***
Чёртов мистер Старк не понимает. Или не хочет понимать. Да похуй, что он там себе думает. Питер не ребёнок и прекрасно осознаёт все трудности, риски и проблемы, ожидающие его в отношениях с мужчиной его мечты. В конце концов парень уверен, что хотя бы морально он не слабак, а потому стоически выдержит гораздо большие сложности, чем Тони сможет ему предложить. Будет достаточно короткого «спасибо» за старания и поддержку. Погрузившись в раздумья, Паркер не сразу замечает, как мужчина оказывается слишком близко, проверяя соотношения плотности материала и объёма конструкции на чертеже. Кончики ушей мгновенно краснеют и становятся обжигающе-горячими, а губы сжимаются в тонкую полоску. Он чувствует большую ладонь между лопаток и чужой крепкий бок, прислонённый к плечу, и это напрочь сносит крышу, заставляет забыть все слова, которыми общаются люди, оставляет в лексиконе только «ага» и тихий писк на изломе. Питеру нужно ближе.***
- Мистер Старк, и-извините, я задержался на тридцать пятом этаже, а уже почти полночь. Вы не в-возражаете, если я останусь? Тётя Мэй разрешила, она тоже опасается каких-либо поездок ночью. Неловко потирая лямку рюкзака, парень смотрит исключительно на носки своих потрёпанных кроссовок. Изредка Тони разрешал переночевать в одной из его гостевых, и Паркер старался иногда использовать возможность спать в одном здании с ним. - А, Питер, - взгляд Старка рассредоточенный из-за приличной дозы виски, но это не мешает тёмным глазам быть пронзительными и знающими. – Да, почему нет. Можешь занять свою комнату. Тони был совсем, о, совсем не против, чтобы мальчишка ночевал у него. Ведь после его ухода можно было с оттяжкой подрочить в душе, где он стоял обнажённый всего час назад, или даже на кровати, пропитанной его сладким, чуть терпким запахом. - Спасибо, - кивает Паркер и почти разворачивается к выходу из огромной гостиной, но после пары глубоких вздохов продолжает говорить. – Вы уже ужинали? Я немного проголодался, и, если вы позволите, хотел бы что-нибудь приготовить. Могу сделать и для вас, пока вы не наелись виски. Старк не понимает, почему последние слова звучат без какого-либо осуждения. Все упрекают его в саморазрушении, но только не блядский мальчишка, почему-то становящийся всё более идеальным. Как будто он чувствовал, что не нравится Тони и никогда этого не делал. Прислушавшись к ощущениям (точнее к потребности быть рядом с Питером), мужчина согласно кивает и внимательно наблюдает, как радостный пацан бежит переодеваться и готовить несложный кулинарный шедевр. Как можно отказаться от ещё и этого сладкого кошмара.***
- … и профессор сказал, что я ошибся в этой задаче, решение должно быть отрицательным, и подсчёты у меня не записаны, но Мишель меня пнула… не смейтесь, правда пнула! Пришлось выйти к доске и разубедить Дэйвиса в его гениальности. Теперь на его уроках меня будут дрючить так, как вам и не снилось… Резко замолкнув, Паркер набивает рот на удивление удавшимся салатом и давит из себя смешок. Эта история должна была закончиться совсем не так двусмысленно, но слова уже сказаны, так что остаётся лишь не замечать очевидного подтекста. - Ты думаешь, я плохо, кхем, дрючу? – с сарказмом подмечает Тони, откусывая хрустящий тост. - Нет-нет, что вы, я уверен, вы отлично трахаетесь, просто неудачно сформулировал. Старк закрывает глаза, потому что слышать «вы отлично трахаетесь» из уст Питера как бы немного слишком для его пьяного сознания. Воображение тут же подкидывает тысячу ситуаций, в которых мальчишка так же мог отпустить подобный комплимент, и приходится усердно следить за дыханием и движениями, чтобы никак не выдать нахлынувшего возбуждения. - Хотелось бы узнать наверняка, - еле слышно шепчет Паркер, и мужчина закашливается от наплыва эмоций. Боже, как сильно он хочет доказать делом предположение Питера. Для парня кашель Тони означает только одно: его услышали. Резкий румянец захватывает щёки, покрывает пятнами шею, а всё тело будто становится набитым ватой, настолько, что двинуться невозможно, пусть и очень хочется. Но ещё сильнее хочется знать, положительно или отрицательно Старк отреагировал на его слова. - Питер, ты… - мужчина запинается, слишком поздно понимая, что ситуация позволяла сделать вид ничего не слышавшего старикашки, подавившегося хлебом. Однако теперь было поздно. Столько раз Тони представлял этот разговор, этот отказ, но явно не в такой обстановке и не при таких обстоятельствах. Замерший в ожидании мальчишка, вперившийся в полупустую тарелку, подталкивал как можно скорее высказаться и навсегда закрыть эту тему. - Ты не понимаешь. Это скоро пройдёт, не волнуйся, я сталкиваюсь с этим чуть ли не каждый раз, принимая кого-то на работу или стажировку. Мне приходилось отказывать мягко и грубо, но с тобой я буду честен. Я старый эгоцентричный мудак, который однажды заебётся изображать добренького. Я причиню тебе боль, о которой ты и не подозревал. Даже учитывая всё, что с тобой случалось. Так что давай мы как взрослые люди обо всём забудем и двинемся дальше. Ты встретишь по-настоящему хорошего человека, достойного тебя, а я просто продолжу быть собой. Ожидая любой реакции, Старк неописуемо удивляется серьёзному, действительно взрослому взгляду мальчишки. Будто именно эти слова Питер ожидал услышать и был готов противостоять им любой ценой. - Если это вы принимаете за взрослое решение, то вы куда больший ребёнок, чем я. Я вас услышал. Но один вопрос задам. Моральную или… физическую? Вы собираетесь причинить мне боль. Какую именно? Вдох-выдох-вдох. Тони сомневается, раскрывать ли все карты. Что если однажды их пути разойдутся на не самой приятной ноте, и Паркер вспомнит об этом разговоре, а после распиздит всем, что ему сказал однажды «уважаемый великий гениальный мистер Старк»? Ещё раз внимательно осмотрев парня, Старк оценивает его не таким козлом, как девяносто девять процентов людей. - Оба варианта, но больше физическую. Я могу сорваться. Могу в упор не слышать твоих просьб и не видеть слёз. Питер кивает понимающе, кажется даже с благодарностью за откровенность. Он ставит тарелку в холодильник, отмывает столовые приборы и молча уходит в выделенную комнату, оставляя Тони наедине с неизбывным самобичеванием и тысячами вопросов в голове, ответа на которые он уже не получит. Впрочем, оно и к лучшему. Зато Паркер точно осознал, что входить в клетку с изголодавшимся тигром – ужасно дурацкая идея.***
Сквозь щель в жалюзи за толстым стеклом Паркер видит, как его босс швыряет в стену карандаш, дорогущий телефон, несколько книг. Как смахивает со стола половину чертежей и некоторые модели будущих проектов. Это не впервые, когда парень наблюдает такую сцену. Но сейчас он точно знает, что делать, а потому не убегает как ошпаренный, коря себя за беспомощность. Он закрывает за собой дверь на ключ и берёт Тони за руку, чтобы усадить на диван. Без намёка на пошлость Питер расстёгивает ширинку, приспускает джинсы и спокойно ложится на колени ошеломлённого, гневно дышащего мужчины. Никакой сексуальности, хотя парень знает, что скорее всего кончит. Он просто предоставляет Старку то, что ему нужно. И нужно очень давно. - Бейте. Отшлёпайте меня, мистер Старк. Я буду в порядке. Тони не хочет думать. Не желает понимать, что происходит. Он просто нуждается в том, чтобы выместить свой прогнивший, застоявшийся гнев. И он не может отказаться от предоставленной возможности причинить реальную боль человеку, самостоятельно решившемуся принять её. Крепко вцепившись в напряжённую шею мальчишки, чтобы тот не дёргался, Старк заносит ладонь и тяжело опускает её на услужливо выпяченную задницу Питера. Второй удар оказывается ещё сильнее, и парень задыхается всхлипом, сосредотачивая все силы на контроле голоса. Он не хочет кричать и выводить Тони из этого состояния жалостью. Нужно просто дождаться, когда злость погаснет, самоуничтожится после одного из беспощадных шлепков. Терпеть приходится не долго, однако вряд ли теперь можно назвать состояние Паркера нормальным. Ничего нормального. Ему больно настолько, что он в прямом смысле не чувствует ничего, кроме жжения и нестерпимого, проходящего ознобом по телу жара. Старк отпускает хрупкую шею и одним движением скидывает с себя охуевшего мальчишку. - Я молодец? – разносится по комнате тихий, сорванный голос. – Я хорошо держался? Скажите же, что я хороший мальчик… Питер утыкается лбом в диван, ругая себя за столь отчаянную и ненужную просьбу. Он не должен был говорить, тем более просить чего-либо, но его сердце колотилось, член ужасно ныл, опадая после постыдного сухого оргазма, а душа нуждалась в том, чтобы услышать что-то приятное. - Ты был очень хорошим мальчиком, Питер. Просто потрясающим. Ты самый настоящий молодец, моя умница. Идеальный мальчик. Тёплые слова, сказанные глубоким хрипловатым голосом, проникали в подсознание и оседали миндальным послевкусием. Тони совершенно не понимал, как весь этот бред может загладить его новообразовавшуюся вину, но просто сделал то, о чём попросил Паркер. В воспоминаниях тут же проявились сотни моментов, когда мальчишка томно вздыхал или вздрагивал от каждого доброго слова в свой адрес. И если всё настолько идеально складывается, то теперь держать себя в руках будет попросту невозможно.***
Через пару недель Старк находит на своём столе в лаборатории длинную чёрную коробку. Открыв её, он забывает о дыхании на добрых полминуты, разглядывая прекрасный, явно дорогой стек. Намекать словами Питер, видимо, не умеет, но так тоже неплохо. Тони тут же заходит на сайт с чрезвычайно дорогими принадлежностями для БДСМ-практик, и заказывает всё, что хоть немного привлекает внимание. Тем же вечером Паркер стоит на коленях со связанными за спиной руками. - Я хочу, чтобы сегодня ты кричал. Можешь говорить, что угодно, и чем громче, тем лучше. Хочу слышать твой плач и стоны. Тони отвешивает хлёсткую пощёчину по милому личику и удовлетворённо кивает, когда слышит короткий вскрик. - Хорошо, ты молодец. Мне нравится, как быстро ты понимаешь мои требования. От похвалы парень расслабляется, пропуская короткую улыбку. Это пятый раз, когда Старк прибегает к молчаливой помощи подчинённого, но первый, когда раздаёт приказы. От этого дополнения член Паркера встаёт мгновенно, а пощёчина лишь закрепляет эффект. Тони раньше не использовал игрушки, так что силу удара рассчитывать не умеет, да ему и не нужно, он ведь предупреждал, что не умеет сдерживаться. Стек со свистом рассекает воздух и оставляет на плече Питера ярко-красный след. Удары по пояснице, бёдрам и ягодицам сопровождаются воем, криком и жалким скулением. Ни капли заботы или жалости, только чистая ярость, обрушивающаяся на парня лавиной острых шлепков. Крики – это прекрасно. Они дают знание, что мальчишке у его ног так же больно, как самому Старку. Сквозь руку, по стеку и прямо в тело Питера мужчина передаёт накопленную агрессию, освобождаясь от тяжёлой ноши. Тони не ебёт, как со всем этим справляется Паркер, но пока он приходит, мужчина не видит ничего страшного в использовании податливого тела как груши для битья. Обоюдное согласие, ёб его мать. - Ты молодец. Ты просто чудесно справился, малыш. Хороший мальчик, ты моё солнышко. Ты был таким прекрасным сегодня. У тебя восхитительный голос, мне было так приятно его слушать. Очень хороший мальчик, - после выплеска гнева Тони сам чувствует, что становится куда добрее, он с удовольствием осыпает мальчишку комплиментами и похвалой, гладит по волосам и стирает слёзы с болезненно пылающих щёк. Ловкие пальцы развязывают крепкий узел и осторожно разминают явно затёкшие руки Питера. Парень продолжает нервно хныкать и рвано вздыхать, но вовсе не боль является тому главной причиной. Когда Старк отходит к комоду, чтобы взять с него стакан чего-то крайне алкогольного, Питер всё так же на коленях подползает к нему и прижимается саднящей щекой к ширинке, настойчиво потираясь о всё ещё стоящий член Тони. У них обоих всегда стоит, но они ещё ни разу даже не целовались. «Удивительная скромность для таких извращенцев» - замечает про себя Паркер, но от намерений своих не отказывается. Его бесспорно возбуждают избиения, но кончать насухую больно, а Тони так вообще приходится додрачивать в душе или спальне. - Мистер Старк, прошу вас, пожалуйста, позвольте. Я хочу взять ваш член в рот и отсосать. Хочу, чтобы моё горло заполнилось вашей спермой. Умоляю, разрешите… Исступлённый шёпот и болезненное возбуждение поставили Старка в положение, когда он просто не способен отказать. В конце концов, он теперь регулярно видит парня голым, даже пару раз ударял его по уздечке, от чего Питер мгновенно кончал… Минет для мужчины не входил в понятие полноценного секса. Тем не менее это практически первое эротическое, что будет между ними. Первая интимная связь с Паркером – отыметь его в рот. Звучит ужасно. Возбуждающе. - Тогда действуй сам. Без рук. Даже не применяя силу, Тони нравилось контролировать процесс. Управлять мальчишкой, подавлять его и заставлять. Кажется, Питер не был против. Он с завидным рвением пытался расстегнуть пуговицу на брюках, затем пару раз болезненно шикнул, видимо, царапая губы ширинкой, и наконец зубами приспустил чужие брюки вместе с бельём, высвобождая твёрдый крупный член. - Нравится? – с лёгкой усмешкой спрашивает Старк, замечая, как загорелись глаза парня. - Лучше, чем во всех моих фантазиях, мистер Старк, - серьёзно отвечает Питер, прикрывая глаза в предвкушении. Крупный необрезанный член с тёмной головкой и выступающими венами. Пиздец. Облизнув и без того мокрые от слёз губы, Паркер накрывает ртом прохладную головку и на пробу лижет уретру. Ему безумно нравится этот вкус, и он стонет, распространяя вибрацию по напряжённому стволу. Конечно сразу взять в горло он не может, но сильные руки на затылке заставляют подавлять рефлексы и насаживаться ртом всё глубже. - Открой рот и покажи язык, - приказывает Тони, оттягивая Паркера за волосы. Питер послушно выполняет запрошенные действия и застывает в ожидании. Подбородок неприятно стягивает выливающаяся густая слюна, но Тони собирает её крепко сжатым у основания членом и размазывает по щекам послушного мальчишки, пару раз несильно ударяя. - Какая же ты маленькая шлюшка, Питер. Хочешь подрочить сейчас? Я вижу, что хочешь, - Старк ударяет носком ботинка по основанию, прямо над яичками парня, и тот скулит от боли и удовольствия. - Давай, потрогай себя. Кончи от того, как я заполняю твой рот. Сплюнув на ладонь, Паркер обхватывает свой член и оттягивает кожу, чтобы оголить розовую головку. Рука скользит по напряжённой плоти, и парень готов к разрядке в любой момент. Снова открывая рот и высовывая язык, Питер ждёт разрешения или дальнейших действий. Старк мечтал об этом так давно и так много, что просто не может упустить момент. Некоторое время он завороженно смотрит на развратную позу Питера, но собственное возбуждение требует внимания. Он зарывается пальцами в волосы мальчишки и больно оттягивает его голову, запрокидывая сильнее. Свободной рукой он несколько раз проводит по своему члену, погружает его в предоставленный жаркий рот и кончает, сдрачивая, с наслаждением наблюдая, как его сперма стекает по языку Паркера в горло. - Можешь кончить. Давай, покажи, как тебе нравится этот вкус. Смотри на меня, глотай и кончай. Грубые приказы оказываются выполнены через секунду. Питер с удовольствием сглатывает горьковатую сперму, тут же показывая Старку пустой рот, и кончает от этого с гортанным хриплым стоном. Не удерживаясь на ногах, он опирается рукой на пол, но всё равно падает, сворачиваясь безвольной куклой у ног Тони. - Боже, малыш, ты невероятный. Самый чудесный. Мой лучший мальчик, такой послушный и податливый. Слышишь, ты умничка, детка. Ты чудесный, восхитительный. Подхватив мальчишку на руки, Старк с неловкой нежностью целует его в щёку и укладывает на диван. После такого нереального подарка он даже позволяет обнять себя, и Питер прижимается головой к его бедру, стараясь не травмировать собственное тело ещё сильнее.***
Будни сменяют друг друга, ничем не отличающиеся от предыдущих, тех, что были пару месяцев назад. Лишь иногда в школе Паркер просит постоять на уроках, потому что ноги болят после «тренажёрного зала». Отношения с Тони так же не терпят изменений, их сессии никак не отражаются на общении, только теперь Старк касается Питера с куда большей осторожностью, однако не упоминая и не спрашивая о его состоянии. Парень сам решает, когда в следующий раз подвергнуться пыткам, и Тони более чем уверен, что он осознаёт свой предел. По крайней мере на сессии он приходит полностью зажившим, без единого синяка и следа от ударов. - Зачем ты это делаешь, - неожиданно вырывается у мужчины, когда он разглядывает новую работу Паркера по биохимии. - Проект? Ну, с ним у меня появится больше шансов поступить в MIT, а вы знаете, что я настроен пойти туда, сразу заработав грант, потому что денег у тёти Мэй только на один семестр и… - Питер ловит ироничный взгляд Старка и замолкает, переваривая информацию. Тони готов говорить, и это несказанно радует парня, но он до сих пор не знает, как именно преподнести информацию, чтобы его поняли правильно. - Я виню себя в смерти дяди Бэна. И в смерти родителей тоже. И в том, что испортил жизнь тёти Мэй своим присутствием. Я виню себя в стольких вещах, и мне всегда было больно от того, что все притворяются, будто я не сделал ничего плохого. Я не делаю вам одолжение. Просто мы дополняем друг друга в этом. У вас комплекс бога, мания контроля и тонна подавленной агрессии. У меня вина, ненависть к себе и желание хоть как-то ублюдски всё это скрасить. Если честно, я благодарен, что вы не отказались. И что не жалеете меня. Я не заслуживаю жалости, но счастлив, когда вы говорите, что я вёл себя хорошо. Это моё спасение. Тони слушает внимательно, ловит каждое слово и поражается глубине самоанализа семнадцатилетнего мальчишки. Он в свои почти пятьдесят не до конца осознал бушующие эмоции и их источники, а Питер… Возможно, Питер действительно в некоторых моментах куда умнее поистине гениального Старка. - И ты считаешь происходящее нормальным? - Не сказать, что Тони был против, но даже сейчас он не мог смириться с их общей потребностью в сессиях. - Вы сами знаете, - уклончиво отвечает парень, глядя в пол, но всё же решает прояснить. – Если это нравится нам обоим, почему это должно быть ненормальным? Нам было так плохо. Заметьте, вы стали меньше пить, лучше общаться с прессой, а работа идёт куда быстрее. Я больше не стесняюсь сказать лишнего слова и недавно даже возразил Флэшу. Мы сильнее, когда вместе, разве не ясно? Только… Дыхательные упражнения совершенно не помогают в такие моменты, но Паркер старательно дышит, справляясь с напряжением, чтобы продолжить. Он садится напротив Тони и заглядывает ему в глаза, выискивая в темноте зрачков отблеск надежды. - Только мне мало. Я… Я люблю вас. Мне всё нравится, но я вас люблю. Последняя сессия была лучшим, что случалось со мной в жизни. Мне мало только рук и слов. Я хочу… Хочу вас, понимаете? Так же жёстко и больно, но ближе. Чувствовать вашу власть всем телом. Тони будто прошибает током сквозь каждый нерв. Понимание перетекает из головы по сосудам в сердце и доходит до каждой молекулы, атома, кванта. Несмотря на всю причинённую боль, на то, что мальчишка еле мог ходить и уж точно был не в состоянии лечь на спину или живот, он всё равно любит Старка. Знает лучше, чем кто бы то ни было. Но всё равно благодарит и любит. Исцеление любовью – херня для четырнадцатилетних девочек, мужчина знает, что не изменится, ему хочется делиться с Питером своей болью. И хвалить тоже хочется, потому что Пит держится великолепно, лучше, чем кто-либо, с кем Старк пытался провернуть подобное. А теперь мальчишка прямо говорит, что хочет отдать себя в его полную власть, и это так бесконечно захватывающе.***
Боль проникает в глазницы, застревает комом в горле, парализует конечности и превращает в куклу, готовую принять любое наказание. Питеру обжигающе больно, но так хорошо, что стоны сами срываются с губ, перемежая отчаянные крики и жалостливые всхлипы. Сегодня Старк бьёт с особым усердием, хлестая кнутом спину и грудь полубесчувственного мальчишки. Господи, да, ведь он был таким плохим мальчиком. Горячая ладонь впивается во влажные волосы, и Тони резко швыряет Паркера на диван, вжимая его голову в мягкую подушку. Никаких нежностей, Старк уверен, что его мальчик достаточно умён, чтобы подготовиться. Расстегнув брюки и отбросив их в сторону вместе с бельём, мужчина стягивает так же жилетку и футболку. Питер не связан, а значит между ними не будет абсолютно никаких преград. Тяжёлой ладонью Старк шлёпает по пока не тронутой ягодице, и тут же награждает ударом вторую. На бледной коже остаются красные отпечатки, кажется, руки Тони можно будет рассмотреть вплоть до узоров линий на пальцах, но ему это безразлично. Ведомый животной страстью и желанием окончательно подчинить, он продолжает шлёпать восхитительную задницу Питера до посинения. Удовлетворившись результатом, Тони разводит горячие ягодицы в стороны, чтобы рассмотреть сжимающийся анус мальчишки, поблёскивающий от смазки. - Наконец-то я тебя выебу, - хрипит Старк, сплёвывая вязкую слюну прямо в центр и размазывая её пальцем. - Представляешь, скоро мой член окажется в этой блядской ебабельной дырке, в которой раньше были только твои пальцы. А ты, дрянная сучка, будешь полностью принадлежать мне. Толстый член несколько раз слегка бьёт по растекающейся лужице слюны. Питер ёрзает нетерпеливо, выставляя зад выше, не в силах больше ждать того, как Тони наконец-то овладеет им. Старк заводит руки Питера за спину и сжимает их так, чтобы мальчишка не мог двинуться. Видеть под собой настолько беспомощного Паркера было ни с чем не сравнимым удовольствием для садиста. Тони надавливает большим пальцем свободной руки на головку своего члена и уверенным слитным движением проникает внутрь Питера, ощущая тугую влажность и жар его тела. Болезненный вскрик разносится по комнате: парень чувствует, как рвётся тонкая кожа. Блядь, в него как будто вставили нож вместо члена, и это режущее проникновение заставляет сжиматься ещё сильнее, не пропуская слишком крупный член глубже. Несмотря на ослепительную узкость, Тони толкается сильнее, за несколько раз полностью втискиваясь в девственный анус. Левой рукой мужчина перехватывает тонкие запястья Питера, чтобы правой обхватить его шею и на время лишить кислорода. Пусть мальчик сосредоточится на куда более важной проблеме, чем разрывающийся зад. Пока шея оттягивается вверх, поясница вдавливается в диван, и любой нормальный человек позаботился бы о сохранности позвоночника, но только не Старк, и Питер был бесконечно благодарен ему за это. Нехватка воздуха перебивает боль, краснеющие глаза закатываются, и кажется, что парень вот-вот отключится, но Тони на пару секунд убирает руку, давая сделать неконтролируемо глубокий вздох, после чего снова перекрывает кислород и вжимает кадык. Он делает контроль дыхания так мастерски, что Паркер не верит в реальность происходящего, словно большие мозолистые руки Тони были созданы, чтобы на грани обморока допускать к его лёгким порцию воздуха. Втрахивая хрупкое тело в диван беспорядочными толчками, Старк всё же замечает, как в один момент судорожно вздрагивает его мальчик, и продолжает входить под тем самым углом, любезно предоставляя Питеру хоть какую-то возможность кончить, потому что сам удерживался от разрядки только на богатейшем опыте и железной силе воли. - Сейчас я уберу руку, ты вдохнёшь и кончишь под себя, потому что мой член раздирает твою сладкую дырочку, а моя сперма наполняет тебя глубоко внутри. Раз. Два. Три. Жёсткая ладонь отпускает саднящее горло, перемещаясь на мягкую синеватую ягодицу, и Питер действительно кончает от обилия неизведанных эмоций. Спектр удовольствий заставляет расползаться перед глазами тёмные круги, а одно осознание, что мистер Старк сейчас изливается у него внутри, продлевает оргазм почти на минуту. Может парню так только кажется, но в любом случае, теперь этот момент – лучшее, что происходило в его жалкой жизни. - Мистер Старк, что-то мне пиздец как хорошо, - с трудом выстанывает Паркер, перевернувшись на бок и всё ещё сотрясаясь от посторгазменных судорог. - Мне тоже было хорошо, малыш. Ты был волшебным. Видишь, ты заставил меня кончить. Ты очень хороший мальчик. Мой самый сладкий, самый красивый и трогательный. Ты умница. Ты фантастический молодец. Хороший мальчик, - шепчет на ухо Тони, поглаживая и расправляя спутавшиеся влажные кудри и вытирая с всё ещё бордового лица смешавшиеся слёзы, пот и немного слюны на подбородке.***
- Мистер Старк, мистер Старк! Вы не поверите! Я поступил! И получил грант! Я могу учиться в чёртовом MIT! Мистер Старк! – Паркер буквально прыгает от радости, выплясывая вокруг рабочего места своего босса. Его мечта сбылась и он почти не хочет всё бросить, чтобы остаться с тётей Мэй. - Тони, - сдаётся Старк, позволяя называть себя по имени. – Но не при людях и не в постели. Питер сияюще улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать сидящего за столом мужчину. При всех его деньгах, Тони не мог сделать Паркеру лучшего подарка, чем наконец признать их парой.