Плохой парень

Всё складывалось как нельзя удачно. Киришима поправил галстук и усмехнулся. Местный хулиган, дебошир и просто весьма эксцентричная омега "Король Взрывокиллер" Катсуки Бакуго сидел прямо перед ним, оглядывая оценивающе и презрительно. Это даже заводило. Порванная одежда совершенно не скрывала сильное тело, под кожей завораживающе перекатывались мышцы, но наручники не позволяли совершать чересчур резких телодвижений. Судьба преподнесла сегодня поистине впечатляющий подарок. Пожалуй, даже лучший за последние несколько лет. Бакуго не орал, не вырывался, не давил на жалость, не лебезил, ничего не отрицал и не звал мамочку. Киришиме нравилось в нём именно это. Стойкий, не такой, как современные "бандиты", рыдающие от каждой царапины или грозящие засудить с помощью родителей. Бакуго был не из простой семьи, но никогда не прикрывался ей, предпочитая самостоятельно отвечать за свои поступки. Ему грозил арест за очередную драку, но у Киришимы были на него совершенно другие планы. – Встать. Лицом к стене. Руки на стену. Да, как можешь, хотя бы на уровне груди. Грубый тычок под колено, чтобы заставить раздвинуть ноги шире – Бакуго занял максимально неустойчивое положение и не мог дать отпор. Быстрое движение рук по карманам и широким штанинам. Пусто, никакого оружия. Киришима растянул губы в улыбке, запустил пальцы в светлые волосы, наслаждаясь давно забытым ощущением, и заставил запрокинуть голову, открывая доступ к шее и тут же касаясь её губами, чуть прикусывая, посасывая до ярких красных пятен. Бакуго вздрогнул и резко выдохнул, расслабляясь и прижимаясь животом и грудью к холодной шершавой стене. Широкие штаны расстёгивались даже слишком легко, под ними совершенно не было белья, а горячий напряжённый член уже стоял и весьма однозначно требовал внимания. Тонкий горьковатый запах щекотал ноздри, заставляя вдыхать его снова и снова, пока не задрожат руки, а голова не пойдёт кругом. Бакуго был совершенно не против, его, кажется, даже заводила эта ситуация, он вдыхал часто и неглубоко, будто принюхивался, несильно выгибался, насколько это вообще было возможно в таком положении тела, и хмурился, но молчал, не просил, не молил, не стонал, не скулил. Именно по этой причине Киришима и давал ему то, что нужно, уважал, покрывал едва прикрытые обрывками ткани плечи поцелуями, чуть прикусывал, раздразнивая, но при этом стискивая пальцами головку его члена. Штаны оказались достаточно широкими для того, чтобы обнажить белые, не тронутые солнцем ягодицы, и Киришима тяжело сглотнул, сжимая их и разводя в стороны, склоняясь и проводя кончиком носа по ямочкам на пояснице, упиваясь манящим запахом, пьянея от него и прикрывая глаза. Бакуго тихо зарычал и подался бёдрами навстречу, заставляя отстраниться и потереть ушибленный нос. Кое-кому совершенно не нравилось ждать, и Киришима поддался, даже не разозлился, лишь прикусил тонкую кожу на белой ягодице и лизнул влажную поджавшуюся дырку, примеряясь и стараясь распалить сильнее, чуть надавил кончиком языка и проник внутрь всего на пару миллиметров, но и этого хватило, чтобы бёдра Бакуго напряглись, а сам он тихо застонал и выгнулся сильнее. Язык сменился парой пальцев, затем уже тремя, подготавливая небрежно и быстро, член давно тёрся о жёсткую ткань форменных штанов, яйца наливались тяжестью, а в голове набатом стучало желание засадить немедленно, как можно глубже и сильнее, до искр из глаз и до дрожи в ногах. Киришима отстранился, ухватился за бёдра Бакуго, заставляя принять более удобную позу, немного трясущимися пальцами расстегнул ширинку и приспустил штаны, высвобождая член и тут же потираясь им о ложбинку между ягодиц, размазывая вязкую смазку и дразня. Тихий стон, один на двоих, жар и неприятное трение одежды, с которым пришлось смириться, но лишь на время, пока не будет утолён первый голод, пока туман желания в голове не рассеется. Бакуго опирался на предплечья и прижимался грудью к стене, стараясь не сильно прижиматься щекой к шершавой поверхности, но всё равно не требовал изменить позу, наоборот – подбадривал стонами и подавался бёдрами навстречу, потирался, вынуждая потерять терпение. Член стоял колом, прижимался к животу, и Киришиме пришлось направить его рукой, надавить посильнее, чтобы мышцы расступились и обхватили так плотно, как могли. Внутри было слишком горячо, слишком гладко, слишком влажно, слишком прекрасно, слишком восхитительно, слишком... Просто слишком. Настолько хорошо, что Киришима потерял голову, начиная с тихим рычанием толкаться сильно и резко, стискивать пальцами поясницу Бакуго и буквально натягивать его задницу на член, несдержанно покрывать поцелуями-укусами плечи, загривок и спину, стонать и жмуриться, чувствуя, как тело наливается свинцовой тяжестью. Запах стал настолько манящим и откровенно призывным, что голова шла кругом, в ушах шумела кровь, а рот наполнялся вязкой голодной слюной. Бакуго подмахивал, как мог, захлёбывался собственным дыханием, царапал стену короткими ногтями и кусал кулаки, но всё равно не мог удержать стоны и всхлипы, рвущиеся из груди. Пальцы немели, стискивали тонкую кожу до синяков, ноги дрожали и подкашивались, а яйца звенели от напряжения. Киришима просто растворился в ощущениях, он продолжал безжалостно, быстро и резко вбиваться в податливое нутро, прижимался грудью к влажной спине, не понимая, как тяжело будет Бакуго выдержать этот вес. Он просто превратился в один сплошной оголённый инстинкт, рычал и кусался, загоняя глубже и резче, подталкивая обоих к самому краю. Ещё пара толчков – и тело стало лёгким, почти невесомым, в голове звонко и пусто, зубы сомкнулись на загривке, удерживая не давая отстраниться, пока вся сперма до последней капли не выплеснется наружу. Бакуго трясся, громко скулил и принимал, сжимая член сильнее, внутренние мышцы пульсировали, буквально выдаивая семя, а удовольствие от заполненности было настолько острым и всепоглощающим, что хватило лишь пары движений руки Киришимы, чтобы вскрикнуть и выплеснуться белёсыми каплями на стену. Пара минут тишины, нарушаемой только шумным дыханием, неторопливые поцелуи, ради которых приходилось гнуться под самыми неудобными углами. – Чёрт... Никогда не думал, что ролевые игры так сильно заводят... Это – однозначно лучший подарок на день рождения, – голос был ещё слишком хриплым, но Киришима просто не мог не выразить благодарность. Он уже давно так не расслаблялся. Бакуго лишь самодовольно усмехнулся и фыркнул. – Может, снимешь наконец чёртовы наручники и слезешь с меня? Киришима расплылся в улыбке и покачал головой. – Думаешь, мы уже закончили, плохой парень?