Ножей острее

ногти у мэг сегодня — ножей острее: кожу царапают, только задев едва. бледная, перед зеркалом столбенеет — красным по коже щек выводя слова. sorry, I loved you — I love you, forever ever; в душной гримерке, сквозь беспощадный свет. компас давным-давно потерял свой север — вот, почитай, уже два десятка лет. как я тебя любила — порез чуть глубже, — как ты дала мне славу (отдала в плен). камеры это, конечно же, обнаружат, но что такого сделают с мэг взамен? зритель решит, увидев: всё часть наряда, часть представления — что возьмёшь с актрис. мэг режет губы — и кровью поверх помады след поцелуя отыгрывает на бис. алая сетка шрамов ползет по шее, пульс неустойчив, слабый, как будто дым. стоило ли просить тогда: «будь моею», чтоб обе принадлежали совсем другим?.. в зеркале перед мэг тень лица и стана — из мира мертвых, из электронных глаз. песня звучит дуэтом, пускай обманным; мэг без того одна в танце каждый раз. как ни пляши, а только финал здесь ясен. ногти скользят чуть резче, касаясь век. ими прорвать бы пластик и выдрать с мясом…. нет, не сегодня. позже, решает мэг.