Moshi-moshi.

Капли дождя стучат по окнам такси, остановившегося на светофоре, и Доппио тоскливо и без интереса наблюдает за происходящим на улице. Под огнями ночного города люди снуют во все стороны, смеются и улыбаются, кто-то держится за руки и воркует друг с другом, и Доппио морщится: конечно же, от зависти. Когда он в последний раз виделся с Дьяволо? Кажется, это было в прошлом месяце, и Доппио кривит губы в обиде. Ежедневные телефонные звонки, конечно же, были хороши, но Доппио хочет держать Дьяволо за руку, сидя у него на коленях, водить тонкими ухоженными пальцами по массивным мышцами груди и впиваться жадным поцелуем в губы с размазанной помадой. Дьяволо всегда позволяет Доппио всё, что он только захочет, и Доппио чувствует себя избалованным, и, помимо этого, жутко счастливым. Крепко вцепившись рукой в истрёпанный нескончаемыми путешествиями чемодан, он выходит из машины, и дверца назло хлопает так громко, что Доппио невольно вздрагивает и, бросив неловкое "Извините!", спешит ко входу в отель с яркой броской подсветкой, искрящей красками с темноте ночи. В холле его уже ожидают, и два консьержа с деловитым видом, поприветствовав юношу учтивым кивком, жестом зовут консильери Пассионе за собой к стойке, где ему выдают ключи и кучу ненужных брошюр, предлагают такие же ненужные услуги и с фальшивой учтивостью рассказывают про отель. Доппио игнорирует их, как фоновый шум, и когда тихий противный галдёж регистратора стих, парень наконец отправляется в свой номер. Доппио ни капли не удивлён. Президентский люкс, ну конечно же, что ещё может предоставить Дьяволо своей правой руке. На мраморной столешнице барной стойки в изящных фарфоровых тарелках выложены фрукты, а немного поотдаль - свежие пирожные, до сих пор источающие приятную сладость в воздухе. Доппио вытряхивает содержимое чемодана прямо на чистейшее ворсистое ковровое покрытие, не заботясь о его сохранности. Скрепленные стопки документов, небольшие телефонные справочники и разговорники, фотографии с лицами людей, которых Доппио даже и знать не знает, корявые записки от руки - чего только там нет. Доппио берёт телефон и смотрит на него. Ни одного пропущенного звонка. Голосовая почта пустая. Новых сообщений нет. Позвонить самому? Ну уж нет, думает Доппио, пусть Дьяволо сам звонит. Он оставляет телефон на столе, а сам отправляется в спальню. Огромная кровать с мягчайшими подушками и шёлковым постельным бельём будоражат разум Доппио. Очень давно он и Дьяволо не оставались наедине; Доппио усаживается на кровать, а потом ложится, тоскливо поджимая ноги к груди. Если бы только Дьяволо был здесь, он бы утешил Доппио и не дал тому печалиться от одиночества. Он бы отдался ему, позволил делать с собой что угодно. От этих мыслей щёки Доппио зарделись. Ему приятно льстит то, что сам босс Пассионе, под которым вся Италия, весь наркотрафик, связывающий Восточную Азию с Европой и Соединёнными Штатами, подчиняется ему. И только ему. Больше никому. Только перед Доппио Дьяволо предстаёт тем, кем он является на самом деле - вполне себе обычным человеком, который к тому же любит делить постель со своим подчинённым. Доппио немного смешно от того, что человек, держащий в страхе целую страну, в постели любит быть снизу. Конечно же, Доппио это более чем устраивает. Он знает, что Дон любит его и готов бросить весь мир к его ногам; Доппио знает, что его любовь к Дону настолько сильна, что он готов ради него голыми руками рвать на части всех, кто окажется слишком близко к боссу. Из неглубокой дрёмы его выводит резкий звонок телефона, и Доппио резво подскакивает с кровати, спотыкается о порог и чуть не падает прямо на пол. Руки подрагивают, и он отвечает на вызов. - Доппио. - Густой любимый голос вызывает улыбку на лице консильери. - Я разбудил тебя? - Н-нет, босс! - Голос Доппио звучит настолько сонным, что он пожалел о сказанной лжи. - То есть, да… - Прости меня. - Доппио слышит, как собеседник усаживается в кресло, от чего оно скрипит. - Знаешь, Доппио, я соскучился. - Я тоже, босс.. - Доппио возвращается в спальню и снова усаживается на кровати. Как же вовремя позвонил дон. - Когда мы уже сможем встретиться? - Совсем скоро, мой милый Доппио. - Дьяволо хочет добавить: "Скорее, чем тебе кажется", но останавливает слова на вдохе, не давая им выйти. - Какие у тебя планы на ночь? - Спать, наверное?.. - Мямлит Доппио, и, набрав побольше воздуха, переводит тему разговора и продолжает уже твёрже. - Знаешь, босс, здесь такая кровать хорошая. Мягкая. Большая. Как будто специально для нас. Тебе бы она пришлась по вкусу. По очевидной причине, Доппио упускает зрелище: Дьяволо распахивает глаза и слегка приоткрывает рот. - Хорошо, что ты добрался до отеля без проишествий, Доппио. - Выдыхает Дьяволо. - Что ты сейчас делаешь? - Сижу на кровати. Скучаю без тебя. - Ложись. - Тон Дьяволо становится властным, не терпящим пререканий, и Доппио крупно вздрагивает от неожиданности. - Но перед этим, если ты сейчас в одежде, то сними с себя абсолютно всё. Доппио не находит в себе силы для возражений. Ему бы хотелось огрызнуться на босса, но этот самый тон заставляет его беспрекословно слушать босса. Доппио откладывает телефон в сторону, включает громкую связь и привычным лёгким движением стягивает свитер, и он отправляется на пол. Юноша недолго возится с ремнём на брюках, и вскоре и они находят своё место рядом со свитером. Доппио замирает на доли секунды, когда доходит до трусов, и в итоге не снимает их - боссу никак не узнать, что его консильери разделся не полностью. Он слишком умён; он прекрасно понимает, что ему нужно дать Дону упиться собственной властью и почувствовать свою силу, а потом в определённый момент перехватить всю инициативу в свои руки. Они всегда так играют друг с другом в перехват ведущей роли, и почти каждый раз в итоге Дьяволо оказывается под Доппио. Доппио снова на кровати, и шёлк постельного белья нежно обволакивает голую кожу, ласкает её, как осторожные прикосновения любящих рук. Консильери прерывисто дышит, ожидая новых указаний. - Гладь себя по телу так, как бы сделал это я. - Голос Дьяволо источает пошлые ноты, и это нравится Доппио, и, немедля, он исполняет приказ. Обе его руки гуляют по груди и животу, местами ногти впиваются в кожу и рисуют бледно-красные дорожки по мрамору тела. Правая рука поднимается к груди, и Доппио указательным и большим пальцами руки сжимает сосок так сильно, что он на долю секунды теряет чувствительность в правой кисти, и словно это не его рука заставила его выгнуться и тихо пискнуть. На другом конце провода слышится довольный одобрительный смешок, и Доппио облизывает тонкие обветренные бледные губы. Левая рука движется вниз к бедру и отводит в его в сторону, а затем огибает его в сторону ягодицы и сжимает её. Доппио кажется, что он горит, но не пламя обжигает его, а тёплые волны, в которых он словно тонет. - Как ты, Доппио? - По голосу Дьяволо становится понятно, что он не просто комфортно расположился в кресле. - Босс… - Доппио всхлипывает и спешит исправиться - всё-таки, у них сейчас совсем не деловая и обыденная в их работе беседа. - Дьяволо… Мне слишком хорошо, позволишь?.. - Рано. - Дьяволо явно наслаждается тем, что раздаётся из его телефона и беспокоит бурное воображение, отравленное долгой разлукой, и он готов тянуть это удовольствие сколько угодно. - У нас так много времени, Доппио, нам некуда торопиться. Не спеши. Всему своё время, мой сладкий. А пока что облизывай свои пальцы и соси их, как сосал бы мой член. Щёки Доппио воспылали ещё больше, чем прежде, отчего веснушки, разбросанные россыпью звёзд на его лице стали ещё виднее. Он размеренно и неспеша погружает указательный и средний палец в рот, не задевая ими зубы. Доппио слегка втягивает щёки, обволакивает пальцы языком и тихо стонет; тянущий пах заставляет его изворачиваться на кровати и сминать свободной рукой изящную постель. Пальцы свободной руки сминают ткань и скользят по ней; Доппио ёрзает и не может найти себе места. "Действительно, - думает Доппио, - лучше бы это был член Дьяволо, да хотя бы его пальцы". - Ты так хорошо справляешься, Доппио. Ты так стараешься. - Дьяволо говорит прерывистым голосом и неровно дышит. Доппио слушает его голос, и ему мало того, как сладко срывается голос босса от мыслей о его подчинённом. Доппио слабеет от того, как Дьяволо тянет его имя, смакуя каждый звук, словно пробует на вкус самое экзотичное блюдо. - Ты так хорош, Доппио. Я разрешаю тебе. Давай же, сделай то, что ты так сильно хочешь. - Ты разрешаешь? - Доппио слегка вздрагивает и косит взгляд в сторону лежащего на соседней подушке телефона. - Мой дорогой, милый, хороший Доппио. Не заставляй меня повторять дважды. Иначе останешься ни с чем. - Дьяволо пытается изобразить раздражённый тон, но у него слабо получается. Доппио запускает ладонь в трусы к возбуждённой горячей плоти и обхватывает уже давно затвердевший член и испускает тяжёлый шумный выдох. Проводит рукой вдоль длины, слегка сжимает и сохраняет неспешный ритм; Дьяволо прав, им некуда торопиться. Консильери стискивает губы в тонкую напряжённую линию и слышит, как дыхание на том конце провода учащается. Ничто не доставляет Доппио столько удовольствия, как это делает знание того, насколько огромна его сила над боссом Пассионе. Где-то там, в очередном укрытии, он сидит в старом скрипучем кресле и дрочит на то, как его главное доверенное лицо удовлетворяет себя. Доппио это могло бы показаться до смерти уморительно, если бы ему не было так хорошо и если бы он не осознавал, что он ничем не лучше своего начальника, осыпающего его всеми благами и нескончаемой любовью. В конце концов, поменяйся они местами, Доппио бы делал с Дьяволо то же самое. - Скажи мне, Доппио, - почти нараспев тянет Дьяволо, - чего бы тебе сейчас хотелось больше всего? - Чего бы мне хотелось больше всего? Мне бы хотелось скакать на тебе. Как было в прошлый раз, помнишь? - Доппио голодно облизывает губы, набирает темп, от чего тот становится рваным и резким, и продолжает. - И ещё стиснуть твою шею руками, очень-очень крепко стиснуть так, чтобы ты побагровел и хрипел о том, чтобы я душил тебя ещё сильнее. - Мой милый Доппио, - Дьяволо едва сдерживает стон, который чуть ли не вырвался от одной лишь картины в голове, описанной Доппио, - и откуда в твоей хорошенькой голове такие мысли? - Это всё ты. - Доппио чувствует скорую разрядку, и уже начинает захлёбываться в стонах. Комната кажется слишком жаркой, что Доппио не спасают даже распахнутые окна. Тяжёлые дыхание, переходящее в томные вздохи, раздающееся из телефона, разгоревает Доппио ещё больше. Он жмурится настолько сильно, что в уголках глаз слегка поблескивают слёзы, и одна из них скатывается вниз к самым корням волос и теряется в розовых прядях. Стоны Дьяволо сводят его с ума, и консильери понимает, что босс только что кончил, и сейчас его очередь увидеть звёзды и раствориться в тепле. - Дьяволо! - Вскрикивает Доппио. - Тише, тише, мой милый. - Из трубки доносится сбивчивый голос, и Доппио наконец расслабляется. - Ты хорошо потрудился, Доппио. Тебе стоит отдохнуть и набираться сил. Они тебе понадобятся. Конец связи, мой любимый Доппио. - Дьяволо сбрасывает звонок, и Доппио, слегка раздосадованный тем, что босс так бесцеремонно оборвал разговор, всё ещё тяжело дыша, откидывает дрожащей рукой телефон в сторону, поджимает худые ноги и, как только дыхание выровнилось, снова падает в сон. Сон Доппио лёгкий и кисейный; он отдалённо слышит шум сигнализации с улицы, громкие разговоры, музыку из проезжающих мимо отеля машин и многие другие звуки буйного ночного города. Один лишь звук Доппио находит лишним. Звук проворачивающегося в замочной скважине ключа не вписывается в общую картину, и Доппио не находит в себе сил, чтобы хотя бы для начала открыть глаза. По номеру раздаются тихие шаги и шелест бумажных пакетов, и это заставляет Доппио вскочить; в этот самый момент порог спальни пересекает до одури знакомая фигура. От неё пахнет тяжёлым люксовым парфюмом и пьянящей неисчерпаемой властью, не знающей границ. Дон садится на край кровати и не может удержать смех, когда видит лицо Доппио, который как будто начинает злиться. - Ты всё время был рядом, но не пришёл ко мне сразу? Почему? - Доппио почти готов то ли заплакать, то ли начать драться. Дьяволо смеётся громче, когда валит своего консильери обратно на постель и прижимает его своим весом, и его волосы застилают их обоих тяжёлым полотном. - Доппио, - голос Дьяволо мягко разливается мёдом, - мой милый Доппио. Неужели ты не понимаешь, как сильно я тебя люблю и насколько мне мало тебя? Я готов пользоваться любой возможностью, которая позволит мне чувствовать тебя. Хоть на расстоянии, хоть в живую. Даже если это расстояние - пара этажей. - Ты придурок! Ты должен был сразу же прийти сюда и встретить меня здесь! - Рука Доппио хватается за волосы Дьяволо и слегка оттягивает их назад, заставляя босса тихо зашипеть и беззлобно зажмуриться, и Доппио наконец полностью расслабляет хватку. - Не злись на меня. - Дьяволо проводит большим пальцем по лбу своего подчинённого, стирая испарину. - Я хотел, как лучше. К тому же, тебе понравилось. Тебе всегда такое нравится, я хорошо знаю тебя, Доппио. Доппио успокаивается и расслабляется, позволяя дону лечь рядом с ним, и тот полностью располагается на кровати, не обременяя себя такой заботой, как снятие обуви. Дьяволо нежно накрывает своими губами губы юного консильери, и тот, едва прикрыв глаза, смотрит на босса сквозь длинные пушистые ресницы.