***
— Тётя, а где Бэкхён? — спросил Пак, покручивая в руке ключи от машины, и тепло улыбнулся, увидев женщину, выходящую из прачечной напротив. На нём были надеты чёрные спортивные штаны от «Adidas» и хлопковая футболка цвета хаки того же бренда. Чанёль обожал этот спортивный бренд, и по возможности таскал его везде. — Ох, мальчик мой, он ушёл рано утром, — ответила она, облокачиваясь на стол и отодвигая корзину с грязной одеждой. Её припорошенные сединой волосы выглядывали из-под маленького шарфа, накинутого на голову, наверное, она специально так сделала, чтобы защитить их во время стирки, а одежда была чуть мокрой. — Мальчик мой, — повторила она, — я приготовила твои любимые панкейки, покушай перед уходом, — её чуть морщинистые и худые руки начали не спеша сортировали одежду по цветам. — Тётя, Вы очаровательны, я Вас люблю, — не скрывая радости в голосе, сказал Чанёль — Я скучал по вашей стряпне. — Конечно, мальчик мой, небось, в Канаде кушал только фастфуд, вон, смотри на себя, исхудал даже, — она, закончив с одеждой, повернулась к нему. — Иди кушай, стол уже накрыт.***
Весело насвистывая попсовую песню, Чанёль сидел в своей машине. Внутри пахло кожей и свежим освежителем. Он, посмотрев на свои наручные часы, вынул из кармана толстовки девайс и начал звонить. Услышав короткие гудки, парень с досадой прикусил верхнюю губу. «Ну, малыш, ответь!» — напечатав короткое сообщение, он взъерошил свои чуть влажные волосы. Он так торопился к Бэку, чтобы успеть до конца урока, что не стал до конца сушить волосы, разумно решив, что они сами высохнут в машине. Если его парень узнает об этом, несомненно, прочитает лекцию, как важно до конца сушить волосы после душа. Представляя возмущённое лицо Бэкхёна в этот момент, Чан счастливо разулыбался. Когда спустя некоторое время прозвенел его мобильный, Пак, посмотрев на дисплей, широко улыбнулся. — Малыш, ты уже выходишь? Поторапливайся, жду тебя у главного входа. — Ты приехал в школу? — Ага. Ты не дал мне утром отвести тебя. Так что я здесь, — самодовольно усмехнулся Чан, услышав тяжёлый вздох любимого. — Куда мы едем? — уже сидя в машине и снимая свою обувь, чтобы сесть с удобством, спросил Бэкхён. — В наше любимое место. Они уже достаточно долго ехали, уже миновав густые леса и большие поля. Бэкхён, открыв окно машины, глубоко вдохнул. Ведь там, в большом городе, пропитанный различными газами воздух душил и не успокаивал нервы, как здешний. Здесь же он пах свежестью, морозом и травой. В этом году весна пришла пораньше, этим порадовав жителей Кореи. Но в Сеуле это было не так заметно, как за городом. Бэк посмотрел на практически зелёные деревья и с наслаждением ещё раз глубоко вдохнул, наполняя лёгкие весенним воздухом. — Это всё здорово, но, милый, закрой окно, — простудишься. — Бука, — на замечание Чанёля Бэк, посмотрев на него и по-детски высунув кончик языка, весело рассмеялся. Он ещё некоторое время смотрел на него, а потом, положив руку на бёдра Пака, сжал их. Присутствие этого человека дарило ему спокойствие в душе и приятное томление в груди. Рядом с Чаном Бэк оживал и начинал как будто жить по-новому. Бэкхён даже себе до конца не сможет объяснить эти чувства. — Скоро приедем, проголодался? — Чанёль сжал пальцы Бэка, лежащие на его бедре. — Тётя приготовила панкейки, и я взял их с собой. — Потерплю до места, — улыбаясь, Бэк переплёл их пальцы вместе.***
— Так вкусно, — откусывая последний панкейк и запивая его уже остывшим кофе, обратился к Чану Бэкхён. — Мне нравится, что здесь до сих пор ничего не построили. — Место же заброшенное, — пожал плечами Бэк, теребя пальцами замок толстовки Пака. — Да и далеко находится от города. Поляна, где они сейчас находились, была среди маленького леса, достаточно далёко от города. Чтобы добраться сюда, надо было ехать больше два часа. Но это того стоило. Тихая атмосфера, только звуки природы и чистый воздух. Чанёль нашёл это место, когда учился в старших классах. Тогда они с друзьями пошли в поход и набрели на эту поляну. — Это точно, — Чанёль же в эту минуту смотрел на своего парня. Его любимый сидит рядом, смотрит на небо и улыбается по-детски мечтательно. Его, Чанёля, единственная любовь. Человек, который ещё в детстве украл паковское маленькое сердце. — Я благодарен, что мы вместе. — По-другому не может быть, — мягким голосом ответил Бён. Он положил картонный стакан с допитым кофе и встал с капота машины. — Уже холодно, — взяв за руку Чана, Бэкхён заставил его тоже встать и обнял. От мысли, что его любимый сейчас рядом с ним и что он может обнять его и поцеловать, внутри него всё трепещет. Наконец-то спустя шесть месяцев они вместе. Мучительные одинокие дни позади, ведь они ещё некоторое время смогут быть вместе, пока не закончатся каникулы Чанёля. — Твои руки моя слабость, — шептал Пак, поочерёдно целуя каждый палец на руках любимого. — Ты сам весь мой. Я не представляю, как дотяну до следующих каникул. — Мы сможем пережить всё, — бубнит Бён, целуя Чанёля в уголок губ.***
— Гррр… Какой ты тёплый, желанный, хочу тебя. Они лежали внутри машины, пассажирское сиденье было опущено, и на нём лежал Бэкхён, а над ним, облокотившись одной рукой о дверную ручку, а вторую уперев в сиденье, нависал сам Пак. Их тяжёлое дыхание от нехватки воздуха после долгих поцелуев заполняло всю внутренность автомобиля. Чанёль, сняв с себя давно мятую футболку, стал расстёгивать пуговицы рубашки на Бэке, торопливо открывая вид на грудь своего парня. Он не стал полностью раздевать его и сразу же поцеловал около сердца Бэкхёна. Несильно укусив то место и облизав его, Чанёль поцелуями спускался вниз. — Так ведь тебе неудобно, — голос Бэкхёна дрожал. Облизав сухие припухшие губы, он поднял голову и притянул Чана за шею, прошептав — Трахни меня скорее. Чанёль, тихо зарычав, отстранился от него и стал расстёгивать молнию на своих брюках, Бэк тоже занимался этим, торопливо снимая свои брюки. Неторопливые толчки, горячие большие руки везде, влажные губы и шершавый язык на шее. Бэк сходил с ума от чувств, которые ему дарил Чанёль. Они занимались этим в машине не торопясь, как любит именно он. Член его парня медленно выходит и входит под правильным углом, вырывая из его уст короткие стоны наслаждения. Сам Бэк сжимает влажные волосы парня. Медленно массируя затылок, переходит на уши, одно из чувствительных мест Чана. Чанёль поднимает голову, его шальные от возбуждения глаза, припухшие от поцелуев губы, прилипшие к виску волосы, рваное дыхание стали последней каплей для терпения Бэкхёна, и он с тихим стоном, не прикасаясь к себе, кончил. — Ох, как же тесно, — Бэкхён, зная, как любит Чан, когда в порыве чувств он сжимает его внутри, нарочно сделал это несколько раз, с наслаждением наблюдая, как кончает его парень. Чанёль тяжело дышал, наблюдая за Бэком. Его член всё ещё находился у того внутри. — Блядский вид, малыш. — Выходиииии. — Ты так быстро кончил, что, не баловался без меня? — Извращенец, теперь я весь мокрый. — Мне нравится. — У меня нет сменной одежды. — Мы поедем ко мне в квартиру. У меня в планах несколько дней держать тебя в плену. — Но… — Бэк, после стольких месяцев мне не хватит одного траха в неделю, учитывая, что я буду в Сеуле месяц. Малыш, разве ты не скучал? — Скучал и ждал, — всё случилось, как и ожидал Бэкхён. Чанёль заранее всё решил и распланировал. Он был благодарен ему, потому что Бэк сам бы не решился предложить всё, что сказал Чан. В плане секса в их отношениях был активным именно Чанёль. Он всегда угадывал желание Бёна. В начале их отношений темперамент его парня впечатлял и немного пугал. Чанёль не только брал, но и отдавал в процессе всего себя. Он всегда говорит, что Бэк отзывчивый, чувствительный, что от его невинных действий в постели Чанёль сходит с ума. В ответ на его слова сам Бён смущался и стыдливо закрывал глаза. Чанёль же смеялся от его реакции. «Он как дикий зверь, ластящийся ко мне» — сказал про себя Бён, поглаживая большую ладонь своего парня.***
— Панкейки, детка? — крепкие мускулистые руки крепко обняли за талию, а холодный нос уткнулся за ухом Бэка. — Твои любимые, только без сиропа, — поворачивая панкейки, улыбнулся тот. Откинувшись на крепкую грудь своего парня и чувствуя на талии тёплые ладони, Бэкхён чувствовал себя самым счастливым возлюбленным. Такие утра можно было сосчитать по пальцам одной руки, им удавалось очень редко встречать рассветы вместе в одной квартире. — Сиропом будешь ты, — Чанёль прижался пахом, попутно поглаживая бёдра парня. — Пошляк ты, Пак Чанёль, — наконец-то выключив газ и переложив последний панкейк, Бэкхён повернул голову к своему парню, прося утренний поцелуй. Тут же горячий язык Чана ворвался в приоткрытый влажный рот, проходясь по дёснам и ища язык любимого. Чанёль стал покусывать губу Бёна, прося большего. Бэкхён, оборвав поцелуй, повернулся, вставая на цыпочки. Он положил руки на широкие плечи любимого, массируя их, и потянулся за новым поцелуем. Чанёль же, взяв Бэка за бёдра, поднял на руки, заставляя своего парня обхватить ногами талию. Пошло, горячо целуясь, они еле дошли до стены. Опустив свою ношу, Чан прижался к Бэку, тяжело дыша. — Смазка, детка, — проговорил он, целуя его в нос. — Только не говори, что её нет, — жалобно закрывая глаза, простонал Бэк. — Она в машине. Есть какое-нибудь масло? — поднимая ткань пижамы и с силой оглаживая бока Бэка, спросил Чанёль. — Охм… Ееесть, — облизнув свои губы, — На полке, рядом с раковиной, — простонал Бён. — Чёрт, — мгновенно коротко целуя Бэкхёна ещё раз в нос, Чанёль отошёл, чтобы найти масло, и практически сразу же вернулся. Щедро пролив масло на свою ладонь, он приказал: — Малыш, снимай штаны. Промежность Бэки и его бёдра лоснились от изобилия капавшего на пол масла. — Сколько ещё будешь мучить меня? Я весь пропитался этим маслом…давай скорее — запрокинув голову кверху, руками сжимая попу Чанёля, потираясь о него, требовал Бэк. Чанёль же не спеша ещё раз прошёлся пальцами по промежности парня, обхватывая яички и аккуратно помассировав их, сжал его член и стал двигаться. — Агммммм… Чанёлиии, — услышав нетерпеливый стон любимого, Пак, закинув одно бедро Бёна к себе на талию, вошёл наполовину. Увидев утвердительный кивок Бэкхёна, он дал волю страсти. Заниматься этим у стены было неудобно. Нога трясётся, а из-за запрокинутой кверху головы заныла шея. Но Бэка держали сильные руки, а член его парня, двигаясь, каждый раз задевал нужное место внутри него. Бэкхён, прищурившись, посмотрел на Пака. Его взгляд охватил вздутую на шее вену, красные уши и с силой прокушенные губы Чана. Бэк застонал, не сдерживаясь. Он, ещё ближе притягивая к себе Чанёля, запрыгивая, охватил его талию уже обеими ногами, из-за этого член Пака выскользнул, заставляя того грязно выругаться. — Давай! — нежный приказ Бэка и его пальцы в волосах Чана. — Айщщщ, чёрт! — и Чанёль, ещё раз обхватив обоими руками попу любимого парня, двинулся к их спальне. Утренний торопливый секс превратился в нежное дневное занятие любовью.***
— Когда домой? — поставив на маленький стеклянный журнальный столик тарелку с нарезанными яблоками и садясь рядом с Чаном на широкий диван, спросил Бэкхён. Немного подумав, он улёгся, положив голову на колени своего парня. — Айгууу, у меня всё тело болит, — притворно ахнул Бэк, теребя пальцами кончики ушей Пака, и сразу же улыбнулся, почувствовав большие руки на животе. — Вредина моя, — усмехаясь, проговорил Чан, зарываясь пальцами в волосы самого близкого ему человека, — Я сказал своим, что мы с друзьями уехали загородом. — Поэтому мама не звонила, — угукнул Бэк, беря кусок яблока и откусывая от него, — Ммм, вкусно. На, попробуй, — Чанёль, оторвав взгляд от телевизора, посмотрел на любимого и наклонился, чтобы откусить яблоко из рук Бёна. — Почему так рано вернулся? — спросил Бэк — Сдал экзамены экстерном, чтобы скорее увидеть тебя, малыш, — поглаживая круговыми движениями живот Бэкхёна, ответил он. — Любимый, — мгновенно растягивая губы, счастливо улыбнулся его любовь. Они уже были парой два счастливых года, и только шесть месяцев назад им пришлось разлучиться. Всему виной было учёба Чанёля за границей. Отец Пака настоял, чтобы их единственный сын получал знание в Канаде, поэтому ему пришлось уехать так далеко от любимого Бэкхёна, оставив его здесь в Сеуле. Но ещё четыре месяца — и Бэк будет рядом. Бён в этом году заканчивает школу, а потом переедет к нему, чтобы уже в университете Канады продолжить учёбу. Им оставалось пережить несколько жалких месяцев одиночества. И наконец-то его малыш, его миниатюрный Бэкхён, его источник жизни будет с ним. Чанёль уже присмотрел им уютную квартиру в хорошем квартале и по приезде туда планировал купить новую машину, чтобы вместе ездить на учёбу и совершать другие дела. Там в Канаде они обретут свободу. Они могут свободно выражать свои чувства, и больше им не придётся скрываться от окружающих. После окончания университета, пожелает ли Бэкхён остаться там, или захочет жить в другой стране — он устроит это. Чанёль сделает всё, лишь бы его любовь был счастлив рядом с ним. Ещё четыре месяца ожидания, и Чан больше никогда не отпустит Бэка от себя.***
Бэкхён, стараясь лишний раз не шуметь, тихо закрыл дверь и, надавив на пятки, снял свои кеды. Положив их в специальную полочку для обуви, он маленькими шагами зашагал в сторону своей комнаты. — Мама? — удивился он, закрывая рот ладонью, чтобы не закричать от испуга. — Бэкхёниии, испугался? Прости, я не думала, что вы вернётесь сегодня, — на кровати сидела его мама в окружении его вещей и одежды. — Решила, пока тебя нет, убраться в твоей комнате, — обратилась она к сыну. — Спасибо, мама, и прости, наверное, я тебя напугал, вернувшись так поздно, — справившись с собой, улыбаясь от вида мамы, сказал Бэкхён. — Что ты! Это ты испугался, а не я, — смеясь, ответила женщина. Мама Бэкхёна, уже немолодая, полноватая, испытавшая на себе муки жизни женщина, с теплотой смотрела на сына. Её единственный ребёнок, её гордость и опора. — Решила заново посмотреть? — подходя к кровати и садясь рядом с мамой, кивая на её руки, спросил Бэк. — Нашла среди твоих вещей, — она держала в руках большой фотоальбом, — Ты так быстро вырос, маленький мой. — Теперь моя очередь ухаживать за тобой, мама, — Бён, дав волю своим чувствам, крепко обнял свою маму, — Пожалуйста, верь в меня.***
— Твой репетитор позвонил мне, он сказал, что ты не брал телефон, и спросил, всё ли хорошо с тобой, — сказала мама, закрывая платяной шкаф. — Забыл позвонить ему, — пожал плечами Бэкхён. — Уже сказал Чанёлю о твоих планах касательно учёбы? — внимательно смотря на сына, спросила мама. — Ещё нет, — Бэкхён, поёжившись, отрицательно покачал головой. — Поскорее сообщи ему, сынок. Ведь он твой друг. Ладно, отдыхай, — она поцеловала сына в лоб и вышла, закрывая за собой дверь.***
— Бэкхёни, Бэкхёниии, Бэкхён! — до его ушей дошёл еле различимый шёпот, но Бэкхён, потерев уши, повернулся в другую сторону и плотнее завернулся в одеяло. — Ну, малыш, открывай, — в окно несколько раз постучали, и снова прозвучало его имя. — Бэкхён! Просыпайся! — в этот раз стучали настойчивее. — Ммм! — он замычал и сел, сонно протирая глаза. — Ктооооо? — Я! — этого стоило ожидать. Чанёль снова пришёл к нему среди ночи. Школьные привычки не забылись. С тех пор, как они начали встречаться, Чан приходил к нему и ночевал в его комнате чаще, чем в своей. Ведь небольшой домик, в котором жил Бэкхён с мамой, находится на участке, где живёт семья Пак. — Чанёль! Надо было позвонить! — открывая окно, возмущался он. — Мне завтра в школу надо. — Я отвезу, не возмущайся, — его игриво чмокнули в уголок губ. — Заходи, только не шуми. Мама проснётся, — сдался парень. Они лежали в обнимку на узкой кровати Бэкхёна, Чанёль всячески домогался его, то поглаживая, то сжимая, то целуя. Сейчас он горячо дышал в шею Бэка, уткнувшись ему в район ушей. Он прошёлся языком внутри ушной раковины своего парня, вырывая из его уст судорожный выдох. — Чанёлиии, нам надо рано вставать. — Знаю, малыш. — Любимый, давай спать, — Бэкхён прижался теснее к Чану и успокаивающе погладил его лопатки. — Постараюсь, Бэкхёниии, — закрывая свои сонные глаза, услышал он хриплый голос любимого. Чанёль же долго лежал без сна, вспоминая их прошлое. Когда они с Бэкхёном только начали встречаться, он глубокой ночью, когда все уже спали, незаметно подкрадывался к домику и как сегодня попадал в комнату Бэка через окно. Благо расстояние от земли до окна не было большим, наверное, всего лишь метра два высоты. Бэкхён же всегда хватал его за руку, помогая залезть внутрь. Тогда они лежали в обнимку, как сейчас, и разговаривали, не переставая, узнавали друг друга ещё ближе. Но чаще всего целовались и шалили вполне невинно. В такие жаркие моменты было трудно сдерживаться, но Чан останавливал себя, не позволяя зайти дальше, чем нужно было. Первый год их отношений ушло на привыкание Бэкхёна к их новому статусу возлюбленных. Было важно показать Бёну, что любовь бывает без границ, что любовь не имеет пола, что можно полюбить просто человека, что только они сами решают, кого полюбить, что их любовь правильная, а не так, как говорят другие люди. И то, что Бэкхён влюбился в Чанёля, а он в него — это правильно. Не нужно от этого бояться. И это ему удалось. Они пережили это вместе. Чанёль, поцеловав в висок Бэка, глубоко вдохнув, и выдохнул воздух, наконец-то спокойно закрывая глаза.***
«Бэкхёнааа, жду тебя в квартире» Чанёль написал сообщение, когда уже всё было готово. Пак аккуратно зажёг огромную ароматическую свечу, часы в руке показывали без двадцати шесть вечера. В это время Бэкхён уже должен был освободиться после дополнительных уроков. Снимая хлопковую футболку, Чанёль зашёл в спальню, он взял там чистое бельё и прошёл в душ. Он надеялся, что успеет принять душ до прихода любимого. Эту квартиру в Каннаме ему подарили родители, когда ему исполнилось 18 лет, аргументируя это взрослой жизнью сына. Несмотря на то что его родители были строгими, они давали сыну достаточно свободы, и Чанёль был за это им благодарен. Ведь большую часть времени они с Бэком проводили именно в этой квартире. Чан, отключив воду, выбрался из кабины, взяв большое полотенце, обмотал его вокруг бёдер и, забив на сушку волос, вышел из ванной комнаты. В квартире было тихо, значит, Бэк ещё не пришёл. Чанёль босыми ногами прошёл в кухню и налив воду из минеральной бутылки залпом выпил. Поставив стакан на стол, присел на высокий стул и, посмотрев на часы, висящие на стене, нахмурился. Уже без тридцати минут восемь, а Бёна всё ещё нет. Он уже собирался позвонить ему, когда входная дверь открылась. Вздохнув, Чан поднялся и пошёл к Бэкхёну. — Извини, ужасные пробки, — его обняли и поцеловали в щёку. — Почему это ты в одном полотенце? — В душе был. Давай уже, дуй ручки мыть и сразу в гостиную, там наш ужин стынет. — Ммм, звучит заманчиво. Неужели сам приготовил? — Бэкхён, снимая обувь, игриво подмигнул ему. — Заказал, малыш. Причём твоя любимая кухня. — Уже бегу! Чанёль переоделся в домашнюю одежду и сел в гостиной на полу. Маленький журнальный столик был забит итальянской едой, на краю стояли два бокала и бутылка вина. — Вау! — зайдя, Бэк удивлённо ахнул. — Мне всё нравится, Пак Чанёль, особенно ароматическая свеча. — Знал, что тебе понравится. Специально купил, — Пак наполнил бокалы вином и протянул один из них Бэкхёну. — Спасибо, — беря в руки бокал, Бэк почему-то покраснел. — За нас, — они подняли свои бокалы чуть выше и сделали глоток. — Обожаю итальянскую кухню, — Бэкхён вытер губы полотенцем и сделал глоток из бокала. Они уже практически допили вино. Потом, пряча глаза, уставился на свои руки, будто пытался найти в них нужные слова, которых не знал. Бэк перевёл взгляд на свой бокал и несколько минут разглядывал его, потом сделал маленький глоток. Внимательно и неторопливо он осмотрел комнату и остановил взгляд на Чанёле. — Чанёлиии, — тихо начал он. — Ммм… Бэк, всё хорошо? — поднимая голову и видя тревожный взгляд любимого, Чанёль положил вилку в сторону. Бэкхён неловко заёрзал на полу и, не поднимая глаз, еле слышно сказал: — Я… кхм, я собираюсь поступить в Сеульский университет. — Что?! — Я с-соби… — Я прекрасно услышал, что ты мне сказал, Бэкхён, — жёсткий и холодный голос Чанёля заставил Бэкхёна вздрогнуть. — Почему ты изменил своё решение? — Пак поднялся со своего места и нервно зашагал туда-сюда. — Знаешь… Так будет лучше. — Кому?! Бэкхён, кому?! Ты вообще слышишь себя?! — поднимая голос, зарычал Чанёль. — Ты хочешь разлучить нас на долгие годы. Ты понимаешь это? — Я не могу уехать в Канаду, — поднимая голову и прямо смотря на Пака, ответил Бэк. — Учёба стоит дорого, мама не потянет, — он тоже встал, делая шаг к Чанёлю. — Да и не хочу оставлять её одну. Знаешь же, она уже не молодая и нуждается в моей помощи, — закончил он, взяв за руку парня. — Я помогу с учёбой, а за тётей посмотрят мои родители, ведь они всё время вместе. Да и она не будет жить одна, — сказал Чан в ответ, накрывая ладонь Бэкхёна. — Я не нуждаюсь в твоих деньгах, — отшатнулся Бэк, вырывая руки. — Спасибо. Но я хочу учиться самостоятельно. Мне не нужны деньги твоей семьи, Пак! — О чём это ты? Бэкхён, ты мой парень, и получать от меня помощь — это нормально! — запротестовал Чанёль, недоумевающе всплеснув руками. — Для меня нет. Послушай, мы можем видеться, как и сейчас, на каникулах. Ведь это несложно, — Бэкхён с надеждой посмотрел на любимого парня. — Раз в год? — Чанёль поднял левую бровь. — И то не получится, если мы откроем филиал в Канаде. Малыш, лучшим вариантом является твоя учёба там. — Нет. Я же говорю, что мама… — Давай тётя поедет с нами, — перебил Бэка Чанёль. — Что? Ты с ума сошёл, Пак Чанёль! — возмутился Бён. Но Пак, пропустив его слова мимо ушей, продолжил гнуть своё: — Это хороший вариант. Ты рядом, да и тётя с тобой. — Этого не будет, мы и так все эти годы жили у вас. Конечно, я благодарен, но это уже слишком. Чанёль, пойми, что там мама будет делать? Одна, вокруг незнакомые люди, с кем она будет общаться, не зная языка. Да она там будет мучиться! — вконец закричал Бён от бессилия. Он не знал, как объяснить своему парню, что всю жизнь жить на их счёт неправильно. Что он хочет достичь всего сам. В будущем обеспечивать мать, чтобы его мама прожила хорошую старость в их собственном доме. Не переживая о сыне, и об их семейном бюджете. — Пойми, мама не сможет быть всю жизнь служанкой семьи Пак, а я сын служанки! — Сейчас же закрой свой рот, — тихие, но злые угрожающие слова вырвались изо рта Чанеля, Он прожигал бешеным злым взглядом Бэкхёна. Пак с силой сжал правый кулак, а левой ударил об дверь, на которую он ещё секунду назад опирался. Он тяжело дышал, еле сдерживая свой гнев. — Как ты посмел говорить эти слова, а?! Когда это мы считали тётю служанкой, а тебя сыном служанки?! Ответь, Бэкхён! — Бэкхён стоял неподвижно и упрямо молчал, сжав губы в тонкую полоску. Спустя минуту он наконец-то ответил, неопределённо мотнув головой: — Мы поговорим, когда ты остынешь, Чанёль, — и поспешно обойдя парня, пошёл к выходу. — Ты забыл, что у меня утром вылет? — не поворачивая головы и тем более не идя за ним, вообще не двигаясь с места, спросил Пак. Бэкхён замер у входа, держа в руках свои кеды. Его руки дрожали, и он с трудом сглотнул стоящий ком в горле. Сумасшедший стук сердца и нестерпимая боль в груди не давали ему сделать вдох. Но, несмотря на это, он не стал возвращаться к Чанёлю и, открыв дверь, тихо ушёл.***
Когда маленькому Бэкхёну исполнилось 6 лет, их бросил отец. Просто в один день он пришёл с работы, поспешно собрал вещи его матери и выгнал их из дома без ничего, кроме маленького чемодана. Тогда мама Бэка хоть и старалась не плакать в его присутствии, маленький Бэкхён всё понимал. Они остались без денег, без дома, только они вдвоём. Бэкхён в силу маленького возраста мало помнил, что случилось потом, но они каким-то образом попали в семью Пак. Тогда мама сказала ему, что теперь здесь их дом. Они теперь будут жить здесь рядом с большим сказочным домом. В том доме жил принц, об этом маленький Бэкхён узнал спустя некоторое время. И он боялся этого мальчика. Долгое время избегал его, стараясь не пересекаться. Но постоянно, куда бы Бэк ни шёл, он натыкался на него. Будто принц сам искал встречи с ним. В один из таких дней, когда Бэкхён снова убегал от этого мальчика, он не заметил небольшой камушек и упал. Он попытался подняться на ноги громко плача, ведь ему было очень больно. «Не плачь, давай помогу, хочешь, покатаю тебя на моей спине?» услышал он обеспокоенный голос и увидел перед собой того мальчишку. Ему осторожно вытерли слёзы и подули на ранку. С тех пор они стали друзьями, а потом полюбили друг друга. Бэкхён вытер слёзы и уткнулся в свои ладони, беззвучно плача. Почему? Почему Чанёль не попытался понять его, войти в его положение? Ведь ему тоже больно, он тоже страдает от нехватки Чана. Он тоже хочет видеть его каждый день, быть рядом с ним. Но… Но сейчас не время. Сейчас Бэкхён не может себе позволить уехать в другую страну, бросив свою мать. Ему предстоит сделать многое, чтобы хоть чуточку соответствовать к паку. Ведь их положение в обществе различается. Он не может всю жизнь полагаться на Чанёля. Откинувшись на заднее сидение такси, Бэк, убрав руки от лица, тяжело вздохнул. Сейчас внутри его всё трепетало. Он понимал, что поступил неправильно, что не стоило молча уходить, давать волю мимолётным неправильным чувствам. Бэкхён снова закрыл глаза, чувствуя безысходность, не зная, что делать дальше. Казалось, голова сейчас взорвётся от тупой боли. С трудом подняв вмиг онемевшую руку, он потёр виски. Сейчас его рассудок подвергался атаке различными вопросами, эти вопросы терзали душу и травили сердце. Спустя некоторое время он снова открыл свои глаза и, соединив ладони вместе, с удивлением заметил, что те были холодными. Несколько мгновений спустя он достал из рюкзака сотовый. Часы на дисплее показывали без десяти три утра. Если Бэкхён сразу поедет в аэропорт, он успеет до вылета Чанёля. Они не смогут расстаться вот так, очень глупо и нелепо. — Пожалуйста, измените маршрут. Мы едем в аэропорт Инчхон, — обратился он к таксисту. В стекло машины ударили первые капли дождя, снаружи постепенно образовался густой туман.***
Многочисленная толпа как муравьи, не останавливаясь, ходили туда-сюда, гул, стоящий в аэропорту, нервировал Чанеля. Из-за густого тумана, обрушившегося на город, его утренний рейс перенесли. Обратно возвращаться в квартиру не имело смысла, поэтому он сейчас сидел, сгорбившись, в аэропорту, и ждал свой час вылета, не поднимая головы, уже долгое время пялился на свои парные кроссовки от «BALENCIAGA». Он заказал их, потому что его Бэкхёну они понравились. «40» и «43» размер, с красными полосками для Бэка и жёлтыми — для него. Вспоминая это он горько усмехнулся. Чан поднял свои красные, уставшие, воспалённые от недосыпа глаза, и нервным движением левой руки зарылся в волосы, больно сжимая их у корней, специально причиняя себе боль, как будто это могло облегчить его душевные страдания. Облизнув свои сухие губы, он наконец-то опустил руку, и в этот момент его мобильный телефон прозвенел. — Чанёль… сын мой, ещё не сел в самолёт? — это была его мама. Она говорила заикаясь, как будто ей не хватало воздуха, и было тяжело выталкивать из себя слова. — Нет. Из-за тумана перенесли, — резко ответил Чанёль. — Туман… Сынок… — её голос на той стороне стал приглушённым, как будто она плачет. -Мама, говори скорее, что ты хотела? — Чан грубо задал вопрос, не заметив этого. — Бэкхён… Он… Ммм, он в больнице. Одно простое предложение — и мир стал чёрно-белым для Чанёля. Из рук выпал телефон, и он уже не слышал, что там кричит мать. В ушах звенело, его руки обвисли будто овощи, а глаза автоматически закрылись. Ему в тот миг казалось, что весь воздух планеты испарился, и жизнь покинула его тело.***
Чанёль смотрел на осколок бутылки, воткнувшийся в большой палец его ноги. Часть разбившейся бутылки находилась под кроватью. Вокруг парня лежали бутылки от различных алкогольных напитков, везде сиротливо лежали вещи. В его комнате были задёрнуты шторы, не давая лучикам солнца попасть в помещение, поэтому от постоянного курения не хватало чистого воздуха. Чанёль ещё раз без эмоций посмотрел на свой раненый палец в ноге. Было бы лучше сразу же вытащить осколки и обработать рану, но ему вместо этого захотелось взять нож и отрезать свой палец с осколками, а вместе с ними вырезать и своё маленькое сердце. Как будто лишь тогда он обретёт покой и закроет свои безжизненные тусклые глаза навечно. Потому что было невыносимо каждый день видеть лежащего без движения Бэкхёна. Лишь его грудь еле поднималась и опускалась от включённого аппарата для дыхания. Его Бэкхён не может даже дышать самостоятельно, любимые карие глаза не открывались с момента аварии. Он впал в кому. И лишь многочисленные аппараты поддерживали его жизнь. Чанёль тысячу раз молился, желая попасть в тот проклятый день, именно в тот момент, когда Бэкхён собирался уходить и стоял у входа. Тогда Чан поступил бы иначе. Он не стоял бы, неподвижно отвернувшись от Бэка, а догнал бы его и крепко-крепко, изо всех сил обнял бы своего любимого парня. Вытер бы его слёзы и поцеловал бы, поглаживая его густые пахнущие апельсином волосы. Не дал бы волю злым чувствам и раздражению. А спокойно послушал бы Бэкхёна, и постарался бы понять его. Сколько много «бы» и «если»! Но нельзя повернуть время вспять. Остаётся только ждать и верить в хороший исход. Чанёль, кое-как обработав рану, накинул на себя толстовку и, взяв лежащие на полке у входа ключи от машины, в домашней одежде вышел из квартиры. Он больше не мог находиться в квартире один. Все уголки, все вещи напоминали о Бэкхёне. Все события, которые происходили с ними в этой квартире, возникали перед глазами, особенно тот проклятый вечер, изменивший их жизнь и окунувший его в ад. Он приехал в их тайное место. Самое любимое место для свидания. В этот раз Чанёль не стал выходить из машины, он лишь опустил переднее окно и закурил. «Мне кажется, я влюбляюсь в тебя, хён» сказал Бэкхён спустя год после его признания в любви. Да, Чанёль признался первым. Сказал, что будет ждать Бэкхёна столько, сколько он того пожелает. Будет ждать до тех пор, пока он не ответит взаимностью. Только пусть он сразу не отталкивает Чана. «Дай мне шанс, — сказал Чанёль, — даже если это будет один процент, я буду бороться, ты только не отталкивай меня сразу». И Бэкхён дал ему эту возможность. Открыл ему сердце, доверился, впустил его свою жизнь как любимого человека. А он не смог сберечь его. Чанёль отчаянно сжал свою руку в кулак и с силой ударил о руль, судорожно закурил сигарету. Он сидел в машине бледный, не бритый уже несколько дней, с воспалёнными красными глазами. Чанёль сделал ещё несколько раз затяжек и выбросил окурок. Из его рта внезапно вырвался полузадушенный всхлип, вдруг его сухие сжатые губы скривились в болезненную гримасу, и он заплакал, уже не сдерживая себя. Он рычал, кричал и не жалея бил себя своими же кулаками в полную мощь. Теперь из уголков его сухих бледных губ текла кровь. Но и из-за этого ему не стало лучше. «Прости, прости меня, Бэкхён-а» сказал он, рыдая.***
— Как тётя?.. Пожалуйста, мама, присмотри за ней… Я буду утром у него… Да… Скажи папе спасибо… Не беспокойся… Хорошо, — Чанёль попрощался с мамой и отключил свой телефон. Он только что приехал из больницы, изменений не было. Уже несколько месяцев Бэкхён лежал без сознания. После катастрофы Чанёль отказывался покидать больницу, практически ночевал у дверей палаты Бэка. Тогда родители и тётя сами всё поняли. Поняли, что они не просто близкие друзья, а что-то большее. Но никто из них ничего не спросил, никто не задал вопрос, не устроил истерик. Отец Чана благодаря своим связям молча перевёл его в один из сеульских университетов, мама тоже поддерживала молча. Давая понять, что всегда будет поддерживать своего ребёнка. Первые месяцы после случившегося Чанёль избегал маму Бэкхёна. Он чувствовал перед ней огромную вину и не смог в то время поговорить с ней, попросить у неё прощения. Но однажды вечером, когда он сидел в палате Бёна, она тихо зашла и обняла Чанёля как своего сына. «Всё будет хорошо» еле сдерживая свои слёзы, но улыбаясь, сказала она. Чанёль заплакал, как дитя. В тот момент с его плеч упала огромная гора, и он почувствовал сильную поддержку от матери его парня. Спустя три месяца после этого случая Бэкхён пошевелил пальцем. Доктора сказали, что такое бывает часто, и это не значит, что пациент очнётся. Но есть шанс, правда, всего лишь 10%. Может, его Бэкхён очнётся в середине лета в один из жарких дней и освежит жизнь Чанёлю. Или может быть, Бэк проснётся от звука грозной молнии в разгар осени, и укроет Чана от дождя. А может, он откроет глаза зимой и согреет сердце Чанёля от мороза. А ведь его любимый парень может прийти в себя и весной, обновив жизнь Чана, как зелёная трава обновляет поверхность земли. «Я всё ёще верю, что мы будем вместе. Боль внутри не навечно. Я верю, что ты меня чувствуешь и слышишь. Я верю в нашу любовь. Мы не будем смотреть на будущее, Бэкхён-а. Мы будем жить с тобой настоящим. Мы друг друга не отпустим. Ты уйдёшь, и я уйду. В свете, и во тьме мы будем держаться вместе. То чувство, которое живёт в наших сердцах, будет жить всегда. Я ещё верю, что мы будем вместе. Я ещё верю» говорил и сегодня Чанёль Бэкхёну, нежно поглаживая его руку. КОНЕЦ.