Паркер пряталась. Вот так совсем не по-геройски сбежала из башни и сейчас вполне себе спокойно встречала закат на одной из крыш Бруклина, впервые за долгое время, наслаждаясь тишиной, умиротворением и одиночеством. Нервы в последнее время были ни к чёрту, родной дом казался клеткой, а люди в нем суровыми надзирателями. И на это были причины.
Крыша, как известно, не самое удачное место для пряток, особенно когда твоя мать может отследить даже таракана через спутники и многочисленные камеры, но девушка помнила уроки Романофф, одним из которых было то, что прятаться всегда надо на самом видном месте. Люди в большинстве своем слепы, слона перед собой не заметят, даже если к нему прицепить транспарант.
Почему именно слон с транспарантом, Паркер так и не поняла, но списала всё на потёмки русской души Наташи.
Нервно поправляя рукава жёлтой толстовки, слишком большой для её хоть и супергеройского, но всё же девичьего телосложения, Петра прищурила глаза, вглядываясь в алеющую линию горизонта, постепенно расслабляясь. Закат всегда производил на неё неизгладимое впечатление, так что Паркер могла сидеть до самого вечера, любуясь буйством ярких красок, постепенно переходящих во что-то более глубокое, темное, но при этом не менее притягательное.
Это помогало привести мысли в порядок и хоть на несколько мгновений избавить от ощущения щемящей тоски и боли где-то под рёбрами, которое возникало каждый раз, когда серые, проницательные, глаза вновь смотрели на нее с вежливым, но холодным равнодушием и отчуждённостью.
Из всех существ во вселенной, в конце концов, из семи миллиардов людей на планете Земля, она выбрала, пожалуй, самый неудачный объект для влюблённости. Да что там неудачный, выбери Паркер самого Дьявола из адского пламени, было бы не так страшно.
Но либо звёзды сложились по-другому, либо у всех чертей в аду вышел незапланированный выходной, иначе как объяснить тот факт, что выбор Паркер, постоянно ищущей неприятностей на свою паучью голову, пал именно на того человека, чья кандидатура для её нежной любви была попросту недопустима.
Не иначе как с матери пример брала. У той тоже на личном фронте филиал местного ада и проблема на проблеме, проблемой погоняет, но самое смешное, что все это можно было описать всего тремя буквами.
Кэп.
Паучок поболтала ногами над пропастью в целых десять этажей и выдохнула клубок пара. На улице хозяйствовал август, но осень, уже готовая вступить в свои законные права, справедливо наказывала забывших об этом людей сильными порывами ветра и зябкостью.
Холод немного отрезвляет и позволяет включить мозг, заставить говорить разум, а не глупое влюбленное сердце. Тони считает, что потакать сантиментам непозволительная роскошь для людей с таким высоким IQ. В подобные моменты Паркер всегда жалела, что не появилась на свет одним из тех роботов, с которыми так любит возиться мать, желательно с механическим сердцем, которое невозможно ранить или разбить.
Если подумать, то на что она вообще могла рассчитывать? С самого начала было понятно, что это не просто бесполезно, но скорее совершенно бессмысленно. Даже если забыть о разнице в возрасте, которую уже не всегда принимает общественность, о Тони, которая скорее удавится, чем одобрит подобные отношения; выкинуть из головы и то, что убийство ее бабушки и дедушки… В конце концов Гражданская война и ледяное противостояние между Тони и Стивом.
С какой стороны ни посмотреть — все одинаково плохо и не жизнеспособно. Это уже была не влюблённость, эту стадию Петра переросла где-то с полгода назад, когда едва не поседела от волнения за Барнса. Тогда она даже не заметила, что сама скачет с дыркой в боку, пока мать не вколола ей убойную дозу снотворного, которой и Халка можно свалить часов так на двадцать.
Все это с самого начала было обречено на провал.
Но она просто не могла не думать об этом скованном напряжением и усталостью лице, отрывистых, порой убийственных движениях и мимолетной улыбке. Не могла не влюбиться в ясную сталь глаз этого человека, который пережил многое, даже «мясорубку» в своей голове, но так и не сломался. От внимательного девичьего взора не ускользнула и его солдатская выправка, а хриплый, уверенный голос всегда казался самой приятной музыкой.
Паркер криво усмехнулась в пустоту. Она вдруг почувствовала себя
жалкой.
От очередного витка самобичевания, девушку отвлёк едва уловимый гул репульсоров за спиной. Тони искренне надеялась добиться абсолютно бесшумного передвижения, и у нее бы это получилось, но только не с Петрой, которая прекрасно слышала даже легкий скрип смазанных деталей костюма.
— Карапуз, если ты решила повторить подвиг Капитана сосульки, то нужно было сразу прыгать в Северный Ледовитый океан, а не ждать, что ветер справится с этой задачей за тебя.
Насмешливый голос Старк звучит достаточно близко, заглушая собой едва слышный гул собирающихся в реактор наночастиц обновлённого костюма. На плечи падает теплая ткань пиджака, а рядом вполне спокойно усаживается женщина, одетая в серый спортивный костюм, в котором обычно тестирует новые модели Mark.
— Предпочитаю оставить почётный титул Роджерсу, а то его уже и так с постамента Героя Америки смели, — шатенка фыркнула, кутаясь в мягкую ткань и вдыхая аромат дорогих духов, машинного масла и коньяка. — Спасибо. Не думала, что будет так холодно.
— Ты слишком добра к нему, я бы даже этот титул не оставила, — женщина хмыкнула, устремляя взгляд к уже темнеющему небу. — Почему опять сбежала? Неужели безответная любовь?
Петра чуть вздрагивает, сильнее натягивая пиджак на плечи, и с силой зажмуривается, до светлых вспышек перед глазами. Было бы самонадеянным полагать, что в доме, где буквально каждая вещь нашпигована камерой, а любая техника подконтрольна Пятнице, Тони сможет не заметить такую вещь, как увлечение собственной дочери.
— Ты и так все знаешь, — Петра криво усмехается и чуть поворачивается к Тони. — Сама тут что делаешь? Кэп тебя уже в башне караулит под дверью?
Девушка демонстративно оттягивает рукав дорогого пиджака, на котором видны пятна машинного масла и кофе — ядрёное сочетание из мастерской.
— Капитан сосулька просто оказался не в том месте, не в то время. Не моя вина, что он пытается поговорить, когда я тороплюсь.
Паркер с трудом сдержала смешок. О догонялках Кэпа и Железной Леди разве что легенды не слагали, Тони умудрялась избегать разговоров с мужчиной настолько мастерски, сколько не бегала от Пеппер и Совета директоров компании. Раскол очень плохо сказался на их отношениях, Петра бы пошутила о вбитом между ними клине, но в отличие от остальных прекрасно знала о том, что произошло в Сибири, поэтому не лезла.
— Ага, ты настолько спешила, что вместо моей куртки схватила пиджак из мастерской и прилетела на недоделанном Марке. Ты тоже чувствуешь этот поганенький привкус побега?
— Туше.
Тони закатывает глаза и легко обнимает дочь за плечи, прижимаясь губами к прохладному виску. Они обе сбегали от своих проблем кто куда — Петра на крыши Бруклинских высоток, а Тони — в мастерскую. Говорить на тему отношений они попросту не умели, Старк, несмотря на свой богатый опыт, не могла сказать что-то путное, а Петра и вовсе не знала что делать. Она просто жила со своей любовью и надеялась, что это когда-нибудь пройдёт, на взаимность со стороны Барнса она даже не рассчитывала.
А Тони… Она никак не могла простить Стива за случившееся и боялась начать разговор, с которым за ней бегал Роджерс. Что он мог сказать: как ему жаль, как он предал ее ради лучшего друга? Старк не хотела тревожить только зажившие раны, но в то же время понимала, что побегом проблему не решить, рано или поздно ей придется решить проблему. Но не сейчас. Сейчас она должна была помочь дочери. За пятнадцать лет отсутствия и два недоопеки, она должна была выполнить свой родительский долг.
— Милая, я, конечно, не мастер давать советы и вообще оказывать хоть какую-то моральную поддержку… — Тони устало выдохнула,— Но…черт, Карапуз, не расстраивайся из-за тех, кто боится собственных чувств. Конечно, я не в восторге от того, что моим потенциальным зятем может стать поганый Барнс, но я ведь даже запретить тебе этого не смогу.
Женщина бы эмоционально всплеснула руками, но в объятьях нежилась Петра, а они сидели на парапете крыши, поэтому она лишь раздражённо выдохнула и прикрыла глаза свободной рукой.
— Черт, в последний раз, когда я запретила тебе что-то делать, ты в своей чудесной розовой пижаме разбила мой самолет, спалила пляж и едва не умерла, вылавливая того ощипанного петуха.
— Его звали Стервятник, Мам. Стервятник.
— Да один х… черт, — Тони отпустила девушку и усмехнулась. — Я это к тому, что ты все равно сделаешь по-своему, даже если я запру тебя в башне как принцессу и поставлю вокруг целую армию драконов. Характер у тебя мой, поэтому ты и башню взломаешь и драконов под опеку возьмешь.
Шатенка тихо захихикала от речи Старк. Да, это было в её характере, но это, к сожалению, ничего не решит, как бы она ни пыталась что-то исправить. Насильно любить не заставишь, а Петра слишком благородная, чтоб пытаться добиваться человека, которому не нужна.
— А толку-то? Ну, сделаю я по-своему, и в итоге ничего нового не добьюсь, — Паркер передёрнула плечами и с тоской посмотрела на надвигающуюся тьму. Солнце уже опустилось, но еще не настолько, чтоб на город опустилась ночь.
— Ты видела его взгляд? Да таким только с глобальным потеплением бороться! Каждый раз, когда подхожу к нему, меня будто арктическим ветром обдает. Порой, мне кажется, что он меня ненавидит.
Петра расстроенно опустила взгляд вниз, разглядывая постепенно пустеющую улицу и не заметила, как Старк закатила глаза и пробормотала ругательства. Женщина, конечно, знала что Барнс тот еще отмороженный ублюдок, но не настолько же. У нее было достаточно времени, чтобы решить: взять дочь и укатить на какой-нибудь островок в Тихом океане или совершить жестокое убийство Барнса в лучших традициях Фредди Крюгера. Отмороженного дружка Роджерса убить хотелось до сих пор, но уже не так сильно, как в Сибири. Если бы не Стив со своими тайнами, то ничего бы этого и не случилось. Конечно, видеть случайного убийцу родителей было больно и достаточно жутко, но ее дочь как-то справилась с ненавистью к убийце своего дяди, так чем она-то хуже? В общем, недоверие Роджерса было самым болезненным ударом для женщины, и она не хотела, чтобы ее ребенок тоже прочувствовал это на себе, а с учетом заторможенности Барнса, у нее были все шансы пройтись по всем граблям Тони.
Петра была до безобразия наивной и за маской показного равнодушия не видела ни одной эмоции Барнса. В защиту дочери Старк могла сказать, что и сама бы ничего не увидела, если бы не заботливая Пятница. Каждое столкновение этой парочки заканчивалось побегом Петры и следом от бионической руки Барнса в неповинной ни в чём стене. Кто знает, что за тараканы водятся в голове личного отморозка Стива, но если Паркер в него влюбилась, значит все не совсем плохо.
Еще бы Тони не работала купидоном для Барнса и собственного ребенка.
— Мужчины крайне тормознутые в плане отношений. Взгляни на тех же Брюса и Нат или на нашего Капитана Девственницу с девизом: «берегу себя с тысяча девятьсот сорокового».
Девушка закашлялась, с трудом сдерживая хохот, и уткнулась лицом в руки. Шутки про Кэпа в исполнении Тони Старк уже стали неотъемлемой частью жизни их маленькой семьи, своеобразной традицией.
— Думаю, ты загнула. Ну не мог же он? Особенно в военное время.
— О, наш поборник морали как раз таки мог, но мы тут не его сексуальную жизнь обсуждаем, — Тони состроила кислую мину. — Я почти на все сто процентов уверена, что наш домашний киборг не ненавидит тебя, а очень даже наоборот. Уж не знаю, что у него в голове, может тебя обидеть боится, или оправданно получить железным кулаком в размороженную мордашку, а я это ему обязательно бы обеспечила. И ведь не поймешь, что там Гидра у него в черепушке намешала.
Петра вскинула голову, удивленно уставившись на женщину. Это она вот сейчас серьёзно? То есть без иронии, насмешки, шуток и так далее? Когда Ад успел замерзнуть, что Тони Старк с самым серьезным видом пытается дать дочери надежду на взаимные чувства Зимнего, черт его дери, Солдата?
— Э-э…
— Детка, неужели ты думала, что я бессердечная стерва? Барнс, конечно, не предел мечтаний, но искать тебе кого-то с «гражданки» дурость еще та. Я уже поняла, что тебе не принц на белом коне нужен, а мрачный киборг, желательно из нацистских подземелий, — Тони особенно нервно хмыкнула и добавила уже больше для себя. — Противоположности притягиваются.
Паркер скептично посмотрела на родителя, упираясь ладонями в край парапета за спиной.
— И что ты предлагаешь?
Старк как-то хищно улыбнулась и надела очки с Эдит. Поразительная Программа и создана так, что не прикопаешься. Доступ к Эдит был только у Тони и частично у самой Петры. В очках, как и в костюме Паука, был встроен протокол защиты, который не допускал девушку к секретным кодам и военной мощи с орбиты, чтоб Паркер со своим везением и амбициями не развязала случайно мировую войну.
— Я предлагаю поиграть в мышеловку, — Старк довольно прищурилась. — Эдит, просыпайся, мамочке нужна помощь!
Через линзы очков Петра не могла рассмотреть, что решила сотворить мать, у Эдит была поистине совершенная маскировка и несколько уровней защиты, ни подсмотреть, ни подслушать, да и в принципе от обычных очков не отличишь. Все же её мама гений, каких свет не видывал, и ей до неё ещё очень далеко.
— И как ты себе это представляешь? Устроишь мое похищение и понаблюдаешь, с какой скоростью меня будут вытаскивать и кто?
— Малыш, не усложняй. Спасать тебя ринутся все, думаю, даже с Ваканды сорвутся, — Тони улыбнулась, что-то разглядывая на линзах очков. — Умением располагать и привязывать к себе людей ты явно не в меня.
— И мы все этому рады.
Старк покачала головой и с крайне довольным видом слезла с парапета на крышу. План в голове созрел быстро, но был крайне рискованным и дырявый как сыр Эмменталь. К сожалению, придумать что-то лучше за такое короткое время не представлялось возможным, да и, если честно, Тони никогда не продумывала план дальше чем «На месте разберёмся!». В крайнем случае, она всегда сможет сымпровизировать вовремя, как только Пятница пришлет нормально работающую модель Mark.
— Так что ты задумала, мам?
— О, ничего серьёзного, Карапуз, — Тони отошла к своему костюму. — Тебе просто надо инсценировать попытку полета с крыши без шутеров.
Петра ошарашенно посмотрела на мать, едва не исполнив её план прямо здесь и сейчас. Однако руки намертво прилипли к краю парапета, а падение не состоялось.
— Чего?
— Все просто, Паучок. Стрессовая ситуация и злость, эффектная реакция на необдуманные поступки.
Петра с трудом поборола желание треснуться лбом обо что-то твёрдое. Планы Тони Старк никогда не отличались большой разумностью.
****
Джеймса в этой жизни уже ничто не могло напугать или удивить. Он пережил войну, эксперименты ГИДРЫ, успел побывать бесправной куклой в руках русских и нацистов, выбраться из всей этой ямы и научиться жить заново в современном мире, с незнакомыми людьми и привязанностями.
По крайней мере, он так думал.
А потом в его жизни появилась маленькая гимнастка, гордо именующая себя Человеком-Пауком. Эта невыносимая девчонка привносила в его и без того сложную жизнь хаос и море разных эмоций от недоумения и растерянности, до нежности и жгучей теплоты, где-то глубоко под ребрами, там, где столько лет зияла черная дыра. Петра Паркер всегда поражала его своей непосредственностью, отсутствием инстинкта самосохранения и… совсем уж непонятной, необоснованной любовью. Барнс никак не мог понять, что в нём нашла такая солнечная девочка, с задорными искрами в карих глазах. Он убийца, оружие без права голоса, с вечным ПТСР на закуску.
Ей бы от приставучих одноклассников отбиваться, а не крутиться рядом с солдатом с нестабильной психикой. Дочка эксцентричной Тони Старк была непробиваема. Он гнал её, а она не уходила, уходил сам, но в итоге всё равно возвращался. Пытался разобраться с тем, какие эмоции и чувства вызывает эта широкая искренняя улыбка, тонкая, и при этом гибкая фигурка и невероятная сила такой хрупкой девушки. Паучиха легко окружила его собой, словно всю жизнь так и было, стало как-то само собой разумеющееся знать, что она без ума от приторно сладкого латте с кучей сиропов и добавок на завтрак, совсем не умеет следить за временем и собой, когда занята чем-то интересным. Стало даже привычно высматривать её во время совместных миссий, незаметно прикрывать спину и брать вместо неё на себя кровь врагов, потому что Паучиха не терпит убийства, так же, как и оставаться в стороне.
Не сметь даже думать о чём-то кроме присмотра и защиты.
Вбить себе под корку, подобно коду команду защищать и оберегать.
Не влюбляться.
Петра была Старк, внучкой убитого им же Говарда, друга еще в далёких тридцатых, дочерью Тони, и одна мысль, что он может причинить боль этой семье еще больше, чем уже сотворил, крепче любых цепей удерживала его подальше от девушки.
Петра молода, переболеет, остынет, поймет, что есть люди куда лучше побитого жизнью Солдата. Только вот взгляд у мелкой Старк такой… Она уже не разлюбит, в глазах не девичья влюбленность, которых в своё время Барнс повидал множество, а такое же дикое пламя любви, которое Баки видит в глазах Стива, когда тот смотрит на старшую Старк.
Роджерс вообще отдельная тема, в которую Барнс уже не лезет, уж больно сильно мелкий косячит с женщинами, которых любит. Сначала Пегги, теперь и Старк, а все ради него.
Мужчина начинает привыкать к подобной странной жизни, наблюдает за Паучихой со стороны и проламывает очередную стену, специально укрепленную, когда снова рушит все надежды юной Старк.
От самого себя противно.
Петре будет лучше без него — утешает себя такой мыслью Барнс, но помогает это мало. Он уже даже думает уехать из башни, может, вернуться обратно в Ваканду, дать девушке переболеть, а потом смотреть издалека, защищать. Свои чувства Барнс глушит, отправляет в клетку к Зимнему, в надежде, что те испарятся, но нет.
Джеймс развивает мысль о тактическом отступлении и уже даже собирает вещи, когда на телефон (неожиданный подарок странно подобревшей Тони) приходит сообщение с неизвестного номера.
Поспеши, иначе можешь потерять её навсегда.
P.S. Не будь трусом
Ниже был адрес одного из зданий Бруклина и фотка маленькой фигурки, сидящей на краю парапета. Барнс на мгновение замер, не зная, как воспринимать информацию… не ловушка ли это часом. Но в голову уже пробрались беспокойные мысли, хотелось найти Петру и убедиться, что с ней все в порядке.
— Здание, где Петра Старк?
— Мисс Старк-Паркер покинула башню восемьдесят семь минут назад, — тут же отозвалась Пятница, а у Джеймса все внутри перевернулось, взгляд начал шарить по фотографии, пытаясь выцепить хоть что-то в размытой фигурке.
— Она с костюмом?
— Нет. Костюм Паука находится в мастерской на доработке, а SpiderMark2 находится в кейсе под кроватью, — ИИ отрапортовала быстро и точно, а затем вежливо поинтересовалась. — У Вас участилось сердцебиение, и датчики засекли повышение адреналина в крови. Мне вычислить местоположение Мисс Старк-Паркер?
У Джеймса все внутри похолодело от мысли, что именно может случиться с девушкой без костюма и какой-либо защиты. Ужас сковал сознание, и как назло в голову лезли мысли одна хуже другой. Не могла же она…
Вот только она могла, в силу подросткового максимализма и полного отсутствия инстинкта самосохранения.
— Слишком долго, — мужчина потер ладонями лицо, игнорируя неприятные ощущения от бионики, и выскочил из своей комнаты, намереваясь последовать указаниям из смс.
Джеймс вылетел из лифта на парковку подобно пульсару и едва не снес Стива, который чуть не выронил мотоциклетный шлем. Барнсу сейчас было не до этого, ему нужно было найти Петру, пока эта невыносимая девчонка не сотворила какую-нибудь глупость.
— Эй, Бак, что случилось?!
— Не сейчас, Стив! — Джеймс промчался мимо, потом резко затормозил и обернулся к другу. — Мне нужен твой мотоцикл, срочно!
Роджерс мгновение стоял в ступоре, удивлённый поведением вечно хладнокровного Джеймса, и молча направился обратно к мотоциклу, кинув другу шлем.
— Куда?
Барнс быстро назвал нужный адрес и поблагодарил неизвестно кого за то, что когда надо, Стив мог послать правила далеко и надолго, правда случалось это в экстренных ситуациях, но конкретно сейчас ситуация и была экстренная, экстреннее некуда.
Они мчались по дороге в сторону Бруклинского Моста, по возможности срезая путь и нарушая столько правил дорожного движения, что чудо, что они не стали причиной как минимум одной аварии. Джеймса все это вообще не волновало, он больше думал о том, что неизвестный номер может оказаться прав и тогда счёт идет на минуты, если не на секунды. Он вглядывался в крыши домов, пока Роджерс петлял на своём «железном коне» между машин и домов, в поисках мелкой паучьей фигурки.
И он её нашел. Стоящую на парапете, в домашней одежде и пиджаке явно не с её плеча, раскачивающуюся с пятки на носок, словно раздумывая — прыгать или не прыгать.
— Это что, дочь Тони? — Стив затормозил неподалеку от здания и поставил руку козырьком над глазами, чтоб лучше рассмотреть. — Она что, прыгать собралась?!
Джеймс не ответил, он уже бежал в здание, расталкивая случайных прохожих и едва не выбивая входную дверь. Сердце билось где-то в горле, но сознание было ясным, а перед глазами цель — остановить и не отпускать.
Сейчас на крышу бежал уже не Баки Барнс, а Зимний Солдат.
Дверь с петель слетела от одного удара бионики, и он направился туда, где на самом краю стояла невозможная во всех отношениях Паркер.
— Ты совсем сдурела, глупая девчонка? — Барнс, не церемонясь, сдернул не успевшую даже что-то сказать Петру обратно на крышу, обнимая ту поперёк живота левой рукой и прижимая к своей груди. — Решила поиграть в долбанного камикадзе?
— Баки? — прошептала девушка, рвано вздыхая от неожиданного поворота событий.
Шатенка в его руках пару раз дернулась на пробу и затихла, даже не поворачивая голову, а ведь Джеймс сейчас так хотел увидеть лицо девушки, посмотреть в её глаза, а потом вытрясти всю дурь из этой головы. Он поставил девушку на ноги и рывком развернул к себе, заглядывая в испуганные, но счастливые карие глаза. Его невозможная девочка, бледная, уставшая и такая красивая, такая своя, хоть и глупая, несмотря на свой IQ.
— Ну, объясняться будешь? И не смей глаза отводить, Старк! Ты не в том положении!
— Что ты хочешь услышать, Баки? — Паркер дернула плечом, словно пыталась сбросить с себя тяжелый взгляд мужчины и неожиданно зло прошипела. — Может, то, что я уже столько времени люблю тебя… Как последняя дура и все еще на что-то надеюсь? Может, то, что я ночи не сплю и каждые пять минут дергаю Пятницу, когда ты опять подставляешься под пули? Или то, что я не могу находиться в собственном доме, потому что каждый твой безразличный взгляд в сто крат больнее любого обрушившегося на меня здания? Что еще ты хочешь знать, Барнс?
В глазах девушки блестели злые слезы, а голос то и дело срывался на хрип и всхлипы. Джеймс стоял молча, выслушивая каждое слово Петры, дыхание участилось, как и сердцебиение, он невозмутимо дернул на себя Петру, прекращая её истерику самым действенным способом — поцелуем, тот вышел достаточно резким, напористым, даже чуточку болезненным, но необходимым им обоим, как награда за долгое ожидание и терзания совести.
— Никогда. Слышишь? Никогда. Больше. Не. Пытайся. Провернуть. Такое!
Каждое слово сопровождалось болезненным поцелуем-укусом, не давая девушке вставить хоть слово «против». Да она и не пыталась, всё цеплялась за чужие крепкие плечи и смотрела широко распахнутыми глазами, в которых плескался шок напополам с восторгом.
— Успокоилась? — Зимний отстранился от мелкой Старк, разглядывая её лицо и улыбаясь. — Идем домой, мелкая. Мне ещё от твоей гиперактивной мамаши по морде получать.
— А… — девушка моргнула, приходя в себя, — это значит.?
— Последний Бастион пал. Принцесса заполучила своего собственного дракона, только теперь не пожалей об этом, — мужчина потянул теперь уже свою девочку прочь с крыши. — Теперь я тебя точно не отпущу.
— Ты не дракон, Баки, — Паркер обхватила бионическую руку Джеймса и хохотнула. — Ты — мой терминатор из подземелий!
На следующий день, все немногочисленные обитатели башни, которые в большинстве своём состояли из вновь собравшихся Мстителей, могли лицезреть наследницу великой технической корпорации с самыми обычными, потёртыми от времени, военными жетонами на шее и подозрительно довольного Барнса с лиловым фингалом под правым глазом.
Стоит заметить, что у самой Железной Леди появились аналогичные жетоны, а Роджерс, который был счастлив не меньше своего друга, сверкал аналогичным фингалом, но уже под левым глазом.
Но это уже совсем другая история и никому не стоит знать о заговорщических планах двух представителей звездной фамилии, касающихся двух определённых мужчин.
