Другой исход

Лёгкий молочно-белый туман смешался с тяжёлым смертоносным чёрным дымом; густая мутная стена угрожающе надвигалась на деревню, скрывая все следы некогда обитавших здесь живых существ. В радиусе метра друг от друга были разбросаны окровавленные истерзанные тела. В образовавшемся месиве то и дело мелькали ярко-оранжевые всполохи, заменившие скрытую дымовой завесой луну. Охваченные огнём вековые деревья трещали, как поленья в огромном камине. В камине, который когда-то звался Сотобой. Голову пронзила резкая, как вспышка молнии, боль. Тацуми поморщился и попробовал сжать пальцы, что вызвало очередной приступ тошноты. Голова раскалывалась, будто после того погрома, что устроил этот, как нелестно отзывался о нём Тацуми, «малолетний недоумок», кто-то ещё несколько раз ударил его головой об раскалённые камни. Почувствовав, что боль немного отступает, оборотень мысленно поблагодарил хорошую регенерацию и не без труда встал на ноги. Огляделся: кажется, от живописной деревушки, которая так нравилась Сунако, не осталось и следа. Что ж, жаль. Однако, Тацуми было некогда передаваться ностальгии. Был кое-кто, кто волновал его гораздо больше, чем все жители этого жалкого места вместе взятые. Некогда превосходный нюх дал сбой и отказывался воспринимать любые запахи, кроме горького смрада смеси дыма и крови. Разозлившись не то на Нацуно, не то на мистические высшие силы, не то на себя самого, Тацуми снёс ближайшее к нему дерево – осину. Кажется, вместе с нюхом испарился его инстинкт самосохранения, ведь, повинуясь какому-то странному внутреннему чутью, оборотень бросился прямиком к храму. Он не видел ничего на своём пути, вся картина окружающего мира размылась и упростилась до чёрно-бело-красных пятен. Он бежал, пока чей-то голос в голове не приказал ему остановиться. Разум прояснился в долю секунды, стоило Тацуми поднять глаза. Скребущийся, цепкий страх крепко обхватил длинными когтями его ещё бьющееся сердце. Несмотря на то, что огонь ещё не добрался до церкви, здание выглядело поистине устрашающе: Обломки сорванной с петель двери были разбросаны вокруг храма вперемешку с раскромсанными телами людей и нелюдей; крови было так много, что она покрывала даже потолок, окрашивая некогда светлое здание в багряные тона. Но самое страшное ждало Тацуми внутри. Стоило оборотню переступить порог церкви, как в глаза бросилась ужасная картина: На местах для прихожан сидели трупы с торчащими из грудной клетки кольями. Некоторые были лишены голов, которые валялись тут же, в проходах между местами. Но Тацуми не обращал на них внимание. Впившись взглядом в одну точку, он на негнущихся ногах шёл к алтарю, над которым была распята девушка. Даже сейчас Акане была прекрасна. Тацуми протянул к ней дрожащую руку и бережно стёр большим пальцем кровь, стекающую с уголка рта. Оборотень горько улыбнулся: успела-таки укусить одного из палачей. Он был уверен, что палачей было несколько. Несколько жестоких, ведомых местью людей против хрупкой ослабленной девушки. Наплевав на боль и тревогу, охватившую его при прикосновении к кресту, Тацуми поспешно освободил конечности Акане и осторожно поднял её безжизненное тело на руки. Почему именно её подвергли такой унизительной казни? Он знал ответ. Сунако, которую жители условились считать корнем зла, исчезла. И тогда, чтобы выплеснуть свою злость и досаду, они наказали ту, которая была замечена в компании оборотня. Наверняка её поймали, когда Акане искала его. Жгучая, разрушительная ярость закипала в ожившей душе Тацуми всё больше. «Я хочу выжить вместе с тобой» Слова, сказанные Акане перед их расставанием, въелись в мозг Тацуми посмертным приговором. Что он там ей пообещал? Вернуться живым и невредимым? Ну что ж. Он вернулся. Живой и относительно невредимый. Акане наверняка была бы безумно счастлива. Обняла бы его и долго-долго, как умела только она одна, не отпускала. Но Акане больше нет. Есть только её мёртвое тело, облачённое в отяжелевшее от тёмной крови платье. Не выпуская возлюбленную из объятий, Тацуми опустился на деревянную скамейку, предварительно скинув с неё чей-то обезглавленный труп. Скоро сюда придёт огонь, и эта хрупкая постройка вспыхнет и рухнет к чертям, как карточный домик. - Вот и всё, Акане-чан, - Тацуми опустил голову и, улыбнувшись, откинул с лица девушки кроваво-красную прядь. «Акане, - пронеслось в его голове, - значит «ярко-красный»» - Кто же знал, что мы с тобой закончим так? Чуткий слух уловил за спиной треск. Кажется, начала рушиться стена. Он не жалел, что встретил её. Он не жалел, что обратил её. Тацуми не жалел ни о чём, кроме одного: кроме того, что им было отведено так мало времени. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Помимо запаха приближающегося огня, носа оборотня коснулся какой-то отдалённо знакомый цветочный аромат, мигом приведя его в чувства. - Тацуми? Уже несколько сотен лет его сердце не колотилось так сильно. Акане была слишком слаба, чтобы сесть. Обеспокоенная выражением лица возлюбленного, она с четвёртой попытки ухватилась за ворот его одежды достаточно крепко, чтобы подтянуться к его лицу. - Что-то случилось, Тацуми? Девушка вгляделась в его глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-то, что могло бы прояснить ситуацию. Придя в себя, Тацуми резко подался вперёд, сжимая Акане так сильно, что ей почудилось, будто она слышит хруст собственных костей. Хотя, кто знает? Может, и не почудилось вовсе. В голове стали одно за другим проясняться расплывчатые воспоминания о событиях сегодняшнего дня. Дрогнувшей рукой Акане обхватила шею Тацуми, пытаясь прижаться к нему как можно ближе. - Я рада, что ты вернулся, - прошептала она, чувствуя, как к горлу, не то от дыма, не то от слёз, подкатывает ком. - А я-то как рад, - хрипло усмехнулся оборотень. Грохот, раздавшийся непозволительно близко, заставил их обернуться. Рухнула тяжёлая люстра, захватив с собой кусок потолка. Трещины стремительно разрастались, обволакивая стены здания тонкой паутинкой, а задние ряды уже скрылись за стеной огня. - Тацуми! – осипшим голосом воскликнула Акане и закашлялась, - Что… - Молчи! – резко приказал пришедший в себя парень, и его глаза лихорадочно забегали по помещению в поисках пути к отступлению, - Молчи и смотри! Губы оборотня исказились в свойственном лишь ему одному оскале. Удобнее перехватив девушку, Тацуми рывком поднялся на ноги и, перемахнув через скамейки, бросился к окну над алтарём. Окинув взглядом открывшийся ей вид на трупы, Акане замерла в немом ужасе. Заметив это, Тацуми перевернул её таким образом, чтобы девушка могла видеть лишь его плечо. Меньше всего ему хотелось, чтобы она думала об этом кошмаре или же заметила его безумную, неуместную в сложившейся ситуации улыбку, с которой он – увы! – ничего не мог поделать. - Акане! - Да? – слабым голосом спросила девушка. - Ты когда-нибудь была за пределами своей деревни? Акане нахмурилась и легонько сжала пальцы на его плече. - Это было очень давно. - Не хочешь освежить воспоминания? Она не могла видеть лицо парня, но была уверена: Тацуми улыбается. Ведь он всегда заранее знает её ответ. - Куда предлагаешь податься? - В Токио? – скорее спросил, чем ответил, оборотень, - А потом ещё куда-нибудь. Куда бы тебе хотелось? - Плевать, - решительно ответила Акане, всё-таки найдя в себе силы поднять голову. - Тогда… на считалочку! Девушка кивнула и прикрыла глаза. Она была права: Тацуми улыбался.