***
Снейп совершенно не хотел появляться в Паучьем тупике, но ему позарез нужно было руководство «Все о плотоядных растениях». Он аппарировал прямо в свою старую комнату, чтобы ни с кем не пришлось здороваться, и начал рыться в книгах, скидывая их на пол одну за другой. Не может быть, чтоб его здесь не оказалось! Древнейшая, растрепанная книжонка — ровесница Слизерина, не меньше. Не мог же он ее выкинуть? Краем глаза он увидел медленное приближение темной тени. Мать. Ничего, постоит и уйдет. Ее уже много лет не интересовали его приходы и уходы. Мать некоторое время наблюдала за его лихорадочными поисками. Никогда раньше Северус не позволял себе бросать книги на пол. Он ценил их, пожалуй, больше, чем людей. Нервные движения сына говорили яснее всяких слов о том, что у него случилось что-то серьезное. И она не стала тратить время на расспросы. — Легилименс! Вихрь воспоминаний… самых прекрасных и самых мерзких… — Протего! Ты что себе позволяешь! — Легилименс! — мать с легкостью пробила его защиту — кто бы мог подумать… Лили… Волдеморт… Пожиратели… — Да уймешься ты, наконец, сегодня! Северус кинул в Эйлин тяжеленным томом. Мать ловко уклонилась и опустила, наконец, палочку. — Что тебе надо?! Как ты могла сделать это со мной! Ты мне больше не мать!!! — Натворил ты дел… Тебе будет очень тяжело, очень. — Не твое дело! — Не представляю, как тебе помочь. Нельзя было так поступать. Не к добру это. Северус метнул в нее лучший из своих ледяных взглядов, но огрызаться перестал. Если ей есть что сказать, пусть скажет сама. Слишком унизительно спрашивать, что она имела в виду. — Нельзя было давать ей зелье без ее воли. Много лет назад я пламенно влюбилась. Поскольку он не обращал на меня внимания, я применила Амортенцию. И пока она действовала на твоего отца, я забеременела. Вас, конечно, не учат в школе тонкостям ее применения? Не говорят, что любое насилие над партнером приводит к несчастью всех детей от этой связи? Нельзя применять к любимым Империо. Нельзя гипнотизировать. И долго применять Амортенцию тоже недопустимо, она медленно убивает. Нельзя обманывать чувства. В истории темной магии масса примеров, как неудачно складывались судьбы детей от навязанной любви. Они могли быть очень способными. Достигали высокого положения в обществе. Но это не приносило им покоя. А ты повторяешь шаг за шагом все мои ошибки, одну за другой. Хочешь кончить свою жизнь так же, как я? Стать рабом своей любви? Видеть, как твой ребенок ломает свою жизнь? — Если не хотела, чтобы я повторял твои ошибки, могла бы рассказать все это раньше! Мать пожала плечами. — Я всегда запрещала тебе изучать темную магию. Чтобы ты вообще не знал о насилии над чужой психикой и волей. Что за бесчувственность, что за непроходимое равнодушие! Это она считает материнской заботой?! Северус пнул кровать. Не помогло. Ударил кулаком в косяк — тот треснул и отошел от стены. — Уйди. Видеть тебя не могу! На мать его бешенство не произвело никакого впечатления. Ее черные глаза были все такими же тусклыми, а негромкий голос — по-прежнему усталым. — При этом жениться на ней надо будет обязательно. В интересах ребенка. Дети со способностями к магии обязательно должны расти в полных семьях. Чтобы были и отец, и мать. Иначе ребенок может потерять весь свой магический талант. Или еще того хуже — будут психические отклонения и неумение контролировать свою магическую силу. Сильных магов это обычно приводит в Мунго… или в Азкабан. — Да знаю я!!! Ты ради этого годами навязывала мне это пьяное ничтожество?! Мать покачала головой. — Северус, хуже и несчастнее маленького мага, зачатого по принуждению, может быть только маг, растущий без отца. Северус так и не нашел «Все о плотоядных растениях». Раскрыл сумку пошире и начал уменьшать и засовывать туда все книги без разбора. Закончив, осмотрелся по сторонам. Кажется, он забрал все, что имеет для него хоть какую-то ценность. Больше не придется возвращаться в гадюшник, где его унижают непрошенными советами и легилименцией. Как только матери удалось взломать его память? Даже у Волдеморта это не получилось! Северусу всегда казалось, что она — хреновая ведьма, да и вообще неудачница. Видимо, дело в их кровном родстве…***
Можно было сколько угодно ненавидеть и презирать мать, но в главном она была совершенно права. Лили упорно отказывалась с ним общаться. Поэтому, улучив время, когда миссис Эванс и Петуния ушли в церковь, оставив Лили дома, он выпустил сову прямо рядом с их домом и исподтишка наблюдал, как она распечатала вопиллер. Она пыталась спрятаться от вопиллера за дверью кухни, потом — попасть заклинаниями, видимо, Силенсио? Ничего у нее не получилось — вопиллер был сработан на славу. Проорал ей от начала до конца самые эффектные ужасы о волшебниках из неполных семей, которые Северусу удалось найти — что-то из «Психологии волшебства», что-то из «Черные души. Самые известные психопаты магического мира»… Под конец сообщения Лили осела на стул в кухне и уткнулась лицом в ладони. Северус вошел без стука. Уж теперь-то она поймет. Не будет больше выделываться. Он сейчас же заберет ее обратно. В крайнем случае, к вечеру — у нее столько барахла, собираться будет долго… Лили подняла голову, и, едва поняв, что это он, аппарировала. В следующем вопиллере был целый список того, что нельзя делать беременной ведьме. После этого Северус регулярно посылал Лили то экстракт паучьих лапок, то настой крапивы, а когда достал свежайшей импортной драконьей крови, решил побаловать ее «Здоровьем дракона». Писал ей гораздо реже. Северус думал (и правильно думал), что признания в любви могут сейчас вызвать разве что приступ агрессии. Поэтому все его записки были сухими и короткими — о том, чтобы берегла себя и не гонялась за преступниками по всей магической Англии; о том, что ей пора бы перейти в отдел поспокойнее… Лили не выходила на связь, но Северус был уверен, что время работает на него. Каждый прожитый день приближал момент, когда ее попросят из аврората. Зарплата стажера и так невелика, а после родов она и вовсе останется без денег. Да еще ее мамаша! Миссис Эванс всегда была помешана на приличиях, нравственности и всякой такой херне. Ее кондрашка хватит, когда она узнает! Она и Петуния так достанут Лили, что она захочет съехать — куда угодно, даже к Пожирателю Смерти! Когда он отложил для нее тысячу галеонов (для начала), хотел было тут же ей отправить. Посмотрев, как сова пыжится, не в силах оторвать кошель от стола, передумал. Просто написал ей, что пора возвращаться. Магловский Коукворт — не место для беременной ведьмы, а он обеспечит ее всем, чем надо.***
После каждой записки от Северуса у Эвансов перегорало несколько электроприборов. Какая наглость — заявлять, что работа ей не подходит! А совет «Когда у тебя дурь пройдет — возвращайся»! Зелья, которые он присылал, она просто выбрасывала. Раз Снейп оказался способен на Империо — ничто не помешает ему подмешать, допустим, Амортенцию. Но больше всего ее насторожил безобидный, казалось бы, вопрос «Как ты себя чувствуешь?» Подвох был в том, что накануне дождь пролился над домиком Эвансов, не коснувшись соседских домов. Снейп знает, что у нее токсикоз. Он следит за ней. Пожирателю Смерти незачем знать, чем занимается аврор. Как только он умудрился не попасться ей на глаза? Второй мантии-невидимки вроде как не существует. Принимает Оборотное зелье и маскируется под кого-то из соседей? Трансфигурировался во что-то безобидное? Мысль о том, что где-то рядом с ней убийца из Пожирателей, чуть не привела к очередному дождю. Лили запустила из окна поисковое заклинание. Людей во дворе не оказалось. Ни магов, ни маглов — никого. Лили задумалась… и применила заклинание для поиска магических существ — так, на всякий случай. Заклинание показало кого-то крохотного в плюще, украшавшем стену справа от окна. Ну конечно, как она могла забыть! Лили распахнула окно и позвала: — Финни! Тишина. — Финни, карабкайся сюда, это приказ! Надо поговорить. Шорох листьев — и что-то еле различимое выбралось на подоконник, тихо спрыгнуло. Только после этого эльфийку стало ясно видно. Против воли Лили разобрало любопытство. — Я не буду сердиться, если ты покажешь, как это делаешь. — Хозяин приказал быть незаметной. Чтоб ни маглы не видели, ни вы. Для наглядности эльфийка стала темно-коричневой — под цвет пола, прищурила блестящие глаза, и ее стало почти не видно. Потом вернулась к своему обычному светло-зеленому цвету. — Финни, ты хорошая девочка. Хозяин Северус, конечно, доволен. Ты выполнила приказ. Эльфийка просияла. — А теперь ты должна перестать за мной следить. Возвращайся домой. Финни тяжело вздохнула и замотала ушастой головкой. — Приказы хозяина Северуса главнее. — Он же сказал тебе слушаться меня! — Он меня купил. Но я могу побиться головой об стену за то, что не послушалась хозяюшку Лили! — Нет-нет, этого еще не хватало! Малышка хитро сверкнула глазами. — Финни очень ждет, когда хозяйка Лили вернется. Очень скучно стало в доме. Хозяин не приглашает гостей. Не учит Финни готовить. Не рассказывает про других волшебников. Финни скучает по хозяйке Лили. Почти так же, как по маме. Лили нахмурилась и снова велела Финни возвращаться домой.