Зеленая реформа

- Элос, - злобно воскликнул грозный белый мужчина. Держа в руке серого обшарпанного котенка, он исследовал комнату за комнатой. Глаза голубые, как и у всех белых людей префектуры Уайт-Блу. Шелковый халат огибал персидские ковры и статуэтки Артемиды, расставленные по всему особняку. - Элос! - лик его мрачнел с каждой неудачей - Это невольный должен искать хозяина, ходить за ним, наступая на пятки, и обслуживать. Элос! - Господин Эдмунд! - из прачечной в самом дальнем и необитаемом углу дома вышел молодой сутулый лис, он не был стар, но служба у лорда Эдмунда его маленько потрепала. Ничего серьёзного, лишь проблески седины и печальная безразличная мина. Но в данный момент его морда выражала не тоску, а крайнюю встревоженность, а может даже страх. - , прошу прощения! - вытерев, почерневшие от сажи лапы, сказал лис. - мне очень жаль, здесь плохо слышно, правда, и... - Я зол не поэтому. Элос был в смятении, тогда из-за чего? Что он сделал? - а из-за этого. - Эдмунд протянул котека, а потом, поразмыслив, швырнул в лиса. Лапы Элоса стремглав словили маленький комок. Лис был в отчаянии. Ему было жалко животное. Котенок беззвучно дрожал в объятиях Элоса, в то время как тот размышлял о непредвиденной проблеме. — в доме хватает тварей, - бросил господин Эдмунд, окидывая лиса презрительным взглядом, - а это недоразумение выкинь. Закопай, замуруй, что угодно, лишь бы глаза мои не видели. Закончив неминуемый приговор, Эдмунд вытер руки о висевшее над свеже выстиранным бельем полотенце, затем протер им лоб и, взмахнув халатом словно рубиновым веером, удалился прочь. Котенок, прижимаясь к Элосу, не переставал мяукать. Испуганный, в теплых лисьих лапах, он чувствовал себя защищенным. Лис всегда неравнодушно дышал к живности, особенно к тем представителям флоры и фауны, что брошены на произвол злой судьбы. Он ведь и сам такой. Однако, лис не отчаивался. Элос догадывался, куда можно спрятать котенка. *** В амбаре стоял гул. Шум и гам не давали место покою, суета скотного двора забирала все силы. Мычали коровы, кудахтали куры, и игрались мыши, выглядывая то из просвета сена, то из мешков полных зерна. Сельхоз издавна считался ключевой частью рутины в доме Хэйеров, как и содержание семейства Рэбитов. Вообще, Рэбиты никогда не относились к числу рабов и прислуг. Фамилия Рэбит относилась к привилегированному сословию и почиталась в животных кругах. Но с появлением Зеленой Реформы в 1956 году, весь уклад человекоподобных зверей изменился. Причем, не в лучшую для них сторону. Мычали коровы, крякали утки и гуси свирепели, ожидая своей очереди - время пастись. Курицы уже насытились ежедневной трапезой и теперь гордо прохаживались, озирая скучный неопознанный мир за железным кольчужным забором. Юная худая лисичка шустро выполняла свои обязанности. К колодцу за водой, наполнить ею ведра, рассеять корм уткам и гусям, выпустить коров на луг, убраться в хлеву, покормить мышей, собрать яйца... и каждый день - повторение предыдущего. Одна лишь радость - лето. А вот зимой неистовые холода, свезло, что она еще не близко. Лисичка мыла двери амбара, когда вдруг сзади послышался знакомый голос. Она развернулась и встретилась мордочка к мордочке с серым, испачканным копотью лисом. - Грета! - нетерпеливо произнес он, и понимая, что смущает девушку чрезмерной близостью, отодвинулся назад, добавив - ты представляешь? Элос был крайне возбуждён и озлоблен, в руках он держал маленький беззащитный мяукающий шерстяной клубок. - он сказал его убить! Лис прижал котенка к щеке и взглянул на лисичку. Та была в недоумении, немного приоткрыв ротик, она вопросительно смотрела на него и на котенка в его сильных, но нежных лапах. Немного оценив ситуацию, она бережно дотронулась своей миниатюрной лапкой до Макушки Элоса, стерев манжетой копоть с его обиженной морды, а затем, приблизилась к котенку и широко и миролюбиво улыбнулась ему. - Кто у нас такой очаровашка? Элос, не раздумывая позволил котенку выскользуть из лап прямо в объятия Герты. Лис бы и сам был не прочь оказаться на его месте. Времяпровождение с Гертой всегда успокаивало Элоса. - Эдмунд сказал его убить. Просто не верится, сколько в нем жестокости, сколько же во всем мире грязи. - Лис сделал паузу, чтобы словить взгляд Герты, и продолжил, - А Тургенев об этом писал, хотя жил он еще до Зеленой Реформы! И вся это ситуация, как дежавю и есть много параллелей, смотри: муму - это котенок, злая хозяйка - Эдмунд. Небольшая пауза, и лис продолжил. - Словно мы проживаем чей-то план, уже давно кем-то написанный. - Думаешь, Тургенев был пророком? - Не только он, все литераторы. Просто никто не видит знаков. - Или это совпадение, Элос. Никто не знает о будущем. - может быть и так. Герта внимательно глядела на Элоса, играясь с котёнком, затем отвела взгляд и грустно спросила: - Господин Эдмунд так и сказал? убить? - Не совсем, - ответил Элос, вспоминая слова хозяина, - кажется, «закопай, замуруй, что-угодно». Герта сильно расстроилась, прижала котенка к мордочке, поглаживая мягкую шерстку. Дису не хотелось ее огорчать, он даже пожалел, что удручил её своим визитом. Он бы хотел сделать все для ее счастья. Как бы он хотела все изменить. Если бы только он не был рабом... Вдруг, глаза его заискрились. Идея.