Называть "Мике"

Когда Микеле возвращается ночью домой, то первое, что он видит, - неубранная посуда и оставленный в ванной свет. Он не трогает кружку с недопитым чаем и выбрасывает остатки ужина, ворча, что тараканы от соседей непременно переберутся к ним. В кресле спит Фло, и можно подумать, что он ждал Микеле, если бы не соскальзывающая с колен гитара. На это итальянец отчего-то обижается и отказывается от мысли разбудить музыканта, чтобы отправить его в кровать. Лишь гитару осторожно вынимает из рук соседа и ставит в угол. В квартире тишина, а значит, тихое «Мике» - плод его утомленного сознания. Но все-таки Микеле оборачивается и внимательно смотрит на приоткрытый рот и расслабленные руки крепко спящего Фло. Странно, что теперь он кажется Микеланджело более встревоженным, чем днем. - Микеланджело, - спотыкается в середине имени новоявленный Сальери, и Микеле улыбается, абсолютно не веря в то, что из этого стеснительного человека можно сделать грозного итальянского композитора. У Флорана, наверное, слишком добрый взгляд... Да, такой не способен на подлость. Потому-то Мерван понравился Микеле в роли Сальери значительно больше: есть в нем и надменность, и невысказанная злость. А Фло... Фло забавно мнется, явно не зная, как продолжить разговор. Ладно, хоть поет хорошо, думает Микеле и спрашивает у коллеги про Канаду. - Микеланджело, - останавливает уже уходящего итальянца Фло. - Да? - Можно называть тебя Мике? - быстро произносит француз, и видно, что этот вопрос беспокоил его весь вечер. Микеле категорически не нравится такое сокращение, но он снисходительно кивает. Просто потому... потому что Фло нужно еще текст отрабатывать, и совсем необязательно мучить его своим непроизносимым именем. - Мике, - шепчет Фло на выдохе, когда Микеланджело касается губами шеи. Микеле вскоре привыкнет к темноте и увидит абсолютно черные глаза на неестественно бледной коже, которые хитро сужаются, если начать снимать с себя футболку. А если провести рукой вверх по ноге, то Фло неожиданно зажмурится, и можно будет целовать пушистые длинные ресницы. Микеле вроде бы изучил его от и до, и готов был бы поспорить, что на щеках француза алеет румянец, незаметный сейчас. Микеле любит быть сверху, а потому теряется, когда его переворачивают на спину. Теперь черных глаз не видно, но он же знает своего Флорана - и подается навстречу жадному взгляду. А нежное неоднократное «Мике» заставляет кровь пульсировать в каждом сосуде и окончательно примиряет его с ситуацией. Сегодня в гримерной невыносимо душно, и Фло, кажется, впервые освобождается от теплых свитеров, оставаясь в тонкой футболке, но все равно на коже блестят капельки пота, отчего Микеле становится не по себе. Действительно, комната слишком тесная даже для двоих, и итальянец выходит в коридор, где прохладнее и свободнее. А через секунду слышит, что его зовут обратно. - Что такое? - Мике... Телефон. По-моему, это Синтия, - Фло и правда протягивает заливающийся мобильный и почему-то отводит взгляд. Микеле благодарно улыбается и сжимает аппарат в ладони, намереваясь вернуться в коридор: зачем мешать французу своими разговорами? Но около двери телефон неожиданно замолкает, и Микеле слышит за спиной сдавленный кашель и успевает обернуться, чтобы увидеть промелькнувшую на губах Флорана улыбку. - Не дождались, - пожимает итальянец плечами и наблюдает, как Фло берет в руки гитару. - Бывает, - кивает тот, зажимая гриф. Несколько пробных аккордов - Фло всегда наигрывает что-то в перерывах между репетицией номеров. Микеле уже не спрашивает себя, почему; он привык смотреть на длинные пальцы, скользящие по струнам, ищущие новое звучание. Вот и сейчас француз, недовольный услышанным, настраивает инструмент, удерживая мешающийся медиатор зубами. Микеле с трудом отводит взгляд от прикушенной вместе с пластинкой губы, когда телефон в его руках вновь взрывается мелодией. Как раз вовремя, думает Микеле и хочет покинуть эту душную гримерку, но Фло смотрит на него как-то растерянно, прервав свою работу, и итальянец сбрасывает вызов. - Ух ты, а я высоко прыгаю! - восклицает Микеле, забыв, что в зале он не один. Но ему тут же напоминают: ладонь сжимает теплая рука, и Фло говорит на ухо: - Мике, ты эгоист. Дай остальным насладиться фильмом. Микеле радостно улыбается и согласно кивает, не поворачивая головы - в 3D-очках неудобно крутиться из стороны в сторону, да и внимание привлекать не стоит. Хотя ему все равно. Но не все равно Флорану, который еще продолжает держать его за руку и наверняка похож на большого жука в этих смешных очках. И Микеле продолжает зачарованно наблюдать за спектаклем, словно видит его впервые. И надменный Сальери так не похож на мягкого Фло, что итальянец вновь улыбается. На сей раз от радости, что ему достался именно второй, в устах которого раздражающее «Мике» стало синонимом слова «люблю».