Крылатый черный рынок

Марк перебирает в руке пузырёк с хлороформом и тряпку. Всего пара отточенных до автоматизма движений, расслабленный и сонный Арсений если что и успеет то только слабо трепыхаться начать. Марк знал, что это все будет сопровождаться испуганным, растерянным взглядом и немой мольбой в глазах, и оттого все напряженнее смотрел на светлую макушку, чьи волосы мило во сне растрепались по подушке. Арсений вдруг чуть ворочается во сне, глубже кутаясь в одеяло и невнятно сонно Марка по имени зовёт. У блондина от этого ангела и этих его по-человечески простых жестов просто внутри все на клочки рвётся, потому что слишком яркие в голове картинки того, что обычно происходило с такими, как он. Руки опускаются, Марк шепчет что-то неразборчивое даже для самого себя и уходит на кухню и прячет куда подальше тряпку с жидкостью. Открывает шкаф, где у него лежит алкоголь, достает виски и начинает пить и прямо из горла. Марк не станет поступать так с Арсом. Сколько у него на счету проданных ангелов? Десять как минимум найдется. Все было по стандартной схеме — втирался в доверие, звал к себе, и чтобы не вызывать подозрений выжидал где-то несколько недель, потом усыплял и увозил покупателю, а что дальше с ними случалось — предпочитал не узнавать. На этом рынке также были ценны перья, целые крылья и так далее. Марк заканчивает напиваться и идёт спать. Он вновь кидает взгляд на Арса — ангел невинно спит на кровати, подложив руки под голову. Немного ворочается во сне, словно что-то нехорошее снится, и вновь затихает. — Спокойной ночи, — шепчет Марк и уходит на свою кровать в другой комнате. *** Арс спокойно пьёт кофе, пролистывая что-то в интернете. — Ты хотел меня продать, да? — вот тебе и доброе утро. Марк аж дёргается. Как он узнал про его занятие и про его желания? Арс протягивает ему руки, будто для того, чтобы он их связал или сковал наручниками. — Я не смогу дать тебе денег или чего-то подобного иначе. Только если ты продашь меня. — Не надо.— Марк звучит слишком надломлено и старается на него не смотреть.— Я не смогу. Думал, что смогу, но нет. — голос хрипит, и руки у него потряхивает, в горле ком встаёт, и кажется, что вот-вот паническая атака случится, но вдруг на его затылок ложится теплая чужая ладонь, зарываясь в волосы. Арс притягивает к себе, гладя по волосам, а второй рукой медленно по плечу. Марка уже чисто трясёт и слезы на глаза наворачиваются, дышать трудно, но почему-то от чужих прикосновений будто становится легче. — Я не буду больше. Никогда. Зарабатывать деньги можно и другими путями, — хрипло выдает он Арсу в плечо. — Прости. Он вдруг чувствует, что в комнате стало темнее, а его рук касается что-то мягкое и приятное, и сразу понимает, что Арс обнажил перед ним свои крылья.Марк отстраняется, чтобы посмотреть, и тут же в панике и каком-то ужасе отходит ещё дальше. Вместо одной пары крыльев, к которой он привык, он насчитывает сразу три. — Боже мой… — Марк падает перед Арсом на колени, не выдерживая этого великолепия. — Ты же… — Серафим, не простой ангел, — он смотрит на Марка недоуменно, а тот боится даже глаза от пола поднять. — Мое место в аду, — шепчет Маркул, склоняясь перед ним ещё ниже. — Марик, поднимись пожалуйста, — уверенно говорит Арс. В комнате становится светлее — он прячет свои крылья. Затем подходит к нему и протягивает руку. — Марк, ну. — Нет, нет, я не заслуживаю, — голову Маркул поднимает, но отстраняется. — Ты не читал об испытании? Когда к охотнику на ангелов является серафим, и если тот всё же продает его, то он заслуживает кары, а если нет, то прощения? — Арс с силой поднимает Марка и прижимает его к себе. — Древнейшее предание. Ты прощен, Марк. — Я больше никогда не обижу ни одно невинное существо, — Маркул чувствует, как слезы льются из глаз. Арс обнимает его и гладит по голове, целует в макушку и улыбается. Он в нём не сомневался.

***

Арс всхлипывает сорвано, но пытается не шевелиться, чтобы — не дай боже — не сделать себе же больнее. Ему грудную клетку будто прутьями железными сковывает тяжесть, и перед глазами все чаще темнеет, но отчего-то он все ещё беспомощно хрипло дышит. Марк видит его на этом темном холодном полу обессиленного, и совсем уставшего, но в носу забивается металлический запах и Маркул обращает внимание на спину ангела — там только следы от былых восхитительных крыльев, кровоточащие, и способные довести даже стойкого человека до обморока своим видом. У Марка ноги подкашиваются, когда он думает, насколько больно Арсению. Он медленно подходит ближе к нему, и только завидев охотника, Арс тихо просит: — Не надо, Марк, пожалуйста, они уже все забрали. Не надо, мне больно. А у блондина слова все комом застревают в горле, и он даже звука из себя выдавить не может, только опускается на колени перед ангелом, таким совсем бледным сейчас, и в миг похудевшим излишне в таком освещении. Это все из-за него. Из-за него он сейчас страдает. И умирает. — Не вини себя, — будто прочитав мысли хрипит Арс, и уголком губ дёргает. Улыбка выходит ужасающе спокойная, от неё мурашки бегут по спине и она в подкорке мозга навсегда оседает. — Все хорошо, Марик. Все хорошо. Марк подскакивает на постели, тяжело и судорожно пытаясь вдохнуть, держится за грудь, вспотевшие волосы игнорирует, которые на глаза падают, а в голове только собственный пульс слышно. Только тогда он замечает, что Арс сидит рядом на постели, встревоженный, и за руку его держит, пытаясь ответа на какой-то вопрос добиться. — Марик, я рядом. Ну? Кошмар? Это все прошло, ты в безопасности.— ангел будто боится ближе придвинуться и только по руке его рассеянно гладит, пытаясь внимание привлечь. А у Марка перед глазами это кровавое пятно на рубашке и вымученное: «все хорошо» с той жуткой улыбкой.

***

Арс тихо посапывает, обнимая подушку по сне, а Марк только умиленно улыбается этой картине, игнорируя параллель на воспоминание, что Арсений лежал точно так же, когда Марк держал в руке хлороформ и тряпку. Теперь уже это все почти стерлось из памяти, оставив лишь мимолетные триггеры, а Арс доверяет Марку во всем, и это проявляется именно в мелочах, как например, то, что он спал, не убирая крылья, правда, всего одну пару. Ему так было комфортнее с его слов, если он не мешает Марку. А Маркул был только рад в такие моменты, потому что белоснежное покрывало из идеально гладких, и будто поблескивающих золотым по краям перьев было не просто красивым, а невероятным. Крылья двигались вслед за спокойным дыханием ангела, и Марк аккуратно, лишь бы не потревожить чужой сон, опускал руку на маховые перья, кончиками пальцев проводил по ним, бережно расправлял, проводил по кости, чуть сильнее сжимая, и тогда мог услышать чуть больше громкий выдох Арса. Рука тогда обычно соскальзывала на обнажённую чистую кожу, на местечко, откуда росли крылья и мягко, так же невесомо проходилась несколько раз, зная по опыту, что кожа там особо чувствительная. У Арса порой даже мурашки появлялись и сам он чуть ворочался от этого. Затем Марк осторожно устраивался рядом, а парень чувствовал это и обнимал его, и крылом накрывал сверху. Спать так было теплее и уютнее, чем под любыми одеялами и на любой кровати.

***

Марк догадывался, что у Арса особо чувствительные крылья, но не думал, что настолько сильно. Он был возбужден, и издавал особенно громкие звуки, когда Маркул губами касался места, где его крылья прикреплялись к спине, пока двигался в нём. Руками он нежно перебирал перья, а Арс не мог сдержать себя, свои стоны и взмахи своих крыльев. — И ты мне про это не рассказывал, — Марк легонько кусает его в основание крыла и он снова громко стонет. В какой-то момент Маркул заметил, что трепыхаться Арс начал ещё чаще, взбивая крыльями простынь на кровати, словно пытался улететь, особенно громко простонал и кончил. Тело откинулись на постель, а вот крылья продолжали дёргаться, причем очень даже быстро и сильно. — Только не трогай, — выдохнул он. — Они сейчас очень… чувствительные. Марк улыбнулся и осторожно провел рукой по позвоночнику, не задевая крылья. — Как же я тебя люблю, — шепчет он это ему в самую шею, двигается ещё несколько раз и тоже получает оргазм, но не такой эффектный, как у Арса.