Обретение

      Сад манил уставшую душу. Деревья впереди звали юной нежной листвой, белоснежными и розовыми цветами. А позади остались отчеты, стрельба и нелегкое дежурство патрульного, закончившееся арестом мелкого, но очень вредного и удачливого пирата по кличке Шило. Негодяй успешно грабил одинокие транспортники всех рас и народов, заботливо передавая привет «полицейским неудачникам». Поймали, все отдавали себе в этом отчет, чудом. И теперь предстояло последнее и самое важное событие — отпраздновать удачную операцию и премию за нее.       Роджер тоже планировал отметить, выпить пива… Но зов предков и внезапно нахлынувшая жажда прекрасного оказались сильнее. В конце концов, древние самураи после боя традиционно расслаблялись стихами под цветущей сакурой, а он чем хуже?       Недалеко от пивной обнаружился и подходящий парк: с цветами, искусственными водоемами и садом камней. Имелся даже небольшой водопад. Впрочем, скорее удивило бы его отсутствие здесь, на Ниагаре, планете, получившей свое название именно из-за невероятного их количества. К тому же большинство из них были таких циклопических размеров, что Сальто Анхель, Виктория и непосредственно Ниагарский водопад со Старой Земли меркли на их фоне, словно детские плотины на весеннем ручейке перед порогами на горной реке.       Роджер потихоньку удалялся от вожделенного напитка, размышляя, что при достаточном воображении можно местные деревья счесть их трогательной японской вишней… Тоже зеленые и тоже цветут. А пиво… ну не всё же его выпьют! Оставят хоть кружку капитану!       Песок под ногами человека шуршал подозрительно громко, иногда даже казалось, что он что-то бормочет такое странное, мистическое. Сакаи решил, что или он отвык ходить по песку, или здесь дорожки посыпают чем-то непонятным. Полицейский даже наклонился, пощупал — песчинки были крупные, все одинаковые, маленькие многоугольники, кажется, такие называют додекаэдрами, которые при трении о подошву и создавали этот странный шум. Выпрямившись, он увидел, что на него смотрит садовник, подстригавший кусты. У работника было загорелое, сморщенное лицо, хитрый цепкий взгляд и здоровенные ножницы в руках. Воображение тут же подкинуло Роджеру захватывающий кадр из старого фильма, где верные ниндзя Токугавы охраняли своего господина, притворяясь поварами, садовниками — вот такими вот, — и уборщиками. Вдохновленный дивным видением Роджер положил руку на воображаемую рукоять меча и уже с полным осознанием отправился стихосложествовать, как обзывался его непосредственный начальник.       Ноги сами несли его к кудрявому дереву, покрытому шарами белых цветов. Ветер шевелил ветки, и казалось, что цветы тоже шевелятся и переползают с места на место. Оценив размеры переутомления, Роджер принялся карабкаться на взгорок, уже не обращая внимания на пристальный взгляд садовника, направленный ему в спину.       При приближении человека цветы задвигались куда активнее, и стало понятно, что это совсем не растения. На ветвях, цепляясь длинными хвостами, висели крошечные, с кулак, зверьки. Белые и пушистые, с очаровательными носиками. Но первый же зверек, к которому Роджер протянул руку, пребольно цапнул его за палец.       — И это вместо вдохновения! — обиделся самурайствующий полицейский. — А я к вам всей душой! Отдохнуть пришел…       Зверек распушил шерстку, демонстрируя иглы, и совершенно не желал вдохновлять гостя.       — Ну и ладно! — обиделся Сакаи, поворачиваясь в сторону розового дерева. Там цветы слегка облетали, а значит, были настоящими. Конечно, сочинять стихи среди опадающих лепестков сакуры было соблазнительно… с одной стороны. А с другой, туда предстояло еще дойти. С третьей — потом придется вытряхивать из-за пазухи не только лепестки, но, возможно, и упавших с ними насекомых. Ежи хотя бы не падают… Роджер опустился на песок, скрестил ноги и закрыл глаза в ожидании первой и удачной строчки…       Следующий укус был намного сильнее — до крови. Порыв ветра сбросил одного из зверьков прямо на плечо полицейскому, и ежонок изо всех сил вцепился в самую мягкую из доступных ему частей — ухо.       — Ну… это противозаконно, кусать полицейских… — возмутился Роджер, пытаясь оторвать вредное животное.       Первая же попытка убедила, что с ухом расстанется скорее он, чем ежонок. А на попытки стряхнуть зверенок показал что-то не очень приличное, вцепился покрепче и, сложив лапки, притворился дохлым.       — Ты… ну и что мне с тобой делать? — пожаловался на судьбу Сакаи. — Я несъедобный, невкусный! Я вообще скоро улечу! Ты же не хочешь в космос? Ай! — К силе ежиных челюстей добавился псионический удар, больно хлестнувший по нервам.       — Повезло вам, господин! — Улыбка подкравшегося садовника была мерзенькой и очень довольной. — Вас выбрал ниагарский древесный еж-альбинос! Это редчайший случай! Такой красавец! Как же вам повезло-то, а!       — И что мне делать? — растерянно пробормотал Роджер, еще пытаясь отцепить внезапное украшение.       — А вот это я не знаю, — в голосе садовника проявилось злорадство. — Я вам скажу, чего нельзя сделать! Нельзя отказываться от поднесенного судьбой дара! Или она страшно отомстит!       — Я полицейский! — повторил Роджер. — Летаю в космосе! Ну какие там условия?       Ежонок отцепился от уха и принялся старательно зализывать рану. Японцу показалось, что зверек урчит, почти как котенок… Он протянул руку, погладил шерстку, подсознательно ожидая укола. Но иголки оказались плотно прижатыми, да еще и внезапно такими мягкими… Роджер поднес малыша к лицу. Симпатичный, даже очень… Но где ежик и где погоня за преступниками?       — Дурачок, — попытался Сакаи донести до зверька свою мысль, — со мной же опасно. Я летаю — воюю с пиратами, и вообще, куда пошлют. И нет там никаких деревьев! А если меня подстрелят, то ты останешься без хозяина!       Ежик выразительно показал кулак в небо и раздулся, став сразу вдвое больше и намного колючее, после чего уверенно ввинтился Роджеру за пазуху.       — Я что-то должен? — мрачно поинтересовался тот у садовника.       — Что вы, это же такая честь! — опять завел тот привычную песню.       — Ладно, тогда… я, пожалуй, пойду, — решил Роджер, сообразив, что может одним ежом не отделаться, вон их сколько над головой висит! И, обращаясь к своему приобретению, продолжил: — Сейчас с ребятами познакомлю, подружитесь… Только надо придумать, зачем я тебя завел и как тебя зовут.       Садовник долго смотрел ему вслед. И только когда молодой человек скрылся из вида, вернулся к подстригаемому ранее кусту, наклонился и извлек из его корней здоровенного белого ежа.       — Ну, видишь, Дарочка, еще одного пристроили! Этот в космос полетит… Еще семеро, и миссия выполнена!

***

      Вернувшись на «Сигурэ», Роджер выпустил свое приобретение на спинку своего кресла.       — Посиди пока тут, а я поищу, куда бы тебя поселить. Жалко, не спросил того странного садовника, какая нужна клетка.       Ежику, очевидно, идея запихнуть его в клетку, не понравилась. Он сердито запыхтел и поспешно стратегически отступил под сиденье кресла, а оттуда — за соседнее. Сакаи этого не видел, так как уже вышел из кают-компании. Когда он пытался донести свою мысль до Джилл, оттуда донесся рев раненого бизона.       — Ну вот и познакомились! — преувеличенно бодро пробормотал Сакаи, наблюдая, как Черноу сперва схватился за задницу, потом за голову, а потом зачем-то погнался за Фрэнком, который подозрительно ухмыльнулся. Что итальянец ни при чем, капитан решил пока не говорить, подождать, пока Винни остынет, успокоится и заметит, что чуть не сел на ежа. Ну, а можно и совсем не говорить — еж, в отличие от задницы сержанта, не пострадал.       — Что случилось? — поинтересовалась мисс Отвертка, вытянув шею и пытаясь заглянуть через плечо Роджера в кают-компанию.       — Судя по всему, Винни познакомился с новым членом нашего экипажа. Точнее, его пятая точка, — глубокомысленно изрек Сакаи и вытащил ежика из кресла пилота.       — Боже мой! Какая прелесть! — восхищенно воскликнула Джилл и протянула умоляюще руки: — Можно мне его подержать?       Сакаи опасливо покосился на ежонка, почесал ухо… но зверек уже сам двинулся к Джилл, что-то бурча под нос. Девушка восторженно что-то щебетала, показывая малыша Фрэнку и Винни, который понял, кто подсуропил ему на сиденье эту ходячую подушечку для булавок.       — И кто это такой? — ворчливо спросил пилот, искренне жалея в душе, что это белое колючее чудо приволок все-таки не Фрэнк — какой замечательный повод накостылять тощему итальяшке пропал вхолостую.       — Древесный ниагарский еж-альбинос, — припомнил Сакаи слова садовника. — Судя по всему, он должен принести нам счастье.       — Ага, Винни уже принес, — хихикнул Фрэнк и тут же ойкнул, схлопотав-таки подзатыльник.       — А как его зовут? — спросила Джилл, увлеченно почесывая ежика под подбородком.       — Этого я пока не знаю, — поскреб затылок Сакаи. — Нужно придумать ему достойное имя.       — Сволочь?! — предположил Винни. — Отличное имя для живого домашнего питомца.       — И чтобы вы потом оба одновременно на него откликались? — скептически заломил бровь Роджер. — Вместо ежика.       — Может быть, Снежинка? — сказала Джилл. — Она такая беленькая, пушистая…       — Это мальчик, — авторитетно заявил Винни, внимательно присмотревшись к зверенку, который как раз повис кверху лапами на руке у девушки. — Вон бубенчики болтаются.       — Тогда Снежок?       — Банально, — фыркнул Фрэнк. — Надо посолиднее. Дон Бьянко, например.       — Ты бы еще Дон Корлеоне предложил! — отмахнулся Сакаи.       Фрэнк пожал плечами и с видом оскорбленного достоинства полез в инфранет почитать о древесных ежиках.       — Вот! Питаются они листьями, почками и плодами, например, гуавой, бананами и кукурузой…       — Ну, это не страшно, прокормим, — кивнул Винни.       — Живут на деревьях, спускаясь лишь на водопой. По земле передвигаются медленно.       — Ага! А ко мне в кресло он передвинулся довольно шустро, — буркнул пилот.       — Так как насчет деревьев, кэп? Где дерево возьмем? — развернувшись, поинтересовался Фрэнк.       — Я сделаю для него пару жердочек под потолком вместо веток, — пообещала Джилл.       — И будет он там сидеть как курица на насесте, — осклабился Винни.       — Будет у нас вместо священного петуха Аматерасу! — наставительно воздел палец кверху Сакаи.       — Так что, Аматерасу и будем звать? — с вытянувшейся физиономией вопросил Фрэнк.       — Нет. Я назову его в честь одного из достойнейших людей — майора Кржижановского, — торжественно объявил Роджер. — Во время учебы в академии он спас мне жизнь. У него были очень светлые, почти белые волосы, которые он завязывал в хвостик.       — Как это романтично! — вздохнула мисс Отвертка.       Сакаи покосился на пострадавшую задницу Винни и добавил:       — Но гадом был изрядным.       — Кржижановский?! Да мы о такое имя язык сломаем, — взвыл Фрэнк. — А попроизносимее нельзя?       — Можно, — смилостивился Сакаи. — Но, поскольку Пшемислав тоже довольно заковыристое имечко, ограничимся отчеством — Петрович.       Ежонок, который к тому времени успел перебраться к нему на плечо, довольно пискнул, словно принимая кличку.