Autumn Days

Тамао снятся монохромные сны, где, среди всех оттенков серого, прячутся радость, страх, восторг, боль, неожиданные, обрывочные финалы и пробивающиеся из яви прошлого сцены. Иногда Тамао снится, как она бежит куда-то по улочкам города, и город движется вместе с ней, подставляя на пути людей и места, когда-то бывших важными и дорогими. Часто она видит себя со стороны: розовато-рыжие волосы, огромные, полные надежды глаза. Она тянет руки, пытается ухватить что-то недосягаемое, но сон переворачивается другой гранью, и Тамао начинает поиск снова. Тамао не знает, что она ищет, если у нее уже есть всё, что ей нужно. Явь растворяет сумбурность происходящего, облекает монохром в цветную пастель, и Тамао больше себя со стороны не видит. Но все же иногда ей льстят зеркала, отражая кого-то взрослее и счастливее, чем прошлой осенью. Тамамура улыбается, и ямочки на персиковой коже щек мгновенно подсказывают: ты все ещё ребенок. И изменилась ты не сама: он тебя изменил. У Хао взгляд лукавого мудреца, всесилие бога и желание стать не разрушением, но гармонией. Сражавшаяся за мир маленькая девочка с белоснежной душой и сердцем, полным любви и веры, это тот самый свет, который ему необходим. Не чтобы затушить, а чтобы разжечь: ведь самый яркий свет даст самую глубокую тень. Хао хочет, чтобы его силуэт окружал самый теплый и самый правдивый свет из всех. Тамао не понимает, что он имеет в виду. Она не видит, как на фоне ее проявляются истинные черты. Плавятся маски, лучи света выхватывают самое важное. Вымученная, неискренняя улыбка. Надменность и превосходство во взгляде. Лживое подобострастие. Хао отсекает неподходящих людей, как нож. Строить с Тамао новый мир легко. И то, что она до конца не осознает свою роль, не так уж важно. Тамамура ссыпает сушеные травы и цветы в мелкое сито. Льет кипяток. С робкой, одобрительной улыбкой придвигает чашку. И придуманный образ несостоявшегося соратника трескается, как плохо высушенная глина. Он даже не понимает, что сделал не так, когда оказывается по ту сторону двери. Хао вдыхает аромат травяного чая и, пальцами проведя по бархатистой коже предплечья Тамао, мягко привлекает ее к себе. Чужие похотливые, жадные взгляды вызвали в душе настоящий шторм, но шелк волос Тамао, сладость ее губ и мягкое: «Ты со всем справишься», вместе с преданностью в глубине изумрудных глаз успокаивают и придают сил. Тамао выскользает, чтобы приблизиться снова. Отдаляется ровно на столько, чтобы оставаться в поле зрения и подойти ближе по первой же просьбе. Она танцует рядом с ним именно тот танец, что он считает лучшим. В глубине души Хао понимает, что ему не нужен другой напарник, раз у него есть она. Но все равно продолжает искать среди людских душ неограненные кристаллы добра, натыкаясь пока что лишь на цветное стекло. Быть злом проще, потому что в мире много зла. Добро отыскать труднее. Люди притворяются, фальшивят, и Хао отвергает одного за другим. Окружив себя светом, выделив и подчеркнув собственную значимость, сменив цвет свиты с черного на белый, Хао остался единственным злом. Потому что конкуренты не нужны. Потому что лучших предпочтительно держать поблизости. Потому что всё должно сосуществовать в гармонии. Тамао, лежащей рядом, снится что-то хорошее, и лунный свет освещает ее детскую, добрую улыбку. Ей все никак не удается вспомнить кое-что очень важное. То, что совсем недавно, еще прошлой осенью, она была на другой стороне силы. Прошлое рвется сквозь сновидения, изо всех сил старается достучаться до обманутого магией сердца. Рисует дорогие, важные лица, памятные городские улочки. Тамао во сне замирает и протягивает руку к мутно-серому стеклу, за которым кто-то, очень похожий на Хао. Калейдоскоп сновидения вертится, и ракурс обманчиво изменяет детали. Конечно же, это Хао. Ведь есть только Хао. Всегда был только он. А зла нет, только добро. И она в самой его сердцевине, помогает создать самый лучший, самый светлый мир. И благодаря Тамао все будет хорошо, непременно будет. Хао гладит Тамао по спине, и она медленно поднимает ресницы. Цвета вновь из монохрома становятся лживой пастелью. Все громкие звуки приглушены, все темные тона убраны из палитры реальности. Тамао ничего не замечает.