***
Сегодня Дилан чувствовал себя более-менее нормально. Правда в школе дерьмо, оценки скатились хуже некуда, но да какая разница, если вскоре он наконец получит долгожданное освобождение от этой системы? Люди как зомби, всю свою жизнь они идут по давно протоптанной тропинке с негласными правилами. И если ты их не соблюдаешь, то ты в лучшем случае странный. В худшем, ты псих. Дилан же не собирался подражать этим странным существам, именующим себя «человечество». Он не хотел существовать, скованный давлением и общественными устоями, страдая при этом. Дилан натянул на себя свою футболку с надписью “AOL”. Сегодня он договорился с Эриком прийти к нему на ночёвку, и, соответственно, снять очередную порцию «подвальных плёнок». Дилан, разумеется, восхищался намерениями Эрика и его образом террориста, который Клиболд сам себе в голове и придумал. Он находил это захватывающим. Но если на чистоту, Дилан больше хотел бы заиметь любовь, чем взорвать школу. Хотя второй вариант тоже неплохой, если учитывать тот факт, что НАСТОЯЩЕЙ любви у него нет и никогда не будет. Никому из девушек не нравилась его музыка (что за дерьмо он слушает? Серьёзно, техно?), его внешний вид (о, боже, в кого у него такое перекошенное лицо? А что с носом?), и его печенье, которым он пытался угостить понравившихся девушек (что за нелепый способ выражения своих чувств? Он, что, ребёнок?). Дилан вздрогнул и достал свои ключи от машины из ящика стола. Сегодня он наконец-то сможет выпить. Хотя, по правде говоря, парень не особо любил выпивать в компании с Эриком из-за того, что тот не любил пить слишком много, и из-за того, что при нём не получалось дать волю собственной меланхолии. Иногда ему хотелось просто закрыться в своей комнате и тихонечко напиваться и плакать от того, что зияющую дыру в груди он не может ни заштопать, ни заклеить, только прятать от окружающих за одеждой и периодически заливать пустоту крепким алкоголем. Ему хотелось просто напиться, включить любимую музыку, лечь и больше никогда-никогда не вставать. Телефонный звонок прервал поток его мыслей. Клиболд взглянул на номер. Это был Харрис. — Алло, Водка? Где тебя черти носят, блять? Я жду тебя уже больше пятнадцати минут. — Извини, я выпал из реальности на некоторое время, вся херня.. — Дилан положил свою большую ладонь на затылок и посмотрел в потолок. — Опять твои выпады? Поторапливайся, нам нужно отснять ещё много дерьма. Жду тебя, Водка. — До встречи, Реб. Дилан хотел бы выпить один. Но он закрыл глаза, глубоко вздохнул и направился к выходу из дома. Ему некому было пожаловаться.***
Дилан лежал на своей кровати и с нескрываемым волнением и трепетом выводил большую цифру «1» на странице своего дневника. Он также писал на этой же странице о том, что остался всего лишь один день до судного дня: до того, как он получит долгожданную свободу, любовь, растворится в вечности, умрёт. Он чувствовал себя довольно необычно, но всё равно ожидал большего. Интересно, все самоубийцы ощущают себя так за сутки до кончины? Дилан на мгновение отвлёкся на то, закрыто ли окно в его комнате, и тут же позабыл о дневнике. За стеклом, на небе, были рассыпаны мириады звёзд. Клиболд вскочил с кровати и мигом подбежал к окну. Он открыл его, высунулся почти на одну треть своего тела и с наслаждением вдохнул вечерний воздух. Вглядываясь в даль, Дилан думал о том, что когда он умрёт, он хотел бы стать частью чего-то прекрасного. Например, частью Вселенной. Стать космической пылью, летать рядом с огромными астероидами и растворяться в бесконечной тьме. Клиболд вздохнул. Скорее всего, глупые люди просто сожгут его тело и похоронят за городом. Ничего интересного. Дилан достал из небольшого внутреннего кармашка рюкзака пачку сигарет Camel, выбранных Эриком, снова высунулся в окно и затянулся. Его не очень волновало то, что внизу спали его родители. Они всё равно ничего не почувствуют и не увидят. Так же, как и не видят его боли. А что такое сигареты по сравнению с глубокой печалью? Парень выдохнул струю дыма и провёл большой ладонью по лицу. Как же он заебался. В голову снова вернулись мысли об NBK. Скоро всё свершится. Скоро всё закончится. Дилан находил в этом утешение.***
Когда на парковке совершенно неожиданным образом появился Брукс Браун, Дилан не знал, что предпринять. Браун был его давним другом, они буквально выросли вместе, и Клиболд не желал ему зла. Но, к сожалению, или к счастью, Браун подошёл именно к Харрису, а Клиболда не заметил. Нервы Дилана были на пределе. У Эрика, как и у него, были грёбанные пушки на руках. И они оба были на взводе, ведь бомбы не сработали, и план уже пошёл по пизде. Любая мелочь могла вывести из колеи окончательно. И Брукс, как назло, решил испытать судьбу, заговорив с Харрисом. Возможно, Эрик почувствовал волнение Дилана даже на далёком расстоянии. Возможно, он просто не хотел привлекать к себе внимание до того, как они уже будут около здания. Но что бы то ни было, он, похоже, отправил Брукса домой. Дилан выдохнул. В любом случае, даже если Эрик сделал это из собственных побуждений, он был ему благодарен.***
Когда все уроды-зомби вкусили свинца, Дилан уже не чувствовал никакого удовлетворения от происходящего. Он очень устал, голова болела из-за постоянного звона сирены и кажущихся бесконечными выстрелов копов с улицы. А в библиотеке пахло гнилью и запёкшейся кровью, так что его нос был готов отвалиться в любой момент. Он взглянул на Эрика. Тот выглядел не менее недовольным. Кажется, он разочаровался в себе и своих способностях. Из его сломанного носа сочилась кровь, которую он даже уже не пытался остановить или хотя бы вытереть. Дилан подумал о том, что так и не решился отправить Харриет письмо. Он нахмурился. Теперь она, скорее всего, узнает о его чувствах только из полиции, ведь они совершенно точно захотят проверить его дневник, в котором письмо и ждало своего часа. Харриет точно посчитает его психопатом. Ну, оно и заслужено, наверное? Вот только она никогда не узнает о том, что он был несчастен, зол, полон ненависти, но не он сделал себя таким. Не он выбрал этот путь. Не его рука нажимала на курок всё это время. Это зомби. Они все довели его. Они никогда не интересовались, и даже не замечали, что с ним, когда ему было плохо, когда он хотел умереть. Безмозглые узколобые существа. Он лишь сделал то, что должен был. Дилан последний раз встретился с недовольным взглядом Эрика. «Как жизнь проживёшь, так и подохнешь» — пронеслось в голове у Клиболда. Его жизнь была мучительной, словно каторга, так что ожидать от смерти лучшего было по крайней мере глупо. Не в силах больше думать, он зажёг последний, финальный коктейль Молотова и поставил на забрызганную кровью парту библиотеки. Своего рода таймер, чтобы быстрее решиться. Дилан увидел краем глаза, как Эрик направил дуло своего ружья в рот. Клиболд отвернулся и дрожащей рукой приставил к левому виску уже своё ружьё. Даже в последний момент зыбучие пески его мыслей не желали отпускать его. В голове за несколько секунд пронеслись с десяток любимых строчек из песен, все ласковые прозвища, которыми его награждала семья, и все его попытки саморазрушения. Скоро он обретёт свободу. Он будет вне системы. Коктейль Молотова начал дымиться. Время истекает. Едва услышав за спиной выстрел, Дилан, не колеблясь, совершил второй. Бесконечная спираль мыслей наконец прекратила свой ход. С треском она начала разрушаться и падать в тёмную всеобъемлющую бездну. Лететь, лететь, лететь.. до тех пор, пока полностью в ней не растворится. Сегодня всё свершилось. Сегодня всё закончилось.