Лунный закат

      Наступал вечер. Солнце начало заходить потихоньку за горизонт Западных гор. А Луна начала вставать из-за Восточных равнин. Подул тихий ветерок, всколыхнувший шерстку гепардихи. Та, в свою очередь, думала не о своём и не о себе. Её мысли были направлены на одного льва. Льва-подростка — Кайона. Она думала о его… преобразовании. О его шраме. Она очень беспокоилась за него. С того момента, как его ужалил Ушари, он ведёт себя очень странно. Рафики сказал, что нужно отправиться к Древу Жизни, но увы, он отказался. Сказал, что справиться сам.       Так и шла гепардиха по зелёным полям, думая всё об одном… Да, она не могла даже на секунду выпустить его из своих мыслей. И тут она заметила впереди свою мысль. Она потрясла головой, нет, ей не привиделось, это правда был он.       — Да, лидера Львиной Гвардии сложно с кем-то спутать. — подумала Фули, — Такого красивого, стройного, мускулистого и доброго самца сложно не заметить.       Фули подошла ближе к Кайону, тот просто смотрел в воду небольшого озерца. Но он не просто смотрел в воду. Он смотрел на себя. На своё отражение. На свой шрам, который «красовался» на его глазу.       — Почему? Почему именно я? Почему я не могу просто спокойно жить? — спросил он сам себя, едва слышным голосом.       — Кайон, я понимаю как тебе сложно, но нельзя же быть таким… недальнозорким! — но Кайон дал резкий и правдивый ответ, который гепардиха запомнит на всю свою жизнь…       — Знаешь? Прежде чем осуждать кого-то, возьми его шерсть и лапы, и пройди его путь, попробуй его слёзы, почувствуй его боль. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори, что ты знаешь как правильно жить, Фули. — твёрдым голосом сказал самец, — Ты, этого не знаешь! Ты этого не переживала! Но почему-то когда ты рядом, я чувствую себя лучше! Почему? Почему мир таков! — воскликнул Кайон.       — Вот именно, Кайон. Мне и тебе легче, когда мы вместе… — эти слова были подобны радуге среди полного грозового неба. Он был таким не один. Он сходил с ума не один. Она была такая же… — Sisi ni sawa, Кайон.       — Да, Sisi ni sawa, Фули. Даже если мы не одной крови, мы будем одним целым. — с этими словами самец повалил гепардиху на спину. Подул жаркий летний ветерок, но даже он не так обжигал тело гепардихи, как жаркое дыхание Кайона.       Всё как будто остановилось. Даже повернулось вспять! Солнечный закат, стал утренним рассветом, а восхождение Луны — Лунным закатом. Лев и гепардиха потеряли пространство. Они не знали где находятся. Они видели одно — друг друга, а точнее любовь любовника. Для них не было ничего. Для них были только они. Реальности не было!       Фули чувствовала его тёплое дыхание и видела его лицо. И тут, вновь, её привлёк шрам Кайона. Но… он был другим. Он стал более контрастным, его цвет стал ближе к красному. А верхние концы шрама, сделали полуокружность и превратились в… сердце. Она нашла лекарство, оно было близко всё это время! Это — она! Она и её сердце! Фули наконец смогла помочь и своему любимому, и себе. Она выбросила всю дурь из своей головы. Она забыла все обиды, которые он причинил ей. Теперь всё встало на свои места. Пазл сошёлся, в котором не хватало всего одной детали! Её сердца!       Тут гепардиха почувствовала как что-то тёплое уже исследует её лоно изнутри. Но она не чувствовала ни блаженства, ни боли. Она просто любовалась его шрамом, который, отныне, будет новой меткой на нём, которая будет означать, что Фули принадлежит ему. Теперь их больше точно ничего не разлучит.       Из мыслей, Фули выбили губы Кайона, которые прикоснулись к нежным и мягким губам гепардихи. Она вернулась в эту реальность. И теперь её захлестнула одна из двух волн. Волна блаженства. Ей было приятно, даже не от самого действия, а от того, что в этом действии её партнёр — Кайон.       — «Любовь — странная штука!» — подумала Фули.       — Отныне их ничего не разлучит! Отныне, они будут вместе! Отныне, это уже не симпатия… Теперь это что-то большее, только вот есть одна проблемка… Отец. Как он примет эту межвидовую любовь? — подумал Кайон.