тепло

       Мингю большой и сильный. В его объятиях совсем-совсем не страшно, а еще очень спокойно и пахнет домом и кофе, потому что он пьет его по пять чашек в день. Ещё Мингю смешной и очень теплый, как большой ласковый пёс, который широко лижет щёку, и в этом действии любви больше, чем во всех существующих в мире словах.        Мингю его в щёку не лижет. Но Сынгван уверен, что ему бы понравилось.        Сынгван по сравнению с Мингю крошечный котёнок, его если обнимают — так он носом тычется в ямку между ключиц, потому что кто-то вымахал, ужас как. И ресницами бронзовую кожу щекочет, заставляя пса этого заливаться лающим смехом.       Он потом волосы Сынгвану ерошит и глазами своими шальными блестит, да так, что под кожей в сосудах кровь закипает.        У Сынгвана с Мингю с самого детства — дружба-любовь, от которых иногда до тошноты больно и выть хочется, а иногда — светло до безумия, до звездочек перед глазами и желания на всю жизнь растянуть одну эту минуту, секунду, когда взгляды пересекаются и в груди расцветает что-то незнакомое.        Мингю в шутку щекочет Сынгвану ребра и кусает за ухо, Сынгван даже дуться на него не может за такой произвол, потому что счастье горит уже на щеках. Он только фыркает (и правда, как котёнок) и обещает найти расправу (самое страшное — не поделиться конспектами по экономике). Минхао однажды успевает сфотографировать их, вот таких — безумных и опьяненных всем вокруг, друг другом особенно, и во вселенной на два влюбленных лица остается больше.        Сынгван в Мингю влюблен так, что перестать говорить о всякой всячине не получается, а говорит он взахлёб, ведь еще столько всего, что они оба не знают. Мингю слушает с широкой улыбкой, сжимает мягкую ладошку крепко, бережно, и ни у кого даже сомнений не возникает, взаимно ли это все.        По правде, никто никогда и не задумывался. Потому что представить их по отдельности просто невозможно; где Сынгван, там и Мингю, где Мингю, там и Сынгван. Срослись руками, ногами, мыслями, чувствами и не разрастутся уже никогда. И не важно, какое время года на улице, какой день и какой час, если они друг у друга в глазах отражаются, хотя Сынгвану на носочки вставать приходится, чтобы в эти самые глаза заглянуть. Зато Мингю держит его за талию, ладони у него горячие даже сквозь теплый свитер, осторожно так, словно самое драгоценное. И Сынгван жмурится часто, когда Мингю его целует, потому что столько заботы видит напротив, что дыхание перехватывает. И пусть они вместе целую маленькую жизнь, привыкнуть к этому чувству падения с высокой горы невозможно.       Но Сынгван старается.