Head In The Clouds

Я не знаю, где я остановился: парковка у заправки, бара и звезд. Тёплая щека Сары Линн. Она дремлет, замедляет моё время. Мешки под глазами чернеют. Я слышу, как она сопит, рассказывает историю, а созвездие подмигивает ей в ответ. Я отвел её за угол заправки — вышел из машины и понес подальше. Она не говорит мне, как сбежать — лишь храпит и бегает между иллюзиями и реальностью. И вряд ли скажет: её голова туманится. По моим глазам пробежались дубовые ветки. Спотыкаюсь об бутылки, пачку сигарет. Я тяну Сару за запястье, пытаюсь с нею скрыться. Во взгляде двоится, а Сара Линн уменьшается, пульсируя и мотая часы вспять. Её девственные крылья упали мне на ступни. Сара исчезнет и оставит меня. Она просыпается. Шепчет про архитектуру. Я её не услышал, но Сары Линн и след простыл. Нет, не уходи… Нет, мне это не поможет. Это не первый человек, ушедший в моих глазах за этот вечер. Вечер, растянутый на декаду. Я обошел всех своих знакомых, но никого из них я не знал. Их дома размытые. Через мгновенье никому из них я не нужен. У них одинаковые лица, одинаковый голос, но от каждого из них — разный отклик в разуме. Я помню, как уходил, а вслед за моей спиной раздавались зовы: «Вернись на землю, БоДжек» — либо это шутка, либо они молят меня вернуться. Голова разбухла и увеличилась в массе, но в груди свобода — я вновь могу дышать. Я отошел от стены, где проводил Сару Линн. Стена не одна, и я закрыт между забором и баром — холма нет. Он выл перед нами, мы могли уйти. Эпицентра свободы не стало. Я доковылял обратно на парковку. Звезды опускаются, обретая лица. Спрашивают меня о Саре Линн, обо мне. От моего молчания они свирепеют и молвят о прощении. Я отворачиваюсь, плетясь к машине. Они закрыли мне свет, становясь одним могущественным светилом. Космические гиганты винили меня и погружали в асфальт, спонтанно ставший облачной пучиной. Их интонация — как ярость знакомых мне людей, не представляющих, где я и почему я не здесь. Отмахнулся рукой, но тотчас упал и врезался ключицей о столб фонаря. Металлический удар — и моё сознание отшибло.

***

Я поднимаю голову. Шея жутко дрожит из-за интенсивно бегущей крови. Жар не прошел, но бархатный след ушел с глаз и век. И снова я повторяю этот цикл — полное погружение в компульсии, полная потеря памяти. Из него не сбежишь — мне без разницы, где замкнуться. Всем без разницы, где я замкнусь. БоДжек, никто не волнуется. Встаю с земли. Руки заклинило, и они бесконтрольно потянулись за столб. Кисти рук умножаются. Я не могу заставить себя дойти до равновесия — слабость и дисбаланс. Я упёрся об фонарь, поджав его ладонями. Вздохнул и выдохнул четыре раза, пока в груди не щелкнуло. Ноги, казалось, разваливаются и теряют вес костей. Я встряхнул голову и вышел из-за угла, встретившись взглядом с машиной. Понатужа грудь, я дошел до неё - автомобиль-убийца, прощальный храм, моя гнусная тачка. Она пахнет Сарой Линн и мною - виски и духами. В салоне не видно брошенного мною мусора, но я наблюдаю за отражением - пропахшие табаком губы, слой из морщин, густая немытая грива. Это мой портрет вознесся передо мной. Его я виню за неприятности, а сам не замечаю, как он навис над моей шеей и волочится под ногами. Хочется врезать кулаком по стеклу и оставить на нём трещину, но когда я поднял руку в небо, локоть больно перекосило и я замер в ступоре — пропитанная остатками героина, упаковка из под "БоДжека" лежала на сидении. Мой дразнящий взгляд, надменная улыбка пели мне: "Гляди, — вот кто виноват!". Я побелел от ужаса, вспомнив о суде и возлегших на меня подозрениях. Вердикт рождается за истиной, а вся правда в моей ошибке. Мне так страшно, Сара Линн. Сара Линн? Мне спрятаться от ответственности? Я сожалею о том, куда я тяну людей. Я не хотел. Я не хочу врать, но и признаваться в неизвестном мне тоже нежелательно. Сара Линн... Я открыл дверцу и вошел вовнутрь. "БоДжек", — будь проклято это имя, — лежал по соседству. Остатки наркотиков в нём сохли и впитывались в кожу на кресле. Я взял этот пакетик и опрокинул на пол салона. Героин рассыпался полностью, на блестящем пакетике осталась только моя морда. Пытаюсь застегнуть ремень и уже тянусь за рычагом передач, как вновь вижу на полочке коробку из под DVD диска. Я поднял её, сдул пыль с поверхности, и не могу глазам поверить — дебютный сезон "Horsin' Around", ре-мастер 2002-ого года. Знакомые лица на обложке, сверкающая улыбка Сары Линн. Я не должен был тебя находить. Ценные воспоминания меня убивают. Мне трудно остановиться вглядываться в каждые глаза и позу: они рассказывают массе то, что построили в угоду ей, но внутри них сидят невольные солдаты, прикованные к действительности. Я был их генералом. Я втолкнул девочке страшные домыслы. Не так я должен был поступать. Сара Линн улыбается публике. Обложка почернела. Внутри пакетика "БоДжека" рождается галактика. Не перестаю смотреть на Сару Линн. Слёзы испаряются подо мной. Сара Линн улыбается. Шарона кидает мою расчёску на пол и бросает на меня туманный взгляд. Она отводит Сару Линн подальше в коридор. Беспамятная от алкоголя, Сара Линн впрохмель спотыкается. Шарона поднимает её с пыльного ковра и утаскивает к выходу, кинув мне под ноги бутылку из под водки. Космос в бутылке замер, и я ступаю на неё ногой, вдавливая в пол. Хватаю из зубов сигарету и встряхиваю окурки в пепельницу. Меня не волнуют её приказы. Девочка будет знаменита. Я встаю со своего кресла. Свет софитов опускается. Шоу началось и я падаю перед гримеркой, но внутри неё — гардероб и Сара Линн. Она трясёт в руке пачку баксов и предъявляет жалобы продюсеру. Карабкаюсь с мокрого кафеля и трогаю её за плечо. Она поворачивается и не узнает меня. У неё шикарное декольте и солнечная улыбка. Через минуту стартует выступление. Сара Линн ведёт меня ко входу. Мы открываем двери и падаем. Прошла неделя, месяц, миллениум. Я сбился со счёту. Замерзший космос вновь движется. Снова давит опасение, но Сара Линн танцует. Она движется, как молодой лебедь, на куполе, то приближаясь, то мчась в пространство. С каждым шагом Сара Линн порождает новое созвездие и каждое из них погибает от моего призренного взгляда. Она останавливается. Моё сердце замораживается. Сара Линн щедро улыбается. Она обнимает меня, прижавшись грудью к моему жакету, засыпает со мной, испускает свой последний вздох и не прощается. Сара Линн? Сара Линн?