Некий гаремный реванш: вторая попытка

— Хэй, Тома. — Цучимикадо сонно моргал и безуспешно боролся с желанием зевать. — Знааааешь, когда ты говорил «завтра», то я думал о более удобном времени. — Честно говоря, я не хотел пропускать ещё один день занятий. — ответил Тома, беря спящую на ходу Индекс под мышку. — А то совсем припрут. — Вот точно. Но пять утра… — Мог и не встречать. — Ага, как же. Они маленькой группкой — Канзаки и Ицува держались слегка в стороне — шагали к выходу из почти безлюдного вокзала. Тома время приезда отправил лишь в полночь — после чего Цучимикадо, нещадно матерясь, вызванивал Канзаки, Стейла и Унубару. Теперь же он взялся за чемодан Томы, дабы другу осталось тащить одну спящую девочку, и старался не уснуть и ни во что не врезаться. — К себе хоть зайдёшь или сразу в шкоооолу? — сражение с зевотой было безнадёжно проиграно. — Зайду, конечно, Индекс закину и переоденусь. — Тома всё ещё красовался в шортах с футболкой. — А потом сразу в школу. Ты пойдёшь? — Придётся уж. Заааааснём оба на парте, если что. — Да не, я выдержу. — усмехнулся Тома. — Ицува, ты как? — Канзаки, так и державшаяся позади, с беспокойством смотрела на девушку. Та не зевала и шла налегке, однако выглядела невероятно усталой и измученной, даже розовый топик казался посеревшим. — Я нормально. — она всё же слегка улыбнулась, а затем посмотрела на парней. — Цучимикадо-сан, я могу как-то поступить в школу Камидзе-сана, дабы охранять его и там? — Ты не эспер. — зевнул парень. — И прочие «нооооооо»… мне лень их упоминать. Расспроси потом Индекс, поделится опытом. — Хорошо. — Ицува погасила улыбку, и Канзаки посмотрела на неё совсем уж беспокойно. — Тогда буду ждать вас в общежитии, Камидзе-сан. Разберу вещи, прослежу за Индекс, приготовлю вам ужин. — Ага, спасибо, Ицува. — сказал Тома, слегка повернувшись и улыбнувшись. Канзаки посмотрела на него и нахмурилась. — Мисака-сан? — удивлённо спросила Куроко, когда распахнула дверь палаты в ответ на стук снаружи. — Приветик! — помахала ей молодая девушка, очень похожая на старшую сестру Мисаки с длинными волосами и большой грудью. — Да, раз дочке завтра операция, то решила быть рядом с ней. Пропустишь, Куроко-тян? Или уже окончательно Микото-тян заграбастала себе? — Ещё нет. — улыбнулась Куроко и отступила. — Проходите, Мисака-сан. Мне выйти? — Как хочешь, Куроко-тян. — женщина впорхнула в палату, уцепила стул и села рядом с кроватью. — Микото-тян, ты спишь? Не делай вид, что ты спишь. — Мам, ну хватит. — недовольно сказали бинты. — Ой, прости. Знаю, все тебя зовут исключительно по фамилии, как важную особу, но для меня ты моя маленькая сладенькая плоская Микото-тян. — Мама! Куроко же смотрит! — Да ладно, это же Куроко-тян. — женщина и не подумала отдёргивать руку, гладящую бинты там, где они скрывали волосы. — Она и так одной ногой стоит в нашей семье, я неправа? А второй ногой стоит Тома-тян. Кстати, где он, так и не приходил? — Нет. — бинты сказали с такой грустью, что её невозможно было не уловить. Мама внимательно посмотрела на дочку, а затем нагнулась и прошептала так, чтобы Куроко не услышала: — Не расстраивайся, Микото-тян. У него могут быть десятки причин не появляться. Я наведаюсь к нему, попробую разобраться, что да как. Всё равно сегодня и завтра точно тут и заняться нечем. — А папа не приедет? — тихо спросила Мисака. — Папа сейчас ведёт тяжелейшую войну за то, чтобы появиться завтра. Так что не знаю. — женщина глубоко вздохнула. — С нынешней обстановкой в мире не факт, что получится. Буду опять одна куковать. — Мам, только не напивайся. — Ну, Микото-тян. Молодая девушка будет волноваться и скучать одновременно, но при этом не напиваться? — Именно так. — Моя дочь садистка, почему. — выдохнула женщина. — Даже бокальчик? — Даже бокальчик. — Даже посмотреть на графинчик нельзя? — Мама, ты потом опять будешь вешаться на Тому. — Когда это я вешалась на Тому-тяна? Нет, я помню, что это было, но когда… — Вот видишь. Так что не пей. — Ладно-ладно, моя ревнующая Микото-тян. — мама вновь ласково коснулась бинтов на голове дочери. — Попробую развлечься иначе. А ты пока не волнуйся и не переживай. И… — она на какое-то время замялась. — Не позволяй этому испугать тебя, Микото-тян. Что бы там ни было, но ты поступила абсолютно правильно. — Я знаю, мам. Спасибо. — А я не могу пересесть на заднюю парту у окна? — поинтересовался Тома, вглядываясь в постепенно наполняющийся людьми класс. — Для статуса, так сказать. — Прости, но главный герой нашего аниме я, Аогами Пирс! — ткнул в себя пальцем носящий чёрную школьную форму брюнет. Он вальяжно развалился на вышеуказанном месте, сбоку от Томы, и не собирался оттуда слезать. — А ты, Тома, всего лишь жалкий второстепенный персонаж. Как и все остальные. — Ммм? — Химегами, сидящая чуть впереди и справа, недружелюбно повернулась к нему. — Извиняюсь. — Аогами успокаивающе поднял руку. — Химегами играет важную роль влюблённой в меня цундэрэ… ай, ну вот только цундэрэ будет кидать резинкой в старосту класса! — Аогами, хотя бы на уроке помолчи. — зевнул сидевший едва ли не между ними Цучимикадо. — Я выспаться хочу, да и Тома носом поклюёт. — Я вам высплюсь! — парта Цучимикадо едва не треснула от удара мощного вида девушки с длинными чёрными волосами. — Что вы, идиотское трио, опять задумали? — Выспаться, Фукиосе. — опять зевнул ничуть не напуганный парень. — Просто выспаться. — Выспаться? — с подозрением спросила она, обводя взглядом всех троих. — А чего это вы ночью не спали, а? — Помогали Томе. — усмехнулся Цучимикадо. — Занимали освобождённые им места! — поднял кулак вверх Аогами. — Помогали? — щёки Фукиосе вспыхнули. — Занимали места? — Фукиосе, ручкой можно убить? — спросила Химегами. — Ай-яй, Тома, девушки разозлились. — повернулся к приятелю Цучимикадо. — Что будем делать? — Извинимся? — опасливо предложил тот. — Извиниться? — Цучимикадо аж воздел руки к потолку класса. — Нет! Идиотское трио не извиняется, идиотское трио идиотничает! Извиниться мы извинимся, но в качестве оправдательной жертвы выкинем Аогами из окна. Заодно ты, Тома, сядешь на его место. — Эй! Я буду сопротивляться! У меня есть… бенто! — Аогами мгновенно вынул из сумки контейнер с едой. — И я в случае опасности применю его к Химегами! — Думаешь, я встану на твою сторону ради еды? — презрительно сказала Химегами. — Там мясо! — Аогами протянул ей контейнер. — Много-много мяса! И ты получишь его сегодня, за совместным обедом на крыше, если не будешь меня обижать. Химегами молчала дольше положенного на ответ времени, сама это поняла — но её спас голос учительницы: — Ребята, рассаживаемся по местам! Аогами-сан, вы же староста! — Виноват, Комое-сенсей! — парень вскочил, с улыбкой вглядываясь в стоящую у классной доски девочку с короткими розовыми волосами и в изящном бело-розовом платье. Никто и не подумал сюсюкаться и выяснять, где ходит мама. Для Комое-сенсей такой вопрос был бы неприятен. — Камидзе-сан. — позвала она, когда очередь переклички добралась до Томы. — Будьте добры после уроков подойти ко мне. — Сочувствую. — выдохнул Аогами; Цучимикадо уже спал и ни о чём не беспокоился. После уроков Тома зашёл в учительскую — даже выспавшийся и получивший за это гору наказаний Цучимикадо заявил, что лучше бы сходить отмучаться сразу. Он и Аогами обещались подождать, дабы затем устроить слёт идиотского трио — грозящего перейти в квинтет, ибо Химегами и Фукиосе уж очень вслушивались в их болтовню. Но Комое-сенсей ждала его одного. И вид у неё был невероятно серьёзный. — Камидзе-сан. — в учительской была только темноволосая женщина в зелёном спортивном костюме, что-то выписывавшая на дальнем углу стола, и Комое-сенсей полностью развернула свой стул к парню. То, что он даже так смотрел на неё очень сверху вниз, нисколько учительницу не расстраивало. — Вы осознаёте, что ваши пропуски стали уже слишком частыми? — Простите, Комое-сенсей. — выдохнул Тома. — Я понимаю, что вы не всегда вольны решать. — тон девочки смягчился. — Но с такими оценками вас даже в самый захудалый колледж не примут. Особенно после… прокатившихся слухов. Честно говоря, я беспокоюсь за ваше будущее, Камидзе-сан. — Простите, Комое-сенсей. — вежливо поклонился Тома. — Под слухами вы имеете в виду ту надпись? — Да, её ведь видели очень многие… — В таком случае я с этим уже разобрался. — Разобрались? — Разобрался. — Как? — Ну… — парень пожал плечами. — Как и нужно было разобраться, Комое-сенсей. В наступившей тишине было слышно лишь щёлканье настенных часов учительской. Комое-сенсей наливалась розовым под цвет волос, а затем схватила листы бумаги со стола и закрылась ими. — Можете идти, Камидзе-сан. — сказала она, держа их вверх ногами и не выпуская, пока парень не вышел. А когда дверь за ним закрылась — брюнетка неприлично заржала. — Йомикава-сан, это не смешно! — отчаянно крикнула Комое, откидывая бумагу. — Ой да ладно, подумаешь, парень осчастливил девочку и она его. — отмахнулась Йомикава. — У меня вон тоже скоро осчастливит, давно пора. — Ну просто это ведь неприлично… — Смотря для кого. Сравнивала длину юбок у нас и у Токивадай? А ведь они пафоснее и престижнее, чисто девичье место, всё строго и чинно. Однако шальной ветер показывает трусы у них, а не у нас. И для прогулок по улицам нельзя переодеваться. Так чего возмущаться, что у парней в штанах свербит, Тома тем более с одной оттуда знаком. — Йомикава-сан, вы так любите всё портить. — вздохнула Комое. — Ага. Будешь пиво сегодня? Угощаю в честь возвращения Томы в школу. — Давай! Тома закрыл дверь учительской, повернулся — и едва не сбил идущую по коридору девушку. Та аж ойкнула от удара, покачнулась, парень рефлекторно протянул руки схватить её — но девушку это испугало ещё больше, она словно бросила себя назад и шлёпнулась на пол. Тома удивлённо разглядывал её. Длинные чёрные волосы с небольшими торчащими косичками, большие круглые очки, абсолютно синяя форма и какое-то неожиданно взрослое тело для школьницы. Но и на учительницу не похоже, хотя с учётом Комое-сенсей… — Простите. — он протянул ей руку, но девушка испуганно отодвинулась. — Тома-сан, вы чего. — тихо и с какой-то обидой произнесла она, и парень смущённо опустил руку. — Прости, я это… забыл. — выдавил он. — Всё хорошо. — девушка тут же улыбнулась. — Вы вернулись с Индекс? — Да, она тоже тут. — Можно я тогда сегодня с вами схожу? Мне надо её повидать. — Конечно, только меня ребята после школы хотели куда-то утащить. — Тогда одна схожу. — девушке, казалось, от такого варианта стало легче, и она наконец поднялась. — Спасибо, Тома-сан. — Не за что. — парень посмотрел вслед девушке, почесал в затылке — а затем отправился к выходу из школы, где его должны были ждать Цучимикадо и Аогами. После мамы к Мисаке вновь пришла Уихару — неожиданно в сопровождении Гунхи. Заявившаяся чуть позже Сатен смотрела на них как на чудо света, но основное внимание все трое уделили Мисаке, пожелав ей успешной операции, выздоровления и всего такого. Долго они не засиделись, особенно когда Куроко начала спрашивать, что там с их занятиями, и убежали втроём. — Вот только любовного треугольника под боком нам не хватало. — вздохнула Куроко, закрывая дверь. — Смотря кто на вершине. — отозвалась Мисака. Куроко хмыкнула и не стала развивать тему. Она вновь уселась за ноутбук, однако вскоре была прервана: — Куроко, слушай… — Да-да, сестрица? — Как ты думаешь, мама права? — В чём именно? — В том, что я поступила правильно, когда пошла сражаться со Вторым. — Сестрица. — покачала головой Куроко. — Ты зачем у меня это спрашиваешь? Я ж тебе не моральный компас. — Куроко. — вздохнули бинты. — Не ты ли говорила, что если я однажды перейду черту, то станешь первой, кто меня остановит? Вот и спрашиваю, не перешла ли черту сейчас. И… насколько это вообще было глупо. — Вопросы, конечно… — Куроко телепортировала ноутбук на пол и скрестила руки на груди. — Сестрица, мы многого не знали, когда шли сражаться. Это потом нам сообщили, что не было нужды, а тогда казалось, что иначе преступник избежит наказания и продолжит мучать невинную девушку. И лично я в день мыслей о том, умно или нет задерживать негодяев, уйду из Правосудия. Как и ты, полагаю. Так что… наверное, нам пришлось выбирать между глупым и мерзким. Выбрали глупое. — И чуть не погибли. — тихо сказала Мисака. — Мы знали, на что идём, сестрица. Желай мы тихой и спокойной жизни со смертью от старости — никогда бы не уехали из своих особняков. Ну или остановились на втором-третьем уровне, это уже даёт немало преимуществ перед обычным человеком. — Получается, я всё-таки поступила правильно? — Почему это так тебя беспокоит, сестрица? — Да так. Делать нечего, думаю всякое. — Лучше поспи. Этот треугольник наверняка вечером притащится, да и Одеялко обещала зайти. Опять до полуночи засидятся и режим нарушат. — Хорошо, Куроко, попробую уснуть. — Мисака полежала немного, вслушиваясь в щёлканье клавиш, с которым её подруга вернулась к работе, а затем невероятно тихо прошептала: — Значит, я всё сделала правильно.