***
Поттер шел на завтрак и хмуро думал о вчерашней ссоре с Эванс, о ее странной агрессивности. А еще о том, что придется заменить метлу — барахлит после того, как ей досталось бладжерами на последнем матче. Стала неустойчивой на высоких скоростях… Поэтому он не сразу обратил внимание на болтовню равенкловок неподалеку. — Посмотри-ка вон туда. — Красивая парочка. — Ну да… Такие разные, как солнце и луна… — А он вполне симпатичный, когда приведет себя в порядок… Поттер машинально посмотрел туда же, куда и девчонки. И увидел. Они стояли недалеко от дверей Большого зала, держась за руки. И не торопились входить — им пришлось бы сесть за разные столы. Непонятно, что равенкловки назвали красивой парочкой — лично он ничего красивого в Снейпе не видел. И парой они быть не могут, даром что уставились друг на друга и не могут наговориться. Тролля у себя под носом не заметят. Ну, допустим, тролля у него нет, но для старины Нюниуса всегда найдется один-два сюрприза про запас. И встал Снейп очень удачно — почти спиной, точно не увидит его. Подпортим-ка эту идиллию… Получилось просто здорово. «Пирос!», несложный взмах палочкой — и узконаправленная струя огня спалила часть мантии Снейпа, прожгла рубашку у него на спине, зацепила и кожу — появилось покраснение с пузырями, поверхностный ожог. Недостаточно, чтобы нанести серьезный вред, но вполне хватило, чтобы отвлечь Нюнчика от Эванс — тот развернулся, начал движение палочкой… — Экс… — начал Поттер свое любимое заклинание. Но проклятие Снейпа оказалось короче и подействовало быстрей. Сириус и Питер видели издали начало драки и прибавили шагу, чтобы поучаствовать в потехе. «Сохатый, ты снайпер!» — мысленно одобрил Сириус филигранное заклинание друга. Когда Поттер упал, заливаясь кровью, Мародеры не сразу осознали, что происходит. Этого не может быть. Нелепость какая-то — чтобы слабак Нюниус побил Джима? Северус, Питер и Сириус одновременно начали произносить заклинания. И снова Снейп успел первым — наколдовал на себя Протего. После этого Блэку досталось то же свистящее заклинание, что и Поттеру, он точно так же покрылся множеством порезов и свалился на пол. А для Петтигрю он ограничился Экспеллиармусом и Петрификусом — просто чтобы не мешал. Лили первой увидела нападение Поттера, хотела наколдовать щит на себя и Северуса, но только и успела, что поднять палочку — все происходило слишком быстро. И вот на полу лежит три тела, Северус так и держит палочку наизготовку, его бьет дрожь, а вокруг быстро собирается толпа… Лили опустилась на колено рядом с первым раненым, проверила пульс и дыхание. Пульс слабый, но ритмичный, дыхание не нарушено. Кровоостанавливающих заклятий она не знала, поэтому наложила одно за другим Консервирующее и Холодок — чтобы замедлить обмен веществ и сэкономить силы раненого. Принесло ли это хоть какую-то пользу — не заметно, кровотечение продолжалось. Она произнесла в пространство: — Помогите отлевитировать его в больничное крыло, — не сомневаясь, что на просьбу отзовутся. И верно — несколько учеников подняли Поттера в воздух и начали перемещение, пачкая пол струйками его крови. Теперь — к Блэку. Пульс — нитевидный, дыхание прерывистое, зрачки сужены, не реагируют на свет… ну, Северус! Те же заклинания, что и на Поттера, и еще Укрепляющее — чтоб дожил до больничного крыла. Говорили же тебе, Блэк, доиграешься! И тут — о, Снейповское вечное невезение! — появилась МакГонагалл. — Что здесь… — начала она вопрос. Увидев раненого Блэка и лужи крови, перешла к сути: — Кто это сделал? — Снейп… — ответил ей нестройный хор. — Начинаем транспортировку, но очень осторожно. Как можно меньше сотрясений и колебаний по дороге, — приказала декан. — Снейп — за мной. Потом были бесконечные допросы — кто какими заклинаниями палил, кто напал первым, из-за чего начался конфликт… Лили старалась держаться поближе к Северусу и в то же время не спускать глаз с раненых. Она одинаково боялась, что они умрут и что Северуса исключат, сломают его палочку, или отправят в Азкабан, или что там делают в таких случаях? Только рассказав всем и каждому, что Снейп всего лишь защищался, и убедившись, что деканы видели последствия Пироса, она выбрала минутку и залечила его ожоги. Попыталась и мантию восстановить, но Репаро не подействовало — слишком много было выжжено. Северус тем временем отвечал на бесчисленные вопросы — что это за гадость он применил к гриффиндорцам и как это снимается. Вернее, упорно твердил, что не было никакого заклинания, это получилось случайно. Что-то вроде стихийного выброса магии, которые бывают у детей и необученных магов. Поэтому никаких контрзаклятий не знает. Очень быстро всем стало ясно, что проклятие не снимается. Помфри пробовала на них одно зелье из своего арсенала за другим — сначала те, которые казались самыми подходящими, затем, от отчаянья — все, какие имели хоть какое-то отношение к кровотечениям, шоку и даже ранам от магловского оружия. Дамблдор, Дивангард и Макгонагалл применяли одно заклинание за другим — без всякого эффекта. Мародеры медленно, но верно истекали кровью. И чем дальше, тем сложней становилось решение для Снейпа. Он не имел ни малейшего желания спасать Мародеров. Утром Лили ждала его перед дверями в Большой зал. Она явно не разобралась за ночь в своих чувствах и не знала, с чего начать разговор. И он продолжил торговаться с ней, пытаясь держаться спокойно, а в душе ловил кайф. Что бы она ни решила — встречаться просто так или пожениться — он будет счастлив, еще вчера он и мечтать не смел ни о том, ни о другом. И вот, значит, он обсуждал со своей девушкой совместное будущее, никого не трогал — и тут этот гриффиндорский мудак спалил его единственную мантию! И лучшую рубашку — из черного, между прочим, шелка! Как он ни старался накануне привести одежду в порядок, все равно теперь стоит перед Лили хуже чем в обносках — в рванье! Распоследний бомж-магл не надел бы на себя то, что осталось от его одежды! И остальные гады уже были тут как тут! Нет, однозначно они заслужили Сектумсемпру. Только вот Лили цепляется за него и шепчет снова и снова: «Сев, оно же не станет смертельным? Оно же снимается? Они выживут, правда?» Она боится за него или за Мародеров? Эпизод, достойный звания ночного кошмара: Лили падает на колени рядом с бесчувственным Поттером, бережно оказывает ему первую помощь, трогает руками — теми же ласковыми руками, которыми обнимала его вчера… — Мистер Снейп. Состояние пострадавших критическое. Если они умрут — за двойное убийство, как вы знаете, полагается поцелуй дементора. Если же выживут — мы постараемся квалифицировать сегодняшний инцидент как простое хулиганство. Я уже несколько раз слышала, что вы не знаете контрзаклятия. Постарайтесь сделать ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ. Вы их прокляли, поэтому именно вы должны ими заняться, — Макгонагалл не слишком успешно пыталась сохранить строгий тон и скрыть страх. И Лили ломает руки и смотрит на него с отчаянной надеждой… — Я попробую, — Снейп поднял палочку и с ненавистью и отвращением забормотал контрзаклинание. Начал с Блэка — тот изначально выглядел более дохлым. Еще бы, Северус рубанул его от души. Чем больше эмоций вложишь в заклинание, тем верней оно подействует. Он разработал контрзаклинание вместе с Сектумсемпрой и применял его впервые. Но раз Сектумсемпра сработала, почему бы и ему не подействовать так же успешно? С каждым новым повтором кровотечение слабело. После третьего повтора оно и вовсе прекратилось, оба Мародера пришли в себя. На этом целебное действие контрзаклятья закончилось — грубые свежие рубцы не желали исчезать. — О, Мерлин! Никогда такого не видела! Ну, с этим-то я смогу справиться, — Помфри снова принялась за свои зелья и бальзамы. — Снейп, вы меня в могилу сведете! — у Макгонагалл явно отлегло от сердца. Еще бы — двумя трупами меньше на ее факультете. — Снейп, вы свободны. Зайдите к завхозу, скажите, что я велел временно выдать вам мантию из преподавательских вместо обгоревшей. О наказании я объявлю позже. Лили потянула Северуса прочь. Но он не дался — подошел ближе к койкам раненых. — Ты все понял, Поттер? Не вздумай больше мешать, когда я занят важными делами! «Важные дела» Снейпа продолжали тянуть его за рукав к выходу. Поттер мрачно разглядывал обоих. — А ты, придурок? — это уже Сириусу. — Я еще много разных заклинаний знаю! И с удовольствием опробую на тебе все по списку! — Мистер Снейп! Достаточно на сегодня! — Да, господин директор! Мы уже уходим — правда, Северус?***
Наказание не заставило себя ждать. Когда студенты пришли к обеду в Большой зал, столы не были накрыты. Дождавшись, когда соберутся все, Дамблдор сделал объявление. — Как все, наверное, уже знают, утром мистер Снейп применил крайне опасное боевое заклинание против Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Сейчас оба вне опасности, но они были на грани жизни и смерти. С нынешнего дня на территории Хогвартса запрещается применение любых темных заклинаний — за исключением занятий по ЗОТИ и только в исполнении преподавателя. — А как насчет бытовых заклинаний, сэр, если они используются, чтобы нанести вред? — голос Снейпа дрожал от обиды. Дамблдор жестом заставил его замолчать. — Минус двести очков со Слизерина за применение темного заклинания против группы магов. Кроме того, пятьдесят ударов плетью назначается лично мистеру Снейпу. Экзекуция будет проведена здесь, немедленно — в назидание всем студентам Хогвартса. Как студентам, так и персоналу запрещается оказывать мистеру Снейпу помощь магическими способами. Снейп злобно сощурился, но промолчал. Зато Лили, казалось, не верила своим ушам. — Но, сэр… ведь он же защищался… Поттер первый напал, я видела… И он использовал боевое заклинание… Да он чуть не сжег Северуса вместе с мантией! — Не существует оправданий для использования темной магии! Не разочаровывайте меня, мисс Эванс, иначе с вас тоже будут сняты штрафные очки. Филч! Можно начинать. — Одну минутку, — прозвучал мягкий голос. — По пятьдесят баллов Слизерину за изобретение каждого нового заклинания — режущего и исцеляющего. По пятьдесят баллов за каждое успешное применение исцеляющего заклинания. И минус сто баллов мистеру Поттеру за грубые нарушения дуэльного кодекса магов — нападение со спины без предварительного вызова на дуэль. Поведение, совершенно недостойное гриффиндорца. — Профессор Дивангард, — еще мягче отозвался Дамблдор, — будьте любезны зайти ко мне в кабинет по окончании экзекуции. Северус подумал, что прихорашивался вчера напрасно. Стоило стараться, чтобы попасть под заклинание Поттера, а потом раздеваться для порки. Он хмуро наблюдал, как Филч с помощью нескольких эльфов вытаскивает одну из лавок на середину зала. Но Лили что-то сказала ему вполголоса — и он спокойно скинул казенную мантию, отдал ее Лили и прошел к лавке. Некоторые первоклашки плакали от страха. Студенты постарше мрачно молчали. Не то что бы они сочувствовали Снейпу, но в Хогвартсе, в отличие от многих других школ, не были приняты физические наказания. Не было ни подначек со стороны гриффиндорцев, ни выкриков в поддержку Снейпа со стороны Слизерина. Но не все ученики были напуганы. Стройная черноволосая слизеринка протиснулась в первый ряд, чтобы не пропустить ни секунды. Много лет — наверное, с тех пор, как услышала первые легенды о подвигах магов — она мечтала о герое. Об одиночке, ярком и необычном, не принятым обществом, нарушающем запреты. Девочка росла, а героя все не было. А на Снейпа она и вовсе не обращала внимания. Кто он и кто она, богатая невеста из древнейшего рода? И вдруг — новое боевое заклинание, конечно, из темнейших! Беспощадная магическая драка, из которой он вышел победителем! Жестокое наказание! Никому еще не удавалось так ее поразить. Как жаль, что ее не было в коридоре во время драки, уж она бы там развернулась! Ну ничего, она еще будет драться на его стороне! Плеть оставляла на коже Снейпа красные рубцы один за другим. Ничего более волнующего она в жизни не видела. Снейп терпел боль, не издавая ни звука. О да, она не ошиблась в нем — ее герой должен вести себя именно так. Ослепительно белая кожа… ослепительно черные волосы… Может, у него в роду были вампиры? Она отобьет его у гриффиндорки и будет оставлять на его коже совсем другие следы — засосы и царапины. Беллатриса прижала руки к груди и смотрела, смотрела во все глаза. Все когда-нибудь кончается, кончилась наконец и порка. Эльфы начали накрывать столы к обеду, но многим резко расхотелось есть, и они потянулись к выходу. Снейп с трудом поднялся с лавки и тоже поплелся в сторону дверей. Впереди мелькнули рыжие кудри, он вспомнил, что оставил мантию Лили, и двинулся к ней. Студенты расступались перед ним. Ни один слизеринец, не говоря уже о прочих, не спросил «Как ты, Сев?», «Больно было?», «Чем ты их порезал? Покажешь?» Ни одна сволочь не спросила. Хотя он был бы рад любой, самой ерундовой поддержке. Наплевать на них. На всех. Потому что солнышко его жизни уже коснулось его и начало говорить за троих. — Как ты? Очень больно? Держи. Не одевай пока. Пойдем в больничное крыло. — На кой-ляд мне больничное крыло! — Северус сдвинул черные брови. — Я еще жив! И там, наверное, эти два недоделка — нежатся до сих пор. — У меня есть магловская мазь для заживления ран. Она и обезболивает неплохо. Если ты переселишься в больничное крыло на время подготовки к последнему экзамену, я смогу приходить к тебе туда. Не хочу каждый день ломиться в слизеринский подвал. Я помню про запрет на магическую помощь, но уж койку-то Помфри тебе выделит? — Каждый день? — Даже дважды в день — ее надо наносить утром и вечером. — Я и сам могу намазаться, если ты мне ее дашь. — Опять не хочешь принимать от меня помощь? Как ты там вчера выразился — не нуждаешься в помощи гря… — ЛИЛИ, ПОЖАЛУЙСТА! Сколько можно! Я уже попросил прощения! И в придачу предложил себя в подарок! — Вот и я о том же. Муж и жена обычно помогают друг другу. Типа — в горе и в радости, и в болезни тоже. — Ладно, убедила. Но Лили не до конца поверила ему. Проследила, чтобы Северус зашел в больничное крыло, поговорила с Помфри и только потом ушла за мазью. — Знаешь, Сев, у тебя уникальный талант влипать в неприятности. — Ты не поверишь — то же самое мне Шляпа сказала. — Серьезно? Ты никогда не говорил… Ой, прости, больно? — Ничего, продолжай. Она сказала, что мой интеллект вполне достоин Равенкло, а трудолюбие — Хаффлпаффа, но все это меркнет перед способностью находить приключения на свою жопу… в смысле — голову. И поэтому мне самое место… — Не может быть! — Да–да, в Гриффиндоре! Лили рассмеялась. Ей и в голову не пришло, что Северус сказал чистую правду. После того как Лили смазала все ссадины, Снейп поймал ее руку. — То, что ты мне сказала в Большом зале — это правда? — Чистейшая. — Повтори-ка, может, я чего-то недопонял? — Я люблю тебя. — Еще раз, не расслышал. — Люблю тебя. — Еще! Лили улыбнулась. Заставила Северуса повернуться на бок и легла рядом на койку. И сама поцеловала его в губы. — Я люблю тебя. Всегда буду рядом. Всегда буду тебе помогать. И тебе не удастся отвертеться. — А остальное? — Этого мало, что ли? — Мы с тобой уже два дня это обсуждаем. То, что мы поженимся, когда закончим колледж. — Поженимся обязательно. Только давай хоть немного встанем на ноги! — Дай честное слово! Лили потянулась поцеловать Северуса, но он отодвинулся. — Нарочно отвлекаешь меня? Давай, скажи это! — Честное слово. После этого им стало не до разговоров — пока Помфри не пришла и не отчитала обоих влюбленных.***
— Итак, Гораций, что это было? Ты значительно смягчил назначенное мною наказание. Можно узнать, с какой целью? — Ты же знаешь, Альбус, я люблю звезд. В частности, люблю их открывать. За последние сто лет никто не разрабатывал заклинаний такой силы. Контрзаклятья против последствий боевых заклинаний тоже изобретают нечасто. И уж тем более этим не занимаются студенты. Ты, конечно, понимаешь, насколько жестким было твое наказание? Во-первых, у полукровок астенического сложения обычно очень низкий болевой порог. Во-вторых, никто и никогда раньше не видел Снейпа раздевающимся на публике. Никаких загораний у озера и тому подобного. Он очень застенчив, «застегнут на все пуговицы» — и в прямом, и в переносном смысле. И его статус в Хогвартсе — как бы это сформулировать помягче — невысок. Я не собирался оспаривать твой авторитет. Но мне показалось, что нужно дать и справедливую оценку магическому таланту Снейпа. Дамблдор поставил локти на стол, соединил кончики пальцев и некоторое время молчал. А затем заговорил — негромко и холодно. — В Хогвартсе сотни студентов. И окончательная ответственность за них лежит на директоре — на мне. Программа минимум — чтобы все дожили до выпускного. А программа максимум — чтобы остались целыми и невредимыми! Сколько несчастных случаев у нас происходит ежегодно, вспомни! Они взрывают котлы, травятся, экспериментируя с зельями, наводят друг на друга порчу! Разбиваются, падая с метел! Ты давно не объяснялся с родителями погибших студентов? Я провожу достаточно демократичную политику, но есть элементарные, базовые принципы, от которых нельзя отступать. Я не допущу в Хогвартсе ни темных заклинаний, ни умышленного членовредительства. Нам вполне достаточно случайных травм. — Но старшекурсники всегда дрались. Это в любой школе происходит. Блэк и Поттер… — Поттер и Блэк — просто хулиганы. Им сроду не приходило в голову ничего страшнее мелких пакостей и подросткового лихачества. А твой Снейп — твой новый любимчик — как видишь, вполне способен убить. Да, я выбрал жестокое наказание, но лучше порка сейчас, чем поцелуй дементора через пару лет. — Это потому, что Поттер и Блэк принадлежат к могущественным кланам? — тихо спросил Дивангард. — А Снейп — полукровка, его мать полностью порвала с Принцами, и теперь за парня некому вступиться, я прав? — А ты просто хотел вернуть баллы, снятые с твоего факультета, я прав? — парировал Дамблдор. — Не притягивай факты за уши! Блэк, знаешь ли, тоже в неважных отношениях с семьёй! Дивангард без спроса взял со стола директора лимонную дольку. — Ты не веришь, что у Снейпа был выброс магии? — Не верю ни на кнат. Действие предельно целенаправленное — ровно две жертвы, именно те, кто напал на него. И довольно сложное — в отличие от грубых эффектов стихийных выбросов. И контрзаклинание он, конечно, случайно знал! Я исследовал его палочку, но, поскольку заклинание это еще неизвестно, опознать его не смог. Так или иначе, я узнаю правду, — Дамблдор улыбнулся улыбкой Чеширского кота. Снова сделал длинную паузу. — А в том, что Снейп — очень способный маг, ты совершенно прав. — Дамблдор вздохнул. — Только, к сожалению, способен он на все. Сейчас у них последний экзамен, потом они разъедутся по домам. А после каникул, пожалуйста, загрузи это юное дарование по полной программе. Факультативы, индивидуальные занятия, научная работа, отработки… — Может, сделать его моим лаборантом? Или уполномочить варить зелья для больничного крыла? Собирать ингредиенты — с личным разрешением на посещение Запретного Леса? — Что угодно с ним делай, лишь бы занят был круглые сутки. Причем чем-то полезным. Чтобы у него не осталось ни времени, ни сил на изобретение новых способов убийства. И чтоб поменьше попадался на глаза гриффиндорской четверке. — Снова тяжелый вздох. — И может быть, мы сдержим этот хаос и выпустим всех малолетних паршивцев живыми…***
Абраксаса Малфоя сегодня не было в поместье. Люциус приказал эльфу подать бокал коньяка и забрался в отцовское кресло, за его рабочий стол. Положил перед собой книгу, но раскрывать ее не спешил. Он представлял себе, как будет планировать сделки за этим столом. Писать письма. Решать судьбы сыновей, дочерей, подчиненных. Плести интриги и приумножать богатство рода Малфоев… когда станет таким же сильным, как отец… В пламени камина показалось лицо — хорошо знакомое лицо. Маг просил о личной встрече. Люциусу было не о чем с ним разговаривать, но тот вежливо настаивал. Какие-то тайны, секреты, что-то срочное и конфиденциальное… И Люциус открыл камин. Гость выбрался из камина, стряхнул с мантии пепел. Люциус вежливо улыбался, но сесть не предлагал. Волшебник попытался придвинуть второе кресло и сесть напротив Люциуса. Кресло не поддавалось. Еще бы — зачаровано от нежеланных посетителей. Улыбка Люциуса стала еще лучезарнее. — Не буду скрывать, дорогой сэр, я немного занят, — гость выразительно посмотрел на коньяк, на книгу, так и не раскрытую. — Тем не менее я вас внимательно слушаю. — Я буду краток, — посетитель стерпел тонкое хамство Малфоя и спокойно стоял у стола. — Хочу рассказать вам о семействе Маккоев. Маглы, владеют поместьем на севере Англии. Бывают там изредка, но известны как благотворители… — гость жестоко ухмыльнулся, — и даже как добрые прихожане местной церкви. Хьюго Маккой — мировой судья. Адриан Маккой — попечитель сиротского приюта. Представляете? Столпы магловского общества! — И зачем же вы решили рассказать мне о какой-то магловской семье? — Люциус сделал вид, что подавляет зевок, хотя у него отчаянно стучало сердце. Ухмылка гостя стала еще отвратительнее. — Под именем Лео Маккоя среди маглов известны вы, Люциус. — Пустые домыслы. Да и кому интересно, что думают маглы. Посетитель вынул из складок мантии газету. Магловскую. Развернул, выложил на стол. На неподвижной фотографии красовался Люциус. Мерлин подери! — Лео Маккой, крупный землевладелец, посетил благотворительный бал… ля-ля-ля… сделал взнос в пользу кого-то там… встречался с представителями местной элиты… Я просмотрел местные хроники за последние… лет двести. Изучил записи церковных книг. И с местными жителями разговаривал. Ваша семья много лет старательно поддерживает отношения с… — явное отвращение в голосе, — с маглами. Люциус старательно сохранял poker face, непроизвольно сжимал палочку в кармане на бедре и напряженно думал. Все это было правдой. Абраксас всегда внушал сыну, что главное — семья. А принципы и убеждения легко сменить — лишь бы они были на пользу семье. И во время очередной охоты на ведьм или магической войны они растворялись в мире маглов. Хочешь что-то спрятать — положи на видное место! Связи с маглами помогали им держать нос по ветру, выгодно вкладывать деньги, раньше всех узнавать о проблемах, которые могли отразиться на мире волшебников. За сотни лет никто из Малфоев не был казнен за колдовство. Магические семьи то разорялись, то вырождались — но Малфои всегда были на коне! И вот теперь, значит, приходит… этот… и рассказывает малейшие подробности о двойной жизни Малфоев! — Вы станете посмешищем среди магической аристократии, — продолжал гость. — С вашей семьей откажутся иметь дело. Вы же знаете, как консервативны чистокровные маги. Еще бы! Монтгомери откажется продавать отцу участок со стоунхенджем. Он и так не очень-то хотел — согласился только потому, что думал, будто стоунхендж попадет в хорошие руки. Блэки расторгнут его помолвку с Нарциссой — а в приданое был обещан Клеймор Уоллеса, теперь Малфои его не получат. Сорвутся и другие крупные сделки. Можно восхищаться принципами чистокровных семей, можно возмущаться их тупым упрямством, но факт остается фактом — партнеры не захотят иметь дело с маглофилами. А ведь скоро срок выплаты процентов в гоблинский банк! Отец будет в ярости. Станет кричать, что послал Люциуса поддержать отношения, а не светиться в магловской прессе. Скажет, что Люциус подвел его… Нет! Он этого не допустит. Сам исправит свою ошибку. Он — Малфой, и недаром его с детства учили выходить сухим из воды! — Продолжайте. — Собственно, я уже закончил. — Не думаю. Конечно, вы рассказали мне это с какой-то целью. С какой же? Что может быть нужно полукровке, возомнившему себя политиком? Скорее всего -деньги. У Люциуса был собственный запас, правда, небольшой… еще можно продать пару артефактов… Сколько же Риддл захочет за то, чтобы скрыть от отца его промах? Главное — выиграть время. Тогда он уничтожит весь тираж магловской газетенки и сотрет память фотографу. А все остальное можно объявить просто сплетнями. — Я хотел бы видеть вас среди членов моей организации. И только-то? Люциус чуть не фыркнул. — На данном этапе от вас потребуется… политическая борьба. Проталкивание нужных нам законов против грязнокровок. И, конечно, вербовка новых сторонников. Люциус не знал, что «политическая борьба» вскоре сменится открытым терроризмом. Что ему, родовитому и воспитанному, придется участвовать в акциях устрашения и убийствах маглов. А если бы и знал — в тот момент это показалось бы ему разумной ценой. Он задрал шелковый рукав, подставил мускулистое предплечье под палочку Риддла и твердым голосом повторил за ним слова клятвы. *- более того, это русская магловская песня, авторские права на нее принадлежат Сами-знаете-кому :) Даже не спрашивайте, где Снейп мог ее услышать. Конечно, не мог.