***
Перелёты меня достали настолько, что даже пальмы и море, коих в Сочи в избытке, меня не радуют. В самолёте я забурилась к самому окну, надела наушники и маску, и сделала вид, что сплю. К счастью, меня никто не трогал. Отель попался очень красивый, со своим пляжем и видом на море. Поэтому, едва мы разложили вещи, формально провели совещание, и рванули на море. То же самое, судя по всему, сделали и футболисты. - А я думала, ты не поедешь, - мокрая с ног до головы Ксюша укладывается на лежак. - Я тоже так думала, - следую её примеру. Последний раз я была в Сочи с родителями, лет этак пятнадцать назад, с того времени он стал огромным спортивным городом и, будь у меня больше времени, я бы вдоволь нагулялась здесь по всем спортивным объектам. Один из них - "Фишт", мне предстоит завтра увидеть. "Идёшь купаться?" - прилетает на телефон сообщение от Саши. "Не боишься, что я тебя утоплю?" "Зае...ся" На этом я прерываю переписку. Хочет поговорить нормаь, пусть приходит, а не вот это вот все. Через час, когда я уже успела задремать, меня растормошила Ксюша. - Смотри, команда крыс в неполном составе. Сажусь и вижу, что несколько парней и девушек , в их числе и Калугин, расположились рядом с нашими. Ну, кто бы сомневался. Всё, как я и думала. Уйти бы, но мне всё лениво. - Привет, - этот, мило картавящий тембр, ни с чем не перепутать, - к нам не хочешь? - Никит, - не открывая глаза уточняю, - к вам в команду, или к вам в компанию? Мне неохота ни туда, ни туда. - Я ж говорил, - а это уже Саша, - ладно, по хрен. Я не успеваю понять, к чему именно относилась эта фраза, - меня отрывают от лежака и самым грубым образом несут и выкидывают в море. - Придурки, - констатирую почти беззлобно, выныривая. - Ну вот, а то, строишь из себя, - Никита смеётся, вместе с Максименко. - Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, Максименко, тебе не жить, - отплываю от них. Не пропадать же тому факту, что я уже в море и уже мокрая. Вечером команда ушла гулять, а я, придя с ужина, решаю лечь спать. Но, едва я задремала, телефон издал характерный звук сообщения "Вайбер". Сюда мне пишут только родственники. И этот раз не исключение. Прочитав, довольно длинное сообщение решаю не отвечать. Наряду с отцом и сестрой, у меня есть ещё пара родственников, с которыми крайне сложные отношения. И, если родные уже давно не лезут в мою жизнь, по сути, с момента моего переезда, то другие, которых я не могу игнорировать, усиленно пытаются это сделать. И я даже знаю, почему. Да, поездка на матч в Казань будет незабываемой. Вот черт, я уже давно похоронила в своей голове это всё. Но, не откажешь гиперзаботливой и вечно желающей всем мира и добра, родной тёте. Когда не стало мамы, она не отходила от нас несколько лет, забив на собственную семью. Видимо, пора отплатить ей тем же. Хоть это и будет для меня серьёзным испытанием. И кое-кому точно не понравится Саша.***
Как бы я не оттягивала этот момент, но, он всё равно настал. Я стою возле окна своего номера и смотрю на сказочно красивую Казань. Неделя пронеслась молниеносно. Матч с "Сочи" мы проиграли, после чего у нас с Сашей состоялся долгий разговор, и мы пришли к компромиссу: не трогаем друг друга до конца сезона. А потом возобновим общение. Паузу мы взяли короче. В, прежде всего, его интересах. Да и я не буду психовать от неопределенности. Пока ограничиваемся сообщениями, кстати, весьма милыми, порой. И я смогла вернуться к работе и к своим заботам. И одна из них мне предстоит сейчас. Телефон тихо звякнул. Взглянув на экран, отхожу от окна, надеваю кроссовки и выхожу из номера. - Да ладно! А верил, что ты спустишься, - при виде его, вольготно развалившегося на диване в холле, я едва не развернулась и не забежала обратно. - Идём, - бросаю на ходу, - тут хороший ресторан. - Когда ты просила меня помочь устроиться работать в систему клуба, я не знал, что надо помочь устроиться в "Спартак", - едва сделав заказ он приступает к допросу. - А не помнишь, что ты мне ответил? И что потом сделал? - Я сделал, как нужно было, но, на пользу тебе это явно не пошло. Как была безголовая, так и осталась. - Зато ты у нас весь такой красивый и правильный, - тут не кривлю душой : он, действительно, очень красивый и до тошноты правильный. - Если с приветствиями и обьятиями покончено, перейдём к другому. Как у тебя там, складывается? - Как видишь, просто прекрасно. Как и у тебя, я смотрю. - Да, не жалуюсь. Никто не обижает? - Я сама, кого хочешь обижу. Это всё? Если да, то давай, что хотел передать. - В машине. Успокойся, - он берёт вилку и нож, - поешь. - Аппетит пропал. Я спокойна. Что удивительно, в разговоре с редкостным козлом. - Вик, - он наклоняется ближе, - повзрослей уже. Тридцать лет, ума нет. Я тебе не враг. - Ошибаешься, - скрещиваю руки на груди. - Понятно, - он кладет приборы на место и кидает на стол купюру, - разговор не задался. Идем, передам посылку для мамы Лены. Мы выходим на парковку. Большой хищный джип мигнул фарами. И почему все футболисты так любят такие машины? Он, тем временем открывает заднюю дверь и, зачем-то обходит меня сзади. Вдруг, я ощущаю сильный толчок в спину и оказываюсь на заднем сиденье. Он садится рядом и, судя по звуку, блокирует все двери. - Офигел? - общение с Максименко и Матвеем научило меня не удивляться мужским выходкам. - Вот теперь можно и поговорить. Ты не выйдешь отсюда, пока не выскажешься. И тут у меня, как говорится, прорвало плотину. Я плакала и плакала, рассказывая всё, и про свою семью, и про то, как скучаю по маме, и про то, как мне тяжело было весь этот год, про Матвея и Сашу. Когда, всхлипнув, заканчиваю, в машине воцаряется тишина. Где-то вдали слышен колокол. Не сразу замечаю, что я уткнулась лицом ему в грудь, а он крепко прижимает меня к себе. - И после этого ты говоришь, что я поступил неправильно? Думаешь, я не знал, куда ты собралась? У тебя была прекрасная жизнь : муж, работа, а ты всё это променяла на бассейн с пираньями. - Не начинай снова, - отлипаю от него и вытираю мокрое от слёз лицо. - Ладно, тебя теперь обратно не вернуть. Пообещай мне, что теперь ты будешь звонить по любым проблемам.***
Проговорили мы ещё долго, в основном по новостям наших семей и прочей ерунде. Когда выбираемся из машины, уже почти стемнело. Получаю, наконец, посылку, и мы вместе идем обратно в отель. Там, в холле обнаруживается довольно много народу из команды. Видимо, было импровизированное собрание. Такое бывает. Ловлю удивлённые взгляды и, один, особо удивленный. - Всем привет, - подхожу ближе, - знакомьтесь, хотя многие уже так или иначе знакомы, это мой брат, Юра. И да, он основной вратарь "Рубина".***
Уместив плоскую посылку в чемодан, переодеваюсь. Завтра игра, надо выспаться. Но, сначала, отвечу Саше на сообщение : "Чего я ещё о тебе не знаю?" "Он мой троюродный брат. Перепитии дальних родственников. Единственный брат среди кучи моих сестер. Мы всю жизнь дружили, но, год назад поссорились и не общались. Сегодня помирились. Видишь, вратари моя карма." Откладываю телефон и невольно улыбаюсь. На душе стало легче. Теперь я снова не одна. Осталось только восстановить статус-кво с отцом и сестрой.***
- Без обид, ребята, но пенальти вы оба отражаете хреново, - после окончания матча ловлю Юру и Сашу в подтрибунке и повисаю у них на плечах. - Напомни мне, как-нибудь, сводить тебя на поле и поставить в ворота. Попробуешь взять хоть один, - брат прищуривается. - Да она с середины поля пропустит, - они радостно заржали. - Как и ты, да? Мальчики, я хотя бы за это не получаю кучу бабла, - отцепляюсь от них, - ладно, Саш, давай в раздевалку, скоро автобус уедет. - Ну что, ждём тебя в гости. Племянников увидишь, с моей познакомишься. И своего бери. Вратарь он, конечно, так себе. Но парень нормальный. - Спасибо, - беру его за руки, - как только разберусь со своими перепетиями, обязательно приеду. - Если что, сразу звони, - он целует меня в щеку и уходит. Прости, братик, но уже ничего не будет, как раньше. Я привыкла ни на кого в этой жизни не полагаться, уже год как. И возобновлять эту губительную традицию не собираюсь. Мой девиз теперь: "Вытри сопли и помоги себе сама!"