Сказка про Мальчиша-Кибальчиша, Мальчиша-Плохиша, других реальных мальчишей и Военную Тайну.

Давно это было, еще при Партии. Жили-были два мальчиша, Мальчиш-Плохиш и Мальчиш-Кибальчиш. И служил Мальчиш-Плохиш в КГБ, а Мальчиш-Кибальчиш в Комсомоле. Ну, куда Партия послала. И другие там мальчиши жили-были. И все бы хорошо, да наступил вдруг неведомо откуда Системный Кризис из шести букв. Да так конкретно наступил, мало никому не показалось. И сказала тогда Партия рвать когти из меха, а малыши, сественно, сказали "Есть". И пошли они куда глаза глядят. А глаза у мальчишей глядели в две стороны: во Власть и в Бизнес. И вот те, которые туда пошли, и говорят тем, которые пошли сюда: «Мы будем Законы писать, а вы будете Общак крутить. И на людях мы будем врозь, а без людей вместе. И это будет наша главная Военная Тайна. А еще будете рабочие места открывать. А то как же… Мы ж не звери…» И Мальчиша-Кибальчиша тоже позвали и говорят ему: «Вот смотри, Мальчиш, какой расклад. Варенья у нас хоть залейся, а с печеньками напряженка. Вот тебе бочка варенья (потом еще дадим), будешь его поганым буржуинам за бугор толкать, на печеньки менять, ты у нас самый ушлый. А чтоб тебе сподручнее было, мы в Законе дырку сделаем. Ну и рабочие места там откроешь. А то как же… Мы ж не звери… И смотри, эслив чо…». В общем, конкретно его предупредили. И зажили они тогда хорошо, а Мальчиш-Кибальчиш и того лучше. Варенье через дырку толкает, печеньки подгоняет, а в свободное от работы время с другими мальчишами прыгает да балуется. Но вот однажды — дело к вечеру — вышел Мальчиш-Кибальчиш на крыльцо своей загородной резиденции. Смотрит он — небо ясное, ветер теплый, солнце к ночи за Черные Горы садится. И все бы хорошо, да что-то нехорошо. Слышится Мальчишу, будто то ли что-то гремит, то ли что-то стучит. Чудится Мальчишу, будто пахнет ветер не цветами с его садов, не медом с его лугов, а пахнет ветер то ли дымом с пожаров, то ли порохом с разрывов. А это его Жаба душить стала. И назвал он тогда Общак Моим Бизнесом (вот сука-то!), а печеньки стал подгонять через раз, и то подмоченные сунуть норовит. Ну мальчиши терпели-терпели, да и не вытерпели. И позвал его Мальчиш-Плохиш к себе. Он к тому времени забурел и стал вроде как главным у мальчишей. И говорит ему Плохиш: «Ты чо, бля, быкуешь? Мы так не договаривались. И ваще, у меня тут от тебя народ стонет!». Бледный стоял Кибальчиш, но гордый. И сказал он Мальчишу-Плохишу: «Я твои договора вертел, а эслив чо, то я Мой Бизнес (вот сука-то!) поганым буржуинам продам. И ваще, я демократ!». Вышел он от Плохиша, сел в свой личный самолет и полетел в Новосибирск. Ну поняли тут мальчиши, что вконец оборзел Кибальчиш. И по-хорошему не понимает. И погиб Мальчиш-Кибальчиш. Ну, правда, не совсем. Они ж не звери… Заковали Мальчиша в тяжелые цепи. Посадили Мальчиша в каменную башню. Варенье, сественно, отжали. Правда, потом выпустили. Не скоро, но выпустили. «Иди — говорят- Кибальчиш, с Богом. Мы на тебя зла не держим, хоть ты и рамцы попутал. И ваще, тут поганые буржуины за тебя вписались, кипешуются, на печеньки меняться не хочут и Олимпиаду мешают проводить. А главное, не выдал ты поганым буржуинам нашу Военную тайну. Так что, иди себе. Мы ж не звери…» И свалил Кибальчиш за бугор, где у него, на всякий пожарный, была корзина печенек заныкана. И живет там хорошо. Только иногда про обиду вспоминает. И тогда грозится всех мальчишей урыть. Но они его не сильно боятся. И тоже живут хорошо. С погаными буржуинами помирились. Ну, почти. Варенье толкают, печеньки подгоняют. И рабочие места открывают. А то как же. Они ж не звери…