Heart skipped a beat

      Март совсем не боится холодов. Она танцует босая на заснеженных полях, кружится, заливаясь смехом. Звук её голоса зависает в ещё морозном воздухе. Хмурый Февраль глядит исподлобья и не может перестать любоваться. Не может оторвать взгляда от её озорных серо-голубых глаз. Март играючи забирает власть себе, но позволяет Февралю задержаться. Она, первенец Весны с характером маленького ребёнка и извечными капризами, не спешит отпускать его домой. Не спешит прощаться. Всё кружится и кружится, танцует, поднимая метель. Снег под её ногами серебрится, точно тени на веках. Резные снежинки замирают в волосах и застывают на ресницах. Март улыбается легко и искренне. Кожа, кукольно-фарфоровая, белоснежная, так и манит прикоснуться. Февраль хочет протянуть ладонь, дотронуться, кожей ощутить пульсирующую в ней жизнь. Желает быть ближе, но отказывается подчиняться этим вновь нахлынувшим чувствам.       Февраль испытывает эти эмоции вечность за вечностью, будто в первый раз. У него внутри что-то болезненно сжимается и трепещет. Март — вечно юная, живая, непоседливая. Она меняет всё своим появлением. Март любит играть: озорные смешинки так и пляшут в глазах, когда она ни с того ни с сего шутит с людьми, сковывая льдом реки и озёра или поднимая вьюгу, рисует узор на окнах машин и колит щёки прохожих внезапным морозом. Март живёт одним днём и никогда не бывает стабильной. Этого в ней извечно холодный Февраль и не может понять.       Март занимает мысли Февраля и не покидает ни на минуту: он слышит её голос повсюду; видит в сонных озябших лицах прохожих отражение собственной тоски; чувствует её флёр в прохладном воздухе. Март вновь тянет тонкие руки к затянутому облачной плёнкой солнцу, и меняется в настроении. Ей становится скучно мучить людей бесконечным холодом и морозом. Стоит ей взмахнуть руками легко и непринуждённо — снег начинает таять, а талая вода бежит по земле неугомонными ручьями. Март звенит хрустальной капелью, шуршит тканью платья, и устав играть, забегает в первое попавшееся кафе для передышки.       Февраль не знает жизни без её родного лица. Наизусть помнит количество веснушек на носу и щеках. На День Всех Влюблённых лишь о ней одной думает, когда провожает взглядом очередную прогуливающуюся влюблённую парочку. Февраль замечает каждую перемену, отражающуюся в глазах Марта, и удивлённо поглядывает, когда она не смотрит, увлечённая чтением очередного сборника стихотворений или романа. Март то смеётся, то плачет, утирая слёзы тыльной стороной ладони, смазывая любимые тени и тушь. Она заправляет за ухо прядь своих светлых волос, и совершенно не стесняется.       Март час за часом проводит в кафе, уютно забравшись на мягкий диванчик и не беспокоясь о мнении окружающих её смертных. С наслаждением уплетает третий кусок кремового торта и поглядывает в окно. От её лёгкого, но поистине глубокого взгляда почки на деревьях становятся крепче, сильнее. Солнце за окном уже пригревает по-весеннему, чувствуется приближение тепла. Март училась хитрить у лучших — она не говорит всей правды о том, что думает и чувствует, но показывает это делом. Талая вода убегает по сырому асфальту к ближайшим люкам, а от земли поднимается ощутимый, легко заметный пар.       Март думает о Феврале. Он ведь лжёт так часто. Кажется, будто совсем не замечает её. Март тянется к Февралю, подходит ближе, но тот лишь отворачивается, прячет глаза. То ли стыдится, то ли ненавидит её, парящую, стремительную, громкую. Февраль молчаливый, угрюмый, хмурый. Он не говорит без особой надобности, а Март так устала молчать. Она от тишины так устала.       Март не боится холода: поедает ассорти из разноцветного мороженого и думает, что бы такое сотворить, чтобы Февраль рот открыл от удивления. Она качает головой в такт собственным мыслям и весёлой музыки, льющейся из колонок в этом уютном кафе. Март свободная. День за днём она меняет свои наряды: летящие блузки и юбки, изящные кружевные платья из тонких воздушных тканей. С каждым днём Март расцветает всё краше и чарует-чарует-чарует. Она неподвластна ни одному закону, ведь пишет свои собственные.       Февраля поражает её любовь ко всему живому. Март и тут и там находит, чем бы помочь: то мурлычущих котят с дорогой мамочкой выводит на тёплую проталинку, то заблудившихся телят возвращает домой. Сама следит за этой пробудившейся жизнью и помогает, то словом, то делом. Февраль бродит за ней следом — как бы невзначай наблюдает. А Март лишь улыбается. — Почему ты не говоришь со мной? — мягко интересуется она, не выдерживая. — Ждал, когда ты начнёшь разговор первая. — Что ж, тогда я хочу знать кое-что, — она кокетливо наклоняет голову. — Что же? — Ты умеешь кататься на коньках? — Н-нет, на самом деле, — отвечает Февраль, удивлённо запинаясь. — Тогда я могу тебя научить. — Я буду смотреться нелепо… — А ты перестань так много думать. Меня совершенно не нужно стесняться, — улыбается Март.       Тонкая ледяная корка хрустит от её первых шагов. Март совсем не боится. Наступает аккуратно, но смело. — Осторожнее, — с чувством говорит ей Февраль, на что Март только хихикает. — Не стой столбом, мне нужна твоя помощь. Нужно укрепить лёд!       Озёрная гладь покрывается толстой прослойкой льда. Март скользит на своих коньках, ловко описывая круги. Её трюки получаются такими ловкими: изящная женская фигурка движется вперёд, подпрыгивает в воздух, и удачно приземляется на лёд, мягко пружиня. Февраль не может оторвать от неё взгляда и понимает, что стоит с открытым ртом. Март возвращается обратно, берёт его за руки и тянет на середину импровизированного конька. Она смеётся его неуклюжести, и голос звенит в сплошной тишине. У Февраля на сердце теплеет, и тяжесть спадает с плеч.       Когда они, уставшие, возвращаются в город, прогуливаясь и разговаривая, у Февраля в голове не остаётся ни одной мрачной мысли. От её шуток и взглядов плохое рассеивается, уступая место совсем весенней нежности. Март смотрит Февралю в глаза и берёт его лицо в свои ладони. Поглаживает подушечкой пальца старый шрам над губой Февраля, которого он так отчаянно стеснялся всю свою бесконечно-долгую жизнь. — Что же ты со мной делаешь? — спрашивает Февраль умоляюще, мечтательно, тихо. — Возвращаю к жизни, — шепчет Март так тихо, почти мурлычуще.       Они целуют друг друга нежно. Почти невесомо касаются губами и улыбаются. Объятия, крепкие, но мягкие и уютные, обволакивают теплотой. — Возвращайся ко мне в следующем году пораньше, — просит Февраль, и Март больше не видит в его глазах былого холода. — Обещаю.       Март безмятежна, но по её молочно-белым фарфорово-нежным щекам текут прозрачные слёзы. Февраль подносит к своим губам её тонкое запястье и целует. — Только ты не плачь, пожалуйста. И вспоминай меня почаще.