…входит некто с пишмашинкой, имплантированной в челюсть, А за ним такой же некто, с типографией подмышкой, Следом катит фиш на шинах, фарширован мозгом в череп — Время генных инженеров кончит стенкой или «вышкой». Но пока бегут минуты — искры, листья, звезды, капли — Над тобой, как долбанутый, все мелькает наноскальпель. Вот напорешься на нож — Что отрежут, не вернешь.
О. Ладыженский, «Urbi et orbi, или Городу и миру»
Двигатель Чэньцин заворчал проснувшимся зверем, стоило только тронуть зажигание. Вэй Ин шало улыбнулся, надевая шлем и дожидаясь входа в сеть. Сейчас он ничего не видел: ни обшарпанного двора, ни старых стен с яркими рисунками, ни скучающих идиотов-соседей, торчащих на балконе в компании бутылки и сигареты. Здесь, на окраине города, всё ещё жили по-старому. Будто кто-то отмотал время назад, в другую эпоху. Пили дрянной алкоголь, курили едкие сигареты. «Дури» покрепче здесь не водилось — наркотика круче виртуала ещё не придумали. Но за вирт в этом районе можно было получить кое-что похуже бана. За нарушение запрета — негласного, но строго исполняемого — могли и жизни лишить. В лабиринте тёмных улиц Нечистой Юдоли клана Не находили пристанище те, кто не хотел связываться с дарами науки и прогресса. Чаще всего эта остановка была для бедняг последней: жизнь в Трущобах и правда была тяжёлой. Но иногда даже такая жизнь оказывалась предпочтительнее вирт-существования зависимых от технологий простых людей, Охотников и вирт-киберов. Слух обострился, улавливая шорох ветра и скрип гравия под ногами очередной банды. Вэй Ин даже глаз открывать не стал — рано, до писка системы их вообще открывать нельзя. «Кое-кто и не захотел бы этого видеть», — усмехнулся он в шлем, приветствуя тихий звонок Системы. Например, Цзян Чэн с радостью променял бы всю эту обыденность и суету на хотя бы пять минут с родными. Но для него, Вэй Ина, бытовая суета обычных людей была признаком чего-то живого, настоящего, не изъеденного неоновыми вспышками виртуальных дорог. Даже вот эти незадачливые воришки были хорошим началом дня. В конце концов, у них были тела и мозги, принадлежащие лично им — на что ещё жаловаться! — Ясного вечера, братик! Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, — зазвенел голосом Яньли наушник, выехавший из углубления шлема. Умная железка плотнее обхватила голову, тон двигателя изменился. Теперь Чэньцин сыто заурчала, разгоняя обороты движка и готовясь уйти в скорость. Борта мотоцикла раздвинулись, заурчали моторами и сомкнулись вокруг Вэй Ина непроницаемой преградой. Захочешь — не вылетишь. Сбоку послышались сдавленные проклятия и запинающиеся шаги. Вэй Ин знал, как демонически выглядит его мотоцикл, когда из сопел вырывается синее пламя, а с боков вырастают массивные защитные пластины. Знал — и обожал это демонстрировать. Особенно местной шпане: надо же развлекать ребят хоть чем-то. — Тебе же вроде доктор Ванцзи предлагал к нему переехать, — подозрительно спросила Яньли, загружая на внутренний экран шлема дорогу с отметками портальных вирт-дыр. — И не пришлось бы со шпаной возиться. — Ага, и с Цзян Чэном рядышком быть — я помню. А ещё видеть по утрам наших Ланей в трусах и с зубными щётками во рту! Я ж потом от ужаса думать не смогу, пожалей! В наушниках зазвенел смех шицзе, а на карте яркими точками высветились активные в это время суток порталы. До ближайшего было всего несколько километров, и Вэй Ин, резко развернув Чэньцин, до упора повернул ручку зажигания, срываясь в дикую скорость. За спиной послышались неизобретательные ругательства, заставив хозяина страшного мотоцикла демонически захохотать. Во владениях клана Не Вэй Ина знали хорошо — правда, только по страшным слухам о «тёмном охотнике Илина», способном голыми руками прямо из виртуала разорвать на кусочки любого кибера, разрушить контрабандную сеть и залить кровью полгорода. Голыми руками Вэй Ин ещё не пробовал никого рвать, а вот страшилка про город была чистой правдой. И до сих пор снилась им с Цзян Чэном и Яньли в кошмарах. Взрыв тогда разнёс добрую половину района Пристани, в новостях показывали обугленные тела и куски плоти, плавающие прямо по заливу. Говорят, корабли потом отмывали от крови: идти приходилось прямо через последствия взрыва, и обгорелые балки, ошмётки вещей и трупы прибивало прямо к бортам. Сам Вэй Ин помнил только бетонные стены тайного хода, тихо хрипящего Вэнь Нина и сдавленные всхлипы шицзе. И хотел бы забыть — но не мог. Цзян Чэн молчал с самого прощания с отцом: образ главы клана Цзян на фоне расцветающих огненных воронок взрыва отпечатался в его голове навсегда. Впрочем, доктор Лань Сичэнь считал большой удачей тот факт, что Фэнмяню удалось уничтожить большую часть своих исследований. Слухи распускал Хуайсан, не жалея сил и времени на придумывание страшных подробностей. Безупречный и воспитанный совсем в других традициях доктор Лань Ванцзи только кривился и действительно просил Вэй Ина переехать к ним с братом. И к Цзян Чэну — ему присутствие родного человека рядом было необходимо, как воздух. Но Вэй Ин только отмахивался, раз за разом возвращаясь на своей любимой Чэньцин сюда, в Трущобы Не, как презрительно называли эти районы те, кто привык себя считать современными и благополучными. В наушниках вздохнули, чутко ловя его настроение, и перед глазами, мягко улыбаясь, появилась сестра. Прямо поверх карты, твою ж мать! Ругнувшись, Вэй Ин мысленно убрал всплывшее окно, резко заваливаясь набок, чтобы не пропустить поворот. Дорога была любимым развлечением Вэй Ина, тягу к адреналину и бешеным скоростям из него не смог выбить даже брат Ванцзи, строгий Лань Сичэнь. Езда на высокой скорости требовала молниеносной реакции и почти невероятных навыков управления машиной — но благодаря Яньли и Чэньцин у Вэй Ина было и то, и другое. Гонять по городу он любил в вирте, чётко предугадывая любые изменения на дороге, поглощая тонны нужной информации из сетей, реагируя на любые неожиданности и болтая с сестрёнкой. Точнее, с её вирт-копией, сама Яньли уже несколько лет находилась в коме после последнего нападения «Золотого пиона» на Институт Гусу. — Если любимая шицзе будет меня отвлекать, на работу я сегодня приеду в качестве образца! — прошипел он, ни капельки не злясь. Поворот он не пропустил в любом случае, Яньли повернула бы мотоцикл сама. Сестрёнка и так беззастенчиво копалась у него в голове, читая мысли и отслеживая состояние. И если второе при его работе было необходимостью, то первое неугомонная Яньли делала просто для удовольствия. Живущей в вирте шицзе мало доставалось общения с родными, и Вэй Ин ни за что не отнял бы у неё этой возможности. — Если мой братец будет продолжать думать о плохом, я пожалуюсь Ванцзи! — капризно протянула Яньли, отсылая системное предупреждение о входе в вирт-дыру и открывая новое окно. Руль Чэньцин ощетинился иглами-проводниками, посылая в нервную систему нужный импульс. Под колёсами заскользило, видимая только через шлем чёрная дыра портала выщерилась тьмой, поглощая всех, кто окажется близко. Тьма ударила по глазам мягкой подушкой, желудок подскочил куда-то к горлу, грозя выпрыгнуть прямо на дорогу. Впрочем, здесь и дороги-то никакой не было, только неоновая муть города кляксой расползалась под колёсами. Лёгкое онемение — болезненное и неприятное, если бы не многолетняя привычка — и образ Яньли размазался перед глазами. Теперь в наушниках звучал глубокий спокойный голос его личного проводника по порталам и виртуалу. Доктор Лань Ванцзи, нейрохирург-техник, красивый и потрясающе вежливый ледяной истукан. — Вэй Ин, прекращай меня обзывать. Я не могу прочесть твои мысли — но госпожа Яньли может. Вэй Ин улыбнулся: поддразнивать личного хирурга было приятно. К тому же он знал, что Ванцзи это нравилось. Ему вообще нравилась любая реакция Вэй Ина, держащая его подальше от безразличия. Сам Вэй Ин отдал бы что угодно — даже себя — чтобы Цзян Чэн мог так же поддразнивать своего доктора. Но пока гениальный нейрохирург Лань Сичэнь добился только редких улыбок и остановки виртуальной деградации. — Вэй Ин, говори со мной, не молчи. Настойчивый голос Ванцзи звучал в ушах, не давая терять связь с реальностью. В бархатной темноте, без возможности увидеть дорогу и ощутить движение, запросто можно было потеряться. Только связь с проводником и расчёты Яньли на экране шлема — кривизна прокладки портала, угол искажения, длительность реальной дороги, график забора личных сил на активацию — помогали держаться. — Да, командир! — мысленно козырнул Вэй Ин, зная, что Яньли передаст этот жест в графическом варианте. Возмущённый хмык Лань Ванцзи слился с выходом из портала. Крутанув руль, Вэй Ин завертелся на месте, гася скорость и вылетая из седла бешеным волчком. Хлопнуть по груди с медальоном, отправляя Чэньцин в хранилище. Сгруппироваться, подставляя защищённую курткой спину жёсткому асфальту. И выкатиться смеющимся колобком прямо под ноги ахнувшей Вэнь Цин, скептичному Лань Сичэню и безучастному ко всему Цзян Чэну. *** В вирте запах крови обретал форму и направление, чётким следом уводя Охотников вглубь виртуального пространства. Четыре мотоцикла согласно ревели двигателями, когда хозяева набирали скорость, стремясь догнать ускользающий запах. Их врачи и техники сидели сейчас перед мониторами, внимательно вглядываясь в бессознательные лица своих подопечных, следя за показателями и слушая эфир. В активном вирте темнота была такой же живой, как и в портальном, только теперь в ней появлялись и исчезали островки реальности, похожие на привычную городскую жизнь. Фрагменты улиц, целые здания, отдельные комнаты и помещения. Реальность, созданная множеством фантазий, не всегда имела привычный вид — но сегодня их четвёрке повезло. Ориентироваться в знакомом городе было проще, чем в чьей-нибудь больной фантазии. Их цель тоже умела передвигаться в этом странном пространстве, умело лавируя между кусками районов, изматывая своих преследователей. И оставляя издевательские «послания» — части тел очередных бедняг, попавшихся в лапы. Будто специально проверяя Охотников на прочность. Обычный вирт-пользователь давно бы запутался в этой кровавой тьме, потеряв и след, и все силы. Вирт-охотники проводили в этой реальности почти всю свою жизнь — и долгой дорогой их было не запугать. Как и очень запутанным следом. Тяжёлый, тягучий дух вызывал дурноту и затягивал багровым облаком разум, в голове то и дело возникали тошнотворные картинки воспоминаний ублюдка — но погоня остановилась, только наткнувшись на очередное послание. Вэй Ин тяжело сглотнул, сбрасывая скорость и резко затормозив. Промедли он чуть-чуть — и колёса Чэньцин проехались бы по чьему-то телу. В мираже обычной городской подворотни тротуар был завален телами. Даже район угадывался — ставшие родными стены зданий Нечистой Юдоли Вэй Ин узнал бы из тысячи. В ушах мягко пиликнула связь, обозначая ушедший в сторону Яньли запрос. Сейчас на экран к доктору Ванцзи придёт карта всех возможных точек вирта в Юдоли. Если вирт отобразил её — значит, Не Хуайсан уже знает про массовое убийство в своих владениях. — Надо же, а он не боится оставлять следы, — с маньячной улыбкой протянул Цзян Чэн, останавливая Саньду. Глаза брата горели нехорошими фиолетовыми искрами, а лицо ожило. Сейчас его эмоции выплёскивались гневом, разбегаясь молниями по любимому мотоциклу. Зло скривившись на кровавое месиво впереди, он тряхнул головой и пробормотал вербальную команду на открытие экрана. Поняв, что сейчас глазами Цзян Чэна будет смотреть доктор Лань Сичэнь, Вэй Ин отвернулся, подавая сигнал догоняющим Сун Ланю и Сяо Синчэню. Во время связи с техниками лицо Охотника становилось отрешённым, как у вирт-кибера. Такого Цзян Чэна было больно видеть, и Вэй Ин старался сейчас поменьше смотреть в его сторону. Даже на результат «веселья» маньяка смотреть было предпочтительней. Горько усмехнувшись своим предпочтениям, Вэй Ин невежливо прислонил бок Чэньцин к ноге брата и присел перед ближайшим телом. Точнее, перед тем, что от тела осталось. Неудивительно, что след потерялся здесь: вокруг было слишком много крови. Маслянистые лужи влажно поблескивали светом несуществующих фонарей, темнота скрадывала очертания, являя отдельные рваные раны, раззявленные в ужасе рты, белёсые глаза. Похоже, все жертвы были в вирте перед смертью — и там их что-то сильно напугало. Куча тел валялась в этой подворотне — больше десяти, по подсказке виртуальной Яньли. Не понять, мужских или женских. В лохмотьях, с оторванными конечностями. Насыпью, будто их всех вывалили на дорогу из одной большой коробки. Кровавой и вонючей. За спиной раздался сдавленный рык, за которым никто уже не услышал подъехавших мотоциклов. Сун Лань не мог говорить — но в таких случаях рычал не хуже мотора своего Фусюэ. Рядом сейчас наверняка стоял бледный Сяо Синчэнь, положив руку на плечо друга, успокаивая и останавливая. «Вовремя они, помощь в читке мне сейчас не помешает», — с облегчением подумал Вэй Ин, отодвигаясь и давая пройти тощей белой фигуре. В вирте Сяо Синчэнь менял облик, удивляя всех белыми длиннополыми одеждами даоцзана из какой-нибудь волшебной сказки. Для Вэй Ина он и был волшебником — этот замечательный охотник умел читать эмоции в виртуале, восстанавливая картины событий с пугающей точностью. А сам Вэй Ин соединял эти картинки в единое целое, формируя привязку к убийце. — Что за ад у вас там творится? — зазвенел наушник раздражённым голосом Вэнь Цин, техника «неразлучной парочки», Сун Ланя и «белого даоцзана» Сяо Синчэня. — Похоже, ими пообедали прежде, чем выкинуть нам под колёса, — пробормотал Вэй Ин, переходя к следующей неясной фигуре, кажется, женской — и странно короткой на фоне остальных тел. Осторожно взял умершую девушку за бледное запястье и потянул. Тело тут же поддалось, да так легко, что руку пришлось выпустить, чтобы не упасть. Застревать там было нечему, нижней части тела у несчастной просто не было. Сяо Синчэнь судорожно втянул носом воздух, его напарник гулко ударил кулаком по обшивке Фусюэ. — Трах небесный! — Ёбаный ты нахуй, её что, жевали?! — Доктор Вэнь, брат — попрошу не ругаться перед убитыми. Укоризненный голос доктора Ванцзи тут же вызвал смущённые извинения. Вэй Ин хмыкнул, охотно выпуская только что выкопанное из кучи тело. Сзади подозрительно забулькал Цзян Чэн. Вирт-пространство всегда хорошо подхватывало эмоции, особенно связанные с сильными переживаниями. Изнасилования и убийства — особенно самые запутанные и жестокие — вообще предпочитали разбирать силами Охотников «Облачных Глубин». Потому что следы, оставленные переживаниями жертв, было можно прочитать через виртуал. И читать это Вэй Ин совсем не хотел: потому что догадывался, что именно он там увидит. Точнее — кого. Рядом раздался шорох одежд: «белый даоцзан» закончил осмотр и встал рядом. Надо начинать читку — скоро здесь скопится столько эмоций, что их сила начнёт действовать даже на разум Охотника. К тому же, такое скопление «отрицалки» может даже поднять несчастных. Жуткая вещь — мёртвый разум в живом теле. Если, конечно, этот ублюдок оставил им тела. Хуже только живая душа в мёртвом теле, но о решении этой проблемы Вэй Ин и так думал каждый раз, когда встречался с Вэнь Нином. Вэй Ин закрыл глаза, мысленно выдавая очередную команду. Перед глазами вспыхнула предупреждающая надпись: «Внимание! Объект входит в «Сопереживание», инициирован подсчёт синхронизации». — Вэй Усянь, осторожнее, его память может остаться на жертвах, — Лань Сичэнь прекрасно знал, кого они ищут и почему его память может быть тяжела для охотника. Но лучше Вэй Ин сам влипнет в это дерьмо, чем окунёт туда Цзян Чэна. Сюэ Ян, известный во многих исследовательских центрах под именем Сюэ Чэнмэй, был тем лаборантом, что похитил данные из «Пристани» и передал коды от ворот людям «Золотого пиона». На руках скотины было много крови, в том числе по его вине почти погиб брат Не Хуайсана — и потерял родных охотник Сун Лань. Прижать ублюдка было сложно, он постоянно находил себе покровителей, и потому внезапно чёткий след навевал нехорошие мысли о ловушке. Но в любом случае они не могли позволить такому шансу пропасть! — Не беспокойтесь, гневу я не поддамся, я… — …он скорее жопу надерёт этой суке, чем будет на него злиться! — мрачно перебил Цзян Чэн, с недовольством осматривая пятно масла на своём бедре там, где его касался бак Чэньцин. В вирте Цзян Чэн выражался ещё хуже, чем доктор Вэнь, когда злилась — но хорошо воспитанный Лань Сичэнь никак не мог с этим смириться. Он предпочел бы, чтобы Цзян Чэн ругался совсем другими словами. И спорил до победного конца не в виртуале, а в реальной жизни. — Вэй Ин, начинаю отсчёт. Десять. Девять. Восемь. Ванцзи вклинился в начинающийся спор, глубоким спокойным голосом отсчитывая секунды до погружения в глубины сознания и сообщая про синхронизацию. Вэй Ин тут же максимально расслабился, не думая ни о своём теле, ни о его проекции в вирте. Размеренность счёта и умиротворяющий голос личного проводника заставляли сосредотачиваться на ощущениях вокруг. Вскоре он и сам начал считать. — Синхронизация с полями виртуала — 10 процентов. Семь. Дыхание удалось успокоить не сразу: образы чужих мыслей крутились в голове ещё во время погони и сейчас, получив разрешение, бешеным потоком рвались внутрь. — Синхронизация 30 процентов. Вэй Ин, слишком большая скорость, спокойнее. Шесть. Реальность — если можно назвать вирт реальным — расплылась, злые вопли брата уже не регистрировались слухом, и Вэй Ин перестал чувствовать, стоит ли рядом Сяо Синчэнь. Хорошо. Снова он его почувствует, когда войдёт в воспоминания этой скотины. Пять. — Синхронизация 50 процентов… 55… Вэй Ин, остановись! Четыре. Волнение Лань Ванцзи тоже ощущалось — но перед ним Охотник извинится потом. Сейчас нужнее достать того, кто виновен в состоянии Цзян Чэна, Яньли и других, не менее важных для Вэй Ина людей. «Порог синхронизации в 60 процентов достигнут. Предупреждение! Возможны повреждения психики». — Вэй Ин! Три… Виртуал потихоньку таял, давление странной тьмы уходило, оставляя ощущение невесомости. На смену им приходили образы тех, кого сегодня убила эта скотина. Женские, мужские. Подростки. Беременные женщины. Сюэ Ян не останавливался, идя к своей цели. Он перебирал всех, смотрел реакции, учитывал изменения. Он — изучал. Ну и, конечно же, получал удовольствие. Например, тот мужчина, оказывается, боялся быть расчленённым заживо. И не догадался, дурачок, что его крики только радовали Сюэ Яна. Правда, порог чувствительности оказался слишком низким, объект умер до того, как Сюэ Ян запустил нужную программу. Или та девочка. Маленькая, лет десяти, плакала, закрывая собой раненую мать. Смотрела с ужасом в смеющиеся глаза человека с огромным ножом… Прожила достаточно, чтобы доказать — опыты кланов Вэнь и Цзян по переносу сознания возможны. Конец отсчёта Вэй Ин уже не услышал, застыв статуей самого себя прямо посреди кровавого кошмара из тел и испачканной грязью одежды. Только из зажмуренных глаз катились слёзы. *** Когда вирт-образы тел начали таять, Цзян Чэн и Сун Лань вздохнули с облегчением. Значит, жертв нашли, и Цзян Чэн очень надеялся, что не живых. В районе Пионов таких выхаживали и даже давали грязную работу: обслуживание отхожих мест, уборка улиц, грузовые работы. Сильные, выносливые, мёртвые разумом и живые телами, вирт-киберы были своеобразной рекламой владений клана Цзинь. К счастью, нашли жертв ублюдка Сюэ Яна не у Цзиней, а в Юдоли. Здесь всех точно похоронят с почестями, найдут родственников и выплатят им компенсацию. И навсегда закроют выход в вирт в этом месте. Технология закрытия вирт-порталов не раз ставила Юдоль на грань своего существования и получала осуждение в массах, но клан Не пока не сдавал позиции. Несколько раз эти запутанные лабиринты мрачных старых строений пытались атаковать — но в место, где каждая щель могла стрелять хоть дробью, хоть лазером, хоть ночным горшком, даже Пионы очень скоро научились не совать свои длинные носы. Именно поэтому Вэй Ин обосновался здесь, «скинув» более уязвимого Цзян Чэна на попечение доктору Лань. Так думал сам Цзян Чэн, зная, что брат не разделяет его мнения. — Мастер Саньду, можешь обойти Вэй Усяня? Мне надо увидеть его лицо. Что-то в тоне Лань Сичэня насторожило Охотника, и, недоверчиво сощурившись, он пошёл ближе к застывшим Вэй Ину и Сяо Синчэню. Странно, Вэй Ин ведь должен слышать своего техника и откликаться ему? «Неужели что-то пошло не так?» — забеспокоился Цзян Чэн, слыша, как взволнованно переговариваются хирурги о максимальной синхронизации. Что?! Вэй Ин стоял безжизненной статуей, опустив голову, даоцзан держал брата за плечо, прикрыв глаза и что-то шепча. Похоже, пытался как-то повлиять. Судя по лицу Сяо Синчэня — безуспешно. Переглянувшись с настороженным Сун Ланем, Цзян Чэн подошёл ближе и коснулся Вэй Ина, заставив его поднять голову. И вздрогнул от пустого взгляда. Безжизненного. Затягивающего. Тёмного. Как у отца, толкающего двух подростков к «коридору жизни», прочь из осыпающегося здания. С Сюэ Яном Цзян Чэн столкнулся в лабораториях, когда зазвучала сирена тревоги. Правда, тогда он не знал, кто такой Сюэ Ян. Безымянный лаборант, чьи имена помнит только отец — потому что он гений. И самый любимый отец в мире, до которого хочется дорасти, перерасти и увидеть гордость в его глазах. Теперь он надеялся успеть хотя бы просто увидеть. По лестнице вверх Цзян Чэн бежал, не чуя ног, спотыкаясь то о раскрошившуюся ступеньку, то о тела охраны. В голове билась одна-единственная мысль: «Как же так?!» В кабинете на самом верху никого не было — только отец столбом застыл у пульта управления. На экранах полыхали предупреждения: вирт-атака, реальная атака на здание, окна уничтожения данных… Когда Цзян Чэну дали выбрать стажировку в компании отца, он выбрал безопасность. К медицине и вирту не лежала душа, а предотвращение всяких атак и опасностей казалось достойным делом. Учиться на безопасников они пошли вместе с Вэй Ином, который давно стал Цзян Чэну как брат. Теперь он ненавидел себя за это — потому что прекрасно понимал, что именно произойдёт, когда данные удалятся. В случае крайней опасности люди должны уйти, а лаборатории — исчезнуть. И счастье, если они успеют выбраться из здания до полного уничтожения. Расстрелянное в упор, почти неузнаваемое тело матери он уже видел — на одном из экранов, передающих картинки от камер наблюдения, ещё в самом начале атаки. Женщины-учёные сражались не хуже мужчин, первыми встретив неожиданное нападение и подарив остальным время на эвакуацию. Терять ещё и отца Цзян Чэн не хотел. Теперь он понимал, что такое терять — и боялся этого до дрожи. Хватался за отцовскую одежду, как маленький, пока глава Цзян вводил нужные коды. Бежал вместе с ним и Вэй Ином, не помня себя от страха, вздрагивая от каждого взрыва за спиной. Взламывал заклинившую дверь перехода, закрывал отца собой, отпрыгивая от обвалившейся колонны. Потолок обрушился внезапно, за несколько метров до спасительного коридора наружу. Монолитного, необрушаемого, блядского «коридора жизни». Они не успели остановить главу Цзян, ощутив сильный толчок в спину. Когда отца откопали, он был мёртв. Смотрел чёрными пустыми глазами и улыбался. — Мастер Саньду! Цзян Чэн, очнись! Лань Сичэнь. Личный техник, большая редкость. Человек, желающий, чтобы Цзян Чэн жил, улыбаясь. И никак не верил, что Цзян Чэн умер ещё там, в Пристани. — Хер с данными, выдёргивай ты их, быстрее! Обоих! Вэнь Цин, дева Цин. Из погибшего клана Вэнь. «А ведь она до сих пор дева…» — вдруг пришла странная мысль. Стоп. У него есть мысли? — Нельзя обоих. Мы убьём Вэй Ина. Лань Ванцзи. Страшный отмороженный доктор Вэй Ина. От его ледяного голоса сразу стало легче — будто разом вынырнул из кошмара. — Я не позволю убить брата. Кажется, они сказали это оба. И уставились друг на друга — глаза в глаза. В наушниках грязно выругались. *** — А когда-то ведь была реклама вирта, что-то про «сделай мечту реальностью», — протянул Вэй Ин, развалившись на диване в комнате отдыха. Доктор Лань сидел рядом, раз в десять минут прощупывая пульс неугомонного Охотника и меняя лекарства в капельнице. Они все были здесь: четвёрка Охотников и их техники. Отдыхали приказом доктора Лань. Первого — второй был едва ли не бледнее Вэй Ина и никак не желал от него отходить. Сун Лань привалился плечом к даоцзану и спал. Сам Сяо Синчэнь читал фантастику в потрёпанной обложке. На бумажные книги даоцзана бегала смотреть вся лаборатория — а он как ни в чём не бывало приносил откуда-то новые. Вэнь Цин беззастенчиво пила что-то крепкое, ответив на немой вопрос Лань Ванцзи: «покажи того, кто запретит мне это сейчас». Второй Лань только сокрушённо качал головой и пытался заручиться поддержкой первого. Цзян Чэн молча смотрел в окно, пока Лань Сичэнь разминал ему плечи, добиваясь хоть какой-то реакции. Были б они в виртуале — Цзян Чэн уже б орал благим матом и удирал от этого мучителя. Впрочем, сейчас он тоже немного морщился — и это был уже огромный повод для радости. — Вот она, их мечта — трахаться без последствий, воровать без наказания. И умирать от истощения или наркотической ломки. Настроение после воспоминаний Сюэ Чэнмэя резко скатилось вниз, в уныние и жёсткий стёб над окружающим. — Было такое: сначала с мечты сорвали флёр и жестоко изнасиловали, а потом она начала убивать. С чего бы это, а? Дева Цин, нейрохирург Института Лань, ненавидела прогресс и очень скептически относилась и к людям, и к науке, которую они продвигали. И не всегда считала, что плохое настроение после погружения в вирт надо исправлять. Учитывая риск, которому подвергались Охотники — осторожнее будут. За это Вэй Ин любил Вэнь Цин — и слушался. Потому что такой тяжёлой руки, как у неё, не было ни у кого. Именно она одной из первых нейрохирургов пыталась остановить распространение виртуального подключения как Охотников, так и простых обывателей — пугая советы кланов статистикой эмоциональных выгораний и смертностью. Но сначала выгода перевешивала любые жертвы, а потом неизвестные уничтожили весь её род и объявили её отца «главным злом». И осаживать любителей поживиться за счёт чужой жизни стало некому. Заказчик в этом действе угадывался сразу — после гибели клана Вэнь в богатых домах родственников «Золотого пиона» разве что унитазы не золотили! Но никто не стал разбираться — кого заткнули деньгами, кого — силой. «Знали бы, какое зло они взрастили этим нападением — нассали бы в штаны с перепугу», — горько усмехнулся Вэй Ин, глядя на отражение их компании в большом панорамном окне. Не хватало только Яньли, но у неё сегодня заботы по безопасности здания, и сестрёнка только присылала забавные картинки и шутливо жаловалась на тяжёлую работу. Техникам — в сообщения на телефоны, Охотникам — прямо в вирт. Сейчас они напоминали семью: перекалеченные душой, лишённые настоящей родни, они цеплялись друг за друга мёртвой хваткой. Не расцепить. Вэй Ин помотал головой, пытаясь отогнать мрачные мысли. Тяжёлый привкус кровавого марева, сопровождающего Сюэ Яна в вирте, так и не рассеялся. Впрочем, ничего удивительного, Охотники почти жили в виртуале, даже не подключаясь. А уж после такой синхронизации!.. Синхронизация больше шестидесяти процентов считалась опасной для сознания, а после восьмидесяти любой подключённый сходил с ума. Подходить к порогу было безрассудно — но разве можно поддаться на уговоры разума в таком важном деле, как поимка преступника? Особенно когда он — серийный маньяк, убивающий подключённых к вирту несчастных и вырезающий целые клубы, где собирались любители вирт-развлечений. После этого пробуждения Вэй Ин впервые услышал, как безупречно вежливый Лань Ванцзи ругается матом. Сегодня он совершил подвиг — так сказал Лань Сичэнь, когда доктор Ванцзи выдохся. Войдя в «Сопереживание», Вэй Ин смог управлять виртуалом, вырвав у него не только остаточные эмоции убийцы, но и почувствовав его местонахождение. Связь эта до сих пор пульсировала где-то внутри, натягиваясь путеводной ниточкой. Смотря на город внизу, Вэй Ин улыбался, опять пугая Лань Ванцзи. Теперь он знал, что найдёт Сюэ Яна и спросит за всё совершённое по полной!