***
Рык и Вой смогли ужиться со временем, научились делиться и координировать движения. Полет, конечно, еще давался трудно, учитывая то, что один из них медленнее махал крылом. Однако их желания были всегда разными. Рык априори не хотел за братом быть, зажигая его газ, а Вой не собирался выпускать газ ради искр, потому что тогда взрыв происходил быстро и страдали оба. Единственное, в чем их желания были схожи, так это в исследовании острова. Но даже здесь Рыка тянуло к агрессивным кочегарам, а Воя — к спокойным громмелям. Их желания встречались где-то на змеевиках, когда оба считали их странными. Их часто спасали другие драконы, более взрослые. Если бы не они, то детеныш давно бы угодил в жерло гейзера или был бы искусан маленькими змеевиками. — Так, я вчера ходил к громмелям! — подал голос Рык, разбудив брата. — Сегодня идем к чудовищам! Мы договаривались! — Да, но не сейчас же! — сузил зрачки Вой, у которого гудела голова от недосыпа, ведь всю ночь его несносная половина никак не могла уняться и уснуть от предвкушения того, как они залезут в гористую местность, где жили кочегары. — Еще такая рань! — Так это как раз, чтобы родители не проснулись! — Рык не понимал, как его брат мог быть таким недальновидным. — Поэтому пошли сейчас. — Порой я тебя ненавижу! — прорычал Вой, поднимая свою половину тела, и вместе с ним движение повторил брат. — Ну, веди нас, о великий альфа! — ерничал детеныш, позволяя брату в этот раз рулить их прогулкой. Под сумраком ловко передвигалась двухголовая ящерица, огибая спящих драконов. Пока Рык следил за дорогой, его брат поглядывал по сторонам, просто передвигая лапы вперед. Конечно, они двигались не так ловко, как хотелось бы, особенно в сравнении со старшими детенышами других пристеголовов, но родители их успокаивали тем, что те родились позже всех. Лапы взбирались на каменистости, длинные головы словно мешали телу взбираться вверх. Приходилось часто делать отдых, потому что тело их вида явно не приспособлено к горам. Когда цель была достигнута, Рык хотел сразу забежать в первую попавшуюся пещеру, однако ему мешал брат, который просил быть осторожным и тихим. Закатив глаза, искровой соглашается. И вот пристеголов крадётся в теплую, даже горячую пещеру, где спали кочегары. Рык был в восторге, он редко их видел на земле, но всегда видел их могучие фигуры в небе. Хотелось бы ему воспламеняться также! — И чего мамы запрещают с ними говорить. — вслух размышлял Рык, вспоминая рассказы родителя. — Они же безобидные. — Мелочь, а вы не попутали гнездо? — раздался злобное урчание над их головами, отчего под шкурой прошлись мурашки. Братья взглянули вверх и увидели во тьме горящие от злости глаза и дымящиеся ноздри. От ужаса они не смогли и проронить слова. Дракон был такой огромный! И ящер пускает в детей струю огня, отчего малышня стремглав убегает прочь из чужого жилища. Однако в темноте и страхе они не заметили щель в горе, отчего больно свалились куда-то в пропасть. — Теперь понял, почему не разрешают? — жмурился от боли Вой, двигая шеей и проверяя ее на наличие переломов. Его голос эхом распространялся по площади. — Это у кого хрустнуло: у тебя или меня? — Не знаю… у нас. — рассмеялся Рык, у которого кружилась голова. — Ты двигаться можешь? — Видимо. — предположил газовой, подвигав своей частью тела. — А ты? — Также. — с этими словами братья решили встать и оглядеться. Они оказались в углублении в горе, не слишком большом, но и не крошечном. Здесь мог поместиться дракон или даже два. — Прелесть! И как нам выбираться? — Вот и думай! — обиженно рыкнул Вой. Ему не нравилось то, что брат пытается казаться главным, хотя с его-то удачей он должен был слушать газового! — Ну чего ты до сих пор обижаешься?! — провыл Рык, закатив глаза. Невыносимый брат! — Ладно, прости, что посмел унизить твое самолюбие! — Если бы не одно тело, я бы тебе шею перегрыз! — Ладно, у нас несколько вариантов. — решил сменить тему искровой, оглядевшись. — Либо искать выход где-то здесь… — Либо? — приподнял бровь Вой, не услышав продолжения. — Либо то, что мы не умеем. — Рык поднял голову к щели, в которую они упали. — Лететь. — Отлично. Искать, так искать. — удрученно вздохнул Вой. Им было страшно, каждый шаг отдавался эхом, собственное дыхание казалось чужим, словно за ними кто-то наблюдает. Углубление все сужалось и сужалось, и надежда найти выход все сильнее угасала. — Ааа! — неожиданно затопил Рыбу, отчего лапы Воя расплостались на поверхности, где они стояли. В итоге тело пристеголова перекосило. — Ты чего орешь?! — рычаг Вой на брата, чувствуя, что сердце или остановиться, или разобьёт ребра. То ли это от его ужаса, то ли от страха Рыка. — Меня камень хотел схватить! — продолжал вопить испуганный, который до этого почувствуй к своей лапе холодное прикосновение. — Какой камень? — нахмурился Вой, а после посмотрел туда, куда указывал брат. Это был какой-то чёрный камень, но при ближайшем осмотре стало понятно, что это. — Так это же яйцо! — Яйцо? — замораживание чаще искритель, а после сам приглядеться и увидел отблеск чешуи. Ночью пристеголовы плохо видят. — Тебя должны были назвать трусом, форель! — заржал Вой, на что получил сном искр в морду. — Ай, ну я же шучу! — смахивает крылом угольки с морды ящер. — Молчи! — прошипела рептилия. — Лучше скажи мне, почему в таком холодном месте находиться яйцо. — Либо упало, как мы, — предположил Вой. — Либо сейчас нас убьют его родители. — А вдруг его бросили? — произнёс Рык. — Давай подождем, к тому же, так мы узнаем, где выход. И они начали ждать, сидя возле яйца, стараясь его греть телом. Головы смотрели в разные стороны, прислушивались, но слышали лишь эхо капель и собственное дыхание. — Уже утро… — Как бы невзначай начал Рык, видя неподалёку очередную щель, сквозь которую был видел луч. — Папы и мамы проснулись… — Давай тогда попробуем улететь? — предложил Вой, встретив во взгляде скептицизм. — Знаю, я тоже, но ты предлагаешь искать и заблудиться? — Тоже верно. — согласился искровой. — Только давай без яйца пока, чтобы бы его не разбили. Братья оставили яйцо, пока сами пытались скооперироваться. Далеко не с первого раза получилось, но когда они стали уверенны в своих способностях, то прихватило лапами нового друга. Тяжело было одновременно использовать несколько конечностей, однако обоюдное желание спасти яйцо помогло им выбраться наружу. — Мы справились! — радостно заводят хвостом Рык, чувствуя сладкий вкус ветра. — Значит, мы неплохая команда. — заявил Вой. Они вновь глянули на яйцо, и то серебряным переливалось на солнце. Даже у громмелей не такие блестящие яйца! Приближаясь к родному гнезду, они слышали, как ругаются родители. Причем не только самка и самец, но и головы друг с другом! Каждый обвинял другого в том, что не у следили за негодником. И когда родители заметили пропажу, то первым делом стали ругать сыновей за то, что они так бездумно решили прогуляться, учитывая разных агрессивных драконов вокруг. — А это что такое? — заметила Клык, пока её сестра отчитывался. Взрослые рептилии взглянул на яйцо и аннулированы, понимая, кому это может принадлежать. — Вы зачем его украли? — Мы не крали! — одновременно произнесли братья. Они пытались объяснить им, что яйцо брошено, но родители не слушали. В итоге всех тщетных дебат отец семейства решил вернуть яйцо на место, пока не вернулись родители, которые слишком сильно защищают кладку. — Ну раз они так защищают, то почему их нет? — спросил Вой. — Может, один из родителей погиб, а второй отлучился поесть. — ответила ему Зуб. — Ты же не хотел бы, чтобы тебя забрали другие драконы только из-за того, что мы или они ушли кормиться? — Нет… — при задумался уже Рык. Ему было страшно представить, что он жил бы с другими драконами. — Но он погибнет! — встал на защиту яйца Вой. Его слова постепенно доходили до сознания брата. — Он нуждается в нас! — Мы ничем не можем помочь. — на эти слова газовой искренне обиделся. Как родители могли так холодно относиться к детенышу? Весь день Вой думал о брошенном яйце, он говорил брату о том как собирается ночью вновь пойти за ним и ухаживать. На удивление Рык практически сразу согласился, так что ночью они вновь пошли к пещерам. Благо, они по запаху запомнили яйцо, так что найти его было не так сложно. Их отец не глубоко спрятал его. — Вот, опять холодный! — ахнул Вой, коснувшись не рождённого. Братья обняли его всем телом и прижали плотно к чешуе. — Ладно, мы его сгорели, можем идти. — решил подняться Рык, однако его половинка все продолжала лежать. — Я никуда не уйду, не могу его бросить, — зажмурился Вой. — Но нас же наругают… — Скажешь, что виноват я. — и это была даже правда. — Легко тебе говорить! — прочитал Рык. — Мне тоже прилетит, ведь если бы хотел, то не сдвинулся бы с месте. — Я бы тебя дотащил! — рассмеялся злорадно Вой, на что брат оскалился в недовольстве. — Они же нас все равно найдут… — Ты готов убить его? — решил поиграть на чувствах газовый, отчего у второй половины дернулся глаз. — Мы не можем этого позволить! В итоге Вой победил. Они согревает яйцо, поняв, что родители этого малыша не придут. Каждый гадал о причине. Могли ли они его бросить? Или погибли, трава сражаясь с каким-то драконом? Может, изначально за детьми никто не следит в их виде? — Я есть хочу, — проскулил Рык, лёжа возле брата. — Я тоже, — согласился газовый. — Что предлагаешь? — Мы не умеем рыбу есть, — шмыгнул носом исковой. — Давай забирем его и пойдем домой. — Родители опять заберут его… Братья размышляли, даже не догадываясь, что за ними наблюдала их семья. Родители не были столь глупы, чтобы поверить, что эта парочка ночью будет мирно спать. Партнеры тихо рассуждали о том, что Вой был прав и яйцо действительно брошено. Самец взглянул на пассию, ожидая её решения. И женские головы дали добро. — И как себя чувствуете, полуночники? — спросил Защитобой, влетая в пещеру. Их ребенок вздрогнул и уставился на них, ожидая ругани, но её не последовало. — Не бойтесь, ругать не будем, — успокоил братьев Широрот. — Мамы зовут, говорят, что можно взять беспризорыша с собой. — Ура! — вскочили Рык и Вой. Они чувствовали самую настоящую победу.***
Жизнь налаживалась, и теперь братья с гордостью говорили, что в семье пристеголовов теперь было пополнение. Многие странно косились на них, потому к их родителям подходили с расспросами, мол, лучше оставить детеныша, ведь пристеголовы точно не смогут воспитать фурию, однако всем было плевать. Никому не нужно было лишнее яйцо, кроме как «странной семейке». Как-то родители на время ушли по своим делам, а яйцо стало трескаться. Братья в панике не знали, что им нужно делать. Один хотел бежать в одну сторону, другой — в другую, из-за чего оба остались на месте. Первым появилась черная лапа, которая вытолкнула кусок толстенной скорлупы прямо на Рыка. Затем новорожденный задвигался и закряхтел, полностью выбравшись из своего заточения. — Вы мои мама и папа? — спросило маленькое черное чудо, смотря большими зелеными склерами на коричневого дракона. — Чур, ты мать, — хихикнул Рык, на что получил уничтожающий взгляд брата. — Тебе не кажется он…странным? — поморщился искровой, оглядев дракона, который не походил ни на змеевика, ни на громмеля, ни на чудовище. У него были черные отростки на голове, как у змеевика, кожа больше напоминала камнееда, а строением вылитый кочегар! — Ну… есть такое, — поддержал его Вой, оглядев это недоразумение, которое завороженно на них смотрело. — Странный? Это мое имя? — захлопал глазами черный. — Наверное, — повел плечом Вой, чей брат был согласен с названием. — Ты есть хочешь? — спрашивает, на что получает одобрительный кивок. — На! — кидает рыбу Рык, за что получает газовый плевок от брата за глупость. — Это мы уже умеет есть нормально, а он — нет! — Ну разжуй и выплюнь! — зарычал искровой, сузив зрачки на брата. — Вот и сделаю! Пусть Вой пытался делать, как родители, но выблевывать полусваренную рыбью тушу он не мог, поэтому пришлось довольствоваться лишь пережеванным. Однако Странному это очень нравилось. Братья с интересом наблюдали за тем, как за обе щеки поедал рыбу черныш. Они все никак не могли понять, что это за дракон такой. Однако долго думать им не получилось, учитывая то, что появились взрослые, которые были сильно удивлены новорожденному, что трусливо спрятался под крылом своего родителя. — Малыш, выходи, — дружелюбно пророкотала Зуб, видя трясущуюся фурию. — Выходи, Странный, это наши родители, — проговорил Рык, чтобы детеныш вышел из-под его крыла. Робко, но Странный так и сделал. — «Странный»? — оторопел Широрот, оглядевшись с партнершей. — Так нельзя называть, — вторила ему Клык. — Ну… тогда Однохвост? — покосился на хвост с отростком Рык. — Одноглав! — придумал Вой. И братья опять злобно прищурились друг на друга, не придя к общему знаменателю. — Так, мальчики, пусть он сам выбирает, что хочет! — гаркнула на ссорящихся детей Зуб. Все взглянули на зеленоглазого, желая услышать вердикт. Он смотрел то на свою «мать», то на «отца», искренне не зная, кого выбрать. — Одноглавохвост! — хлопнул хвостом по земле новорожденный, однако старшие отклонили имя, посчитав его слишком длинным. — Тогда… Хвостоглав? — Ха, мое прозвище на первом месте! — если бы Рык мог, он показал бы язык, его брат лишь закатил желтые глаза. Старшие рептилии переглянулись. Конечно, они и это имя считали странным, но не настолько все было плохо. После обеда родители принялись учить детей правильно выпускать газ и поджигать его. Все-таки не следует делать это одновременно или рядом с собственным телом. Хвостоглав смотрел за ними и пытался повторить, открывал рот, плевался, но ничего не выходило. его потуги заметили его малолетние «родители». — А какая я голова? — заморгал чаще малыш. — И точно ли я ваш? — глупым он не был, заметил отсутствие еще головы как минимум. — Точно говорю, что ты наш! — пытались убедить его братья под сочувственные взгляды родителей. — У тебя просто голова одна. — произнес Вой. — Ты как… как Рык! Видя непонимание со стороны новорожденного, старшее поколение решило объяснить понятнее: — Не слушай их, у тебя сразу две головы, — качнула головой Клык. — Ты выпускаешь газ и поджигаешь его, но все это происходить автоматически внутри тебя. Понял? — Да, наверное… — он посмотрел на свою грудь. Там же происходит зажигание газа? А как он может делать это одновременно? Он должен как-то контролировать? Столько вопросов! Однако сколько бы он не пытался, ничего не получалось, тогда братья придумали странную. но действенную идею. Они потащили Хвостоглава по всем драконам, чтобы те преподали владение своим пламенем. И уж тогда у него должно все получиться. Первыми были змеевики. Их пламя было как поток соединенных искр, от которого болели глаза. Теперь змей смотрел боком из-за слепой зоны на детенышей. К сожалению, Хвостоглав ничего не понял, однако он теперь понял, как правильно дышать. Следующим было Чудовище, у которого была воспламеняющаяся слюна. Благодаря ему малыш понял, что чувствовать жар где-то в грудине или желудке нормально. А вот громмели со своими залпами раскаленного камня точно показали самцу, как должно выглядеть настоящее пламя, жидкая лава. Так что Хвостоглав расставил ноги и стал глубоко дышать, чувствуя невыносимое жжение в легких и желудке. Началась легкая паника, однако он вспомнил слова Клык и Зуб о том, что нельзя бояться того, что ты сам создаешь. И тогда из глотки кашлем вырывается фиолетовый сгусток магмы, которая, встретившись с препятствием, взорвалась. — Ух ты! — замахали взбудоражено хвостами братья, пораженные мощностью залпа. Они в унисон стали расспрашивать о том, как получилось, что по ощущениям, и фурия просто-напросто терялась, не успевая отвечать на нескончаемый поток. Да и говорить пока было сложно из-за обожжённого языка. — Поздравляем, сынок! — поддержал фурию самец, который чувствовал гордость за младшего детеныша. От прозвища сердце Хвостоглава затрепетало под грудной клеткой. Сын! Он их сын! И плевать, что глупые драконы думают! Утром фурия решила, что хочет еще потренироваться в полете. Теорию он прошел по подготовке тела, начиная от хвоста и заканчивая лопатками с крытьями. Все должно быть в тонусе по словам взрослых. Правда, его техника полета отличалась от пристеголовой, ведь у фурий был рулевой плавник на хвосте. К счастью, мама видела как-то по молодости ночных покорителей, поэтому смогла натренировать. Самец стоял на краю, смотрел в спокойный океан и размышлял о том, что и как будет делать. Однако его поток мыслей прервали братья, подкравшись сзади. — Убиться хочешь? — ухмыльнулся Рык. Из-за его неудачной шутки его брал закатил взгляд. — Это из-за вчерашнего? — Рык, ты неисправим, — вздохнул газовый. Как они могли быть братьями? — Тебе помочь, Хвостоглав? — Ну, я не могу никак решиться. — признался в собственном страхе младший, взглянув на двухголового. — Мне кажется это таким трудным… — Трудным? — приподнял бровь Вой. — Трудно — это когда приходиться делить тело с идиотом, который еще сотрудничать не хочет! — То же самое могу сказать и тебе, братец. — прищурился искровой, однако он не был обижен. — Я был бы счастлив. если был целым! Так что у тебя в разы проще. — обратился он к зеленоглазому. Между драконами образовалась тишина. Фурия вновь взглянула вдаль, не видя то, как братья затеяли маленькую пакость. Вой выпустил газ, который Рык поджег, из-за чего в тишине громкий хлопом-взрыв казался невыносимо оглушающим. И под собственный вскрик Хвостоглав падает с большим всплеском. Однако то мгновение, что он был в свободном падении, то чувство заполняющихся перепончатых крыльев брал в приятный озноб. — Да в глупцы! — возмущался зеленоглазый, видя на возвышенности хохочущих братьев, которые дружно хлестанули, сцепив, свои хвосты. — А мы и не знали, что ты водный дракон! — хихикал Вой. — Нечестно! — вопил водоплавающий, а после будто начал тонуть, глотая соленую воду. Взволнованный пристеголов подлетел к нему, желая помочь и спасти, однако фурия просто решила отомстить, мощных хвостом ударив по туловищу братьев, дабы те потеряли контроль и также свалились в воду. — Ха-ха, получили?! — злорадно спрашивал ящер, смотря в удивленные морды родственника. — Ну ты… — скалился Вой, которому не нравились такие шутки. Они волновались за него! Однако Рык был другого мнения, шутку он оценил, поэтому смеялся на пару с младшим под его осуждающий взгляд. — Рык, если не прекратишь смеяться. я перестану двигать телом! — Ладно, ладно, но смешно же! — постепенно успокаивалась другая голова. — Молодец, Хвостоглав, горжусь! Пристеголов взлетел и обнял всеми конечностями брата, после чего поднялся на возвышенность. Однако их уроки на этом не закончились. Их братцу еще многое предстоит, чтобы по-настоящему взлететь!***
Хвостоглаву всегда было тяжело — каждое мгновение — не замечать миллионы взглядов к своей персоне. Слышать перешептывания гадко, хотя он старался не замечать по наставлениям родителей, вот только в этот раз самец не выдержал. — Отстаньте от меня и моей семьи! — прорычала фурия, которая считала себя пристеголовом, и метнулась на злоязычных. Драконы состроили удивленное выражение морды, словно они не говорили. Как же ему надоело это лицемерие с их стороны! — Я самый настоящий пристеголов и горжусь этим! — Ты фурия, — проговорила какая-то самка, на которую перевел злобный зеленый взгляд. Фраза была брошена будто с омерзением и со всем ядом мира. — И такие не живут, за вами вечная охота двуногих. — Ага, еще будет беда от тебя твоей «семье», — подхватила ее слова подружка. — Сам помрешь, да и еще их с собой заберешь. Перед глазами все стало кровавым, в голове был перезвон, его череп словно сжали тисками. Мир плыл вокруг, все рецепторы одновременно навострились и притупились, все стало таким бесполезным, он чувствовал, как под кожей все горит, как кислорода не хватает, насколько бы он глубоко не дышал. Задыхался! «Я пристеголов, я пристеголов!» — повторял судорожно про себя Хвостоглав, он в это верил, правда, хотел верить! Однако каждый раз он видел, как Вой с рыком осваивают свое тело, как вместе они одно целое, а он… он хоть и один, но полностью полый внутри. Кто он? Что он за дракон? Какая-то там фурия, которых все преследуют? не хочет быть ею, он будет со своей семьей! Хвостоглав врет семье о том, что все хорошо, хотя абсолютно все видя его подавленное состояние. Спрашивает родителей о двуногих, и тем приходиться рассказать сыновьям, кто на самом деле также представляет опасность, кроме драконов. — Двуногие с оружием не знают пощады, — нахмурился Широрот, вспоминая, как семью его друга убили одни из таких. Ночью его мучают кошмары. Эти страшные бесформенные двулапые приходят за ним, ловят, утаскивают во тьму, однако во тьму врываются светочи — его семья, которая брава сражается и жертвует собой ради него. Из тьмы слышны осуждающие голоса драконов. Все его обвиняют, они говорят, что он не пристеголов и никогда не принесет удачи. — Замолчите, замолчите! — скалился Хвостоглав, стараясь закрыть свои ушные отверстия, лапы он старался прижимать как можно сильнее к голове, но не помогало, голоса будто были в нем! — Эй, проснись! — слышит он отдаленно, а после то, как на него начинают давить сверху лапами. Вскакивает с крупной дрожью по всему телу, однако чувствует, как его что-то блокирует. От ужаса он выпускает плазменный залп, который точно попадает в цель. Братья скукожились от боли, и их шкура на животе была покрыта раскаленной «магмой». Сморгнув наваждение и прислушавшись, фурия увидела своего знакомого, который ползал и старался смыть с себя массу. — Ой, прости, ты цел?! — пискнул зеленоглазый, подскочив одномоментно к другу. Он не знал, как ему помочь, поэтому просто перевернул на крылья и стал сгребать хвостом плазму, которая оставила темные ожоги на нежной шкуре. Стало стыдно за то, что он напал. — Убить нас хочешь, эй?! — возмутился Рык. — Из-за кошмара, что ли? — жмурился и процедил сквозь зубы Вой. — Простите, простите, я не хотел! — оправдывался дрожащим голосом, зная, что не достоит прощения. Его острые черные когти впивались в землю, оставляя глубокие борозды. — Я правда приношу несчастье, они были правы! После его слов головы переглянулись, словно прочитали мысли друг друга. Они перевернулись и поковыляли к другу, который в панике и самобичевании закрыл голову лапами. — Слушай, мы же говорили, чтобы ты не слушал этих глупцов! — решил поддержать его Вой. — Ага, они только и могут, что осуждать! — ухватился за мысль Рык, зная, что сами они бы никогда не взяли себе на чужака. Им пришлось силой уговаривать особей обучить Хвостоглава. — Но ты наш брат, ясно? — спрашивает четко Вой, стараясь вдолбить эту истину в черепную коробку. — Нам все равно, пристеголов ты или кто еще, ты наше родное существо, которое мы поклялись защищать! — Поклялись за-защищать? — шмыгал носом самец, смотря то на одну голову, то на другую. И каждая из них показывала уверенность в сказанных словах. — Именно, мы с самого начала за тобой ухаживали! — кивает Вой. — Еще мы родителям сказали, что будем тебя защищать от всего. — Да, так что предоставь это нам. — подхватил мысль брата искрометатель. — И будь уверен, придёт время, когда все драконы склонять перед тобой головы! Ты им еще покажешь мощь! — Вы правда так считаете? — Еще как! — заявили братья. — Так что будем тебя тренировать! — подмигнул Рык, желая основательно взяться за младшего брата. Почему-то их словам хотелось верить, почему-то именно сейчас Хвостоглав чувствовал, как не одинок, как является частью чьего-то большего, необъятного и теплого.***
Родители были рады тому, как их дети стали дружны. Им не нужны были другие дети драконов, ведь находили друг в друге все необходимое. Их связь с каждым днем росла, теперь их помочь была практически не нужна, они лишь контролировали безопасность. Правда, пару раз Вой с Рыком дрались за своего братца, из-за чего на острове стало неспокойно, однако самец с самкой впервые разрешили своему сыну быть «плохим» в отношении других. Пусть знают, как связываться с их семьей! Однако всему хорошему приходит конец. Сезон гнездования подходил к концу, из-за чего Широрот и Защитобой чувствовали себя словно не в своей шкуре. Они помнили, в какой ужас придется вернуться, под гнет королевы… Они просто не могли позволить этому случиться. Самец боялся кому-то об этом рассказывать, ведь не хотел казаться слабым, однако зоркие глаза иссиня-черной партнерши все заметили. — Что с вами происходит? — первой не выдержала Клык, отчего на нее боязливо повернулись головы партнера. — Ничего. — соврал Защитобой, однако женские головы закатили взгляд. — Мы все видим! — поддержала сестру газовая. После она взглянула на своего газового партнера. — Широрот, хотя бы ты расскажи! Братья переглянулись. По их мордам было видно, что им страшно говорить правду, но все-таки это случилось, ведь самки обещали поддержать в любом из случаев. Широрот с братом поведали о том, под каким гнетом они живут всю свою жизнь, как живет его семья поколениями под вожаком-тираном. Партнерши слушали и не перебивали, однако с каждым пояснением о жестокости королевы, а ее паразитизме относительно других драконов, о том, как она порой питается неугодными… им было жутко все это слышать. — Вы же понимаете, что нельзя возвращаться? — спросила Зуб, оглядев братьев. — Да, поэтому я и волнуюсь! — голос Защитобоя задрожал. Казалось, от нервозности он искрил. — Не знаю, как буду бороться с зовом после того, как пройдет период гнездования. — Все будет хорошо, — приговаривала Клык, видя нервозность второй половинки. — Мы на вашей стороне, сами знаете, — подхватила ее газовая. — Ты справишься. — Да, но страшно! — шипел дрожащим голосом самец. Сердце не было на месте, совсем скоро начнётся вакханалия, которой нужно как-то избежать ради детенышей. — Вы хотите меня оставить? — спросил Хвостоглав, встряв в диалог взрослых. Выглядел он глубоко печальным и смиренным. На него устремились непонимающие взгляды. — Я все пойму, правда… не хочу быть обузой. — Кроха, ты наш сын, — качнула головой черная самка, которая поняла, к чему это идет. — Да, поэтому летишь с нами! — твердо произнес отец семейства. — Значит… я вам нужен? — шмыгнул носом фурия, не веря ушам. Все-таки нужен! Он остался их сыном до конца! Семья обнялась, а юный пристеголов, который ходил за рыбой, не мог понять, что за нежности средь бела дня. И вот, момент полета, когда тысячи драконов вместе с подросшим приплодом летят по своим домам. Зрелище захватывало сознание детенышей, которые впервые столько видели драконов в небе. Для того, чтобы перелететь океан, они старались все время с момента вылупления. Голубое небо и синие-зеленый океан где-то вдали соединялись, сливались друг с другом. Ветер выл в ушах, наполнял перепонки крыльев воздухом. Так чувствовалась свобода? Однако самец, скованный этой же свободой, не собирался вести свою семью на гибель и гнет королевы, как это собирались сделать многие под страхом смерти. Он выбился с семьей из летящей стаи, которая до этого захватывала дух свое безграничностью, но это заметили остальные. Начались словесные дебаты, драконы оскорбляли родителей, называли тех предателями, проклинали и говорили, что власть королевы никуда не уйдет. За старших встряли Рык с Воем и Хвостоглавом, посылая во врагов огненные снаряды, из-за чего перепалка переросла в настоящую битву, и не в пользу одинокой семьи. На них напали группой, беспощадно кусая и отравляя газами. Стая пристеголовов никак не могла успокоиться, пока представители других видов спешили вернуться к королеве. Все-так это явно не их война, хотя многие громмели сочувственно оборачивались в слет квартету, что находился в эпицентре ожесточённого хаоса. Хвостоглав не понимал, почему им никто не хотел помочь, почему все так боялись эту королеву! Вместе же они могли противостоять ей! Однако все это не имело смысла, ведь он услышал сначала взрыв, после крики матерей, а затем увидел, как вниз летел желтый ящер. Сердце на мгновение остановилось, ведь это были его отцы! Пристеголовы полетели вслед родственника, однако они не могли спикировать из-за несуразного и не аэродинамического строения тела. Фурия была впервые рада, что являлась ею. Хвостоглав мгновенно спикировал и словил родственника, не дав тому утонуть. Затем подоспели братья, которые с другой стороны поддерживали отцов, ведь зеленоглазый не мог поднять тяжелую тушу высоко. После и мамы решили помочь сыновьям. Благо, за ними погони не было, посчитали это выше их гордости, ведь нужно скорее вернуться к королеве, которая уже начала свой зов. Или, что более вероятно, они подумали, что странную семейку и так ждет смерть, учитывая количество ожогов и ран. — Все в порядке? — пискнули в унисон самки, оглядывая каждого из сыновей. Материнское сердце обливалось кровью, видя то, в каком состоянии были дети. — А папы? — сглотнул Хвостоглав, не видя состояния родителя. Самки не смогли и вымолвить слова из-за кома в глотке. Зато все видел младший пристеголов. — Они без сознания, — тихо проговорил Вой. — Но дышат, — решил сразу успокоить семью Рык, который слышал над ухом чужое дыхание. Стало немного легче. Появившаяся на горизонте суша заставила семья взволнованно ускориться, хотя они уже были на последних крохах энергии, которая уходила вместе с ручьями крови. Было ощущение, словно они ни на метр не приближались к заветному острову, перед их глазами была муть, сердце оглушающе стучало, а легкие хоть вздымались частно, но словно безрезультатно. Кислород слишком быстро сгорал. Кое-как они, озлобленные, раненные и вымотанные, добрались до острова с лесом. Теперь это был их временный дом, пока они не вылечатся от массового нападения. К сожалению, сил обсудить дальнейший план пока не было, поэтому семейство рухнуло на почву, пропитывая ее кровью, и уснуло.