***
Знаете, как страшно идти ночью в полном одиночестве и с сигаретой в руках? Нет? Тогда вы никогда не были в таком положении как я сейчас. Ночь, тихая, безлюдная, одним словом рай, рай для затворников и интровертов, любящих гулять ночью. Полная луна и куча звезд, как всегда путающих глаза, красиво, но немного страшно. Темнота — мой враг и мозг частично виноват в этом. Много кто знает, как жутко чувствовать чей-то взгляд на себе, слышать шаги сзади, но от страха просто не оборачиваться, чуть ли не рыдать и чувствовать, как сердце буквально выпрыгивает из груди, слышать дыхание, вслушиваться в каждый шорох, всматриваться в темноту, чтобы понять, есть там что-то или нет. Дым струится от сигареты, я осознаю, наконец, что это действительно человек, руки и ноги дрожат, а голос дерзок и смел… — Подойдешь ближе, и я об твой глаз затушу сигарету. И буду вдавливать ее, пока не пойму, что ты умер. Шаги были точно мужские, грубые, размашистые, но жутко легкие. Он молча шёл за мной, чуть ускоряясь, догоняя меня, и, вскоре подошёл совсем близко, будто так и должно быть, будто он меня знает. Выход на центральную улицу, я рада, надеюсь он от меня отстанет, и, наконец, пойдет своей дорогой. Слезы готовы пойти ручьём, а ноги совсем ослабнуть, да и сама хочу просто сесть на землю, чтобы плакать, как беспомощная 7-милетняя девочка, которую обидел одноклассник. Снова темный переулок, а он всё ещё идет за мной, страх с новой силой охватывает меня, руки тянутся к сигаретам, пальцами еле могу ухватить её и дрожащими руками зажечь зажигалку. Боже, мои лёгкие будут просто в восторге… — Нельзя так много курить, во-первых, нехорошо, во-вторых, некрасиво, да и вообще вредно… — Наконец он что-то сказал, доказав мне, что он не просто моя иллюзия. — А разве не плевать? Всё равно все умрем, рано или поздно… — Черт, в голосе слышна небольшая дрожь. — Чего же ты так испугалась? Я не буду больно делать, смотря как ты себя вести будешь. До дома твоего всего метров двести осталось. Я на секунду остановилась, подняла голову, загнав слёзы обратно в глаза и посмотрев на небо, хоть ничего там и не видела. Просто какие-то пятна… Бежать бессмысленно, он знает где я живу, да и бегать толком не умею, точно, к центральной улице ближе. Может и выйдет… Я просто сорвалась с места, побежав обратно, его руки схватили меня, чуть подняв над землей. — Отпусти! — Кричала я и пыталась его ударить, а он лишь немного сжал руки, сделав немного больно и показав своё недовольство к такому поведению. Всё так же молча он потащил меня ко мне же домой, а я тряслась от страха и подкуривала уже третью сигарету, черт, как же мне страшно…***
Вот, мы уже в моем доме, он аккуратно ставит меня на пол, поворачивает к себе, медленно гладит щеки, но лица не показывает. Нежно и чуть касаясь поцеловал в лоб… Страх тут же ушёл, дико захотелось прижаться к этому человеку, пусть он и незнакомец, пусть я его не знаю. — Не уходи от меня… — Последние слова, которые успела сказать. Минутное помутнение, слишком много нежности, больше, чем было за мою жизнь. За все мои 19 лет я ни разу не была так спокойна, мне ещё никогда не было так тепло, как стало сейчас. — Нет. Все не так, уйди! Я тебя даже не знаю.! — Вскрикнула я и попыталась оттолкнуть от себя парня. — Смешно выходит: таяла в моих объятьях, просила не уходить, а сама… Единственное, что смогла сделать это лишь злобно, но обиженно всхлипнуть и терпеть то, что он прижимает меня к себе. Тут он убрал одну руку с моей талии и придерживал только одной. Нежно, очень нежно берет меня за подбородок и медленно касается моих губ. Уши залились кровью, или просто покраснели, единственное, что смогла сделать, сначала укусить его губу, желая того, чтобы этот момент длился хоть чуточку дольше, но после гордость привела меня в сознание и я влепила ему добротную сильную пощечину и попыталась оттолкнуть… Как ни странно, ему такое поведение не понравилось. Быстро подвел нас к стене и прижал меня к ней спиной, руки поднял у меня над головой, держа их одной своей и коленом надавил между ног. Стыдно говорить, но это самый чувственный и возбуждающий момент из всех, что я помню, из всех, что были со мной…***
— С-стой, ну хватит, стой! — Уже третий раз за эту ночь я прошу его остановиться, но он не делает этого, только лукаво улыбается и снова кусает шею, нежно водит руками по телу, а иногда сжимает бедра от удовольствия. Кто бы мог подумать, что мой первый раз будет именно таким… — Ты ведь опять обидишься, если я остановлюсь, да? Отвожу взгляд и просто наслаждаюсь, чуть дрожу каждый раз, когда он меня касается, это действительно лучшее, что со мной было… Скоро утро, я вырубаюсь, думаю, что когда проснусь его уже не будет… Он просто молча уйдет, даже не оставив записки, как часто показывают в фильмах. Обнимаю его снова, царапаю спину, простонав ему в плечо… Прижимает к себе и чуть рычит, сжимая моя бедра все сильней. Мои ручки будут болеть, а его спина ныть от боли. Но раз уж он делает это со мной уже который раз, то, значит, ему тоже дико нравится, так же как и мне.***
Утро. Боже, как светло, но, чёрт, слишком тепло. Погодите, что? Я с трудом открыла глаза, боже он рядом, такой милый… Трудно представить, что вчера этот котик был таким демоном в постели… Медленно потянулась к нему губами, чуть коснулась ими щеки и тут же отодвинулась. Боже, я смутилась, и это после того, что вчера было. Кажется, что он уже не спит, он чуть покраснел, черт, это мило… — Хей, я вижу, что ты не спишь. Давай я тебе спинку обработаю? Или завтрак сделаю? — Я ждала ответа, но вместо него он просто встал и начал собираться. Уходит. Нет. Постой, хоть чуть-чуть останься рядом… Прошу… Я схватила его за рукав, а он просто с холодом в действии и его до дрожи завораживающих карих глазах… Что вы, я так легко не сдамся. Встаю, подбегаю и обнимаю, сначала со спины, а потом нормально, но… он оттолкнул меня больно, обидно, нет, боли меньше, чем обиды, пусть я и ударилась. Не секунду в его глазах промелькнуло волнение и печаль, но он тут же покинул мой дом. Я снова одна, боже, как очевидно. Как глупо было полагать, что он останется со мной. Что это? Слёзы? Да ладно, я не плакала уже очень давно… Ох, плевать. Снова беру сигарету и закуриваю.***
Очередной рабочий день. Сначала институт, а потом уже работа. Чёрт, как это всё мне приелось… Как же я хочу снова его увидеть. Черт, чувствую что ушки и щеки покраснели. Нельзя о таком думать… — Хей, Глотка, о чём задумалась? — Ох блин, Максим, ну не сейчас же, ей богу… — Во-первых, я не «глотка», а Гортмайер, ну, или Ника, как тебе удобней, во-вторых, не твоё дело, черт навинченный. — Да, смелости мне не занимать. — Ноги куда задрал? Убери свои культяпки с моего стола, пока я тебе циркуль в ногу не воткнула. — Ой, да ты посмотри, осмелела с последнего раза. Давно личико не болело, сученька? — Сказал он и взял меня за подбородок, направив мой взгляд на него. С ним у меня разговор короткий — я скажу ему пару слов и он начнет меня избивать. Весело, разве нет? — Ну, ты договорилась, милая… — Последнее слово он прорычал, угрожая мне, — как всегда? Я молча кивнула и ударила его по руке, убрав её от моего лица.***
— Максик, опаздываешь. — Сказала я лукаво, но со страхом. Черт, опять на работу с разбитой губой и дохерищем синяков идти. — Тебе прям в кайф девушку бить… Да? — Была бы ты девушкой, я бы тебя не бил, а трахал, дорогая. Хаах, опять он за своё, надо же унизить… Медленно, как всегда, подходит. Улыбается, как последний псих. Я уже готова принять боль, все его побои. Противостоять бессмысленно, ну и что, что я буду сопротивляться, что это даст? Это его раззадорит и всё. Мне лень. Кто же мог знать, что он сделает это. Он как всегда медленно подошел и ударил кулаком по лицу, разбив губу, а потом резко придвинулся и облизал место, из которого шла кровь. — Ты совсем охренел?! — Вскрикнула я и влепила ему пощечину, у него сразу же покраснела щека, а после я оттолкнула его. Резко развернулась и попыталась убежать, но бессмысленно. Схватил за волосы и потянул. Больно… — Ну вот, хоть что-то интересное… Макс заломал мне руку и со всей силы шлепнул по ляжке, а после и по пятой точке. Потом было много ударов по ребрам, спине, ногам. Тянул руку вверх пока не услышал хруст. Как же больно, черт… Делает больно, пока не начну плакать. Обычно ему хватало крови или хруста. Но тут он хочет большего, хочет слёз и мольбы. НУ что же. Вот, держи, ты ведь прекрасно видишь, что я реву. Почему так делаешь?***
Отпустил, иду к хозяйке по работе, обычно работаю в таком состоянии, но сегодня не смогу, видимо, вывихнул. Дебил. — Ника, ты опять подралась? — Нет, что вы, Анна Андреевна, я упала. С дерева. Когда лезла повеш.повешать кормушку. — Ну да, верю. Садись, обработаю. Работать сегодня даже не думай. Хозяйка как всегда добра, старше меня всего на семь лет, да, в принципе разница не очень маленькая, но чаще всего люди в таком возрасте более стервозны и менее понимающие. Она относится ко мне как к младшей сестре или дочери, вечно помогает, иногда даже кормит, но работой не обделяет, всё как положено, платит вовремя. Пусть я и учусь на экономиста, обо всех делах и вычетах процентов, о работе и прочем начинала думать с 10-11 лет. Ну, проблемы в семье были, сами понимаете, как бывает. Беру сигарету и закуриваю, за что получаю слабый подзатыльник. Ну да, она ведь запретила мне курить в её здании. Я кивнула и молча потушила сигарету о запястье. Не знаю зачем… Было больно, но мне нравилось. Я совсем не понимаю, как получилось так, что Максим стал меня ненавидеть. В школе были лучшими друзьями, буквально лучшими и никогда не ссорились. Возможно институт на него так повлиял, ведь тут всё иначе, чем в школе. Здесь отношения между девушкой и парнем могут быть только романтическими или сексуальными, ну или как у нас с ним. Он посчитал, что это лучше, чем просто для вида называть меня его девушкой. Конечно, лучше избивать, а потом гордиться тем, что сделал. Что поделать. О времена, о нравы. — Анна Андреевна, я домой, завтра двойную отработаю, на пары не пойду, у меня всё равно автоматы. Она кивнула и продолжила копаться в отчетах. Боже, как я хочу снова его увидеть, до дрожи, до трепета. Иду всё тем же путём и курю. Да, сигареты мне хватает на десять минут. Я растягиваю удовольствие. Слышу снова те самые шаги, резко разворачиваюсь и вижу знакомую фигуру. На глазах тут же появились слезинки, я сорвалась с места и побежала к нему, крепко обняла, но тут же отодвинулась. Это не он. — Глотка, так рада меня видеть, видать тебе мало было. –Он чуть усмехнулся, мерзкий лицемер. — Мог бы уже перестать. Хочешь казаться крутым, а выглядишь жалко. Очень жалко. Да тебя все девочки боятся, кроме меня. Я тебя просто ненавижу, хотя нет, мне на тебя плевать. Из-за тебя мне теперь курить больно, дебил. — Ты куришь? — А ты когда язык свой протянул куда не надо не почувствовал? Надо было тебя всё-таки укусить. — Может мне тебя воспитать? Побоями не понимаешь. Значит пора тебя либо пытать, либо насиловать. — Он подошел чуть ближе и схватил меня за шею. — Какой метод воспитания тебе нравится больше? Честно сказать, я испугалась, но ударила его по ребрам ногой, а потом потушила тот самый окурок об его руку. Кажется, я его выбесила. Повалил меня на землю и уткнул в нее лицом. Кто мог подумать, что так будет. Поднял вверх кофту и футболку, взял булавку, которую всегда носил на одежде и стал протыкать кожу, чуть оттягивать проткнутое, заставляя просить остановиться, плакать. Ему плевать, что идёт кровь, ему плевать, что я молю его прекратить. Он хочет доставить мне как можно больше боли, показать насколько я слабая, насколько люди бывают ужасно. Ох, Максим, я сама всё это знаю, лучше тебя.