Рысь и Горностай

«Шевалье Рауль, верный герцога Нейстрии, сын барона Роже, шлёт это письмо и желает радоваться сестре своей, Диане, во владение Каменный брод. Следует тебе, любезная сестра, дожидаться меня в усадьбе и зорко следить за готовностью к обороне наших воинов. Также крестьянам, если будет в том потребность, и враг подступит, повелеваю укрыться за стенами форта и помогать воинам. Что же до адских язычников, то они сперва двигались на Париж огромной армией, на драккарах и по суше, по пути разоряя и предавая огню города и аббатства. А привел эту армию принц Эйрик Норвежский, сын Харальда Косматого, а прозвище он носит — Кровавая Секира. Его я пока не видел, но имел столкновение с ярлом Олафом Железным, что грабил в окрестностях Аркса. Пытался он и сам город Аркс взять на меч во время ярмарки, там же война застала и меня. Объединившись, нам с местными сеньорами, с Божьей помощью, удалось вышвырнуть норвежца оттуда и занять оборону. В это же время язычники двумя лавинами — по реке и по суше — устремились на Париж, но не дошли до него, ибо армия герцога Нейстрийского и его союзников ударила по ним с двух сторон сразу и отбросила назад. Норманнов при этом полегло много, и урон их осадным орудиям и кораблям нанесен немалый, и Эйрику не стянуть вновь такие силы для осады Парижа. Но осталось норманнов еще много, и без добычи они уйти не захотят. Потому прошу тебя, Диана, без крайней надобности дом не покидать, беречь припасы, а главное — не впускать в усадьбу никаких чужаков». — Что велел мой брат передать на словах? Не ранен ли он? — спросила Диана. — Мессир Рауль сказал, что если, вопреки ожиданиям, язычники начнут стягивать крупные силы в этих местах, следует вам оставить усадьбу на попечении сенешаля Гальфрида и укрыться в Этампе или Париже, — ответил посланец. — Мессир здоров и сказал еще, что станет преследовать язычников, дабы очистить от них окрестности Аркса. Если потребуется, двинется и дальше. Это было неделю назад, госпожа. — Известно ли что-нибудь о замке Рысье Логово? — Он был осажден, но держался. — Что ж, ступай. Тебе дадут подкрепиться. Оставшись одна, Диана несколько раз прошлась по комнате, отбрасывая тень на бревенчатую стену. На ней была плотная льняная рубаха с поясом, какие мужчины-воины одевали под панцирные стеганые куртки, облегающие штаны и высокие сапоги со шнуровкой. Конечно, Рауль намеренно написал о военных делах и своих дальнейших планах без каких-либо подробностей, на войне иначе нельзя. Но, судя по письму, положение дел он знал хорошо, да и чего же иного ожидать от человека, не раз водившего отряды разведчиков. В его деле умение быстро получать и использовать сведения было важнее числа бойцов. Да и Диана, выросшая в замке воинственного отца, в окружении таких же соседей, научилась не только махать мечом и носиться на лошади, но и читать такие вот письма между строк. Благодаря удачному расположению, усадьбу Каменный брод с трёх сторон защищает река Шалуэ, а с четвертой — глубокий ров с водой, и всех непрошенных гостей, пожелай они преодолеть эту преграду на плотах, неминуемо снимут лучники. Диана знала случаи, когда несколько человек удерживали даже замки. А в их усадьбе, даже с небольшим гарнизоном — 8 бойцов без Рауля и его оруженосцев, можно выдержать длительную осаду, а с ходу взять ее штурмом не удастся, если только против них не двинут целое войско с катапультами и осадными башнями. Но сейчас задача принца Эйрика — награбить и захватить пленных, побыстрее и побольше. Он не будет тратить время на крепости так близко от Парижа, откуда могут подойти войска. Но вот деревни могут сильно пострадать, их частоколы для норманнов — слабое препятствие. Женщины и дети давно уже, по приказу молодой госпожи, укрылись за стенами усадьбы, сюда же загнали деревенский скот и свезли припасы. А стены эти были сделаны из стволов гигантских деревьев, почти втрое превышающих рост человека. Под их защитой вполне можно было чувствовать себя в безопасности. Молодые крестьяне несли дозорную службу в лесу, и в случае подхода неприятеля должны были подать условный сигнал. Часовые день и ночь следили за окрестностями с дозорной башни. Сначала часто был виден то тут, то там поднимавшийся к небу дым пожаров, но в последние несколько дней это прекратилось. Видно, захватчики двинулись обратно, хотя наиболее буйные и алчные до добычи ярлы со своими людьми часто отделялись и шли вглубь страны. И все они будут грабить и уводить людей в неволю везде, где это можно сделать побыстрее. Насколько были известны повадки северных набежчиков, часто они двигались не одной сплошной лавиной, а растекались отдельными отрядами в разные стороны, и потому появиться могли в любом месте. Едущие мимо воины-франки иногда делились новостями. Так Диана узнала о нападении на обитель Святой Урсулы, причем предводительствовал этим отрядом страшный Гуннар Отче Наш, датчанин, прозванный так из-за особого пристрастия к разграблению храмов и убийству монахов и священников. После нескольких дней осады норманны пошли на штурм монастыря. Им удалось сделать пролом в стене, через который с десяток воинов ворвались внутрь, но защитники монастыря и сами сестры-урсулинки отважно оборонялись, сумели вышвырнуть незваных гостей и дождаться подкрепления. Матушка Корнелия даже была ранена, но жизни ее ничто не угрожает. Единственное, что заставляло Диану беспокоиться, так это вероятность измены. Особенно теперь, когда в усадьбе, кроме защитников, сгрудились больше двадцати перепуганных крестьянок с детьми. Крепость, стоявшая здесь прежде, тоже была почти неприступна, но из-за одного подкупленного мерзавца превратилась в пепел. Рауль настрого приказал сестре вешать ключ от наружного двора в изголовье своей постели и не доверять его никому, кроме Гальфрида, если ей самой придется уехать. Размышления Дианы прервал хриплый звук рога. — Кто-то подъехал, госпожа! — в дверях показался сенешаль Гальфрид. Со смотровой башни они увидели отряд — не менее дюжины всадников во франкских доспехах, с эмблемами герцога Нейстрийского на каплевидных щитах. — Кто вы такие? — крикнул Гальфрид. — По какому делу прибыли в Каменный брод? — Я желаю видеть госпожу этой крепости! — ответил один из всадников. Он сорвал с головы шлем. Светлые волосы заискрились на солнце, рассыпались по плечам. А он продолжал кричать: —  Диана! Ты здесь? Это я, Гонтран! Действительно, это был он. Диана подала знак опустить мост, и через несколько минут ее заключил в объятия радостно смеющийся молодой человек. Гонтран сильно вырос и возмужал, хотя и не достиг еще своей полной силы. — Ну вот! — вскричал он, чуть отстраняя сестру, чтобы получше разглядеть ее. — Какая же ты красивая, Диана! И какая высокая! Ты решила стать ростом с ваш частокол? — Тебя я, по крайней мере, догнала! — смеялась она. — Смотри не обгони, малышка, а то трудно будет найти жениха! — весело парировал юноша. — Каким чудом ты здесь? — Никакого чуда. Я ведь бился с варварами, — с гордостью проговорил он. — Теперь вот получил приказ герцога доставить тебя в Париж. Здесь тебе лучше не оставаться, ибо отступающие норманны все-таки опасны, их слишком много, и как знать, что они выкинут напоследок. - Зачем мне уезжать, Гонтран? Здесь я в безопасности, и совсем не хочу покидать усадьбу и людей... - Слово герцога - закон для его вассалов, - строго сказал он. - Сама подумай, сидя здесь, вы не знаете всего, а его светлость зазря приказывать не станет. Собирайся. С этим поспорить она не могла. Да и человек Рауля ясно сказал, что в случае необходимости ей надлежит ехать в Париж. Видимо, необходимость появилась. - Да, вот еще и подобрали в лесу двоих мальчишек, - рассказывал ее брат. - Их деревню разграбили, тоже где-то неподалеку. — Что ж, надо везти их с собой в Париж, пусть помогают на строительстве укреплений. У нас тут уже яблоку упасть негде! — Ты их сначала послушай! К Диане подтолкнули двоих подростков в изодранной одежде, с застывшей коркой грязи и крови на лицах. — Откуда вы прибежали? Прежде я вас в наших местах не встречала, — сказала она. — Как здесь оказались? — Мы из селения смолокуров, госпожа, — принялись объяснять они. — Большое ли ваше селение? — Было семь дворов, благородная дама! Но теперь нет ни одного! — младший из ребят шмыгнул носом. — Варвары все разграбили и сожгли, а людей… Кого поубивали, кого с собой угнали. Нашего отца убили! — Мы сами видели, — всхлипнул второй, — как двоих младенцев подбросили вверх и поймали на копья! Дальше ребята поведали, что напали на них на рассвете. Дозорные у них были, но, видимо, заснули или не заметили крадущихся с подветренной стороны норманнов с кинжалами… Дальше все было, как всегда в таких случаях. Разграбление крестьянских домов и погребов, убийства, насилие над женщинами… Потом награбленное погрузили на крестьянских лошадей, прочий скот тоже забрали с собой, как и пленных, а деревню подожгли. Этим ребятам удалось убежать только благодаря их отцу, человеку неимоверной силы. Он один отбивался от кинувшихся на него троих норманнов и успел крикнуть детям, чтобы бежали. Когда одновременно несколько стрел пронзили его могучее тело, сыновья уже успели углубиться в лес... Потом они трое суток блуждали по чащобам. Поначалу решили идти к большому селению в нескольких лье от их собственного, куда родители иногда брали их с собой на торг. Но на месте, где они рассчитывали найти помощь, их встретило еще одно пепелище. Ночевали, взобравшись на деревья. Известно, что волк и медведь в летнюю пору не опасны, но вот от человека можно ждать зла всегда, это они уже усвоили. И вот, уже почти отчаявшись, встретили этот франкский отряд. Диана велела накормить мальчишек. Ей нужно было еще успеть перед отъездом дать указания сенешалю. Через час отряд, к которому присоединились Диана и ее служанка, покинул Каменный брод.