Уже давно не просто подруга

Лина с каким-то странным чувством смотрела на весело улыбающуюся подругу, что энергично махала в след уходящей Вайолет, пусть Саблекрыл уже и не видела этого. Дыхание утки было необычно глубоким и размеренным. Она даже не делала вид, что смотрит на маленький, постепенно удаляющийся силуэт колибрии — все ее внимание было приковано к ее лучшей подруге. Вебби наконец опустила крыло, а после быстро развернулась лицом к Лине. Не заметить этот странный, особенно для девочки-тени, как ее иногда в шутку называют тройняшки, малышка просто не могла. Обычно бы Лина быстро «пришла в себя» и даже, наверное, улыбнулась бы подруге. Но в этот раз почему-то не смогла, продолжая смотреть — теперь уже в глаза Вандеркряк — несколько томным взглядом. И, на удивление, уточка ничуть не заволновалась о ее состоянии. Скорее даже наоборот — всего через пару секунд молчаливых гляделок ее веки спокойно прикрылись, а собственные глаза не видели ничего, кроме ее глаз. Вокруг была такая, давно уже не свойственная особняку, тишина, а в головах обеих уток были слышны четкие, мощные звуки собственного сердцебиения. И в этот раз Лина даже не задумывается о том, есть ли внутри нее это самое сердце. Мысли обеих, как будто в тумане. Лина набирает в грудь больше воздуха, от чего слегка поддается вперед. Она хочет что-то сказать, но не успевает. А уже через всего секунду утка уже даже не помнит, что именно она хотела произнести. Вебби поддается вверх, окончательно закрывая свои большие глаза, касается своим клювом ее. Так аккуратно, нежно, легко и, в какой-то мере наивно. Целует. А Лина не может ничего сделать, кроме как ответить на него. — Это неправильно, — Единственное, что произносит девочка-тень, слегка отстранившись. Ее тяжелое, прерывистое дыхание не позволяет ей сказать в тот момент что-то еще. Она смотрела на уже давно не просто подругу все тем же томным взглядом полуоткрытых век. А уточка, казалось, смотрела прямиком в ее душу. И Лине дается немалых сил, чтобы держать себя в крыльях, чтобы не прервать этот зрительный контакт поцелуем. Целовать ее было нереально приятно. Даже ни в одном, казалось бы самом реалистичном, сне она не испытывала ничего подобного. Но так нельзя. Нужно держать себя в крыльях. — Я люблю тебя, — Так же тихо, но при этом так легко произнесла Поночка. Как будто это что-то само собой разумеющееся, как будто она не боится и ни о чем не жалеет. Как будто понимает все то, что чувствует и говорит и принимает все это, как что-то, что является в порядке вещей. Да, ей было страшно. Да, первое время она все отрицала, боялась засыпать по ночам, за что приходилось неоднократно выслушивать нотации от Лины, бабушки и даже тройняшек! Хотя, чаще всего именно от Лины — до сведения остальных они старались не доводить. Боялась оставаться с некогда лучшей подругой наедине, пыталась контролировать чуть ли не каждое свое слово. А потом она все это приняла. И на сердце стало несколько спокойней. У Веббигейл Вандеркряк свое видение этого мира и, к счастью, замечательная бабушка, которая не любит осуждать других птиц за их отличия и особенности. У Веббигейл Вандеркряк самые лучшие друзья, что готовы помочь и объяснить ей все то, что она не понимает, в чем не может разобраться самостоятельно, что не знает. У Веббигейл Вандеркряк целая коллекция фотографий улыбающейся Лины. У Веббигейл Вандеркряк уже давно выучены наизусть все ее привычки, интересы и любимые фразы. У Веббигейл Вандеркряк нет никаких сомнений, что она влюблена в свою лучшую подругу, а теперь и страха, что ее чувства не взаимны. — Я тоже люблю тебя, Бантик, — Единственное, что успевает произнести Лина, прежде чем окончательно пустить все на самотек и вовлечь уже давно не просто подругу в новый поцелуй. Заставляя ту блаженно закрыть глаза, отвечая взаимностью на все ее бушующие чувства.