Сцена 1. Слухи
Гринёв входит в дом и видит там инвалида Инвалид: Войди, батюшка, наши дома. Гринёв оглядывается вокруг, особое внимание уделяя картинам. У окна сидит старушка в телогрейке и с платком на голове. Хозяйка: То вам угодно, батюшка? Гринёв: Приехал я на службу по долгу своему. Поворачивает голову в сторону инвалида, принимая его за коменданта. Но хозяйка перебивает его. Хозяйка:Ивана Кузьмича дома нет, он пошёл в гости к отцу Герасиму; да всё равно, батюшка, я его хозяйка. Садись, батюшка. В разговор вступает старичок. Инвалид: вы в каком полку служили? Зачем изволили вы перейти из гвардии в гарнизон? Гринёв: Такова была воля начальства - отвечал Гринёв Инвалид: Чаятельно, за неприличные гвардии офицеру поступки... Хозяйка: полно врать пустяки - сказала капитанша Хозяйка: Ты видишь, молодой человек с дороги устал; ему не до тебя... А ты, мой батюшка, не печалься, что тебя упекли в наше захолустье. Не ты первый. не ты последний. Стерпится, слюбится. Швабрин Алексей Иванович вот уже пятый год как к нам переведён за смертоубийство. Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собой шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Петрович и заколол поручика, да ещё при двух свидетелях! Что прикажешь делать? На грех мастера нет. Максимыч! Отведи господину офицеру квартиру, да почище! — сказала капитанша вошедшему уряднику. Гринёв и урядник уходят.Сцена 2. Знакомство
Утро. к Гринёву приходит молодой офицер невысокого роста, с лицом смуглым и отменно некрасивым, но чрезвычайно живым. Швабрин: Извините меня, — сказал он мне по-французски, — что я без церемонии прихожу с вами познакомиться. Вчера узнал я о вашем приезде; желание увидеть наконец человеческое лицо так овладело мною, что я не вытерпел. Вы это поймете, когда проживете здесь еще несколько времени. Гринёв догадывается, что это Швабрин. Они знакомятся. Швабрин: Вы ещё не представляете, насколько захолустным является место, где мы с вами вынуждены служить! Извольте спросить, вы уже имели удовольствие познакомится с семьёй коменданта? С Машенькой - капитанской дочкой? К слову, она совершенная дурочка! - спрашивает Швабрин с ехидной полуулыбкой-полуоскалом. Гринёв: нет, увы, ещё не довелось. Я и с вами не ожидал столь раннего знакомства. Но я рад, что всё вышло так как вышло. Мне про вас рассказывали. И я, каюсь, представлял вас другим человеком. Швабрин: Хуже? - Швабрин хмыкнул. Гринёв: ваша правда. Но вы оказались весьма интересным человеком. В комнату входит инвалид и зовёт их есть.Сцена 3. Маша. Отношения начинают меняться.
Гринёв и Швабрин садятся за стол. Входит Маша. Гринёв смотрит на ней с предубеждением. Василиса Егоровна не умолкала ни на минуту и осыпала меня вопросами. Хозяйка: Легко ли! — сказала она, услышав, что у батюшки триста душ крестьян. Хозяйка: Ведь есть же на свете богатые люди! А у нас, мой батюшка, всего-то душ одна девка Палашка; да слава богу, живем помаленьку. Одна беда: Маша; девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!), с чем в баню сходить. Хорошо, коли найдется добрый человек; а то сиди себе в девках вековечной невестою. Гринёв взглянул на Марью Ивановну; она вся покраснела, и даже слезы капнули на ее тарелку. Петру стало жаль её.Сцена 4. Перелом
Несколько дней спустя жизнь Гринёва в Белогорской крепости стала не только сносною, но даже и приятною. В доме коменданта был он принят как родной. Марья Ивановна скоро перестала дичиться с Гринёвым. Он в ней нашел благоразумную и чувствительную девушку. Незаметно Пётр Андреевич привязался к доброму семейству, даже к кривому поручику, о котором Швабрин выдумал, будто бы он был в непозволительной связи с Василисой Егоровной, что не имело и тени правдоподобия; но Швабрин о том не беспокоился. У Швабрина было несколько французских книг. Гринёв стал читать, и в нём пробудилась охота к литературе. По утрам он упражнялся в переводах, и в сочинении стихов. С Швабриным Пётр виделся каждый день; но их беседы становились менее приятными. Всегдашние шутки его насчет семьи коменданта Гринёву не нравились, особенно колкие замечания о Марье Ивановне. Но другого общества в крепости не было. Через несколько дней Гринёв пишет песенку и приходит с ней к Швабрину. Гринёв отдаёт ему тетрадь с текстом. Гринёв: Как ты это находишь? Швабрин: Не хороша. Гринёв: Почему так? Швабрин: Потому, что такие стихи достойны учителя моего, и очень напоминают мне его любовные куплетцы. Швабрин начинает высмеивать и другие стихи из тетради. Гринёв вырывает у него тетрадь. Гринёв: Никогда! Никогда я больше не покажу тебе моих стихов! Швабрин: Ну посмотрим! А кто та Маша, о которой ты пишешь? Уж не Марья ль Ивановна? Гринёв: Не твое дело! Швабрин: Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник! Но послушай дружеского совета: ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег. Гринёв: Ты лжешь, мерзавец!- Вскричал Гринёв Швабрин: Это тебе так не пройдет! Требую сатисфакцию! Гринёв: Да хоть сейчас! Гринёв не хотел более находиться в обществе Швабрина.Сцена 5. идея перемирия
Гринёв идёт к Ивану Игнатьичу. Иван Игнатьич сидит и нанизывает грибы на нитку, чтобы потом засушить на зиму. Поручик: А, Петр Андреич! Добро пожаловать! Как это вас бог принес? по какому делу, смею спросить? Гринёв: По такому, что поссорился я с Алексеем Иванычем, и прошу вас быть моим секундантом. Поручик:Вы изволите говорить, что хотите Алексея Иваныча заколоть и желаете, чтоб я при том был свидетелем? Так ли? смею спросить. Гринёв: Точно так. Поручик: Помилуйте, Петр Андреич! Что это вы затеяли! Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет. Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье — и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро б уж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я и сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить? Гринёв не слушал его и оставался верен своим убеждениям. Поручик: Как вам угодно, делайте как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся.Воля ваша, коли уж мне и вмешаться в это дело, так разве пойти к Ивану Кузмичу да донести ему по долгу службы, что в фортеции умышляется злодействие, противное казенному интересу: не благоугодно ли будет господину коменданту принять надлежащие меры... Гринёв: Нет так нет. Прошу лишь, не докладывайте на меня коменданту! Дайте мне слово, что не сделаете этого! Поручик: Воля ваша.Сцена 6. Игра в мир
Вечер. Дом коменданта. Гринёв изображает обычное своё веселье. Но его равнодушие было лишь внешним. Мысль, что, это может быть,последний раз, когда он видит её билась в его голове, заставляя больше ценить каждое мгновение рядом с ней. Приходит Швабрин. Гринёв говорит ему о своем разговоре с Иваном Игнатьичем. Швабрин сухо: Зачем нам секунданты, Швабрин: без них обойдемся. Они условились драться за скирдами, что находились подле крепости, и явиться туда на другой день в седьмом часу утра. Со стороны их разговор, видимо, выглядел дружелюбным. Иван Игнатьич от радости говорит: поручик: Давно бы так, худой мир лучше доброй ссоры, а и нечестен, так здоров. Хозяйка:Что, что, Иван Игнатьич? Я не вслушалась. Иван Игнатьич, замечает недовольство Гринёва и вспоминая свое обещание, смущается и не знает, что отвечать. Швабрин спасает ситуацию. Швабрин: Иван Игнатьич, одобряет нашу мировую. Хозяйка: А с кем это, мой батюшка, ты ссорился? Швабрин: Мы было поспорили довольно крупно с Петром Андреичем. Хозяйка: За что так? Швабрин: За сущую безделицу: за песенку, Василиса Егоровна. Хозяйка: Нашли за что ссориться! за песенку!.. да как же это случилось? Швабрин: Да вот как: Петр Андреич сочинил недавно песню и сегодня запел ее при мне, а я затянул мою любимую: "Капитанская дочь, Не ходи гулять в полночь..." Вышла разладица. Петр Андреич было и рассердился; но потом рассудил, что всяк волен петь, что кому угодно. Тем и дело кончилось. Слова Швабрина взбесили Гринёвы, лишь ему понятным бесстыдством. От песенок разговор обратился к стихотворцам, Поручик: Брось ты это, Пётр Андреевич! Нужны тебе эти стихи! Все поэты бездельники и беспутные пьяницы! Ни к чему доброму это тебя не приведёт. Служи себе, да живи миром. Гринёв не мог более выносить присутствие Швабрина. Гринёв: Время уже позднее. Пойду я. Гринёв приходит домой и первым делом проверяет свою шпагу, попробует ее конец. Гринёв: Эй! Савельич, разбуди меня завтра к семи утра. Гринёв ложится спать.Сцена 7. дуэль
На другой день в назначенное время Гринёв стоял уже за скирдами, ожидая Алексея . Вскоре и он явился. Швабрин: Нас могут застать, надобно поспешить. Дуэлянты сняли мундиры, оставшись в одних камзолах и обнажили шпаги. Из-за скирда появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал дуэлянтов к коменданту. Они повиновались с досадою; солдаты окружили дуэлянтов, и они отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем, шагавшим с удивительной важностью. Иван Игнатьич отворил двери, провозгласив торжественно: Паручик: Привел! Их встречает Василиса Егоровна. Хозяйка: Ах, мои батюшки!. На что это похоже? как? что? в нашей крепости заводить смертоубийство! Иван Кузмич, сейчас их под арест! Петр Андреич! Алексей Иваныч! подавайте сюда ваши шпаги, подавайте, подавайте. Палашка, отнеси эти шпаги в чулан. Петр Андреич! Этого я от тебя не ожидала. Как тебе не совестно? Добро Алексей Иваныч: он за душегубство и из гвардии выписан, он и в господа бога не верует; а ты-то что? туда же лезешь? Иван Кузмич вполне соглашался с своею супругою Швабрин: При всем моем уважении к вам, не могу не заметить, что напрасно вы изволите беспокоиться, подвергая нас вашему суду. Предоставьте это Ивану Кузмичу: это его дело. Хозяйка: Ах! мой батюшка! Да разве муж и жена не един дух и едина плоть? Иван Кузмич! Что ты зеваешь? Сейчас рассади их по разным углам на хлеб да на воду, чтоб у них дурь-то прошла; да пусть отец Герасим наложит на них эпитимию, чтоб молили у бога прощения да каялись перед людьми. Комендант замешкался, сомневаясь, а Марья Ивановна побледнела. Мало-помалу буря утихла; комендантша успокоилась и заставила неудавшихся дуэлянтов друг друга поцеловать. Палашка принесла им шпаги. Они вышли от коменданта по-видимому примиренные. Иван Игнатьич сопровождал их. Гринёв: Как вам не стыдно было, доносить на нас коменданту после того, как дали мне слово того не делать? Поручик: Как бог свят, я Ивану Кузмичу того не говорил, Василиса Егоровна выведала все от меня. Она всем и распорядилась без ведома коменданта. Впрочем, слава богу, что все так кончилось. Иван Игнатьич уходит. Гринёв и Швабрин остаются. Гринёв: Наше дело этим кончиться не может. Швабрин: Конечно, вы своею кровью будете отвечать мне за вашу дерзость; но за нами, вероятно, станут присматривать. Несколько дней нам должно будет притворяться. До свидания! Они расстались как ни в чем не бывали.***
У коменданта. Маша:Я так и обмерла, когда сказали нам, что вы намерены биться на шпагах. Как мужчины странны! За одно слово, о котором через неделю верно б они позабыли, они готовы резаться и жертвовать не только жизнию, но и совестию и благополучием тех, которые... Но я уверена, что не вы зачинщик ссоры. Верно, виноват Алексей Иванович. Гринёв: А почему же вы так думаете, Марья Ивановна? Маша: Да так... он такой насмешник! Я не люблю Алексея Иваныча. Он очень мне противен; а странно: ни за что б я не хотела, чтоб и я ему так же не нравилась. Это меня беспокоило бы страх. Гринёв: А как вы думаете, Марья Ивановна? Нравитесь ли вы ему, или нет? Марья Ивановна заикнулась и покраснела. Маша: Мне кажется, я думаю, что нравлюсь. Гринёв: Почему же вам так кажется? Маша: Потому что он за меня сватался. Гринёв: Сватался! Он за вас сватался? Когда же? Маша: В прошлом году. Месяца два до вашего приезда. Гринёв: И вы не пошли? Маша: Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии, и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться... Ни за что! ни за какие благополучия! Гринёв понял упорное злоречие, которым Швабрин ее преследовал.сцена 8. дуэль.2.
На другой день Швабрин стучит в окно Гринёву. Гринёв берёт шпагу и выходит. Швабрин: Зачем откладывать? за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто нам не помешает. <i>Молча дойдя до реки, они обнажили шпаги. Швабрин был искуснее, но Гринёв сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал Петру несколько уроков в фехтовании, которыми он и воспользовался. Швабрин не ожидал найти в Гринёве столь опасного противника. Долго они не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, Пётр стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. </i> Савелич: Пётр Андреевич! Гринёв оглянулся и увидел Савельича, сбегающего к ним. В это время меня Швабрин нанёс удар; Пётр упал и лишился чувств.Сцена 9. Прощение
Гринёв очнулся и пошёл на поправку. Он узнаёт, что Маша его любит. Со Швабриным он помирился в первые дни своего выздоровления. Иван Кузмич, выговаривая Петру за поединок, сказал, что посадил бы его под арест, да он уже и без того наказан. И сообщил, что Швабрин ареста не избежал. Но Петя слишком был счастлив, чтоб хранить в сердце чувство неприязненное. Он стал просить за Швабрина, и добрый комендант, с согласия своей супруги, решился его освободить. Швабрин пришел ко Гринёву и изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между ними; признался, что был кругом виноват, и просил забыть о прошедшем. Будучи от природы не злопамятен, Пётр Андреевич искренно простил ему и их ссору и рану, от него полученную. В клевете его видел Пётр досаду оскорбленного самолюбия и отвергнутой любви и великодушно извинял своего несчастного соперника.Сцена 10. Предательство
Комендант и поручик повешены. Гринёв стоит перед Пугачёвым, готовясь отказать ему в присяге, и видит Швабрина. Швабрин подходит и что-то говорит Пугачёву. Пугачёв отдаёт приказ о повешение. На шею Гринёву накидывают петлю. Слышится крик: Савелич: Постойте, окаянные! погодите!.. Палачи остановились. Савельич лежит в ногах у Пугачева. Савелич: Отец родной! Что тебе в смерти барского дитяти? Отпусти его; за него тебе выкуп дадут; а для примера и страха ради вели повесить хоть меня старика! Пугачев дал знак, и меня тотчас развязали и оставили. Пётр Андреевич не обрадовался своему избавлению,но и не сожалел о нем. Его привели к самозванцу и поставили перед ним на колени. Пугачев протянул ему жилистую руку. «Целуй руку, целуй руку!» — говорили Гринёву. Но он предпочел бы самую лютую казнь такому подлому унижению. Савельич:Батюшка Петр Андреич! Не упрямься! что тебе стоит? плюнь да поцелуй у злод... (тьфу!) поцелуй у него ручку. Пётр не шевелился. Пугачев опустил руку, сказав с усмешкою велит поднять ГринёваСцена 11
Прошёл день с тех пор, как Гринёв просил Пугачёва отпустить его в Оренбург. Рано утром Гринёв просыпается от звуков барабана. Он пошел на сборное место. Там строились уже толпы пугачевские около виселицы, где все еще висели вчерашние жертвы. У крыльца комендантского дома казак держал под уздцы прекрасную белую лошадь киргизской породы. Пугачев вышел из сеней. Народ снял шапки. Пугачев остановился на крыльце и со всеми поздоровался. Пугачева окружали главные из его сообщников. Между ими стоял и Швабрин. Взоры их встретились;Пётр Андреевич смотрел на него с презрением, и Алексей отворотился с выражением искренней злобы и притворной насмешливости. Пугачев, увидев Петра в толпе, кивнул ему головою и подозвал к себе и велел передать в Оренбург, чтобы ждали его, а потом сообщил толпе, что Швабрин теперь им командир. Гринёв ужаснулся перспективе оставить Машу под главенством Швабрина.Сцена 12. Письмо
В Оренбурге. Гринёв встречает казака, отставшего от своих товарищей; Он готовится уже ударить его своею турецкою саблею, как вдруг казак снимает шапку и кричит: Казак: Здравствуйте, Петр Андреич! Как вас бог милует? Гринёв узнал в нём урядника. И обрадовался ему. Гринёв: Здравствуй, Максимыч, давно ли из Белогорской? Казак: Недавно, батюшка Петр Андреич; только вчера воротился. У меня есть к вам письмецо. Гринёв: Где ж оно? Вскакивает Гринёв. Казак?: Со мною, Я обещался Палаше уж как-нибудь да вам доставить. Казак отдаёт письмо и уезжает. Гринёв разворачивает бумагу и начинает читать. Маша: Богу угодно было лишить меня вдруг отца и матери: не имею на земле ни родни, ни покровителей. Прибегаю к вам, зная, что вы всегда желали мне добра и что вы всякому человеку готовы помочь. Молю бога, чтоб это письмо как-нибудь до вас дошло! Максимыч обещал вам его доставить. Палаша слышала также от Максимыча, что вас он часто издали видит на вылазках и что вы совсем себя не бережете и не думаете о тех, которые за вас со слезами бога молят. Я долго была больна; а когда выздоровела, Алексей Иванович, который командует у нас на месте покойного батюшки, принудил отца Герасима выдать меня ему, застращав Пугачевым. Я живу в нашем доме под караулом. Алексей Иванович принуждает меня выйти за него замуж. Он говорит, что спас мне жизнь, потому что прикрыл обман Акулины Памфиловны, которая сказала злодеям, будто бы я ее племянница. А мне легче было бы умереть, нежели сделаться женою такого человека, каков Алексей Иванович. Он обходится со мною очень жестоко и грозится, коли не одумаюсь и не соглашусь, то привезет меня в лагерь к злодею, и с вами-де то же будет, что с Лизаветой Харловой. Я просила Алексея Ивановича дать мне подумать. Он согласился ждать еще три дня; а коли через три дня за него не выду, так уж никакой пощады не будет. Батюшка Петр Андреич! вы один у меня покровитель; заступитесь за меня, бедную. Упросите генерала и всех командиров прислать к нам поскорее сикурсу да приезжайте сами, если можете. Остаюсь вам покорная бедная сирота Марья Миронов». Гринёв возвращается в Белогорскую крепость. Встречается с Пугочёвым просит того о суде над Швабриным.Сцена 13. Встреча.
На следующий день Гринёв, Пугачёв и Савелич подъезжают к комендантскому дому. Швабрин встречает их на крыльце, помогает Пугачёву выйти, а затем обращается к Гринёву. Швабрин: И ты наш? Давно бы так! Гринёв молча отворачивается. Гринёв и Пугачёв заходят в дом. Пугачёв спрашивает о состоянии крепости, о слухах про неприятельские войска, а потом просит Швабрина показать девушку, что он у себя держит. Швабрин бледнеет. Швабрин: Государь, Государь, она не под караулом... она больна... она в светлице лежит. Пугачёв требует, привести его к ней. Швабрин повинуется, но останавливается на лестнице. Швабрин: Государь! Вы властны требовать от меня, что вам угодно; но не прикажите постороннему входить в спальню к жене моей. Гринёв: Так ты женат!!! Пугачёв велит вести их и пропустить Гринёва. Швабрин: Государь, предупреждаю вас, что она в белой горячке и третий день как бредит без умолку. Швабрин стал искать у себя в карманах и сказал, что не взял с собою ключа. Пугачев толкнул дверь ногою; замок отскочил; дверь отворилась, и они вошли. На полу, в крестьянском оборванном платье сидела Марья Ивановна, бледная, худая, с растрепанными волосами. Перед нею стоял кувшин воды, накрытый ломтем хлеба. Увидя Гринёва, она вздрогнула и закричала. Пугачёв посмотрел на Швабрина с горькой усмешкой, а потом спросил у Маши, за что её муж её так наказывает. Маша: Мой муж! Он мне не муж. Я никогда не буду его женою! Я лучше решилась умереть, и умру, если меня не избавят. Пугачёв грозно посмотрел на Швабрина. Швабрин упал на колени... В эту минуту презрение заглушило в Петре Андреевиче все чувства ненависти и гнева. С омерзением глядел он на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака.