Система C.A.I.

      Гокудера уже третий час сидел в некоем подобии библиотеки штаба Вонголы и думал. Думал… о том, что же за технику боя придумал будущий он. В голову начинали приходить кое-какие мысли, но, не успев развиться, сразу же улетучивались. Что-то не давало Хаято сосредоточиться на этом.       Перед ним на столе лежало множество красных коробочек с черепом на одной стороне. Что же он должен сделать с ними? Откинув нависшую челку, Гокудера глубоко вздохнул. «Чёрт, о чём я будущий думал? В чём же тут загадка? Мне кажется, что здесь должно быть все элементарно», — думал Хаято, вглядываясь в коробочки и в свои записи.       «Может, стоит отдохнуть? — спросил сам себя Гоку. — Ведь я уже отсюда как три часа не выхожу. Но… если я не сделаю этого, то очень расстрою Джудайме. Через пять дней мы будем драться, и он волнуется за всех. Так что я не могу подвести его!». И подрывник вновь принялся за дело. Но вдруг послышался шорох, и дверь открылась.       Сначала Хаято был немного недоволен тем, что кто-то его отвлекает, но, увидев знакомые взъерошенные русые волосы, он улыбнулся. Это был Тсуна.       — Эм… Гокудера-кун, привет! Я тебе не мешаю? — Тсунаёши мило улыбнулся и закрыл за собой дверь.       — Привет, Джудайме! Никак нет! Даже наоборот, при вашем присутствии мне веселее! — сказал Гоку.       — Я рад… Как проходят твои тренировки? Помнится, я когда-то ходил к Бьянки, а она сказала, что ты сбежал. Поэтому я волновался… — Тсу-кун еле заметно покраснел, — …и решил зайти к тебе.       «Джудайме… волновался обо мне?» — счастливая улыбка не сползала с лица Хранителя Урагана.       — Спасибо вам, Джудайме. Мои тренировки проходят более или менее хорошо. Но… как вы узнали, что я здесь? — Гокудера вспомнил, что никому не говорил о своём местоположении.       — А-а… это… Твоя сестра сказала, что ты изучаешь некую технику, придуманную тобой через 10 лет. Она очень сложная, поэтому ты скрываешься непонятно где. Я просто очень хотел увидеть тебя, и моя интуиция привела меня сюда… — Тсуна прикрыл глаза, будто блаженно что-то вспоминая.       Пока Хаято это все переваривал у себя в голове, Тсу-кун продолжил:       — Кстати, что это за коробочки? — он подошел к столу и стал внимательно разглядывать предметы.       — Это… это то, из чего и состоит моя техника, — тяжело вздохнув, проговорил подрывник. — Правда, непонятно?       Тсунаёши кивнул головой.       — Вот и я тоже не могу пока понять, — Гоку откинулся на спинку стула и поправил очки.       — Я уверен, Гокудера-кун, что ты справишься. Ты умный и сообразительный. Просто ты, наверное, очень устал, и это мешает тебе мыслить, — медленно и почему-то нежно говорил Тсуна, начиная подходить к Гокудере. Обойдя стул сзади, он приобнял Хаято за плечи.       Хранитель Урагана был немного потрясен этим. Он и сам не заметил, как покраснели его щеки от этих объятий.       — Джудайме, что вы творите?       — А тебе не нравится? — горячий шепот, казалось, обжигал его ухо.       — Не в этом дело. Просто мне до такой степени нравится это, что аж страшно становится, — сказал Гоку и тут же осекся.       — М-м… а ты не бойся, Гокудера-кун, — Тсунаёши не был похож на себя. — Я просто хочу, чтобы ты расслабился…       И его руки продолжили свой путь. Нежно поглаживая его грудь, его движения пошли ниже. Достигнув конца футболки, Тсуна залез руками под нее, продолжая поглаживать. Гокудера чувствовал, как по телу разливается приятная теплота, и ниже пояса становится тяжело. Но почему-то ему не хотелось убежать и прекратить все это. Подрывник еще мало чего понимал из того, что делает Савада и почему, но останавливать его совершенно не хотелось.       — Джу… Джудайме, я не совсем понимаю, чего вы хотите, — Гоку почувствовал поцелуи, чередующиеся с нежными укусами на своей шее.       Оторвавшись от своего дела, Тсунаёши еще раз провел по груди Хранителя и сжал сосок, чем заставил его тело выгнуться. Вновь говоря шепотом и немного касаясь его уха губами, он произнес:       — А твое тело прекрасно понимает, чего хочет. — Тсу-кун намекал на бугорок, который стал больше благодаря его стараниям. Лицо Гоку залила краска. Он стеснялся перед Джудайме. Но Джудайме ничего не стеснялся, поэтому продолжил.       Расстегивая ширинку его штанов, он смело запустил туда руку, не забывая при этом про остальные ласки. Тсуна снова нежно зажал его сосок между двумя пальцами, и снова стал покрывать его шею страстными поцелуями. Его вторая рука, уже давно овладевшая членом Гокудеры, медленно двигалась вверх-вниз.       — Джудайме! — почти что стон сорвался с губ Хаято. Ему было невероятно хорошо, эти действия заставляли его тело пылать, а от понимания того, что это делает его Джудайме, ему сносило крышу.       — Гокудера-кун! — тихо начал Савада. — Я начал это потому, что… давно хотел так сделать, но почему-то не мог. Боялся, вдруг ты против… Но твои страстные взгляды в последнее время, которые так и говорили «Я хочу тебя», добавили мне смелости. О, ты можешь отнекиваться, сколько хочешь, но от правды не убежишь, да, Гоку-кун?       — Д… да… — Гокудера не раз ловил себя на пошлых мыслях насчет Тсуны, но никогда себе в этом не признавался, — В… вы правы, Джудайме, давайте будем честными. Пусть это пройдет настолько хорошо, насколько возможно…       Тсу-кун улыбнулся. Тем временем член подрывника затвердел и требовал разрядки. Но рука босса устала…       — Ты не против, если я продолжу иначе? — облизнувшись, спросил Савада. В ответ Гокудера что-то промычал, но, видно, против не был.       Оказавшись перед Гоку на коленях, Тсуна пока не спешил действовать.       — Ты точно этого хочешь? Мне не хочется, чтобы это выглядело так, будто я тебя заставил.       — Да, Джудайме, я хочу этого, — проговорил Гокудера и провел тыльной стороной ладони по его лицу. В ответ Вонгола мило улыбнулся.       Далее Тсу-кун, продолжая водить рукой по его члену, вдруг сказал:       — Ты извини, если что-то будет не так. Просто я впервые делаю это, — взгляд милых карих глаз из-подо лба очень нравился Гокудере. Именно сейчас Тсуна выглядел и по-детски наивным, и, словно демон, похотливым. Сочетая несочетаемое.       — Вот и будешь теперь на мне тренироваться, — Гоку заметно осмелел, но все же немного побаивался предстоящего. Он понимал, чем это закончится. И стеснялся, что сделает это на Джудайме.       Тсунаёши, хихикнув, взял, наконец-таки, возбужденную плоть Хаято в рот. Сделав пару движений, Тсуна оторвался от этого дела и закашлялся. Пробормотав «Извини», он приготовился к следующей попытке. Гокудере, как говорилось выше, было немного боязно, но он поддержал Тсу-куна, погладив его по щеке и улыбнувшись.       Следующая попытка оказалась удачной, и Савада начал ускорять темп. Его рот скользил по члену Хаято, доставляя тому удовольствие и наслаждение. От вида старания Тсуны Гокудера возбуждался еще больше, и этого все быстро вело к концу. «Мне… немного стыдно, что Джудайме делает со мной такие вещи. Хоть я и давно этого хотел, но сейчас мне неудобно, что… я… кончу на него. А ведь я понимаю, что точно сделаю это», — пробегали мысли в голове у Хранителя Урагана, в то время как по его телу разливались приятные ощущения, и оно содрогалась от них.       А босс продолжал. Его темп, казалось, быстрее уже быть не мог, хоть он как-то и умудрялся делать его быстрее. С губ Гоку срывались стоны. И… вот она, точка наслаждения!       Все лицо Тсуны было забрызгано белой спермой, часть ее попала в рот. Оба они тяжело дышали. Гокудера взглянул на босса. Тот, облизываясь, улыбнулся в ответ подрывнику. Никогда таким милым Хаято не видел своего босса. Это вновь заставило разгореться одному его желанию…       — П… прости, Джудайме… Я… кончил на тебя… — начал было светловолосый, но Тсу-кун, прижав палец к его губам, тихо проговорил:       — Не надо, Гокудера-кун. Все в порядке. И я, и ты давно хотели этого. Я рад, что мог получить частичку тебя.       И он снова облизнулся.       — Но, Джудайме, это… нечестно. Лишь только вы доставили мне удовольствие, ничего при этом не получив взамен, — сказал Гоку, чувствуя, как уверенность наполняет его.       Он взял Тсуну за подбородок и, немного нагнувшись, нежно поцеловал. Проникая в ротик Вонголы глубже, Хранитель Урагана ощутил, как Тсуна словно таял в его руках от этого сладкого поцелуя. Решив сделать опору для Тсу-куна покрепче, Гокудера взял его и посадил к себе на колени. Его босс был легкий, поэтому поднять его не составило труда.       Гоку начал медленно проникать руками под его футболку. Поглаживая, как только нежно мог, его спину, живот, грудь, Гокудера чувствовал, как Тсунаёши начинал тихонько постанывать ему прямо в рот. Светловолосый пытался делать все как можно лучше, чтобы доставить максимум наслаждения своему партнеру.       Внезапно Тсуна, прервав поцелуй, взглянул на Гоку.       — Хм… ты не против, если я возьму твои очки, — сказал он, снимая их с Гокудеры и надевая на себя, — Чтобы тебе ничего не мешало.       Хаято был немного удивлен, но Десятый в очках казался еще более сексуальным. И тут Гокудера решил не сдерживаться. Со всей страстью он накинулся покрывать тело Тсуны поцелуями, иногда нежно покусывая. Освободив босса от ненужной сейчас футболки, он принялся целовать его шею, грудь, пытаясь не оставить ни один сантиметр его кожи без ласки. Тсу-кун, сладко постанывая, не находил себе места. Его тело выгибалось от ласк Гокудеры, он чувствовал, как каждая клеточка его сущности возбуждена и требует продолжения.       И подрывник прекрасно осознавал нарастающее с каждой секундой возбуждение Дечимо.       Проводя по его груди языком, Гоку остановился, облизнул сосок и, полностью взяв его в рот, стал нежно покусывать. Второй же он сжимал рукой. Тсунаёши, выгнувшись еще больше, громко и сладко простонал.       Поделав так еще немного, Хаято поднялся к уху босса, и, мягко прикусив его, жарко прошептал:       — Ну как тебе, Тсуна, нравится? — Гокудера удивился: он впервые осмелился назвать своего босса по имени.       В ответ Тсу-кун простонал «Да-а…». На это Гоку усмехнулся. Он чувствовал как босс в нем сейчас нуждается. И не мог отказать ему в этом удовольствии…       Продолжая страстно ласкать его тело, Хаято начинал расстегивать Тсуне брюки. Нащупав твердую возбужденную плоть, он был обрадован тем, что его усилия даром не прошли. Гокудера начал ласкать его член рукой, постепенно ускоряясь. От нахлынувших ощущений Тсу-кун едва сдерживал стоны, которые отчаянно пытались сорваться с его губ. Он прижался, обвив руками шею Хаято еще крепче.       — Г… Гокудера-кун! Это… действительно приятно! — кое-как смог выговорить Вонгола сквозь стоны. Гоку взглянул на него. Его Джудайме выглядел очень мило: его щеки пылали, делая лицо Тсуны, впрочем, как и его самого, очень привлекательным; очки подрывника немного съехали в сторону, а взгляд карих глаз был затуманен сладострастным наслаждением. Это все и заставило Гокудеру пойти дальше…       — Джудайме… я… — начал Хаято, приближаясь к лицу Тсунаёши, — …я хочу тебя! — внутри Хранитель Урагана был очень удивлен самому себе. Осмелиться так сказать своему боссу…! Но то, до чего они уже дошли, служило веской причиной для продолжения начатого. И он прижался губами к губам Тсуны. Поцелуй того в ответ был мягок и одобрителен, что говорило о том, что босс желает того же самого.       Не медля, светловолосый, чуть приподняв Дечимо, стянул с него штаны и трусы, которые сейчас были ни к чему.       — Ты… ты собираешься сделать это? — прозвучал негромкий вопрос Тсуны, в котором чувствовались нотки страха.       — Да… Не волнуйся я буду нежен… Если ты не захочешь, я прекращу, — но почему-то Гокудера понимал, что прекратить не сможет, даже если его попросит Джудайме. Они уже зашли достаточно далеко…       — Нет, не надо прекращать, — сказал Тсунаёши, улыбнувшись.       Гоку-кун одарил его улыбкой в ответ.       Приоткрыв ротик Тсу-куна, Хаято сунул туда два пальца, тем самым смочив их слюной. Добравшись до низа Десятого, подрывник почему-то ощутил такое желание и нетерпение со стороны босса. Хотя он немного понимал его… от возбуждения было никуда не деться.       И вот наконец, Гокудера стал медленно, но ровно, вводить пальцы в отверстие Тсуны. Понемногу двигая ими, он чувствовал, что внутри Дечимо очень узко. Внезапно Тсунаёши напрягся.       — Б-больно, Гокудера-кун! — прошептал он.       — Расслабься, Джудайме… Я обещаю, дальше будет очень приятно, — тоже ответил шепотом подрывник, нежно поцеловав Тсуну.       Вскоре Гоку без труда мог свободно двигать пальцами внутри Тсу-куна, начиная доставлять тому удовольствие. Те же сладкие стоны начали вновь наполнять комнату. Не забывая ласкать своего босса впереди, Хранитель Урагана понимал, что скоро ему нужно будет подменить пальцы на кое-что посущественнее. Сам он немного побаивался ощущений, которые должны были нахлынуть на него.       Но, в скором времени, забыв про страхи, Гокудера вспомнил, что хотел доставить Тсуне лишь удовольствие, поэтому вытащил пальцы и стал насаживать Дечимо на свой член. По началу Тсунаёши издавал стоны боли, но немного спустя они превращались в стоны удовольствия.       Светловолосый двигал бедрами, проникая в Тсуну еще глубже. Он испытывал такое непередаваемое ощущение!.. Внутри Тсу-куна было еще достаточно узко, но это не мешало двигаться Гокудере; он начинал чувствовать, что там становилось жарко. Это заставляло его двигаться еще быстрее. А от понимания того, что он так страстно входит в своего Тсунаёши, заставляло его разумность уйти прочь.       Тсу-кун же, ласкаемый сразу с двух сторон, при чем еще получая нежные поцелуи по телу, начинал сам двигать бедрами, тем самым помогая Гоку. Он, казалось, немного охрип так много стонать, но волны наслаждения, вновь и вновь окатывающие его, заставляли снова разрушать тишину своими криками. Тсуна испытывал такое впервые, как и Гоку, и его, как и Хранителя Урагана, оно захватывало еще больше. Он чувствовал, что Гокудера внутри него, и от этого понимания ему становилось хорошо до такой степени, что приятная дрожь пробегала по его телу.       — З-знаешь, Джудайме, — начал Хаято, пытаясь говорить спокойно, но не получалось, — Я… всегда хотел сделать с тобой такое. Так… так часто представлял тебя со мной, как мы страстно занимаемся этим… Но… я не мог представить, что это окажется настолько приятно… Я до сих пор не могу поверить, что я и Джудайме… стали очень близки.       И подрывник, покраснев, стал быстрее двигать бедрами, отчего Тсу-кун выгнулся.       — Гокудера… кун… — Тсуна немного задыхался, — Я тоже… давно… хотел… чтобы ты…сделал…это со мной… Это желание… появилось… как только я увидел тебя… Не знаю, наверное… это странное желание… для парня… но я хотел… чтобы ты меня взял… также страстно и дерзко, как сейчас…       Не имея возможности говорить далее, Тсунаёши стал глубже и сильнее двигаться сам. Оба они понимали, что долгожданный конец будет уже скоро…       Гокудера уже яростно двигался в Тсуне, делая темп еще быстрее и быстрее. Тсунаёши уже не знал, куда деваться от нахлынувшего возбуждения; его тело было на грани оргазма. Еще несколько сильных толчков, и… они громко кончили; наверное, их стоны было слышно во всём коридоре.       Почти что в беспамятстве Тсу-кун, тяжело дыша, как, впрочем, и Гокудера, упал на него. Он чувствовал, что снизу все было мокро и горячо, но ему это даже нравилось. Гоку прижал его к себе и откинулся на стуле.       — Я люблю тебя, — произнес наконец Тсунаёши признание, которое не мог сказать долгое время.       — Джудайме… — начал было Хаято, но босс прервал его:       — Какой я «Джудайме» после этого? Тсуна, просто Тсуна, — и он улыбнулся.       — Хорошо… Я тоже люблю тебя, Тсуна, — проговорил Хаято, пытаясь прочувствовать и запомнить каждый момент. Он давно хотел сказать это ему… Но вдруг Хранителю Урагана пришла в голову идея!       Тсуна тем временем провалился в глубокий сон, в то время как Гоку, которому эта мысль не давала покоя, решил подумать над ней. Но сначала он осторожно натянул на себя штаны, пытаясь не разбудить босса. Хотя волноваться было не о чем — Тсунаёши очень устал, поэтому спал как убитый. Взяв Тсу-куна на руки, Гокудера донёс его до рядом стоящего дивана и, аккуратно положив, накрыл пледом.       Хаято уже хотел вновь отправиться за стол, но, остановившись на минутку, он улыбнулся и погладил Тсуну по щеке.       — Спасибо, Тсуна. Ты помог мне в открытии системы C.A.I… — шёпотом произнёс он и пошёл к столу.       «Ведь, если подумать, в моих записях говорится о нечто таком, что „ты не поймёшь, пока не полюбишь“. Раньше для меня эти слова звучали, словно загадка, но Тсуна-кун помог мне отгадать её. Это… забота… Значит, из коробочки должно выйти что-то, к чему я должен приложить любовь и заботу. Осталось только найти ту самую коробочку, но это не проблема… — Гоку-кун торжествовал, но это была лишь одна треть того, что ему придётся ещё сделать. — Ладно, я не буду делать этого сейчас, дабы не разбудить Десятого…       Но… всё равно, спасибо тебе большое, Тсуна!»