***
7 ноября, Мэдисон, 11:51 В аэропорту родного города его, как и в прошлый раз, три недели назад, посетило неприятное чувство: никто его не встречал. Да и с чего бы? Он не говорил с матерью с тех пор, как приземлился в Атланте. Так что его появление дома будет для неё сюрпризом. Сидя на пассажирском сиденье в такси, он придумывал ложь, которую скажет ей при встрече. Почему не предупредил о своём приезде. Как они с Рей справились с делами Кайло. И что удалось выяснить о самой аварии. Он не хотел врать матери. Но это было необходимостью. Зачем расстраивать убитую горем пожилую женщину? Ведь, несмотря на все его страдания, ей больнее всех, ведь она родила их с Кайло. А теперь с ней случилось ужаснейшее, что могло случиться с человеком, с женщиной, с матерью — похоронить собственное дитя. Расплатившись и забрав свой багаж, он пошел в сторону дома. На улице стоял страшный холод, по сравнению с солнечной Атлантой. Меньше чем за минуту на свежем воздухе он успел продрогнуть, несмотря на то, что надел толстовку, а под нее футболку с длинным рукавом. Ему открыл Люк. Увидев племянника, мужчина удивленно вскинул брови. — Бен! — воскликнул он, пропуская его внутрь. — Вот так сюрприз! Дом встретил его приятным теплом и родным, еле ощутимым запахом жасмина. — Ты почему не сказал, что приедешь? — Хотел сделать сюрприз. Где мама? Лея вышла из кухни. При виде женщины его сердце сжалось. Она похудела и поседела еще больше, но, несмотря на это, она не запустила себя. Её волосы были убраны в аккуратную прическу, на ней было темное шерстяное платье с высоким воротником, а не растянутый спортивный костюм или халат, в которых он видел её в первые дни после похорон брата. — Бен, дорогой, — она протянула к нему руки. Он наклонился, обнимая её, утыкаясь носом в плечо и вдыхая запах жасминовых духов. К горлу подступил горький ком от переполнявших его эмоций. Хотелось, как в далёком детстве, прижаться к ней и поведать все свои страхи и обиды. Ему хотелось выговориться ей. Облегчить душу. Вновь ощутить, как в детстве, её нежное прикосновение рук к волосам и услышать, что все будет хорошо. Но он не мог. Потому что он уже не ребенок, а мужчина. Теперь он должен утешать её и оберегать её покой, заверяя, что все будет хорошо. Что он сделает все, что сможет, чтобы так и было. — Как хорошо, что ты приехал, — произнесла она, поглаживая его по спине материнским жестом. Она не спросила его о причинах внезапного появления, словно чувствовала, что он не хочет говорить об этом. Чувствовала, что он соврет. — Ты так легко одет, — в её тоне звучал укор, — в такой холод. Надеюсь, не долго ждал такси? — Нет. — Давай за стол, выпьешь горячего кофе. Ты голоден? — Если честно, да. — Отлично. Садись, я приготовлю тебе «поздний завтрак», заодно попробуешь печенье, что я испекла сегодня утром.***
Он ел свой бранч, слушая брюзжание Люка на тему войны в Ираке и возможной даты окончательного вывода войск. Дядя не спрашивал его ни о чём, а Бен то и дело поглядывал на мать, что суетилась, перемывая грязную посуду и протирая столешницу. Внезапно раздался звонок в дверь. Женщина встрепенулась и, бросив своё занятие, пошла открывать. Он услышал знакомый голос, принадлежащий Лэндо Калриссиану. Бен вытер рот салфеткой и, взяв с собой кружку, пошел в гостиную, чтобы поприветствовать его. В руках Лэндо были цветы. От удивления Бен замер на месте с кружкой в руках. Они что, теперь вместе? Он недоуменно заморгал, наблюдая, как мужчина целомудренно целует мать в щеку, и как стыдливо та опускает глаза, а затем в тот же миг глядит на него с опаской. Их взгляды встретились, и Бен тут же отвел свой, делая вид, что его очень интересует содержимое кружки. — Бен! — окликнул его Лэндо, подходя ближе и протягивая руку. Он растерянно пожал её, проследив взглядом за скрывшейся на втором этаже с цветами матерью. — Я не знал, что ты должен был приехать, — улыбнулся мужчина, тряся его руку. — Вот так сюрприз. — Угум, — только и выдавил Бен из себя. — Как погода в Атланте? — Нормально. Ситуация была, мягко сказать, неловкой. Они стояли посреди гостиной, пожимая друг другу руки, не зная, что еще сказать. Было видно, что Лэндо смущен, хоть и пытался это скрыть за широкой белоснежной улыбкой, в отличие от Бена, всем своим видом выражавшего своё изумление. — Хочешь кофе, Лэндо? — спросил Люк. — С удовольствием, — мужчина, наконец, выпустил его руку и пошел в сторону кухни.***
Было неловко. После еды Бен поднялся к себе, выразив желание отдохнуть после перелёта. Он хотел побыть один, да и к тому же не знал, как вести себя в нынешней ситуации. Было очевидно, что мама и Лэндо начали встречаться. Но он не знал, как реагировать. Тем более сейчас, когда скорбь по Кайло была еще так свежа. Бен почувствовал, как внутри него проклевываются семена осуждения, поэтому поспешил удалиться и переключиться на свои драмы, которые вызвали бы, знай его семья о них, большее осуждение, чем это. Очевидно, в его комнате теперь спал Люк, судя по его вещам. Это ничуть не расстроило Бена. Тот же не знал, приедет ли племянник вновь после Атланты, зачем ему нужно было продолжать спать на чердаке? Распаковав свои вещи, Бен отправил грязное бельё в стирку и принял душ. Горячая вода успокаивала, и его стало ощутимо клонить в сон. Он застал в комнате Люка, спешно убиравшего свой скарб. — Прости, что занял твою комнату, — произнес он, снимая постельное бельё. — Просто понимаешь, комната Кайло… А комната Рей — это вообще табу. — Я всё понимаю, не оправдывайся. Это я должен был предупредить, что приеду. — У тебя всё в порядке, малец? — дядя пристально посмотрел на него. — Да, — соврал Бен, отводя взгляд, и поспешил сменить тему: — Итак, мама и Лэндо? Люк забавно поджал губы и красноречиво вздохнул: — Старые чувства не ржавеют, — вымолвил он, снимая наволочку с подушки. — Не осуждай её. Дядя стал серьёзен: — Только в нашем возрасте начинаешь понимать ценность каждого мгновения и ненужность разного рода правил. Лэндо — он хороший человек, твоя мать хоть немного отвлекается от горя, когда он рядом. Бен кивнул. — Не знал, что у неё и Лэндо был роман когда-то. — А ничего и не было, — хмыкнул Люк. — Тот был тайно влюблен в неё, но так и не сделал первый шаг. Твой отец опередил его. Слова Люка заставили Бена непроизвольно вздрогнуть. — Ну, не буду тебе мешать, — произнес тот, выходя за дверь, удерживая кучу вещей.***
Тем временем в Атланте Рей лежала в своей комнате в университетском общежитии, накрывшись по подбородок одеялом. Девушка смотрела стеклянным взглядом на тучи, сгущающиеся в небе за окном. Едва слышались отдаленные раскаты грома. Рей думала о том, что, возможно, стоит набрать номер Бена еще раз, но ей было в тягость пошевелиться и взять мобильник, который покоился рядом с подушкой. Хотелось просто лежать и глядеть в окно на холодную серость, пронизываемую огненными нитями. В детстве она любила грозы. Правда, если они заставали её дома. Любила этот особенный запах, что бывает перед тем, как хлынет дождь, и то, какими четкими и яркими становятся предметы на фоне тяжелых туч. Однажды, когда они только переехали в новый дом в Мэдисоне, уже после того, как Кайло получил свой шрам, из-за одного особо сильного шторма во всём районе погас свет. Они с близнецами остались дома одни. Хан был на работе, а Лея ушла на встречу городского совета граждан. Она была активисткой и стремилась улучшить город, в котором росли её дети. Бен с Кайло достали свечи, расставив их в гостиной, и вытащили Монополию. Ей ужасно не везло, она то и дело попадала на поля, принадлежащие братьям. Она уже готова была расплакаться, когда неожиданно к ней подсел Кайло и стал подсказывать, как лучше поступить в той или иной ситуации. Бен ничего не сказал на это откровенное жульничество, ведь у Кайло уже тогда проявлялась тяга к цифрам и экономике. Они продолжили играть даже, когда уже дали свет, войдя во вкус, и в итоге совместными усилиями с Кайло они сделали Бена банкротом. Это был первый раз, когда Кайло был вежлив и даже приветлив с ней по собственной инициативе. Возможно, этому поспособствовал их разговор в палате, после того, как он получил свой шрам. Тогда, сидя в полумраке гостиной за игрой, она жутко смущалась и краснела от того факта, что он подсел к ней, вспоминая тот короткий поцелуй в щеку. Возможно, дело было в нём. Рей судорожно выдохнула. Тот день был одним из самых счастливых в её жизни. Она и подумать тогда не могла, что всё так обернется. Кайло погиб. Она переспала с Беном, который уехал, не предупредив, после проведенной вместе ночи, оставив её одну справляться со всем этим! Да, она виновата перед ним за непроизвольно подаренную надежду, но это не повод бросать её так, оставив одну томиться невысказанными эмоциями! Они оба оставили её! Ветер усилился, проникая в комнату через приоткрытое окно, принося с собой пыль. В воздухе повис тяжелый запах скорого дождя, который всё не начинался. Рей хотела подняться с кровати и закрыть окно. Но не нашла в себе сил сделать это. Ей ничего больше не хотелось. Девушка не заметила, как заснула под аккомпанемент первых дождевых капель.***
8 ноября, Мэдисон, 10:30 Он снова плохо спал. Только в этот раз не из-за диких снов с Кайло в главной роли, а из-за мучающих его угрызений совести. Нужно было сказать Рей об отъезде, а не сбегать вот так. Своим поступком он ранил её. Причинил боль. Это было слышно по её голосу вчера, когда вечером он, включив телефон, обнаружил множество пропущенных от неё вызовов. Её голос был таким безжизненным, что ему страшно захотелось ударить себя за свой поступок. Она не кричала на него, не плакала в трубку, не упрекала. Но в её голосе слышалось чёткое «как ты мог?». Она рассказала ему о том, что, возможно, нашелся перстень отца, и что сама она вряд ли узнает его. Он лишь пообещал, что постарается найти его изображение в сети. О произошедшем между ними они не говорили. Практически весь их разговор был полон неловкого молчания. На его новость о матери и Лэндо она никак не отреагировала. Он предупредил её, что пробудет в Мэдисоне всего пару дней, а после свяжется с командованием чтобы вернуться на службу. Рей пожелала ему хорошего пути и попросила беречь себя. Она первая положила трубку. Бен остановился напротив могилы отца и брата, на которой еще не было надгробного камня, лишь табличка с именем и двумя датами. Бен обратил внимание, что все цветы и венки были убраны, и осталась лишь голая земля. Он запоздало подумал, что нужно было, наверное, принести цветы обоим, мысленно обругав себя. Он просто стоял, глядя на обе могилы и вертя кольцо в кармане куртки, решаясь. У него был план придать его земле, тем самым решив судьбу тайны брата. — Тебе не кажется, что это слишком грубо? — раздался позади него голос Кайло. — Другого выхода нет, — ответил ему Бен, не поворачивая головы. — Рей не должна узнать об этом. Продать его я не могу, — он осекся. — Это было бы неправильно. — А, то есть закопать его в моей могиле перед установкой памятника — это правильно, — в голосе Кайло слышалась злоба и явная издевка. — Здорово ты проблему решил. Бен рискнул и повернул голову. Позади него, сунув руки в карманы брюк, стоял Кайло и смотрел на свою могилу. В одном лишь костюме. Ему то, в отличие от Бена, уже переставшего чувствовать свои уши, холод был не страшен. Он вновь повернулся, глядя на табличку. — Не делай этого, Бен, — услышал он спустя длинную паузу. — Это несправедливо по отношению ко мне. За спиной послышался шорох листьев, Кайло подошел ближе, встав рядом так, что он мог видеть его боковым зрением. — Оттуда, — продолжил он, — я уже ничего не могу сделать ни для тебя, ни для неё. — он прервался на секунду. — Но ты можешь. — Не взваливай это на меня, — прошептал Бен. — Как я могу на тебя взвалить что-то, когда я всего лишь в твоей голове? — Если ты плод моего воображения, тогда исчезни, — он повернул голову. Кайло сделал то же самое, а после развернулся всем корпусом. — Как пожелаешь, — ответил он спустя мгновение. — Но, пожалуйста, брат. Не избавляйся от кольца. Расскажи обо всём Рей. Она должна узнать. Покойник тяжело сглотнул. Его глаза выражали мольбу: — Она должна узнать, какими серьезными были мои намерения. Я не хочу, чтобы она вспоминала обо мне с ненавистью. Бен ничего не ответил. — Пообещай мне, Бен. — Обещаю. — Бен? — послышался позади него знакомый женский голос. Он вздрогнул и повернулся. В нескольких шагах от него стояла Кайдел. В руках у неё были цветы, а голову покрывал пуховый темно-серый палантин. — С кем ты разговариваешь? — С покойными, — выдавил из себя сконфуженный Бен. Та лишь кивнула, никак не прокомментировав его ответ, и подошла ближе, встав рядом. — Я думала, ты вернулся на службу, — она повернулась к нему, слегка улыбнувшись, но её улыбка не дошла до глаз. — Рада видеть тебя. — Я был в Атланте, — ответил мужчина. — Разбирался с делами Кайло. — Я до сих пор не могу поверить в это, — произнесла она спустя долгую паузу. — В голове не укладывается. Он не знал, что ответить на ее слова. Он пришел сюда с определенной целью, а теперь чувствовал себя неловко в компании бывшей брата, да и, что уж скрывать, своей бывшей, что явно пришла посетить могилу, в отличие от него. Бен бросил на неё быстрый взгляд и поджал губы. Она всё еще любит Кайло. Спустя столько лет. Кайдел же посмотрела на принесенный с собой букет, а затем поровну разделила цветы, положив их на обе могилы. — Жаль, что мы были вместе так мало времени, — прошептала она, уложив цветы возле таблички. — Но я рада, что это было с нами. — Спасибо, — выдавил из себя Бен. — За цветы. Сам я как-то не подумал. — Пустяки, — отмахнулась та, вновь улыбнувшись ему. — Пойдем. Собирается дождь.