I'm really going to miss you

Сердце Шона бешено колотилось, когда он выпрыгнул из окна и благополучно приземлился на строительных лесах, сразу почувствовав тошноту из-за того, что был так высоко и рисковал упасть вниз. Но будучи в бегах достаточно долгое время, начинало казаться, что он превращается в волка — такой же быстрый, боевой и сильный. Спуск по лесам должен быть достаточно лёгким. Теперь ему нужно, чтобы его младший брат-волчонок присоединился к нему, и все будет хорошо. Спускаясь вниз, он часто вспоминал, что его тело уже не то, что раньше. После комы, допросов копов и любопытного детектива Шон смог посетить физиотерапевта лишь несколько раз. Он чувствовал, что слишком быстро выдыхается. Все его тело было напряженным и уже не таким гибким. Но боль в мышцах не самое страшное из того, что случилось с его здоровьем. У него не хватало глаза. Теперь, когда у него был всего один глаз, от сосредоточенности болела голова. Рисовать стало гораздо сложнее. У него отсутствовало восприятие глубины. Может быть, именно поэтому, спускаясь по лесам, он чувствовал тошноту в животе — он совсем не был уверен, насколько близко находился к краю. Когда Шон проходил мимо окон, он застыл перед комнатой с всё еще включенным светом и человеком, спящим на кровати. «Это… это Финн!» — подумал Шон, заглядывая внутрь. Он не видел лица Финна, но все его тело кричало о том, как он измучен. А кто бы не был измучен после ограбления и больницы, куда за тобой в любой момент могут прийти копы? На мгновение показалось, что их ограбление пройдёт хорошо. План состоял в том, чтобы проникнуть внутрь, получить деньги и убраться к чертовой матери. Но всего через секунду их поймали, чуть не убили и бросили. Шон задался вопросом, куда, черт возьми, Даниэль сбежал после того, как практически все взорвалось. Теперь они с Финном попали в большую беду, а его брат Даниэль остался совсем один. Шон, не теряя ни секунды, начал стучать в окно. Черт, он даже попытался открыть его шире. Но оно было таким же, что и его собственное — запертое, но с небольшой щелью, чтобы впустить воздух. Ему хотелось забраться внутрь, тихонько разбудить своего друга, и они могли бы сбежать вместе. Но простой кусок стекла останавливал их. Шону пришлось прощаться у проклятого окна. — Финн! Эй! Я здесь, — позвал его Шон, надеясь, что тот никому ничего не сообщит. Финн застонал и медленно очнулся от своего глубокого сна, и в ту же секунду, как увидел Шона у окна, принял сидячее положение. — Охереть! — произнес Финн, окончательно проснувшись. — Шон, какого черта ты здесь делаешь?! То же самое Шон думал и о Финне. Он был так удивлен, что ему посчастливилось снова увидеть его, причем именно здесь. Ему почти ничего не говорили с тех пор, как его стали считать убийцей, но кусочки головоломки начали складываться воедино. Они с Финном спланировали ограбление, из-за которого Шон, несмотря на их неудачу, все ещё мог попасть в тюрьму. И за «убийство» полицейского, застрелившего его отца. Но судьба Финна оставалась неизвестной. Шон мог только молиться, чтобы его наказание не было таким суровым, как его. — Я пытаюсь сбежать, — признался Шон. — Сукин сын… Финн, казалось, не удивился тому, что его друг пытается сбежать. Ему понадобилось некоторое время, чтоб узнать братьев, причем по-разному, но он понял, что, несмотря на тяжелые времена, Шон и Даниэль всегда держались вместе. Он восхищался готовностью Шона пойти на все, чтобы защитить своего младшего брата. — Хотел бы я знать, что ты здесь. Могли бы затусить! — пошутил Финн. Шон усмехнулся. Жаль, что он не знал, что Финн тоже здесь. Может быть, они могли бы встретиться и поговорить, как раньше в их лагере. Шону не помешала бы компания. Пребывание в больнице было скучным само по себе, но еще хуже оставаться в палате, когда вы не можете нормально рисовать, а телевизор показывает только скучные реалити-шоу. Он скучал по Финну. Очень сильно. На мгновение ему показалось, что Финн умер или сбежал без него. По крайней мере, Финн теперь лечится и находится в безопасности, в какой-то степени. Шон пожалел, что не взял с собой ручку или ещё чего-нибудь, чтобы открыть замок и вытащить Финна. Он не был плохим парнем, как и Шон. Но заслуживал свободы больше. — Итак, где Даниэль? — спросил Финн, садясь немного прямее, прежде чем стиснуть зубы. Он не был таким травмированным, как Шон, но все еще испытывал сильную боль. — Только что узнал, что он в Неваде, — сказал ему Шон. Он верил, что Финн не распространит эту информацию. — Какого хрена? Почему Невада? — Я собираюсь это выяснить, приятель… Шон знал, что Джейкоб взял с собой младшего брата. Он не был уверен, почему они вдвоем направились в Неваду, но догадывался, что именно оттуда родом Джейкоб. Разве парень не говорил, что он из какого-то очень религиозного места? Звучит не слишком хорошо, но оставалось надеяться, что религиозные люди были такими же милыми и любезными, как они утверждали. Шон просто хотел, чтобы Дэниел все еще был с Джейкобом, кем-то, кого он действительно знал и кому доверял, а не каким-то незнакомцем, который мог бы воспользоваться им или, что еще хуже, вызвать полицию. — Черт, я бы хотел помочь тебе, но не уйду слишком далеко, — вздохнул Финн и перевел взгляд на свои ноги. Они не казались сломанными, но что-то с ними было не так. Он смог поднять одну ногу, потом другую, так что, по крайней мере, парень не был парализован. Шон был рад, что потерял глаз, а не ноги. Он нуждался в них больше всего, когда собирался совершить побег. — Я сам виноват, — продолжал Финн, стараясь казаться позитивным, несмотря ни на что. — Что, полиция и тебя достаёт? — Спросил Шон, отчаянно желая придвинуться ближе, сесть на край кровати и утешительно погладить Финна по спине, но проклятое окно мешало. Оно так и не сдвинулась с места. — Бля, да. Копы хотят, чтобы я всех сдал… как будто они мне поверят, — вздохнул Финн. Он казался встревоженным, но не настолько, как его друг. Парень прошел через многое, и это была не самая худшая ситуация, в которой он был. Финн обладал талантом убалтывать людей и казался уверенным, что с ним все будет в порядке. Он чуть внимательнее осмотрел повязку на глазу Шона, любопытствуя, как тот выглядит без неё. Финн казался немного шокированным, увидев, что Шон каким-то образом потерял глаз во время ограбления. — Итак, насколько все плохо… с твоим… глазом? — Скажем так, у меня остался еще один, — вздохнул Шон. Финн с трудом сглотнул, на его лице появилось чувство вины. — Шон, я знаю, что это ни хрена не значит для тебя сейчас, но прости… — Финн потер глаза, словно борясь со слезами, и вздохнул. — За всё. — Я не виню тебя, Финн, — тут же успокоил его Шон, подходя ближе к окну. — Ты пытался что-то сделать, даже если это оказалось ошибкой. Теперь мне просто придется все исправить. Идея Финна вломиться и украсть наличку из сейфа была безумной, идиотской, настоящим самоубийством. Но Меррилл отказался платить деньги, которые они заслужили за свою тяжелую работу, и даже уволил братьев. Шона это взбесило, несмотря на то, что работа дерьмовая и незаконная. Кража у Меррилла была глупой затеей, но, по крайней мере, Финн готовился принять меры и изменить ситуацию, в то время как Шон всегда был осторожен, возможно, даже слишком. Он почти отказался от всего. Но Финн был рядом с ним, хоть и с тупой идеей в запасе. Кроме того, Финн хотел поехать с ними. Он не предлагал совершить ограбление, потому что он был эгоистом, он сделал это, чтобы они с Шоном и Даниэлем могли быть вместе, в поисках лучшей жизни. И каждый день Шон надеялся, что они могли бы сбежать и жить долго и счастливо. У них нет такой удачи, к сожалению. Теперь за ними гнались копы. — Спасибо, Шон, — усмехнулся Финн, чувствуя себя искренне счастливым от его слов. — Ты просто сокровище, чувак. Шон сжал руку в кулак. Он не мог перестать чувствовать себя так чертовски грустно. Он был рад снова увидеть Финна, но это мог быть последний раз, когда они виделись. А он этого не хотел. После их первого и, к сожалению, единственного поцелуя Шон был так взволнован, что уже спланировал их совместное будущее. Ну, в основном он представлял себе, как они с Финном сбегут, потом представлял, в какие приключения они попадут, и как тайно поцелуются там, где Даниэль их не найдет. Но он понятия не имел, хочет ли этого Финн. Он вспомнил ту ночь у костра, когда постригся и выпил чуть больше, чем следовало. Финн говорил, что он из тех, кто трахает людей, независимо от гендера или его отношения к ним. Внезапный страх охватил Шона. Ему не хотелось быть тем, с кем Финн разделил незначительный поцелуй. Парень стал ему действительно важен. Конечно, не настолько важен, чтобы Шон отказался от своего младшего брата. Но он любил Финна так сильно, что у него щемило сердце. И он просто хотел, чтобы тот чувствовал то же самое. Финн, похоже, не заметил, как встревожился Шон, потому что вскоре он снова открыл рот. — Я люблю тебя, чувак, — улыбка Финна была смесью искреннего счастья и сожаления. — Действительно люблю. Шон улыбнулся ему в ответ, и его сердце забилось быстрее. Его руки сразу вспотели, живот странно скрутило, и он почувствовал, что вот-вот упадет. Но в то же время чувство эйфории охватило все его тело. Он доверял Финну. Он хотел Финна. Он… — Я… я тоже люблю тебя, Финн. Он любил Финна. Ему хотелось, чтобы у них было больше времени. — Знаешь, та ночь… она много для меня значила, — лицо Финна продолжало сиять от радости, но глаза выглядели грустными. Его было трудно понять, но после их поцелуя Шон почувствовал, что он больше связан со своим другом. Он все еще помнил ту ночь, когда они целовались. Это было ново для Шона, но не пугало, а скорее возбуждало. Та ночь была для него целым миром. Он знал, что ему уже пора идти. Это только вопрос времени, когда кто-нибудь войдет в его палату и поймет, что он ушел. Но он должен был сделать еще одну вещь, прежде чем покинуть эту адскую дыру. — Ты можешь встать? Финн спокойно посмотрел на свои ноги, прежде чем отбросить одеяло и сесть. Сначала он коснулся пола пальцами ног, потом прижал ступни к холодному полу, который пронзал его голую кожу. Медленно и уверенно Финн встал и сделал несколько шагов к окну, прежде чем споткнулся и чуть не упал. К счастью, он упал вперед, и его руки сумели найти равновесие у окна. — Твою мать. Извиняюсь. У меня ноги подкашиваются, — Финн отшутился, прежде чем посмотреть на Шона, сосредоточившись на его отсутствующем глазу. — Так в чем же дело? Шон прикусил нижнюю губу и присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне глаз с Финном, прежде чем просунуть руку в оконную щель. К счастью, она не была слишком узкой, так что не было никакого страха застрять. Не то чтобы он не хотел застрять и оставаться рядом с Финном. Сначала рука Шона неловко приземлилась на плечо парня, а затем он начал тереть его большим пальцем. — Просто хотел как следует попрощаться. Финн нервно рассмеялся, потом кивнул. — Да, я тебя понял. Финн тоже высунулся из окна, холодный воздух коснулся его обнаженной руки, когда он потянулся к лицу Шона, прижимая ладонь к его щеке. Шон наклонился ближе к окну и потерся лицом о руку друга. Ему было тепло. Финн всегда был тёплым. — Черт возьми, ты такой сентиментальный, — пробормотал Финн, прежде чем поднести руку Шона к своей щеке. Несмотря на свою подколку, Финн не мог удержаться и сильнее прижался лицом к руке Шона, получая максимальную отдачу от небольшого контакта, который они могли разделить со стеклянным окном между их телами. Они оставались в таком положении еще некоторое время, пока Финн не вздохнул с грустью и не поцеловал ладонь Шона. По всему его телу прошла мелкая дрожь, что казалось безумием, потому что это всего-навсего невинный жест. Затем Финн снова поцеловал его. И еще раз. Еще больше поцелуев было оставлено на ладони Шона, на пальцах, костяшках пальцев, затем снова на ладони, когда Финн плотно прижался к его руке. — Я люблю тебя, — прошептал он, запечатлевая еще один поцелуй. — Я буду скучать по тебе. — Я тоже, Финн, — голос Шона дрогнул, прежде чем он ответил на поцелуй, его влажные губы соприкоснулись с теплом ладони Финна. — Я тоже. — Черт, в ту ночь перед ограблением, я… я действительно хотел пригласить тебя в свою палатку, — признался Финн, немного отдохнув от поцелуев. Шон сильно покраснел и закрыл глаза, просто прижимая руку Финна к своей щеке, отказываясь отпускать. Его сердце колотилось так сильно, что у него закружилась голова. Финн сглотнул. — Не знаю, попали бы мы с тобой на вторую базу… Я был бы счастлив просто… черт, это звучит по-гейски, но я хотел бы просто прижаться к тебе и целоваться до восхода солнца. — Финн, — буквально простонал Шон, приходя в отчаяние. Он провел большим пальцем по скуле Финна, под глазом у него была вытатуированная линия из трех треугольников. Затем он провел рукой вниз, пока его большой палец не коснулся губ Финна, и тот открыл рот. Финн был ужасно нетерпелив, так же отчаянно, как и Шон, он начал целовать его чертов палец. Это заставило Шона хихикнуть. — Не смейся надо мной, придурок, — ухмыльнулся Финн. — Сделай то же самое. Просто закрой глаза и представь, что ты на самом деле целуешь меня. Ещё одна из его глупых идей. Но в данный момент это лучшее из того, что они могли сделать. И Шон никогда еще не испытывал такого отчаянного желания вступить с кем-то в контакт. Поэтому Шон позволил Финну поднести большой палец к губам, с небольшим колебанием раздвинул их и начал целовать его большой палец, каким-то образом пытаясь представить, что они по-настоящему целуются. Их глаза закрылись, когда они почувствовали поцелуи своего партнера на пальцах, оба пытались имитировать движения друг друга, чтобы сделать иллюзию сильнее. Это было так глупо. Это определенно выглядело глупо. Но когда Шон фантазировал об этом достаточно сильно, ему стало казаться, будто он взаправду целует Финна. Боже, он скучал по вкусу его губ. Ему было все равно, что они простояли у окна несколько минут, которые показались ему часами. Ему было все равно, что на улице довольно холодно и что его тело, особенно левая сторона лица, чертовски болит. Ему было все равно, что скоро люди поймут, что он пропал, и начнут его искать. Сейчас все, что имело значение — это Финн. И он собирался оставаться здесь так долго, как только сможет. Говоря о Финне, он, казалось, немного осмелел. На мгновение парень перестал «целоваться», заставив Шона сделать тоже самое. Он провел большим пальцем по другой татуировке, которая шла линией вниз от нижней губы Финна к его подбородку, любуясь ею, как родимым пятном. Ему нравились татуировки Финна и его сумасшедшие волосы. Интересно, есть ли у Финна татуировки где-нибудь еще? Затем Финн открыл рот шире и взял большой палец Шона в рот, медленно начав сосать его, хищный блеск таился в его глазах. Это застало Шона врасплох. — Финн, — снова обратился он, но его голос был почти таким же тихим, как шепот. Он начинал терять голос из-за этого человека. — Запомни этот момент, Шон, — уговаривал его Финн, одаривая соблазнительным взглядом. — Вспомни, что я почувствовал, когда поцеловал тебя. Вспомни, каково это. Финн снова принялся сосать его большой палец, губы парня идеально обхватили его, когда он прижался к нему головой, вбирая по всей длине, а затем только кончик. Шон сначала думал, что это странно, но позже стало немного жарко. В конце-концов он понял, что Финн делает вид, будто сосет его член. Он хотел, чтобы Шон помнил, как работает его рот, чтобы однажды ночью, когда парень будет трогать себя, фантазия о том, что ему отсасывают, станет чуть более реальной. В тот момент, когда язык Финна начал поглаживать его палец, Шон издал слабый стон. Тяжело дыша, он ударился лбом о стекло и закрыл глаза, чтобы лучше видеть, как шевелится язык Финна. Вверх и вниз, вверх и вниз, затем он скользнул по мясистой части большого пальца, прежде чем пройтись языком вокруг его основания. Просто представив, как Финн берёт в рот его член, Шон почувствовал легкое головокружение. Он решил отплатить ему тем же. Улыбнувшись немного неловко, Шон взял большой палец Финна в рот и начал имитировать его движения. Только через несколько секунд Финн вдруг сдался и отшатнулся со смехом. — Какого черта мы вообще делаем? — он хихикнул. — Это была твоя идея, — дерзко напомнил ему Шон. Они оба немного посмеялись, прежде чем все снова стало серьезным. Они знали, что пора уходить. Оба думали об одном и том же, когда снова потянулись к лицам друг друга, лаская их кожу и прижимаясь щеками к ладоням, прежде чем отстраниться. — Может быть, мы еще увидимся, — Шон снова поперхнулся воздухом, изо всех сил стараясь не заплакать. Только не перед Финном. Он хотел, чтобы это было счастливое воспоминание, а не грустное. — Ты найдешь его, сладкий, — сказал Финн, прижимая руку к стеклу. — Я верю в тебя. И ты тоже должен верить в себя. Шон заставил себя слегка улыбнуться и тоже прижал ладонь к стеклу, все еще проклиная себя за то, что они не смогли открыть его полностью. Они оба глубоко вздохнули, прежде чем Шон отстранился. — Я всегда буду помнить тебя, Финн, — сказал он, прежде чем встать на ноги и начать спускаться по строительным лесам вниз. — Я тоже всегда буду помнить тебя, чудик, — бросил ему Финн, прежде чем Шон скрылся из виду. С разбитым сердцем парень стоял у окна, вглядываясь в темноту, желая в последний раз увидеть того единственного человека, к которому он испытывал настоящие чувства. Что касается Шона, то Финн не выходил у него из головы весь путь до Невады, куда он отправился в поисках своего младшего брата.