Куклы

      «Куклы» Арсений любит. Те, которые импровизация, разумеется, не детские игрушки — ему как-никак тридцать пять уже. Любит, правда, с одним ограничением: если Арсений в «Куклах», то Антона там быть не должно. То есть когда в пару к Арсу Стас выбирает Димку Позова (Серегу-то туда и под пытками не загонишь). С Димкой всегда легко, он подхватит, да еще и развернет импровизацию в одну ему известную сторону, и получится очень смешно. А с Антоном…сложно. И страшно, потому что тут уж зрители из зала могут отправить историю в такое русло, в которое можно было бы уйти с кем угодно, но только не с Антоном. Компрометирующих фотографий им двоим и так хватает, спасибо большое. И хотя импровизировать с Шастом он очень любит, все же это слишком опасно. Мало ли что может случиться.       Сегодня на концерте Стас милостив, вместе с Арсом вызывает на «Кукол» Диму, и Попов радостно скачет по сцене, понимая, что на этот раз пронесло. Право выбрать себе помощника ему предоставляют первому.       — Так, — поднеся ладонь ко лбу, Арсений вглядывается в зал. — Сегодня будет необычный выбор. Сам не верю, что говорю это, но давайте выберем какого-нибудь высокого мужчину.       — Давайте, — откуда-то сзади хохочет Антон.       Арс молится, чтобы коллега сейчас не сделал что-нибудь глупое. Но коллега делает именно это: подрывается со своего места и за секунду оказывается рядом. Нет. Так нельзя. Это не по правилам.       — Это не по правилам, — вслух возмущается Арсений, но снисходительный Стас вдруг теряет свою благосклонность и Арса, кажется, поддержать не хочет.       — Слушайте, ну, я предлагаю залу решить, — обращается злодей Шеминов к зрителям. — Обычно на эту импровизацию мы приглашаем зрителей помочь актерам, но сделаем сегодня исключение? Разрешим Антону?       Зал откликается аплодисментами, и сразу становится ясно: Арсению своей муки сегодня не избежать. Он старается успокоиться и убедить себя, что все будет хорошо. Ведь играет он все по-прежнему с Димой.       — Я теперь должен сказать, что мне нужен маленький мужичок с гулькой? — уточняет Позов.       — Нет, Дим, выбирай из зала, пожалуйста, — откликается Стас.       Дима стандартно останавливается на девушке. «В чем-нибудь красном» — объявляет он свой главный критерий, и на сцену поднимается миловидная брюнетка. Стас просит ее представиться, а после того, как получает в ответ «Кристина», со стороны Шастуна слышит еще и: «А я Антон».       — Вот и познакомились, — кивает, усмехаясь, ведущий и начинает объяснять правила на Диме.       Арсений все это время подозрительно молчалив. Он и сам это замечает, да еще и слышит этот шепот от Антона за своей спиной, мол, «чего такой недовольный, Арсен?». Но Арсен уже со своей участью почти смирился и, на секунду развернувшись к коллеге, одними уголками губ улыбается и шепчет:       — Только не урони, Шаст.       — Буду тебя беречь, хрустальный ты мой, — уверяет Антон, а у Арса от такого обещания и этого «мой» сводит желудок.       Арсений очень не хочет думать, как они с Шастом сейчас выглядят со стороны, вот только правила игры всем известны, поэтому думает Арсений именно об этом. Антон очень близко, шепчет на ухо, чуть склонившись. Арсений только голову не запрокидывает, а то сошло бы за кадр из порно. Да, вот именно о таких компрометирующих фотографиях и вспоминал Попов. Черт.       Стас наконец завершает с объяснением правил и переходит к выбору локации и ролей. Арсений, честно говоря, слушает вполуха, все еще пытаясь совладать со своим волнением. Он убеждает себя, что ничего страшного не происходит, что на одной из техничек Антон уже занимался тем, что управлял телом Арсения. И все же, тогда не было тысяч любопытных глаз, а закончилось все быстрее, чем кто-либо успел заметить легкое замешательство Арсения.       — Так, хорошо. Вы на сломанном космическом корабле, — объявляет тем временем Стас и снова обращается к залу, — и кем же они у нас будут?       Арсений наконец успокаивается достаточно, чтобы слышать все предложения. Ему бы хотелось быть капитаном корабля (разумеется), но ему выбирают роль андроида-уборщика. Димка становится последним выжившим из команды корабля.       Стас объявляет начало импровизации, Крап пускает отбивку, а Арсений надеется, что обойдется без каких-либо происшествий.       — Приветствую, капитан, — начинает сценку Арсений. Антон хватает его за руку и приставляет ее ко лбу.       Арсений знает, как действуют люди из зала. Всегда есть эта скованность, когда приходится трогать незнакомого человека, поэтому гости (а это почти всегда девушки) вообще редко позволяют себе действительно долгий телесный контакт. Их задача — быстро менять положение тела импровизатора, с чем они всегда более или менее справляются, практически моментально при этом отпуская «куклу» из своего захвата. С Антоном по-другому, с Антоном они знакомы не первый год, с Антоном они практически жили вместе в турах, с Антоном они друзья и Антону совсем не обязательно отпрыгивать назад сразу, как только он совершил манипуляцию с телом Арсения, именно поэтому парнишка по-прежнему держится за руку Арсения, которую приложил ко лбу, а потом просто опускает ее, все еще сдерживая ладонь Попова в своей. Арсений думает, что это будет очень долгая импровизация.       — Ты дебил? — Дима громогласно возвращает мысли Арсения к разыгрываемой ситуации, подальше от странных покалывающих ощущений в пальцах. — Капитана уже выбросило в космос. Всех уже выбросило, остался только я.       — Ах да, — Арсений вдруг делает роботоподобный голос. — Вы же штатный стоматолог.       Антон тянет его руку вперед, желая поприветствовать стоматолога, но девушка, помогающая Диме, просто игнорирует это движение, прикладывая ладони Поза к его щекам и заставляя его сказать:       — Точно. И у нас по плану должен был быть осмотр, а теперь все сдохли. И мы скоро сдохнем.       — Фактически, я не могу сдохнуть, я же робот, — Антон почти прижимается к спине коллеги, хватает его за обе руки и разводит их в стороны, вот, мол, посмотрите, самый настоящий робот. Хотя у Арсения в голове такой жест трактуется скорее как «вот, посмотрите, я и сам не знаю, как дошел до такой жизни, когда из-за гребаного коллеги по работе невозможно нормально соображать».       — Слушай, робот, а зубы у тебя есть?       Антон, все еще не отпуская руки Арсения, оттягивает уголки его губ, чтобы показать содержимое. Приходится, конечно, извернуться, чтобы такая манипуляция удалась. Холодные пальцы Антона умудряются сжать ладони Арсения в кулак с выставленными указательными. Ими он и лезет Арсению в рот. Что ж, хотя бы не своими, потому что… Арсений успевает представить пальцы Антона сначала на своих губах, а потом и во влажном рту прежде, чем способен остановить себя. Честное слово, он бы предпочел, чтобы такие картинки не появлялись в его голове, особенно когда виновник этих мыслей стоит прямо за спиной и, наверное, ловит каждую нервную судорогу коллеги.       Антон наконец опускает его руки вдоль его туловища.       — Настоящие, — гордо произносит андроид, имея в виду зубы, и на этот раз улыбается самостоятельно. Про себя он удивляется, как еще способен выдавать осмысленные и подходящие сюжету фразы.       — Слушай, все равно мы не знаем, как починить этот корабль, так давай я напоследок хоть на твои зубы посмотрю, а?       Помощница Димы переставляет его левую ногу в направлении Арсения, затем правую, и стоматолог медленно приближается.       — Отстаньте от меня, — наигранно ужасается робот Арсений. Антон, действуя согласно логике происходящего, тоже хватается за ноги Арсения и имитирует бег, пусть и слишком медленный даже для того, чтобы назвать его шагом. А у Попова искры из глаз сыпятся от такого. Мурашки так уж точно расползались по всему телу. Если Антон схватит его чуть выше того места, за которое хватается сейчас, то у Арсения, пожалуй, случится припадок прямо здесь. Это же ненормально так реагировать, да?       — Стой! — снова кричит Арсений, обращаясь к Диме, но Антон тоже замирает руками на правом колене. К счастью, замирает ненадолго, и, переместившись на плечи Арсения, немного разворачивает его лицом к преследователю. — Стой, стоматолог.       — Меня зовут Ибрагим, вообще-то, — помощница Димы его правой рукой будто снимает воображаемую шляпу.       — Я Джон, — отвечает Арсений, а Антон за него тянет его же руку уже во второй раз. — Странно, что мы раньше не познакомились.       — Так андроидам вряд ли часто приходится бывать у стоматологов.       — Я рад, что вы это поняли, — успокаивается Арсений по сценке, но внутри по-прежнему все клокочет. Остается лишь надеяться, что он себя еще никак не выдал.       Дальше Попов на самом деле мало что помнит. Сценка идет, он что-то отвечает, Димка рулит сюжетом, люди смеются — и в общем-то, все как всегда. Но вот Антон… Антона слишком много, и Арсений просто не знает, куда от него деться. Почему он всегда задерживает свои ладони поверх Арсовых? Почему так осторожно (и, наверное, думает, что незаметно) оглаживает шею, когда его задача всего лишь повернуть голову Арсения? Почему так несмело поначалу и уверенно после заходит на территорию выше колен, из-за чего у Арсения внутри все летает кувырком, а потом сжимается? Почему после импровизации Антон выглядит таким удовлетворенным, будто только о таком счастливом случае он и мечтал?

***

      На совместный поздний ужин Арсений не спускается, ссылаясь на жутчайшую головную боль. Вместо этого сидит на балконе в своем номере и курит так, как обычно себе не позволяет. Сегодня странный день, сегодня можно. И уж вмешательство Антона, пусть и через сообщение в Телеграме, совсем не помогает привести взбухшую голову в порядок.       Арс, спишь?

      Нет. А вот тебе бы следовало.       Рано же вставать, Шаст, а ты знаешь, каким по утрам бываешь.

      Мы только разошлись.

      Стас про меня что-то говорил?

      А должен был?

      Нет. Наверное.

      Прости, что вышел на куклах. Подумал, что будет весело.

      А разве не было?

      Тебе, кажется, не особо.       Арсений отвечает на это не сразу. Собственно, он вообще не хочет отвечать, но приходится, когда Антон стучится в его дверь.       — Шаст, я же сказал тебе ложиться спать.       — Ой, отвали, мам. Зайду?       Конечно, он может зайти, Арсений даже если бы не хотел впускать его, все равно не смог бы выставить из своего номера.       — Как голова? — первым делом спрашивает Шастун, переступая порог номера.       Арс озадаченно смотрит и только спустя несколько секунд вспоминает про свою глупую отговорку со вспыхнувшей мигренью.       — А, голова. Голова хорошо, — тянет он. — Так чего ты пришел?       Они стоят посреди комнаты и, кажется, оба чувствуют себя неловко. Антон будто забыл, зачем он здесь.       — Арс, прости.       Арсений вопросительно смотрит на друга и уже собирается вербально выразить недоумение, когда Антона вдруг разрывает и он начинает говорить без умолку, будто не способный больше держать внутри все, что накопилось.       — Арс, я правда думал, что раз мы такого не делали на концертах, то будет забавно. У меня настроение такое было, игривое что ли, — Антон тушуется от дурацкого выбора слов, но тем не менее продолжает, — я думал, что всем понравится. Мне было прикольно, да. Но ты был такой напряженный весь. Опять думал о шипперах своих, наверное. Блин, Арс, прости меня. Я знаю, как тебя это бесит, но… Виноват, да, признаю.       — Все хорошо, Шаст. Было и правда весело.       Арсений старается улыбнуться. Потому что только так можно избавиться от Антона как можно скорее. Но то ли улыбка выходит не особо убедительной, то ли Шастуна не так-то легко провести, тем не менее Антон даже не собирается уходить.       — Ну чего? — сдается Арсений под натиском тяжелого взгляда и садится на кровать, стараясь не смотреть на своего гостя.       — Да вот пытаюсь понять, что с тобой не так.       — Устал. Голова болит. Я же сказал уже.       Шастун снова не верит. Опускается рядом с Арсением и продолжает молча допытываться до сути. Попов не уверен, что сможет сдержать свои эмоции. Правда, он пока и сам не уверен, какого толка эти самые эмоции.       — Арсен.       Антон кладет руку на бедро Арсения, ненавязчиво, даже, наверное, особо не придавая значения этому жесту. Он ведь всего лишь волнуется за друга. Ничего такого в этом нет. Но Арсений почти в бешенстве.       — Шастун, можешь съебать? — неожиданно выдает он и поднимает взгляд на товарища.       — Нет, — просто отвечает Антон, все еще слегка поглаживая бедро.       Арсений сейчас не уверен, хочется ли скинуть руку Антона или позволить ему больше. Второй вариант звучит соблазнительнее, но знай Шаст о мыслях своего друга, он бы скорее всего предпочел сам поспешно ретироваться отсюда.       — Ладно, — вдруг хитро щурится Арсений. — Уходить ты не хочешь?       — Точно подмечено.       — Тогда целуй.       Шастун смотрит странно, но не пугается и не убегает, и это тоже очень странно. Можно все быстро свести в шутку. В общем-то, это была обычная провокация в надежде, что мальчишка все-таки оставит Арсения в одиночестве.       — Тебя?       — Меня.       Арсений решает продолжить свою игру, потому что, похоже, Антон и правда почти готов слиться. А ведь это и была изначальная цель.       — Сейчас?       — Сейчас, Антон, сейчас. Быстрее уже давай.       Но Шастун целует. Правда целует. Арсений удивлен. И вообще не знает, что теперь делать дальше, потому что к такому он уж точно не был готов.       — Так все из-за этого? — спрашивает Антон прямо в губы.       Арсений не очень понимает, о чем идет речь. Но уточнять ему почему-то не хочется, разговоры вообще сейчас кажутся ему вдруг неуместными. Хочется действий.       — Все не из-за шипперов, а из-за меня? Так?       Как будто кому-то сейчас есть дело до шипперов, думает Арсений. Как будто кому-то хоть когда-нибудь было до них дело. Дело всегда было в Антоне, а этот дебил будто и не понимал вовсе.       — Теперь молчи, Шастун. Сам вылез на эти свои «Куклы» сегодня, сам заставил меня все это пережить, теперь молчи и целуй.       Антон целует.