Некий гаремный реванш: вторая попытка

— Сейчас не лучшее время для разговоров, Мисака. Тома старался держаться хладнокровно. Он увидел окровавленные бинты на ноге девушки, отметил её измождённый вид и понял, что та только из битвы. Наверняка на адреналине больше обычного. И злить ни в коем случае нельзя. — Наоборот. — хотя разговаривала она вполне спокойно. — Стрельба всё тише. Обстановка лучше. А после… после меня заберут. И мы вряд ли сможем так поговорить. — Куда заберут? — А. — Мисака поморщилась. — Неважно. Важно другое… Она завела руки за спину и слегка качнулась на носочках. Томе даже показалось, что девушка покраснела. — Тома, со мной… действительно всё настолько плохо? В плане, что… когда я в вас молниями, то вам неприятно? — Мисака, ты серьёзно? — первой же репликой удержать хладнокровность не получилось. — Стреляешь током в людей и спрашиваешь, нормально ли им? — Но я ведь измеряю силу! Так, чтобы даже случайно не убить и больно не было! Вам это вообще щекотка! — Да какая разница, что это нам! То, что ты швыряешься молниями, вот что обидно! Ведёшь себя как маленькая девочка. — Я маленькая девочка?! — упс, он всё-таки её разозлил. — Я не маленькая девочка! Я уже в стольких полицейских операциях и сражениях участие принимала! — Индекс тоже. Предлагаешь считать её взрослой? По Мисаке пробежали разряды злости. Тем не менее, голосом она старалась сохранять ровный тон. — Мне плевать на Индекс. Главное, что я сама себя взрослой ощущаю. И вы надоели уже со всеми этими придирками! Да, я ношу шорты вместо трусов, обожаю Гекоту, храню старые пижамки со зверятами, обожаю плескаться в воде — и что? И я никогда не стреляю молнией просто так, лишь когда Куроко лезет со своими непристойностями или когда ты… ты… совсем ничего не понимаешь, дурак… Вот теперь она точно покраснела. Тома открыл было рот, но Мисака перебила: — И ты ведь всегда блокируешь мои молнии. И вопреки всему выступаешь на моей стороне. И я… я совсем не ожидала, что ты… что ты скажешь такое, что никогда меня не полюбишь. Это когда он такое говорил? А. Унубара. Пытавшийся поссорить его с девушками, зачем-то. — Это не я сказал. — лучше не скрывать правду. Мисака со своими связями в Правосудии рано или поздно докопается сама, и обман усложнит без того непростую ситуацию. — Под моей личиной какое-то время ходил враг. Что бы я не говорил тебе после нашего сражения со Вторым — это был не я. Мисака стояла парализованной, явно пытаясь что-то сказать, но не находя слов. Тома воспользовался моментом для изучения обстановки. Изучать нечего — лев недвижим, клоны тоже, новых не подступает. Здесь они вообще одни — насколько можно быть одним на улицах охвачённого сражением города. — То есть… то есть-то есть… — наконец забормотала Мисака. — То есть мы… ты и я… на деле оно всё возмож… — Нет. — теперь Тома перебил её. Сказать правду нужно и тут. — Прости, Мисака, но я выбрал себе девушку. Я хочу, чтобы мы остались друзьями, потому что не хочу лишаться твоей дружбы. — и поддержки ещё одного пятиуровневого эспера. — Но встречаюсь с другой. — А… — она вновь обмерла, но сумела выдавить: — С кем? — С Шокухо Мисаки. Это была ошибка. Угасшие было молнии засверкали с новой силой, лицо Мисаки исказила гримаса сначала недоумения, а затем ярости. — С ней? — она даже топнула ногой. — Почему она? Почему эта дрянь? — Не говори о ней так. — А как мне прикажешь называть того, кто в любой момент может сломить твою волю, превратить в послушную куклу, и всё ради забавы… она ведь и тебя так околдовала, да? Своим пультом? — Думаешь, на меня подействует её пульт? — Тома показал правую руку. — Тогда чем? Телом? Но ты же… ты же выше этого, Тома! Ты же не выберешь девушку из-за размера груди! — Вообще-то мне нравятся большие. — и вновь чистая правда. Мисака охнула, зачем-то прикрыла грудь и опять сердито оскалилась. — Но ведь она бесполезна, Тома. Абсолютно бесполезна. Что она вообще сделала? Ходила и сверкала улыбкой? Хоть раз помогла тебе и городу, как помогала я? Я, не она, остановила падение космического лифта, отклонила падающий на тебя столб и убила Четвёртую, так почему же ты выбр… — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? Тома ошеломлённо посмотрел на девушку. Четвёртую? Мугино? Но… когда? — Ну… она ведь чудовище. Полное чудовище. — Мисака лишь смутилась. — И у меня не было выбора… если бы я оставила её в живых, то многие погибли бы! — Дура… Он словно увидел свет. Так вот в чём был план Интри, вот почему он не бросал все силы на поиски Мугино в Японии. Скорее всего, существует какая-то секретная директива, по которой гибель пятиуровневого в пределах Академия-сити включает все сигналы тревоги и призывает Казакири Хёку, искусственного ангела. Для работы ангелу нужна энергия… сеть Мисак, почти десять тысяч сверхчеловеческих разумов. Для выдачи этой энергии сеть максимально понизила свою активность. Ослабла. Стала уязвима. И далее Интри попросту… воспользовался чем-то произошедшим между Серьей, Мисаки и клонами для того, чтобы ослабить защиту. Похитил Ласт Ордер. Возможно, что-то ещё, но по итогу он полностью перехватил власть над клонами. И отправил их убивать жителей Академия-сити. Дал вторую попытку уже имевшемуся плану. Полностью и абсолютно удавшуюся. Трудно говорить, что это напрямую вина Мисаки. Убить друг друга могли Акселератор и Кайкине — кстати, они прекратили битву, почему. Или Етцу, которая слишком долго не возвращается, и от этого в душу заползает ужас… или кто угодно… но чёрт побери, случилось всё равно из-за неё. — Я дура? — голос Мисаки звучал оскорблённо, и это разозлило Тому. В такой ситуации, в её положении… ещё и права качать? — Ты. — он даже взглянул на неё злобно. — Вы же пятые заключили мирный договор, нет? Так почему из всех нарушить его вздумала именно ты? — Я? Думаешь, Четвёртая не нарушила бы его при первой возможности? — ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ НА МУГИНО! ПУСТЬ ОНА ХОТЬ МЛАДЕНЦЕВ ЕСТ СОТНЯМИ! Я СПРАШИВАЮ, ПОЧЕМУ ТЫ НАРУШИЛА ПЕРЕМИРИЕ! Мисака аж отшатнулась в испуге, но Томе было плевать. Нервотрёпка последних часов, стрельба, отсутствие новостей о друзьях, ощущение поражения, беспокойство за Етцу, трупы на улицах, драка со львом… и всё из-за этой электрической дряни, которая ещё и ни капельки не раскаивается. Он был готов орать ещё и ещё — и заорал: — ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ВСЁ ЭТО ИЗ-ЗА ТЕБЯ? — даже сделал руками круг, словно пытался очертить город. — ВСЕ ЭТИ СЕГОДНЯШНИЕ СМЕРТИ — ЭТО ТВОЯ ВИНА! ПОБЕДА ЭТОГО УБЛЮДКА ИНТРИ ТОЖЕ ТВОЯ ВИНА! ВСЁ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ РЕШИЛА ПОВАЖНИЧАТЬ СВОЕЙ ПЛОСКОЙ ЗАДНИЦЕЙ ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ДЕЛАТЬ КАК ПОЛОЖЕНО! — НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ СО МНОЙ! Молнии ударили прямо с чистого неба, окружая также заоравшую Мисаку ореолом разбушевавшейся грозы. Они били так часто и сильно, что наверняка виднелись со всех точек города и неизбежно привлекут свидетелей — но Томе уже было на всё плевать. Он сжал кулак и с рёвом прыгнул вперёд. Мисака рванула ему навстречу — нагнулась, спасаясь от просвистевшего кулака, и ударила током. Тома сжал зубы от боли, но не отступил, размахнулся ещё раз — и Мисака вновь уклонилась. Следующую молнию он уже отбил, однако махание кулаками ничего не давало. Девушка издевательски уходила от каждого его удара, словно танцуя. Тома увидел на её лице улыбку, и ярость кровью залила ему глаза. Следующий выпад подсечкой — не ожидавшая такого коварства Мисака упала на колени. Удар правой — ореол молний гаснет, девушка морщит пострадавший лоб, валится на землю, охает и пытается ухватить задравшуюся юбку. Ещё удар — на этот раз прямо в переносицу, вбивая в асфальт так, что её глаза закатываются, руки слабеют, а молнии окончательно исчезают. Тома выпрямился и взглянул на лежащую недвижимо Мисаку. Пелена начала уходить, на её место пришли вопросы о том, что дальше. Вряд ли девушка будет любить его после такого, хорошо если не станет врагом. Но сделанного не воротишь, и она полностью это заслужила, пусть даже Тома теперь лишился одного из союзников. Хлопки раздались совсем рядом, и повернувшийся парень с удивлением посмотрел на Кайкине, стоявшего метрах в десяти от него. Шесть белоснежных крыльев по-прежнему переливались за его спиной, а довольная улыбка дополнялась медленными аплодисментами. — Очередной пятиуровневый пал перед тобой, не так ли, победитель Акселератора? — он даже слегка поклонился. — Понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Наверное, рассчитываешь сразить и всех остальных? — Чего тебе надо? — устало сказал Тома. Кайкине нахмурился, однако продолжил довольным тоном: — О, да ничего такого. Просто показать, что ты теперь не один такой. Крыло шевельнулось, и Тома не сразу понял, что именно шмякнулось между ними. Костыль. Костыль… Акселератора? — Что это значит? — прошептал он. — Что победителей Акселератора теперь двое. — широко улыбнулся Кайкине. — Правда, мы стоим на разных ступенях. Ты всего лишь побил его, я же… уничтожил. Тома тупо пялился на костыль, и голова уже раскалывалась. Мугино… а теперь Акселератор. Двое из пятиуровневых мертвы. Плюс пропавшая Етцу. И неизвестно, что там с Гунхой и Мисаки. То, что Интри не удалось тогда, в Свалку, сейчас навёрстывалось с лихвой. — Кайкине, ты же понимаешь, что тебя используют? — губы еле шевелились. — О, разумеется. — Второй был полностью безмятежен. — Уже использовали. Но и я извлёк из этого выгоду, а потом попросту найду того, кто пытался, и убью. Сейчас, когда я Первый, многих предстоит убить. — Включая меня. — Рад, что не нужно пояснять. — крылья слегка зашевелились. — Тебя. Третью у твоих ног. Её мерзкую подругу. Пятую. Возможно, кого-то ещё. Список всегда можно продолжить. — Зачем тебе убивать Мисаки? — Мисаки? Так её зовут? Да очень просто — пока мы с тобой дрались, победитель Акселератора, она убивала моих людей. Натравила их друг на друга своей силой. И её смерть будет особо медленной. Тома вздрогнул. Судорожно вздохнул. А затем поднял кулак и шагнул к Кайкине. — Я искренне восхищён тобой, победитель Акселератора. Насколько вообще могу быть восхищён тем, кто посмел бросить мне вызов. Поэтому твоя смерть будет быстрой. — Кайкине тоже поднял правую руку и шагнул к нему, улыбаясь. Синяя полоса мелькнула между ними, и оба застыли. Затем Кайкине медленно, непонимающе посмотрел на вытянутую вперёд руку. И заорал, когда увидел вместо неё окровавленный обрубок. Крылья дёрнулись в агонизирующей растерянности, а полоса мелькнула вновь — и голова Второго взлетела, окрасив пространство в рыжевато-бронзовый цвет волос и крови. Тело зашаталось, белые крылья истерически забились, постепенно тая, и скоро исчезли совсем, а безголовый труп рухнул и застыл, выливая оставшуюся кровь на грязный асфальт, потрескавшийся от молний. — Чуть не опоздала. — Канзаки вынула из кармана джинсов тряпочку и начала протирать окровавленное лезвие, то и дело поглядывая на спавшего льва. — Чего ты идёшь-то к нему напрямую, словно на турнире, Тома? Тома? Парень смотрел на застывшее тело, и чувствовал себя лишённым головы с мозгами. Всё, что крутилось — минус трое. Мугино, Акселератор и Кайкине. Трое из семи. — Я всё правильно сделала, Тома? — Канзаки спрашивала с искренней тревогой. — Это ведь враг, я ещё с того случая его лицо запомнила, Цучимикадо мне показал… и он грозился тебя убить… я ведь не ошиблась? — Нет. — шепнул он. — Нет, Канзаки, ты просто молодчина. Спасла мне жизнь, огромное тебе спасибо. — Да не за что. — она успокоилась и вновь начала протирать лезвие. — Удивительно, что только я прибыла. Молния от земли до неба, думала, полгорода сбежится, а вот… дьявол! Три робота рухнули рядом с ними — и на них болтались клоны, словно присосавшийся к акуле косяк прилипал. Вдали раздался визг покрышек, и показалась машина, также облепленная клонами. — Бежим! — Тома рванулся, но роботы перекрыли все выходы, а клоны за секунду развернулись и образовали цепь, ощетинившуюся дулами винтовок. — Летим. — Канзаки схватила его за плечи, но наверху застрекотали беспилотники, также несущие на себе присосавшихся клонов. Кто-то прилетел на дронах, затыкая дыры в воздушной защите, кто-то залез на близлежащие крыши, но все целились в Тому и Канзаки. При их меткости не промахнутся. — Прости, Канзаки. — прошептал он. — Ты попала под мою неудачу. — Мы ещё живы. — сказала святая, замахиваясь катаной. На Тому это не подействовало. Живы они лишь следующие несколько секунд. А затем винтовки клонов по безмолвной команде начали выплёвывать пули, и всё, что оставалось — не закрывать глаза и смотреть на то, как Канзаки высвобождает свои нити, которых не хватит отбить всё… Пули застыли. Просто взяли и застыли в радиусе метров пяти от них. Новые попадали в старые, тащили их вперёд — но некая граница словно была запретной, не пускала дальше, так что вскоре Тома и Канзаки оказались заключены в половинчатую сферу из смертоносного металла. А затем он услышал треск. Мисака поднималась медленно, аккуратно, словно неосторожное движение могло уронить её обратно. Нос девушки был полностью разбит и кровь крупными шариками падала на блузку, глаза помутнели, однако молнии вновь бегали по ней. А затем ударили разом во все стороны. Беспилотники и дроны рванули к земле. Роботы рухнули мнущимися на части грудами металла. Клоны падали десятками, бессильные избежать попадания гуляющей цепной молнии, и не могли спастись даже в воздухе и на крышах. Тех, что падали с высоты, словно обволакивало электрическими путами и обеспечивало мягкую посадку с жёстким электрошоком. Всего за несколько секунд из налетевшей толпы врагов не осталось никого, и пули пришли в движение, завертевшись и вплавляясь друг с друга, образуя общую металлическую массу. Та начала сплющиваться, словно от ударов гигантских невидимых молотов, и скоро превратилась в неровный металлический диск, опустившийся на асфальт. Мисака шагнула на него, и полоска металла защёлкнулась на обеих её ногах, приковывая к диску. Тот взлетел, и маленьким НЛО помчался куда-то в небо, унося на себе ни разу за всё время не взглянувшую на Тому с Канзаки Мисаку. — Вы крепко поссорились, похоже? — только и сказала святая, убирая катану в ножны. — Ага. — сказал Тома, собираясь подумать обо всём произошедшем потом. — Канзаки… можешь мне помочь? — Слушаю. — Мне надо срочно попасть в одно место, но пешком я до утра прохожу. — Хорошо, отвезу. — Канзаки зашла ему за спину и вновь схватила за плечи. — Только не тяни руки… то есть, коснёшься правой рукой, и оба свалимся. Ну, куда тебе лететь?