Хранитель кругов

Магам Чёрного Круга больше не было места на планете. Гонимые земными феями, озлобленные маги бежали, ища убежище. Им нужны были тишина и покой для обдумывания следующего шага. И пускай одна половина группы не знала, куда лежит их путь, другая уже бывала в этих местах, когда здесь ещё теплилась жизнь. Неизвестно сколько времени прошло, но уставшая тройка, преодолев дремучие рощи, вышла к месту, где раньше стоял величественный храм. Теперь же на его месте остались лишь руины и воспоминания. Холодный и сильный ветер, завывающий вдалеке, был очередным напоминанием, что здесь не осталось ни капли жизни… но эта мрачная безжизненная атмосфера была им даже по душе. Маги зашли внутрь и начали осматриваться на новом месте. Всё-таки теперь им предстояло жить здесь какое-то время… стоило получше всё разглядеть. Огрон по-хозяйски устремился по коридору к когда-то родным и знакомым местам. Спустя несколько поворотов он оказался в просторном, но до боли пустом и пыльном зале. Сняв с себя капюшон, он оглядел комнату печальный взором и глубоко вздохнул. Остальные уже расхаживали по помещению, где-то стряхивая пыль и паутину магией, изучая зал, в котором находились. — Огрон, ты уверен, что они сюда не доберутся? — спросил красноволосого Гантлос. — О да, ведь они сровняли это место с землей и сделали всё, чтобы никто больше не вспомнил о нём, вычеркнув этот замок из истории, — шипя, как змея, ядовито проговорил слова мужчина. — Навевает ностальгию о былых временах… — Которых уже не вернуть, — отрезал Огрон, прекращая дальнейший разговор на эту тему. Для мага возвращаться сюда было трудным решением, но иного выбора у них не было. Они потеряли одного из своих, а земные феи в полной мере так и не вкусили его вендетту. Ведомый призраком прошлого, Огрон в полной тишине шёл сквозь лабиринты из коридоров и колонн, украшенных резными узорами и остатками статуй, пока не дошёл до громадных и массивных дверей… — Огрон, — окликнул Анаган, — мы думали, что уже потеряли тебя здесь, — мужчина схватил товарища за рукав, будто выводя его из транса. Когда маг открыл скрипучие массивные двери, покрытые вековым слоем грязи, пыль застелила им глаза. После того, как взгляд прояснился, взору троицы предстала просторная полуразрушенная зала. Её стены покрывали большие и величественные фрески, цвет которых уже утратил насыщенность и яркость из-за многолетнего запустения замка. В центре находился балкон, где стоял небольшой постамент с искусно вырезанными на нём узорами. Гантлос первым вошёл внутрь и направился к балкону с древним постаментом, погрузившись в свои мысли. Этот храм был будто под заклятием, заставляющим погружаться в свои тяжёлые воспоминания. Анаган же, насвистывая и не зная, что здесь было, начал убирать одну из колонн. — Эй, Огрон, а что это? Лидер Чёрного Круга повернулся к собеседнику. Анаган отодвинул пыльную штору, за которой скрывалась фреска. Удивлённый маг тяжелыми шагами направился к ней, минуя запустевший зал. Мужчина, заложив руки за спину, тяжело вглядывался в произведение искусства, глубоко вздыхая. Он был похож на натянутую струну. Тишина. Было настолько тихо, что можно было услышать, чем занимались другие маги. Огрон подошёл к фреске и осторожно коснулся её своими длинными изящными пальцами. В его голове начали проноситься воспоминания из детства, наполненного смехом, тёплыми объятьями матери и строгими наставлениями отца. И после сотни мимолётных отрывков, в голове возник цельный образ, затмивший собой всё остальное. Его наполнило ощущение дежавю. В его глазах отразился мальчик, подбегающий к неразрушенной тогда ещё искусной работе и спрашивающий маму, что на ней нарисовано. Та, с любовью приобнимая сына за плечи, начала свой рассказ… «Вдали от всех был замок, окружённый небольшим поселением. На жителей часто устраивали набеги, из-за чего мирный народ не мог нормально вести хозяйство и постоянно испытывал голод. Людям просто хотелось спокойной жизни. Сам хозяин замка скончался в одной из битв, как и многие мужчины, сражающиеся ради своих жён и детей. В это тяжёлое время мать, и теперь уже хозяйка замка, решила пожертвовать своим из первенцев, отдав его богине справедливости и милосердия. Её горе и страдания не остались незамеченными. Сама богиня спустилась к женщине и в обмен на сына даровала ей два дара. Полоснув по своим запястьям, она создала два круга: один был чёрным, как глубокая ночь, другой — белым, как ясный день. В миг, когда кровь богини пролилась, белые волосы скорбящей матери налились красным, как доказательство кровавой сделки, спасшей народ и замок. И пускай богиня забрала одного ребёнка, она наградила второго знаком её покровительства — магией. Погружённая в своё горе, Хозяйка вышла на битву. Ночью перед врагами предстала женщина с волосами цвета свежей крови и глазами синими, как океан. Она направила на них чёрный круг — их тела поглотил огненный вихрь, обрекающий каждого на смерть в страданиях и муках. Вторженцы до утра бились со стихией, но безуспешно. Первые лучи солнца осветили лишь их трупы и женщину, покрытую багровой кровью. Эта битва далась ей далеко не легко. Ослабевшая Хозяйка с трудом добралась до ворот замка. Из последних сил она использовала исцеляющую силу белого круга, и в тот же миг на месте пепелища зеленела роща, на полях расцветали цветы, а раны на людях заживали без следа. Но белый круг не только подарил им исцеление, но и наделил неизвестными ранее силами, сделав их магами и феями, которые впоследствии стали верными слугами на страже артефактов. Замок стал священным в глазах людей и на устах назывался храмом. Несмотря на пережитые невзгоды, Первая Леди этого храма выжила ради своей дочери и после передала ей свой статус, отдав могущественные артефакты ей на хранение. Так и появилась первая хранительница, ведущая свой народ к процветанию». Мать завершила свой рассказ. — А почему хранители не использовали эти круги в своих личных целях? — с интересом спросил мальчик. — Ведомый своими корыстными целями, хранитель потеряет над собой контроль… его будут вести лишь тёмные желания, — мать присела на корточки и посмотрела сыну прямо в глаза. — Помни о том, какую плату принес наш род для спасения этого места и его жителей, — женщина нежно погладила его по щеке. — Будь справедливым и достойным хранителем. Гантлос резко хлопнул красноволосого по плечу, вытягивая его из воспоминаний. Огрон повернулся к светловолосому. Тот печально улыбнулся ему, понимая, какие чувства испытывает сейчас его старый друг. Мужчины, погруженные своими воспоминаниями медленно шурша ногами, посеменили от старой фрески вглубь храма, продолжая всматриваться в старые стены, ища осколки своего детства...