Unbroken

      Уже не в первый раз Гарри проклинал свое упрямство...и свою глупость. Это была глупая идея, очень, очень глупая идея. Он едва мог ходить, сильно вспотел и был почти уверен, что его нога снова кровоточит. Еще с милю назад он решил, что будет разумнее просто не смотреть на его ногу. Могут ли лошади потерять сознание?       Ему потребовалось больше времени, чтобы добраться до их с Джаспером места, чем он планировал. При такой скорости он сможет провести с Джаспером всего пару минут, а потом сразу же отправится обратно в резервацию. Он должен был вернуться домой раньше Джейкоба, так как не хотел волновать его или напрягать. Джейк вел себя с ним как старший брат, а не просто крестник дальнего родственника, он очень заботился о нем и переживал.       Отступив назад, он был застигнут врасплох, когда Джаспер внезапно оказался перед ним, его глаза были черными как ночь, а ноздри раздувались. Не уверенный в том, что он готов стать следующей пищей своего возлюбленного, Гарри издал мягкое приветственное ржание и покорно склонил голову к вампиру. — Мисчиф! — Недоверчиво воскликнул Джаспер. — Где тебя черти носили? Я искал тебя повсюду. Словно опасаясь, что лошадь исчезнет, если он прикоснется к ней, Джаспер медленно поднял руку и очень осторожно положил ее на шею коню.       Гарри задохнулся от удовольствия, когда его магия запела от одного лишь прохладного прикосновения Джаспера. Мерлин, как же ему этого не хватало. Не только ощущение его магии, но и ощущение Джаспера. Он нуждался в Джаспере, как в воздухе. — Ты ужасно вспотел, — пробормотал Джаспер, проводя рукой по шее лошади. Раздув ноздри, он упал на колени, почувствовав запах крови. — Черт, твоя нога!— воскликнул он, держа руку над раной, но не касаясь ее. — Тебе нужен ветеринар.       Гарри попытался увернуться от прикосновения Джаспера. Касания шеи и остального тела было нормально, но нога болела слишком сильно, чтобы к ней прикасались. Он не знал, как ему удастся вернуться в резервацию, и от одной только мысли о том, что ему придется снова обратиться, его чуть не стошнило. — Успокойся, Мисчиф, — мягко сказал Джаспер, пытаясь успокоить лошадь. — Тебе очень больно, красавец.       Заржав, Гарри уткнулся носом в живот Джаспера. Он так устал, что вполне мог бы вздремнуть минут пять, прежде чем возвращаться в резервацию.       Джаспер оглянулся на ручей, который был почти в миле отсюда. Он не хотел, чтобы чудик забрался так далеко, но у него там были припасы, которые могли бы помочь. Он мог быстро бегать, в конце концов, он был вампиром, но он боялся оставить раненного коня, так как тот мог снова исчезнуть.       Сняв рубашку, Джаспер снова опустился на колени возле раненой и кровоточащей ноги. — Полегче, красавчик, я просто оберну это вокруг твоей раны, чтобы не испачкать ее грязью.       Облизнув губы, Гарри посмотрел на обнаженную грудь своего вампира. У него не было выпуклых мышц, как у Джейкоба или остальной стаи, но все же присутствовали крепкие мускулы, что аж слюнки текли. Он был так увлечен изучением вампира, что не заметил, как Джаспер направился к его ране, пока тот не начал обматывать рубашкой его ноющую ногу.       Взвизгнув самым недостойным образом, Гарри встал на дыбы и попытался отодвинуться от Джаспера. Перевязывать его рану было чертовски больно! — Полегче, мальчик, — пропел Джаспер, пытаясь успокоить раненую лошадь. — С тобой все будет хорошо, я буду хорошо о тебе заботиться.       Подняв раненую ногу, Гарри осторожно попытался опустить свое большое тело на землю. Ему нужно было дать отдохнуть больной ноге хотя бы пять минут.       Джаспер помогал ему, поддерживая, когда тот ложился на лесную подстилку. — Я собираюсь взять кое-какие припасы, пожалуйста, оставайся здесь. — С этими словами он исчез как в тумане.       Гарри знал, что ему пора вставать и идти домой, было уже поздно, и Джейкоб наверняка уже дома. Он просто очень устал и испытывал сильную боль. Вытянув голову перед собой на мягком мху, он закрыл глаза с намерением поспать всего несколько минут. Несколько минут — это все, что ему нужно, чтобы почувствовать себя отдохнувшим и вернуться домой.       Джаспер почувствовал облегчение, когда вернулся и обнаружил, что Мисчиф все еще лежит там, где он его оставил. Его не было всего несколько минут благодаря своей вампирской скорости, но у коня был способ исчезнуть от него. Но не в этот раз... сейчас он был готов.       Гарри резко проснулся, почувствовав что-то на своем лице. Покачав головой, он широко раскрыл глаза от ужаса, когда то, что было на нем, отказалось слезать. — Полегче, мальчик, это же просто недоуздок, — объяснил Джаспер.       Рванувшись вперед, Гарри изо всех сил попытался встать на ноги, и боль пронзила его больную ногу, когда он встал на нее.       Он попытался повернуть свое тело, чтобы вернуться домой, но что-то мешало ему двигаться.       Джаспер крепко ухватился за поводок, сильная лошадь не могла сравниться с ним в силе вампира. Он не хотел пугать или ранить своего коня, но на этот раз не мог позволить ему уйти. - Спокойно, успокойся, ты в безопасности, — ворковал Джаспер. — Я отвезу тебя домой, где ты будешь в тепле, сухости, безопасности и любви. Я не могу вызвать ветеринара, потому что не хочу, чтобы эти проклятые волки знали, что у меня есть ты, но Карлайл позаботится о твоей больной ноге.       Запаниковав, Гарри начал бороться с Джаспером. Этого не может быть, он не может пойти домой к Джасперу. Он должен был вернуться до того, как Билли начнет волноваться. Он должен вернуться домой.       Джаспер не ожидал, что бедняга будет так сильно сопротивляться, особенно с больной ногой. Он чувствовал себя плохо из-за того, что напрягал лошадь, но он хотел помочь ему. — Пожалуйста, мальчик, пожалуйста, не сопротивляйся мне. Я сделаю тебя счастливым, обещаю.       Тяжело дыша, Гарри опустил голову, признавая свое поражение: Джаспер был слишком силен для него, а он слишком устал и слишком страдал от боли, чтобы бороться. Теперь его единственной надеждой было попытаться сбежать, как только представится такая возможность. Джаспер не мог оставаться с ним круглосуточно. Сможет ли он это сделать?

***

      Громко хлопнув дверью, Джейкоб вошел в кухню и направился прямиком к раковине. Схватив мыло, он начал оттирать грязь, сажу и жир со своих рук. Работа на машинах была его страстью, но черт возьми, грязной. — Эй, кузен! — Крикнул Джейкоб через плечо. — Пойдем, купим пиццу, я чертовски голоден. — Он не ожидал словесного ответа, Гарри никогда его не давал, но когда он не услышал стук костылей, он начал беспокоиться. — Гарри! — Джейкоб заревел громче, на случай если малыш спит. — Просыпайся, ленивая задница, давай поедим.       Нахмурившись, когда все еще не было слышно никакого клацанья, он выключил воду, откинул голову назад и глубоко вдохнул. Он чуял запах Гарри, но тот был слабым. Выругавшись, он помчался в свою спальню, не удивившись, что она пуста. — Успокойся, Джейк, — упрекнул он себя. — Гарри, наверное, просто пошел прогуляться. — Нервно проведя рукой по коротко остриженным волосам, он выглянул в окно и тихо выругался, увидев лес. — Черт возьми, Гарри, тебе лучше было бы не возвращаться туда.

***

      Пальцы Эдварда застыли на клавишах рояля. Бросив быстрый взгляд в сторону большого окна, он сосредоточился, пытаясь уловить мысли Джаспера. Не веря тому, что он услышал в голове Джаспера, он вскочил на ноги и выбежал из дома.       Присев на корточки, Джаспер встал перед Мисчифом, защищая его от брата. Скривив губы, он предостерегающе зарычал, когда Эдвард остановился перед ними.       Эдвард быстро поднял руки вверх в знак капитуляции. Он никогда раньше не видел, чтобы брат так смотрел на него, словно собираясь оторвать ему конечности и сжечь останки. — Полегче, Джез, я как раз выходил посмотреть, действительно ли ты ведешь лошадь домой. Все еще напряженный, Джаспер встал, но так и остался стоять между Эдвардом и Мисчифом. — Теперь, когда ты видишь, что мы здесь, не мог бы ты позвать Карлайла ко мне?       Эдвард настороженно посмотрел на жеребца, вспоминая разговор отца с ним несколько недель назад. Может ли эта лошадь быть Гарри? Он изучил все мифы и легенды, которые мог найти о перевертышах, но не нашел ничего, даже одной фразы, касающейся лошадей-перевертышей.       Тихо ворча, Джасперу не понравилось, как его брат смотрит на коня. — Какие-то проблемы, Эдвард?       Эдвард удивленно поднял брови, услышав резкий тон брата. Сейчас его мысли были немного сбиты с толку, но ему не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что Джаспер был близок к срыву. Его странное и агрессивное поведение имело бы смысл, если бы Гарри, его невостребованная пара, действительно была лошадью. — Я не хотел тебя обидеть, — быстро извинился Эдвард. Джаспер был гораздо лучшим бойцом, чем он, и он не хотел драться с ним из-за лошади. — Это первый раз, когда я действительно вижу эту загадочную лошадь, мне было просто любопытно.       Верхняя губа Джаспера взволнованно дернулась. Это было странно, до того как он не мог дождаться возвращения озорника домой, но теперь он не хотел никого другого вокруг себя. Он чувствовал себя более защищенным в присутствии жеребца, чем в своей собственной семье.       Эдвард отступил от Джаспера и лошади, услышав мысли своего брата. Это была ненормальная одержимость Джаспера жеребцом. Он должен был быть Гарри, это было единственное, что имело смысл. — Я позову Карлайла, — предложил Эдвард. — Я так понимаю, ты собираешься поместить его в сарай?       Посмотрев на старый сарай в глубине двора, Джаспер отрицательно покачал головой. Старое здание разваливалось на куски, и сквозняк был неблагоприятен для его больной лошади. — Он будет сидеть в гараже, пока я не устрою ему что-нибудь получше. — Ты что, хочешь, чтобы тебя убили? — Воскликнул Эдвард. — Розали обезглавит тебя, если ты поставишь этого зверя в ее гараж. — Он же не зверь! — Взревел Джаспер, окончательно потеряв самообладание.       Хмыкнув от удивления и страха, Гарри ткнул Джаспера носом между лопаток. Он не понимал, почему его вампир так злится на брата, но ему не нравилось видеть Джаспера таким страшным.       Закрыв глаза, Джаспер сделал пару глубоких вдохов. — Прошу прощения, Эдвард, но я чувствую себя немного неуютно. Я вовсе не хотел на тебя огрызаться. — Все в порядке, — натянуто кивнул Эдвард. Он не упустил того, как жеребец смог успокоить своего брата всего одним прикосновением. Это никак не могла быть обычная лошадь.       Слабо улыбнувшись, Джаспер озорно потер холку. — Он тяжело ранен, и ему пришлось долго идти. Не мог бы ты позвать Карлайла?       Эдвард не мог видеть рану на ноге лошади из-за рубашки Джаспера, обернутой вокруг нее, но ему показалось интересным, что рана была на той же ноге, что и у Гарри. — Да, никаких проблем. После того, как я приведу к тебе Карлайла, я уберу машину Розали из гаража. Я надеюсь, что ты будешь готов иметь с ней дело, когда она вернется домой и сойдет с ума по твоей заднице.       Поморщившись, Джаспер оглянулся на старый сарай. Было бы разумнее поставить туда своего коня, и это избавило бы его от необходимости слушать визг Розали, но он просто не мог заставить себя положить Мисчифа в грязный сарай. Тот заслуживал только самого лучшего.       Гарри был близок к обмороку, и он не мог поверить, что это происходит. Он не мог поверить, что Джаспер похитил его. Он мог бы сейчас обратиться и попросить Джаспера или Эдварда отвезти его обратно в резервацию, но не хотел рисковать рассердить Джаспера. Он не хотел, чтобы вампир подумал, что он обманул его или сыграл с ним злую шутку. Он также не хотел, чтобы Джаспер видел, какой он урод.       Неужели Джаспер возненавидит его за то, что он может превратиться в животное, как те парни из стаи? Каллены, похоже, ненавидят Волков ничуть не меньше, чем те ненавидят их самих. Еще одна его частичка умрет, если Джаспер возненавидит его...и у него осталось не так уж много собственных осколков души.       Джаспер повел Мисчифа в гараж, испытывая облегчение, когда жеребец остался спокоен и не испугался. Он боялся, что конь, который, казалось, жил дико в лесу, испугался бы, находясь в замкнутом пространстве. — Ты в безопасности, — снова заверил Джаспер, прижимая голову лошади к своей все еще голой груди. — После того как Карлайл приведет тебя в порядок, я попрошу Эдварда сбегать в город за сосновой стружкой для подстилки и сеном. Как звучит люцерна? Только самое лучшее для моего прекрасного мальчика.       Гарри умирал с голоду, он не ел весь день или около того, но люцерновое сено не казалось ему таким уж аппетитным. Теперь он не станет воротить нос от тех кусочков сахара, что давал ему Джаспер, или даже от мелассы, покрытой зернами. Это все было чертовски вкусным для кормления лошадей.       Словно прочитав его мысли, Джаспер повел жеребца в дальний конец гаража, где стоял черный резиновый мусорный бак. Хихикая, когда Мисчиф начал радостно обнюхивать его, он открыл крышку и позволил лошади сделать это. — Не слишком много зерна, — предупредил Карлайл, входя в гараж с медицинским саквояжем в руках. — Слишком много зерна, особенно если он к нему не привык, может привести к тому, что у него снова начнутся колики.       Джаспер знал это, потому что разводил лошадей до своего превращения, но он просто хотел дать своей лошади немного перекуса, и получить удовольствие от того, что уход был лучшим. Возвращение Мисчифа в его жизнь помогало заполнить болезненную рану, которая была в его сердце и в его душе из-за того, что он не мог претендовать на свою пару.       Гарри громко топнул здоровым копытом, когда Джаспер высунул его нос из кормушки и закрыл крышку. Он мог бы с удовольствием съесть все это, не заболев, но это было не так, как если бы он был настоящей лошадью. По крайней мере, он не думал, что у него могут быть колики или основания...что бы там ни было основано. Он действительно мало знал о лошадях и о том, что он мог или не мог испытать, находясь в своей анимагической форме.       Уже получив предупреждение от Эдварда, Карлайл медленно приблизился к сыну и гладкому черному жеребцу. До сих пор он был рядом с лошадью только один раз, но его острый глаз врача уловил тот факт, что лошадь потеряла значительное количество веса.       Опустившись на колени, Джаспер очень осторожно снял рубашку с ноги озорника. — Он все еще ранен после того, как этот ублюдок Пол, врезался в него, — прорычал он. — Похоже, что рана немного зажила, но недавно снова открылась. — Можно мне взглянуть? — Спросил Карлайл, не желая приближаться к лошади без разрешения Джаспера. Эдвард сказал, что Джаспер уже огрызнулся на него, он не хотел быстро двигаться рядом с конем или опрокинуть его и рисковать толкнуть Джаспера через край.       Тревожно облизнув губы, Джаспер неохотно подошел к Мисчифу. Он так заботился о своем жеребце, что даже не хотел, чтобы Карлайл, человек, которого он уважал и которому доверял всю свою жизнь, находился рядом с его лошадью. Он знал, что его реакция была совершенно преувеличенной, но ничего не мог с собой поделать.       Карлайл посмотрел коню в глаза, чувствуя себя немного глупо из-за того, что разговаривает с животным, но интуиция подсказывала ему, что это был Гарри. — Пожалуйста, не бей меня по голове, пока я осматриваю твою рану.       Дрожа, Гарри стоял совершенно неподвижно, пока доктор Каллен тыкал и щупал его ноющую ногу. Билли чуть с ума не сошел, когда узнал, что он снова повредил ногу. Это, вероятно, отодвинет его исцеление на несколько недель назад.       Будучи врачом, который первоначально лечил и оперировал рану Гарри, Карлайл смог узнать свою работу. — Мисчиф, это было очень неосторожно с твоей стороны, — проворчал он, теперь почти на сто процентов уверенный, что это был Гарри. Он мог ошибаться, это могло быть просто сумасшедшим совпадением, но он честно так не думал. — Карлайл? — Озабоченно спросил Джаспер. — Нога Мисчифа прекрасно заживала, — объяснил Карлайл, — пока он не решил отправиться на поиски тебя. Повреждения мышц и сухожилий на его ноге, нанесенные Полом, были серьезными, но он выздоравливал. Даже открытая рана от удара палкой или камнем по ноге почти полностью зажила. Пока он искал тебя, он наступал на больную ногу, что было очень глупо — нога снова выглядит ужасно. — Ты ведь можешь его вылечить, правда?       Приподняв одну бровь, Карлайл посмотрел на коня, который изо всех сил старался не смотреть на него. Он никогда раньше не видел такого виноватого животного. — Если бы он был человеком, такая рана зажила бы за несколько недель, но у лошади это происходит месяцами. Тебе придется держать его в тупике, по крайней мере, пока опухоль немного не спадет. — А как насчет кровотечения? — Мне придется зашивать ее, — вздохнул Карлайл. Взглянув на Эдварда, он едва заметно покачал головой. Пока он будет хранить тайну Гарри, желая заслужить доверие мальчика, но у него было предчувствие, что это будет первое место, куда оборотни придут, когда заметят отсутствие Гарри.       Джаспер зарылся лицом в гриву озорника, он винил себя за то, что покалечил жеребца. — Прости меня, красавчик. Я должен был заметить, что ты скакал к резервации, и остановить тебя. Я должен был нарушить договор и помочь тебе, когда Пол впервые ранил тебя. Должно быть, тебе было так страшно, больно и одиноко последние две недели. — Я, наверное, пойду за сеном и подстилкой? — Спросил Эдвард. — Пожалуйста, — ответил Джаспер, не отрывая лица от гривы коня. — Я также возьму несколько затычек для ушей. Розали потеряет голову, когда увидит его в своем гараже.

***

      Теперь Джейкоб официально вышел из себя. Он пошел по запаху Гарри в лес примерно в полумиле от дома нашел костыли, спрятанные за гниющим деревом, но потом его запах внезапно исчез. Он несколько раз обошел то место, где в последний раз ощущал запах Гарри, но нигде больше не смог уловить его. Как будто его кузен встал и исчез. — Неужели я единственный, кому кажется странным, что следы лошадиных копыт вернулись? — Спросил Сет. — Гарри снова исчезает, а лошадь появляется. Совпадение? — Думаю, что нет. — Я никогда не слышал о лошади-оборотне, — усмехнулся Пол. — А ты слышал о волках-оборотнях до того, как превратился в одного из них, — парировал Сет. — Вот тут он тебя и поймал, — хихикнул Квил. — Это звучит чертовски безумно, но я согласен с Сетом, — согласился Джейкоб. — Я учуял Гарри на этой лошади, запах едва уловим, но он точно был.       Усмехнувшись, Сет был рад, что Джейк согласился с ним. — Не говоря уже о том, что Гарри повредил ту же ногу, что и лошадь... в тот же самый день. Говорю тебе, Гарри - это дикая лошадь. — Тогда это значит, что щенок болтался с пиявкой уже несколько недель, — сердито проворчал Пол. — Он даже позволил гниющему трупу оседлать себя. — Ладно, во-первых, это звучит совершенно неправильно, — сказал Джейкоб, его лицо сморщилось от отвращения. Теперь у него был образ вампира-эмпата, делающего что-то очень плохое и очень нехорошее с лошадью...возможно, и нелегальное тоже. — И во-вторых, даже если бы Гарри общался с пиявкой в качестве лошади, он не знал бы, что он вампир. Гарри, вероятно, не знает о существовании таких существ, как мы. — Нам нужно позвонить Сэму и твоему отцу, — заметил Джаред. — Даже если этот конь - Гарри, он все еще ранен и все еще в опасности. Давайте не будем забывать, чем питаются Каллены. — Кровью животных! — Сет задохнулся от ужаса.       Закрыв глаза, Джейкоб громко застонал. — Нет, Джаспер не стал бы осушать лошадь-Гарри, глубоко внутри его вампир будет знать, что жеребец - его пара. Это объясняет, почему вампира так тянуло к коню в первую очередь и почему он был в бешенстве, когда не мог его найти. Он почти нарушил договор, чтобы добраться до этой лошади. — Я не могу поверить, что мы стоим здесь и действительно верим тому, что Гарри... маленький, крошечный, застенчивый Гарри, это лошадь-оборотень?! — Недоверчиво переспросил Пол. — Это просто безумие.       Вытащив телефон, Джейкоб начал звонить отцу. — Мы должны были рассказать ему о нас. Я умолял Сэма несколько раз, но он всегда говорил "нет", потому что не хотел его пугать. Если бы мы были честны с ним, то и он, вероятно, был бы честен с нами. — Как ты думаешь, он у пиявки? — Спросил Сет.       Джейкоб изо всех сил пытался сдержать своего волка, он был вне себя от потери Гарри. — Я не знаю. Давайте просто надеяться, что пиявка не понимает, что лошадь - его несостоявшаяся пара. Если он это поймет, то есть вариант, что мы никогда больше не увидим Гарри. — По крайней мере, не человека Гарри, — добавил Пол.       Джейкоб в гневе крепко сжал кулаки. — Идите и следуйте по следам лошади-Гарри. Я догоню, после того, как поговорю с папой и Сэмом. Если увидишь Гарри с пиявкой, отойди назад и подожди Сэма. Не начинайте ничего с пиявкой, мы не хотим, чтобы Гарри пострадал. — Еще раз! — Фыркнул Пол.

***

      Альбус медленно возвращался в свой кабинет, когда наткнулся на Ремуса Люпина, поджидавшего его возле горгульи, охранявшей кабинет. — Ах, Ремус, мой мальчик, я удивлен, увидев тебя здесь. Надеюсь, с Сириусом все в порядке? — Ремус почти не отходил от своей пары с тех пор, как они вытащили его из-за вуали, и директор был удивлен, увидев его здесь, в школе. — Сириус просыпается, но он борется. — Устало объяснил Ремус, поднимаясь вслед за Альбусом по лестнице в его кабинет. — Целители считают, что он все еще думает, что сражается с Пожирателями Смерти в министерстве, и они послали меня сюда за ним. Они думают, что услышав его голос, смогут успокоить Сириуса.       Альбус хмуро посмотрел на оборотня. — Это Он, Ремус? Может быть, я знаю о нем, о котором ты говоришь? — Крестник Сириуса! — Прошипел Ремус сквозь стиснутые зубы. — Целители верят, что он сможет вывести Сириуса из комы.       Усевшись за свой стол, Альбус сложил руки перед собой и посмотрел поверх очков на своего бывшего ученика с грустью и разочарованием. — Ты даже не можешь произнести имя Гарри, не так ли?       Глаза Ремуса на мгновение вспыхнули гневом. — Этот мальчик - причина того, что моя пара прошла через завесу и чуть не умерла. Он - причина, по которой моя пара была в коме, и он - причина, по которой Грейнджеры оплакивают потерю своего единственного ребенка, и почему Молли и Артур оплакивают потерю своего младшего сына. Простите меня, если произнесение его имени будет немного трудным для меня. — Ты не прощен, — тяжело вздохнул Альбус, застав оборотня врасплох. — Я не могу поверить, что ты винишь Гарри во всем, что случилось. Я очень разочарован в тебе, Ремус Люпин.       Верхняя губа Ремуса дернулась, он хотел зарычать на директора. — Гарри - разгоряченный маленький дурачок, который не заботится о чьей-либо безопасности. Он слепо бежал в Министерство, подвергая опасности не только себя, но и пятерых своих одноклассников. Если бы орден не появился тогда, когда это сделали мы, больше чем две семьи оплакивали бы потерю своих детей. Рон и Гермиона мертвы...погибли из-за него. Моя пара была в коме в течение нескольких месяцев и, вероятно, никогда не будет полностью в порядке с головой из-за него. Мальчик должен быть в Азкабане, а не здесь, в Хогвартсе, где его приветствуют как спасителя волшебного мира. — Ты действительно в это веришь? — Печально спросил Альбус.       Стиснув и разжав зубы, Ремус наморщил нос и отвел взгляд от напряженных глаз Альбуса. — Просто отправьте мальчика в больницу, как только у вас появится такая возможность.       Сняв очки, Альбус потер уставшие глаза. — Я очень разочарован в тебе, мой мальчик. Ты обвиняешь пятнадцатилетнего мальчика в том, что его обманул самый могущественный темный волшебник, которого когда-либо видел наш мир. Да, Гарри побежал в министерство, чтобы спасти Сириуса, которого, как он думал, пытали, но он не убежал вслепую. Сначала он попросил поискать Сириуса, но Кричер солгал ему. Затем он передал сообщение Северусу, который затем предупредил Орден. — Более старые и гораздо более знающие ведьмы и волшебники были обмануты Волдемортом... включая меня. Ты знал, что Гарри пытался пойти в Министерство один, что он умолял своих друзей остаться? Мистер Уизли и Мисс Грейнджер знали, на какой риск они идут, но они были готовы пойти на это, чтобы помочь другу и спасти Сириуса. В отличие от Сириуса, они знали, что это не игра. — Что, черт возьми, это значит? — Взревел Ремус. — Моя пара чуть не умерла за этого парня! — Твой партнер чуть не умер, — мягко объяснил Альбус, — потому что он дурачился и не воспринимал ситуацию всерьез. Сириус - один из лучших дуэлянтов, которых когда-либо обучал Грозный глаз, но он был поражен проклятием Беллатрисы, потому что не обращал внимания. Я понимаю, что Азкабан испортил ему психику, но то, что он получил удар этим проклятием и упал в Арку, было его собственной ошибкой.       Ремус не хотел этого слышать... он не хотел сидеть здесь и слушать Альбуса, потому что в глубине души знал, что тот был прав. Еще до Азкабана все вокруг было для Сириуса большой шуткой. — Гарри не безгрешен, — прорычал он. — Гарри не безгрешен, ты не безгрешен, Рон и Гермиона не безгрешны, я не безгрешен, Ремус, никто не безгрешен. То, что произошло, было трагедией, но вы не можете возложить всю вину на Гарри. Он думал, что спасает своего крестного отца... единственного человека, который когда-либо проявлял к нему безусловную любовь. Мы делаем сумасшедшие вещи для тех, кого любим... даже рискуем своими жизнями. Гарри был готов умереть, чтобы спасти Сириуса. — Я слышу, что ты говоришь, Альбус, но слышать и верить - это две разные вещи. Я не хочу винить Гарри или причинять ему боль, именно поэтому я держался от него подальше, но я почувствовал, что моя связь разорвалась, когда Сириус упал через эту завесу, и я никогда не чувствовал такой боли раньше... даже во время полнолуния. Даже сейчас, когда Сириус жив, наша связь все еще разорвана, и она не заживет, пока я снова не объявлю Сириуса своей парой. — Ты действительно веришь, что то, что ты держишься подальше от Гарри, не причиняет ему вреда? Ты чуть не потерял партнера той ночью, но Гарри потерял двух своих лучших друзей, и он почти потерял человека, в котором он видит отца. — Ты взрослый человек, Ремус, и у тебя есть друзья и знакомые, помогающие тебе в этом, у Гарри никого не было. Знаешь ли ты, что я нашел его в доме родственников избитым, почти на краю гибели? — Что? — Ахнул Ремус. — Минерва была права много лет назад, когда сказала мне, что Дурсли были худшими магглами, которых она когда-либо встречала. Ремус, они издевались и пренебрегали Гарри с самого первого дня. Они заставляли его работать, как домашнего эльфа, морили голодом, хлестали плетью, ломали ему кости и каждый день говорили, что он никчемен, нежеланен и нелюбим. Это чудо, что Гарри оказался таким сострадательным и любящим, как и он сам.       Ослабев, Ремус рухнул на один из многочисленных безвкусных стульев Альбуса. — Он никогда ничего не говорил. То есть, я могу сказать, что он не был счастлив там, но я никогда не подозревал, что там было настолько плохо. Это объясняет, почему он так стремился переехать к Сириусу, даже после того, как в течение нескольких месяцев верил, что я собираюсь убить его. — У Гарри была очень тяжелая жизнь, Ремус, — серьезно сказал Альбус.       Ремусу стало нехорошо, ведь он так ужасно обращался с Гарри, когда тот приезжал к Сириусу летом. — Вот почему он так и не вернулся, — пробормотал он оцепенело. — Гарри, он знал, как я к нему отношусь, вот почему он перестал навещать Сириуса. Я предполагал, что это было из-за всего внимания, которое он получал за победу над Волдемортом, но это было потому, что он ... — Боялся тебя, — закончил Альбус. — Да, это так, Ремус, но, как и ты с Молли, он винит себя в смерти Рона и Гермионы и в том, что Сириус почти умер. — Мне нужно увидеть его, Альбус, — взмолился Ремус прерывающимся голосом, — и не только потому, что целители требуют, чтобы он пришел, сел и поговорил с Сириусом. Мне нужно увидеть моего щенка. — Боюсь, что это невозможно, мой дорогой мальчик. Гарри больше не является частью волшебного мира. Ремус резко покачал головой. — Я ... я не понимаю. Неужели Гарри решил остаться в маггловском мире? Зачем ему это делать? Это все из-за меня? — Нет, Ремус, ничего подобного. Гарри не хотел уходить, но с Сириусом в коме, у него не было магического опекуна, который мог бы принять его, и я не хотел, чтобы министр вцепился в него своими гнилыми когтями. — Так где же он, черт возьми? — Разозлился Ремус. — Как супруг Сириуса, я должен был получить опеку над Гарри.       Откинувшись на спинку стула, Альбус приподнял свои кустистые брови в ответ на заявление Ремуса. — Ты, который не мог бы находиться в одной комнате с Гарри, не рыча на него из-за опеки Гарри, ты сошел с ума?       Ремус со стыдом опустил голову. — Я снова подвел Гарри, Сириус будет очень разочарован во мне. Он любит этого мальчика, как своего собственного сына. Если вы скажете мне, где Гарри, я пойду и заберу его и возьму на себя полную ответственность за него. — Я скажу тебе, где Гарри, Ремус, но прошу тебя оставить его там, по крайней мере, до тех пор, пока Сириус не проснется и не сможет присмотреть за ним. — Я что-то не понимаю? — Ремус, с той самой ночи, когда Волдеморт убил Джеймса и Лили, Гарри живет с частичкой души этого монстра внутри себя. Лорд Волдеморт сделал множество крестражей, чтобы обеспечить свое бессмертие, и в ту ночь он случайно сделал Гарри одним из них.       Схватившись за живот, Ремус согнулся пополам. — Кажется, меня сейчас стошнит. - Как же Гарри жил все эти годы с душой Волдеморта внутри себя?! Х-хоркруксы были худшим видом магии... самым темным. Он даже не знал, что можно превратить живое существо в крестраж.       Выудив из стола успокаивающий бальзам, Альбус передал ее обезумевшему от горя человеку. — Это была частица души Волдеморта, которая позволила Гарри говорить со змеями и заглядывать в разум Темного Лорда. Это был также кусок души, который позволил Волдеморту отправить Гарри то видение, в котором он мучал Сириуса. — Я ... я просто не знаю, что сказать, — недоверчиво пробормотал Ремус. — Неужели он исчез? Свободен ли мой щенок от черной души этого монстра? — Когда Гарри уничтожил Волдеморта, он также уничтожил все хоркруксы, включая тот, что был внутри него, но я боюсь, что было слишком поздно. Душа Волдеморта уже запятнала душу Гарри. — Нет! — Воскликнул Ремус, решительно отрицательно качая головой. — Нет, Гарри никогда не станет темным. — А ты знал, что в ту ночь Гарри наложил на Беллатрису проклятие Круциатуса? — Итак, — прошипел Ремус. — Он только увидел, как его крестный отец провалился за завесу, и был в отчаянии. — Это не оправдание для использования темной магии, Ремус, и ты это знаешь, - упрекнул его Альбус. — Я видел в нем тьму и не мог позволить ей распространиться, разъесть Гарри и развратить его.       Ремус почувствовал себя так, словно ему в живот упал камень. — Альбус, что ты сделал с моим щенком? — Я сделал то, что должен был сделать, чтобы защитить Гарри и наш мир. Гарри был слишком силен, чтобы уйти в темноту, его бы никто не остановил.       Ремусу захотелось броситься к нему через стол и хорошенько встряхнуть. — Что ты сделал с Гарри? — прорычал он. — Я навсегда связал его магию, — бесстыдно признался Альбус. — Гарри теперь свободен жить своей жизнью в магловском мире, не боясь темноты. — Что ты сделал! — Взревел в ярости Ремус. — Как ты мог? Это еще хуже, чем когда твою душу высасывает дементор...не говоря уже о незаконности. Я не могу поверить, что Гарри был в порядке после связывания его магии.       Снова надев очки, Альбус неловко откашлялся. — Я никогда не говорил, что Гарри спокойно принял это. Он на самом деле умолял меня не делать этого и боролся со связыванием. К счастью, Северусу удалось остановить его судороги, и он присматривал за ним, пока не доставил его в новый дом.       Ремус был в шоке, чтобы сказать что-нибудь. Он не мог поверить, что Альбус действительно связал магию Гарри. Это было самое худшее, что могло случиться с ведьмой или волшебником, даже хуже смерти. Быть отрезанным от своей магии было больно, и ты уже никогда по-настоящему не оправишься от этого. — Я отправил Гарри в Америку жить к дальнему родственнику Сириуса и его сыну. — объяснил Альбус. — Этот человек казался очень добрым, Северусу он даже понравился.       Ремус все еще не мог поверить своим ушам. Альбус искалечил Гарри на всю жизнь, а потом отправил его в другую страну жить с незнакомыми людьми. — Ты что, совсем спятил, мать твою? Мне нужно его увидеть, — прорычал он. — Где же он, черт возьми? — Теперь ты беспокоишься о нем, когда всего полчаса назад ты кричал, что он заслужил гнить в Азкабане? — Рявкнул Альбус. — Я спас Гарри... Я дал ему шанс на настоящую жизнь. Все, чего он когда-либо хотел, это быть справедливым. Гарри... я дал ему эту возможность. — Ты искалечил его, — горячо защищался Ремус. — Он собирался уйти в темноту!       Вскочив на ноги, Ремус с силой ударил ладонями по столу Альбуса. — Гарри никогда не станет темным. Вы просто боитесь. Вы создали Волдеморта, оставив Тома Риддла в жестоком и нелюбящем доме, а затем вы повернулись и сделали то же самое с Гарри. Вы же сами мне говорили, что они были очень похожи. — Вот именно, и посмотри, каким получился Том Риддл. Я не мог так поступить с Гарри, не мог сидеть сложа руки и смотреть, как он превращается в монстра и убийцу. Я признаю, что Том и Гарри очень похожи. Оба мальчика были сиротами, оба были нелюбимы и оскорблены, оба были безумно умны и могущественны, оба жаждали проявить себя, оба... — Но это вовсе не означало, что Гарри станет следующим темным волшебником, — бушевал Ремус, обрывая директора. — Как бы они ни были похожи, они также были очень разными. Гарри любил ее... он любил всем своим сердцем. Он заботился о тех, кто его окружал, и дружил с детьми, которых дразнили другие, как беднягу Невилла и Луну. Он бесчисленное количество раз рисковал своей жизнью, защищая эту школу и всех остальных от Волдеморта, и он даже учил студентов, как защитить себя, когда вы были неспособны нанять компетентного учителя защиты. Гарри не стал бы темным! — Это был риск, на который я не хотел идти, — серьезно сказал Альбус. — Ремус, это было сделано, и связывание не может быть отменено. Теперь Гарри ничем не хуже маггла, и его место - в маггловском мире. Было бы жестоко вернуть его назад, в мир, которому он больше не принадлежит. — Ты тот, кто заслуживает Азкабана, — сказал Ремус, чувствуя себя больным и дрожащим. Он не мог себе представить, как Гарри страдает сейчас, когда его магия связана и он живет с незнакомцами. Насколько он знал, они могли быть такими же жестокими, как и родственники Гарри. — Дайте мне его адрес.       Поджав губы, Альбус взял папку, лежавшую на краю стола, и неохотно передал ее Ремусу. — Нового опекуна Гарри зовут Билли Блэк, он сквиб - двоюродный брат Сириуса. Этот человек ничего не знает о магии и нашем мире, не надо портить жизнь Гарри, приходя туда и говоря безумные вещи. Я знаю, что ты захочешь вернуть Гарри домой, но волшебный мир больше не является его домом. Билли также является его опекуном до тех пор, пока Сириус физически и умственно не сможет присматривать за ним.       Рыча, Ремус выхватил папку из рук Альбуса и выскочил из кабинета. Что же ему теперь делать? Сириусу нужен был Гарри, но Гарри был в Америке и больше не волшебник. Дамболдор был прав в одном, было бы жестоко просить Гарри вернуться, но он должен был увидеть его сам, он должен был убедиться, что он в безопасности и счастлив.       Может быть, всего час назад он и ненавидел Гарри, но это была ненависть, порожденная горем. Глубоко внутри он никогда не переставал любить своего щенка, его боль от потери своей пары просто ослепила его ко всему остальному. Вервольфы, как известно, сходят с ума после потери своих партнеров, большинство даже совершают самоубийство в течение нескольких дней после их смерти. Сириус может и не был по-настоящему мертв, но его падение сквозь завесу разорвало их супружескую связь. Он будет продолжать чувствовать смерть Сириуса, как будто это действительно произошло, пока он и Сириус снова не соединятся.       Что же ему теперь делать? Он не мог оставить своего партнера в коме, чтобы выследить Гарри, но он также не мог просто оставить его в мире магглов, не зная, в безопасности ли он. Сириусу тоже нужен был Гарри, ему нужно было услышать его голос, чтобы выйти из комы. Сириус был упрям, он не мог поверить, что Гарри был в безопасности, не увидев его собственными глазами.       Он не знал, что собирается делать, но ему нужно было что-то придумать.