Уничтожь тьму внутри меня

— Ричи, я больше не могу… Я держу его крепко, чтобы он не поранил себя. Нож, который я успел выбить из его рук в самый последний момент, валяется у стены, напоминая мне обо всех ужасах моей жизни, которые произошли и еще могут произойти. Я чувствую, как по моим щекам текут слезы, вижу, как капли падают на волосы Эдди, который сейчас бьется в истерике, пытаясь оттолкнуть меня, и умоляя отпустить его, но я только сильнее прижимаю его к себе. Этот кошмар начался внезапно. Мы только окончили университет и переехали в квартиру, планируя счастливое совместное будущее. Но все наши мечты вдребезги разбились, когда Эдди стал жаловаться на галлюцинации и голоса в голове. Я сначала не поверил ему, думая, что это все из-за стресса, и пройдет немного времени, он привыкнет к новой жизни. Однако этого не произошло, так как все стало только хуже. Я просыпался посреди ночи из-за того, что Эдди стоял у кровати, разглядывая меня стеклянными глазами и что-то нашептывая себе под нос, пару раз из-за его криков, доносившихся из кухни, забежав в которую, я обнаруживал своего парня у включенной плиты с обгоревшей кожей на ладони. Мне приходилось прятать все колющие и режущие предметы, выкидывать лекарства, кроме тех, что выписал психиатр, но даже здесь я должен был следить за Эдди, чтобы он не принял огромную дозу, что могло привести к летальному исходу. Я боялся закрывать глаза до того, как заснет Эдди, каждый раз лежал, прислушиваясь к его дыханию, и моля всех, кого только можно, чтобы этот кошмар прекратился. Я видел, как страдал мой любимый человек. Временами казалось, что ему становится лучше, что вот еще потерпеть чуть-чуть и все наладиться, но затем Эдди снова забивался в какой-нибудь угол и сидел, обхватив голову руками и качаясь из стороны в сторону, и я понимал, что допустил ошибку, понадеявшись на чудо. Иногда я плакал, пока никто не видел. Сидя в машине, ожидая окончания сеанса психотерапевта, я закрывал глаза, вспоминая в эти секунды жизнь до первого приступа Эдди. Мы были счастливы, по-настоящему. Мы верили, что никто не сможет разрушить мир, принадлежавший лишь нам обоим, наслаждаясь любовью друг друга и намереваясь в ближайшее время стать одной семьей. Но жизнь решила заставить нас играть по ее правилам. С каждым днем Эдди все меньше и меньше шел на контакт. Он мог часами сидеть, пялясь в одну точку перед собой, затем неожиданно рассмеяться. Я пытался разговорить его, но он словно не видел меня. Он смотрел, но сквозь. Я чувствовал, что теряю его. Мне хотелось схватить его за плечи, крикнуть, что я рядом, заставить сказать мне хоть что-нибудь, но слабо верил, что это хоть как-то поможет, ведь даже специалисты не могли понять, что происходило с Эдди, и найти верный путь лечения, поэтому оставалось лишь пичкать его препаратами и наблюдать, как он медленно сходит с ума. Однажды, когда мы легли спать, и я как обычно ждал, пока Эдди заснет, рассматривая его лицо при тусклом свете луны, любуясь каждым миллиметром, прислушиваясь к его размеренному дыханию, он резко открыл глаза и взглянул на меня. Мое сердце замерло, потому что я снова видел перед собой своего прежнего Каспбрака. — Ричи? — тихо произнес он впервые за несколько дней, и я чуть не закричал от накатившего счастья. Так было хорошо слышать родной голос, зовущий меня по имени. — Я рядом, — прошептал я, придвинувшись ближе и заключив Эдди в свои объятия. — Не оставляй меня одного, Ричи, пожалуйста, — я ощущал, как сильно он дрожал. — Я никогда не оставлю тебя, слышишь? Я люблю тебя, — ответил я, сильно зажмурившись, чтобы не заплакать. — Мне страшно, — его голос надломился. –, Пожалуйста, не покидай меня, — он уткнулся носом мне в шею, и я понял, как сильно скучал по этому. — Все хорошо, не бойся. Я рядом, — я провел рукой по его волосам и поцеловал в лоб. — Кажется, я схожу с ума, Ричи. Я чувствую, как тьма поглощает меня, — Эдди начал очень сильно дрожать, и мне пришлось укутать его и в свое одеяло, чтобы согреть. — И мне с каждым днем сложнее сопротивляться ей. — Мы справимся, Эдс, — сказал я, с трудом вздохнув. — Пообещай мне кое-что, — попросил Эдди спустя несколько секунд молчания. — Обещай, что, если все станет невыносимо плохо, и я попрошу убить меня, ты сделаешь это. Несмотря ни на что. Я чувствовал себя, словно мою душу разрезали на несколько кусочков, изваляли в дерьме и пнули так далеко, чтобы никто никогда не смог собрать воедино все части. Человек, которого я любил больше всего на свете, даже больше себя, просил меня избавить его от мучений. Человек, в ком сосредоточен весь мой мир, брал у меня обещание уничтожить его. Я хочу закричать, но теперь уже от боли, наполнившей моё сердце. — Хорошо, — еле выдавил я из себя. — Поклянись…нашей любовью, — я заметил, что глаза Эдди снова становятся черными, а значит скоро он полностью окажется во власти тьмы. — Клянусь… — Ричи, позволь мне! — кричит Эдди, брызжа слюнями. — Успокойся. Все будет хорошо! — пытаюсь перекричать его. Вода из ванной разлилась по полу, и моя одежда промокла насквозь. Я сижу в углу, изо всех сил сдерживая Эдди. Белоснежная футболка, в которой он собирался к психиатру, теперь была пропитана кровью. Он успел несколько раз провести ножом по коже, прежде чем я смог выбить дверь ванной. Слезы продолжают течь, но я не даю эмоциям взять верх надо мной. Мне ни в коем случае нельзя терять самообладание и контроль над ситуацией. В первую очередь я должен думать об Эдди и его безопасности. Я прикасаюсь губами к его волосам, и на секунду он замирает, затем разворачивается ко мне лицом. Я замечаю последние капли здравого ума в его глазах и вижу моего прежнего Эдди, сумевшего выбраться из омута безумия всего на мгновенье, прежде чем тьма навсегда заберет его у меня. — Пожалуйста, сдержи обещание, — задыхаясь, проговаривает Эдди. — Я люблю тебя, — шепчет он и улыбается мне. Я начинаю содрогаться в рыданиях, крепко сжимая Эдди в своих объятиях. Он спокоен, больше не вырывается, а лишь глядит на меня стеклянными глазами, ожидая, когда я исполню последнюю его просьбу. Я целую его в белые холодные губы, которые не реагируют на мои прикосновения, ощущаю привкус крови моего любимого человека на кончике своего языка. Я потерял его. Я потерял своего Эдди, мальчика, которого обожал каждой клеточкой своего тела, которым восхищался все эти годы, которого пытался уберечь от всей боли в жизни, но не сумел. Мой мир теперь лежит в руинах никому ненужным мусором. Не в силах больше смотреть на страдания Эдди, я тянусь к ножу. Закрываю глаза, и передо мной проносятся все пятнадцать лет нашей дружбы и любви: шутки ниже пояса, драка с гопотой, я и Эдди посреди поля ночью, наше первое свидание, наш первый поцелуй, одинаковые татуировки, совместный поход в зоомагазин, решение купить собаку, когда переедем в свой дом, покупка кольца, которое я так и не успел подарить Эдди. Выдыхаю, и буквально сам чувствую, как нож проникает между ребер, в самое сердце. Эдди бьется в конвульсиях, затем замирает. Навсегда. — Я всегда буду любить тебя, — я целую его в лоб.

***

— Сегодня в пять часов девятнадцать минут по местному времени полицейскими были обнаружены два молодых человека, убитых в собственной квартире. Установлено, что ими оказались два выпускника Чикагского университета, Ричард Тозиер и Эдвард Каспбрак. Полиция пока никак не прокомментировала произошедшее, но следствие на месте преступления продолжается.