Беспечно

      Тони Старк всегда был слишком беспечным для гения, миллиардера и далее по списку, управляющего огромной корпорацией.       Он считал, что всё знает лучше всех, что способен всё контролировать и что ему никто не указ.       Появление Железного Человека, а с ним — бесконечного числа рисков, казалось бы, должно было остудить его пыл. Но на деле всё вышло даже наоборот.       Костюм давал силу и неуязвимость, костюм делал Тони обожаемым всей страной. Он был равен власти, ещё более безграничной, чем раньше.       Ощущение всесильности вскружило голову получше самого дорогого алкоголя, какого в избытке было у Старка в баре.       Оно же позволило думать, что теперь он готов к любым трудностям.       И в какой-то момент Тони всерьёз решил, что раз уж он справился даже с вторжением враждебных инопланетян, то всего одного пленённого бога подчинит без труда.       Старк не сразу заметил, что это бог подчинил его себе.       Самоуверенность вкупе с почти нездоровой жаждой познания сыграла с Тони злую шутку, достойную всех его прошлых побед.       План казался Старку гениально простым: он просто подержит Локи у себя в башне пленником… даже Тора убедил, что его сводному брату полезно будет побыть в заключении именно на Земле. А он, Тони, поспособствует его перевоспитанию или даже раскаянию.       На деле — плевать Старку было и на перевоспитание, и на раскаяние психа, всерьёз хотевшего захватить целую планету.       Он видел в Локи бесценный источник информации.       Другие миры, технологии, магия, Тессеракт, по мощи не соизмеримый ни с чем… Жажда познания стала почти одержимостью, и Тони был уверен, что разговорит бога.       Только знать не знал, что его одержимость коснётся и самого Локи тоже.       Верь он в магию приворота, точно сказал бы, что это она. Верь он и понимай всерьёз, что происходит…       Но Старк не понимал, в какой-то момент просто начав считать соблазнение бога частью своего плана.       Любовника разговорить легче, чем врага, верно? Пусть этот любовник и жёсткий, грубый бог из другого мира, умеющий подчинять как никто другой — в постели и в жизни.       Тони искренне считал, что каждый день приходит в камеру Локи вынужденно. Только ради информации, а не яростных поцелуев-почти-укусов, которыми встречал его бог. Не ради минутной нежности, какой Локи иногда заменял жёсткость и грубую силу. Не ради его пугающе-идеальной внешности, что уж точно не походила на человеческую.       Только ради разговоров после всего.       О да, они разговаривали. Расслабленный, удовлетворённый Старк задавал вопросы о других мирах, Тессеракте, том необычном жезле бога, что сразу после его поимки переправили в Щ.И.Т., и ещё о многих, многих вещах.       И Локи отвечал, Локи говорил с ним, почти без возражений и отказов, так, что Старк думал, что это было даже слишком легко — подчинить бога.       Так, что он до последнего не понимал, что из кукловода давно уже превратился в куклу.       Что информация, которую Локи давал Старку, верна лишь отчасти, что она — искусная ложь, разбавленная малой долей правды для пущей убедительности.       Что отвечая на вопросы, Локи всегда задавал свои.       Что это не Тони позволял богу быть его любовником, а Локи получал удовольствие, пользуясь Старком абсолютно во всех смыслах.       Тони понял ошибку лишь тогда, когда камера Локи одним летним утром оказалась пуста.       Понял, что его просто обдурили, как мальчишку. Понял, что гарантии в правдивости данной Локи информации — никакой. Понял, что его острый ум вкупе с проницательностью и хитростью — ничто перед богом.       А самое страшное — Тони осознал, что игра уже давно превратилась в правду.       Он полюбил Локи.       Локи не любил его ни минуты.       Они никогда больше не встретятся.