Спектакль окончен

На заданиях сложно быть самой собой. Нужно полностью отыгрывать образ, который я придумала себе сегодня: светская львица и жена крупного нефтяного магната, что не мог посетить сей торжество по причине крупной сделки в Австралии. «Господи, двенадцать часов перелета, поэтому у него просто не было времени», да, так я, наверное, и скажу тем тупым женам олигархов, что не умеют ничего, кроме как фотографировать свои сиськи в Инстаграмм, набирая подписчиков. На самом деле на таких мероприятиях всем все равно кто ты, главное, чтобы у тебя на счету было как минимум пятьдесят миллионов долларов. У меня их нет, потому что моя работа чуть отличается от той, чем занимаются обычные люди в повседневной жизни. Я надеваю черную маску с перьями на глаза, маскируя свою внешность, наношу на губы бордовый тинт от «Мак», и поправляю укладку. Черные волосы струятся по моей голой спине, пока я поправляю узел маскарадной маски на затылке, чтобы та не упала в самый неподходящий момент. Я сногшибательна в этом платье от «Версаче» и думаю, с этим согласятся абсолютно все, когда я войду в тот зал, наполненный такими же людьми в масках, как и я. Маскарад. Так обожаю такие мероприятия. Вокруг столько незнакомых лиц и столько богатеньких мужчин, у которых по две любовницы, как минимум, чтобы понтоваться перед другими такими же олигархами. Здесь хвастаются бриллиантами, яхтами и «ролексами», но я здесь для другой цели. Мой маленький нож, держащийся на резинке чулков, что прилегали к бедру для совсем другой цели. Открываю клатч, проверяя наличие газового баллончика на случай неприятных ситуаций, запасной ножик в виде губной помады, что резко выскакивал острием вместо яркой губнушки, маленькое зеркало, для слежки, и небольшой мешочек со снотворным. Надеюсь, все обойдется именно им и мне не придется применять в ход свои остальные припасы. Для чего мне все это нужно на благотворительном вечере? Скоро все узнаем, а пока я смотрюсь в зеркало, в очередной раз, любуясь своим черным длинным платьем с разрезом сбоку, оголяющий мою левую ногу при походке и думаю, что Нади сегодня как никогда постаралась с моим внешним видом. Так люблю платья открытыми плечами. Красные туфли от «Маноло Бланик» на высоченной шпильке дополняли этот роковой образ, отчего я была в восторге от самой себя. Думаю, я похожа на жену нефтяного магната. Хотя, надеюсь, сегодня обойдется без новых знакомств. Итак, я все-таки нервничаю, поэтому запираюсь в кабинке и достаю пачку сигарет, нервно поджигаю и затягиваюсь, чтобы расслабиться. Странно, потому что обычно я делаю это холодно и непринужденно. Будто вышла в магазин за молоком. Убиваю, вонзая нож в горло, будто сыр в масло и почему только сейчас меня бьет озноб, как будто я первый раз пришла на этот вечер убить человека? На моем счету чуть больше ста пятидесяти убийств лиц, которые способны были подвергнуть мир к опасности, пять спасенных жен олигархов, три обанкротившиеся компании и чуть больше десятка украденных вещей, которые были возвращены истинному обладателю. Хотя, Нади думает, что их больше тридцати, но эта статистика меркнет по сравнению с тем, что я собираюсь делать сегодня. Его кличка — Король. Я видела его снимки на прошлой неделе, пока моя начальница Алиса листала их на проекторе в ее кабинете, сидя на белом кожаном кресле, пока я закуривала сигарету тонких «Эссе». На фотографиях, полученных от Джо, я не могла ничего разглядеть, как и моя начальница. Мужчина скрывается от нашего папарацци, что никак не мог поймать его лицо в объектив. А еще мы обе пришли к выводу, что он знает о нашей тайной организации, не редко спасающей мир, но он не знает обо мне, потому что я была и есть лучший сотрудник среди всех имеющихся. И я говорю это не для хвастовства, а чтобы подчеркнуть важность этой миссии, потому что Алиса доверила ее мне. Только мне. Алиса уверена, что только я могу это сделать, потому что я самая опытная. Она сказала мне так, смотря мою статистику. Тогда, сидя перед ней в кабинете, для меня это казалось пустяком. Сейчас это такая нервотрепка, что я достаю вторую сигарету, снова решая затянуться. Обычно, я все знаю о клиенте: внешность, возраст, место работы, группу крови и статус на «Фейсбуке», но в этот раз я не имею ничего, кроме размытых фотографий Джошуа, где мой клиент стоит боком с сигаретой в губах. На нем темная толстовка с капюшоном, черные очки от «Рэй Бэн», на указательном пальце левой руки серебряное кольцо и это моя единственная зацепка найти его сегодняшним вечером среди всей этой толпы. Я не знаю его имени, фамилии, не знаю его внешности, в моем архиве та самая единственная фотография его профиля и кличка — Король. Это вся моя информация и я хочу сказать, что это так мало о своем клиенте я никогда не получала. Обычно мне выдавали целую папку, содержащую всю жизнь человека: от фото в пеленках до аватарки в социальных сетях и я знала, как действовать, знала что делать, о чем говорить и как отвести его в тихое место, чтобы вонзить нож в районе ребер, но сейчас я не знаю ничего и поэтому нервничаю, боясь, что миссия имела шанс полностью провалиться. Я впервые не владею полной информацией, впервые прихожу неподготовленной и я не знала, как именно его убить, поэтому прихватила все на каждый случай. Зачем мне убивать его? Ответ прост. Король шпионит за нами от другой организации, такой же шпионской и навороченной, как наша, а мы устраняем конкурентов. Его много раз видели возле нашей штаб-квартиры, облаченного в те же очки, толстовку и с той же сигаретой в губах. Я видела миллион раз эти снимки, прежде, чем узнала, что его отправят на этот маскарад с целью выкрасть ожерелье одной известной телезвезды для его клиента. Как я это узнала? Это было не сложно, когда мы просматривали список гостей с Нади и увидели неизвестное имя до этого не указанное в списке, висевшем на сайте два дня назад. Наши конкуренты отправили своего бойца и это был некто иной, как крупный миллиардер Майкл Финниган, пожертвовавший около двадцати миллионов. Я пожертвовала тридцать, поэтому приглашение на Хлою Де Вандом (меня) пришло за две недели до благотворительного вечера. Моей миссией было караулить ожерелье Тины Бейль, что прогуливалась в этот вечер с бокалом шампанского в руке, моей настоящей миссией было убить этого шпиона, что мешал нашей работе. Итак, две сигареты выкурены, бычки выброшены в мусорку, а я открываю дверь в кабинке и вижу, как в дамскую комнату вламываются три девушки модели, громко смеясь и снимая маски. Пару из них видела на страницах глянца, а другая была манекещицей для «Баленсиаги». Все трое, не стесняясь меня, достали небольшой мешочек из своих сумочек. Кокаин. Модели любят им баловаться. Я покидаю уборную, в последний раз оценив свой фантастический внешний вид, и решаю зайти наконец-то в зал, наполненный богачами и аристократами нашего века. Здесь собрались все известнейшие люди, имена которых я видела только в списке гостей, но сейчас я вижу знаменитую Тину Бейль и ее ярко-зеленое платье от «Шанель, и ожерелье на шее, значит Король не начал еще действовать. Я пытаюсь влиться в толпу, схватив с подноса официанта бокал с шампанским, и провожу взглядом по гостям, решая осмотреть и возможно сразу же найти своего клиента. Бесполезно. Решаю влиться в толпу девушек, что увлеченно рассуждали о новой коллекции от «Шанель» и говоря, что зеленое платье Тины Бейль просто изумительно. — Вы видели этот цвет? — восклицает одна дама с бокалом шампанского в руке. Каролина Бюстье, модель. — Он просто божественный, — кивает вторая. Милена Фармер, известный визажист. Я узнаю их лица, даже не смотря на красочные перьевые маски, прикрывающие их половину лица. — А эти пайетки на шлейфе? Я считаю, это настоящее искусство, — вклиниваюсь в разговор я, желая соответствовать гостям. — О да, — кивает Каролина, — полностью согласна. Они не спрашивают мое имя и фамилию, им неинтересна моя профессия и стиль жизни и в этом, наверное, вся прелесть таких маскарадных вечеров, где можно сказать абсолютно любую вещь и все кивнут в знак согласия. К слову пайеток на шлейфе Тины Бейль не было. Я стою, слушая истории бедных девушек, не успевших на распродажу в Милан и жалобы на мужей олигархов, отменивших выходные в Доминикане, и краем глаза ищу свою цель. Смеюсь над тупыми шутками про служанок и ужасаюсь жалобам на качество сервиса в «Сохо», известном ресторане, надеясь реально влиться в коллектив этих инстаграмм-див: накаченные губы, грудь, ринопластика и тонна макияжа. Уверена, получается у меня отлично, потому что мы сделали общее сэлфи, и пока одна уже хотела найти мой профиль в Инстаграмме, я смылась под шумок, чтобы взять еще один бокал шампанского. Мне нельзя заводить странички в социальных сетях, и открыто делиться своей жизнью, потому что вся моя жизнь состоит из таких показов, которые я уверенно должна скрывать за маской и не подавать виду, что я здесь для убийства неизвестного мне человека. Я стою возле стола с фуршетом и решаю перекусить, чтобы немного расслабиться. Пару тарталеток и вот я уверенно запиваю их шампанским, придя в норму. Нельзя напиваться! Я вновь бросаю взгляд на Тину Бейль, что беседовала с известным музыкантом и касаюсь своего кулона на шее с изображением мака под стеклом. Мак — мое кодовое имя. Я выбрала его, потому что это мой любимый цветок и его любила моя мать, которая скончалась десять лет назад. Нам всем дают позывные, клички, псевдонимы, чтобы скрывать настоящие имена. Уверена, что как минимум, около пяти человек на данный момент хочет меня убить, но все, что они обо мне знает это мой позывной, на который меня зовут все в моей организации, иногда я даже забываю свое собственное имя. Однажды в «Старбаксе» я ждала ванильный капучино 20 минут, потому что вспоминала, как меня зовут. У меня никакой личной жизни. Я перестала встречаться с мужчинами, когда освоила боевые искусства, а Алиса предложила работать на нее, правда она не уточняла какую именно работу. Я вошла во вкус и вот сейчас я на благотворительном вечере-маскараде ищу свою цель среди различных гостей. Мой отец живет на юге Испании в городке Севилья и ни о чем не жалеет, покинув нас с матерью около пятнадцати лет назад, он даже не звонит мне по «Скайпу» на праздники. Надеюсь с ним все хорошо, но судя по тому, что он отвечает на мои денежные переводы с ним все прекрасно. — Хороший вечер, мадемуазель, — говорит мужчина рядом со мной, пробуя тарталетки, которые я съела две минуты назад. Я осматриваю его внешность, но не могу догадаться кто он. Фиолетовая маска прикрывает большую часть лица, у него седые волосы и строгий костюм от «Диор», не узнаю в нем ни одного из того списка гостей, что мне давала Нади. — Изумительный, — я киваю, выдавливая улыбку и решая познакомиться — Хлоя Де Вандом, жена Андреа Де Вандом, мой муж нефтяной магнат, но он не смог посетить это мероприятие, у него очень важная сделка в Австралии. — Я Стивен Уайт, художник, — мужчина целует мне руку, — приятно, что такая гостья прилетела к нам из самой Франции, чтобы присутствовать на этом вечере. Я вспомнила его, точнее его картины, что видела на выставке два месяца назад. Его работы впечатляют и не удивительно, что он тоже оказался среди гостей на этом вечере. Еле сдерживаю смех, потому что моя мама родом из Японии, а отец коренной американец, а я никакая не француженка, но я не знаю, почему за годы вранья, это рассмешило меня впервые. — Я видела ваши работы, — я снова беру новый бокал шампанского, — они просто превосходны. — Благодарю, — он чуть кланяется, а я понимаю, что он просто хотел со мной поговорить и не имеет никаких планов и даже уверен, что знает такого нефтяного магната, как Андреа де Вандом. Я облегченно выдыхаю, но не подаю виду. Обычный гость. Пока что все под контролем. Полчаса в окружении знаменитых людей меня утомляют, и я решаю ненадолго выйти на балкон и выкурить сигарету. Слишком нервничаю. Я здесь уже целый час, а Короля все еще даже не видела, а я не могу его упустить из виду. Покидаю Стивена и отправляюсь на балкон, аккуратно иду, цокая шпильками по мраморной плитке, чтобы мой нож не увидели через мой разрез на левой ноге. Выхожу на балкон, вдыхая воздух ночного Нью-Йорка и, прислушиваюсь к разговорам, надеясь услышать хоть что-то знакомое. Поворачиваюсь, чтобы убедиться, что с Тиной Бейль все в порядке. Ожерелье на месте. Позволяю расслабиться и выкурить сигарету. Любуюсь на ночной Нью-Йорк с высоты восьмидесятого этажа и поверить не могу, что прошел уже целый час, а я его так и не нашла. Я отвлекаюсь на шум города, где-то там внизу и понимаю, что я давно не видела этот город с такой высоты. Пейзаж завораживает и воодушевляет. Холодный осенний ветер окутывает мои голые плечи, пока я затягиваюсь сигаретой, выдыхая тяжелый дым. Осень в Нью-Йорке в этом году просто замечательна. Я смотрю на Централ-Парк, который освещали фонари, и вижу желтые листья и оранжевые кустарники. Так красиво. Я никогда не видела его с такой высоты, да еще и осенью. — Хорошая сегодня погода, не правда ли? — низкий мужской голос за спиной звучит, а по телу пробегается целый табун мурашек и я не уверена от холода это или от этого голоса. Я поворачиваюсь на источник звука, которым оказывается мужчина в строгом костюме от «Том Форд», его лицо, как и всех гостей этого мероприятия, закрывает маска из золотистых и черных перьев. Мне незнакомы черты его лица: смуглая кожа, борода по линии подбородка, в губах сигарета. Я сравниваю его сразу же со своей сегодняшней целью, бросая взгляд на левую руку, но она в кармане черных брюк. Черт. Ну и кто он? Моя главная зацепка пропала из виду, и я не знаю, кто он и стоит ли открывать ему свою личность? Хотя, может, мне повезет, как это произошло со Стивеном? Нет, нужно сохранять скрытность. — Да, - я киваю, отчего мои волосы падают мне на голую шею, и выдавливаю улыбку, — этот город так красив с этой высоты. — Так вы гостья, — решает мужчина, вытаскивая правую руку из кармана и опираясь локтем о перила балкона. А я вскидываю вверх брови, ужасаясь, тому, как быстро прокололась на первом вопросе. Он жутко проницательный, надо держать свои эмоции при себе и не говорить лишнего. — Да, — я решаю играть дальше, — Нью-Йорк чудесный город осенью. Так красив. — Соглашусь, — незнакомец кивает, пока я решаю достать еще одну сигарету. Этот назойливый мужчина отвлекает меня от моей цели, но краем глаза вижу, что с Тиной Бейль все еще все в порядке и ожерелье на ней, значит, Король медлит, но почему? Перед моим лицом появляется огонек зажигалки, и я закуриваю, после выдыхая дым: — Спасибо. — Чудесное платье, оно вам очень идет, — говорит мужчина, оценивая мой внешний вид. — Благодарю, — я киваю в ответ, пока он стряхивает пепел с сигареты. Все еще не могу понять кто он, но скорее очередной богатый миллионер с кучей любовниц и вилл где-нибудь на Мальдивах. Думаю, беспокоиться не стоит. — Мне, наверное, никогда не понять вашего восхищения этим городом, потому что я прожил здесь всю жизнь, — говорит мужчина, пока я стряхиваю пепел с сигареты, наблюдая за его губами. Единственное, что не скрывала маска. — Кто-то бы также сказал про Париж, если бы жил в нем всю свою жизнь, — отвечаю я, давая легкий намек на свое происхождение, — я, например, не считаю его туристическим городом, как весь остальной мир. — Вы француженка, — мужчина улыбается. — Да, — я снова киваю, в очередной раз соглашаясь с его словами. Его взгляд скользит по моей левой руке, которой я держу бокал, и упивается в фальшивое обручальное кольцо на безымянном пальце. — Вы здесь одна? — я понимаю, к чему он клонит. — Мой муж не смог посетить столь прекраснейшее мероприятие, у него важная сделка в Австралии и я здесь одна, — решаю признаться я, все еще не говоря ему свое «настоящее» имя. Прелесть таких маскарадов в том, что ты также по желанию можешь не говорить свое имя и фамилию и быть инкогнито весь вечер, слушая сплетни о других. Я решаю им оставаться при встрече с этим незнакомцем, пока полностью не удостоверюсь, что он никакой не шпион. Хотя, думаю, если Король и знает о моем присутствии, он не будет лезть на рожон и выдавать себя, он будет прятаться и прятаться возле Тины Бейль и ее ожерелья. Никакой паники. — А Вы женаты? — я решаюсь на вопрос, чтобы выдавить из него хоть немного информации. — Да, моя жена ходит где-то здесь, — он усмехается, — боюсь, наверное, что я ее уже потерял. Знаете, эти женские разговоры про мужчин, косметику и новые коллекции от «Прада». Я смеюсь на его высказывание, на что он улыбается мне довольный, что рассмешил меня: — Может, Вы потанцуете со мной? — незнакомец выкидывает окурок в ближайшую урну, я следую его примеру. — Не танцую ни с кем, пока хотя бы не узнаю, как зовут моего партнера, — я делаю грубый ход, чуть ли не радуясь про себя, что сейчас так просто узнаю его имя. — Асума. Я Сарутоби Асума. Я не знаю кто он. Серьезно, я не помню его имени в списке приглашенных. Там не было никого с фамилией Сарутоби и уж тем более семьи с фамилией Сарутоби, хотя я внимательно просмотрела список раза три. Хотя, может я и ошиблась и что-то не углядела. В любом случае, это не он. Моя цель должна представиться, как Майкл Финниган, а его зовут Асума. Думаю, что можно уделить три минуты на танец этого настойчивого незнакомца. Нахождение в зале рядом с Тиной Бейль обеспечит мне постоянный контроль над ее ожерельем. — А Ваша жена не будет против? — решаюсь спросить я. — Поверьте, она сейчас, скорее всего, показывает наши фото с отдыха в Доминикане и ей, думаю, все равно с кем танцует ее муж, — мужчина усмехается, протягивая мне правую руку, — Вы, кстати, были в Доминикане? — Да, — я принимаю его приглашение и отвечаю на вопрос, пока он ведет меня вглубь зала, — там чудесно. Мы с мужем отдыхали там около недели два месяца назад. Больше любим летать на Мальдивы. Находимся в центре танцующих на этом маскараде, а его левая рука оказывается на моей талии, отчего я не успеваю рассмотреть есть ли там кольцо, но он тут же хватает меня за левую мою руку и увлекает в медленный танец, пока звучат клавиши и медленные биты по всему залу. — Как Вам мероприятие? — решаюсь спросить я, смотря вверх и встречаясь с взглядом его карих глаз. — Чудесно, — отзывается Асума, медленно двигаясь в ритм музыки, — а Вам? — Превосходно, — говорю я, не скрывая восторга, потому что мероприятие действительно изумительное, — думаю, моему мужу понравилось бы здесь. — Вы скучаете? — интересуется он, чуть наклоняясь ко мне, чтобы задать вопрос, а я ловлю запах его парфюма, смешанных с алкоголем и сигаретами. — Совсем немного, — выдавливаю я, — мы так редко видимся, он всегда занят. — Моя жена тоже недовольна тем, что я много времени провожу на работе, — отвечает он, как будто желая меня успокоить. — Я думаю, она также недовольна тем, что вы танцуете с другой женщиной, — усмехаюсь я. — Если я ей скажу имя своей напарницы, она не будет злиться, — его голос звучит чуть ниже, а рука опускается на поясницу. Он оказывается слишком близко ко мне, когда его грудь оказывается прямо возле моего лица, а в нос ударяет уже тот же знакомый запах. Хочет мое имя. Зачем? В принципе, это логично, ему же интересно, с кем он танцует, да и кого держит за талию, но я так боюсь рассказать ему кто я, что меня бросает в дрожь от его вопроса. Я так начинаю нервничать, что кто-то здесь неподалеку знает, кто я и если я выдам «правду» в виде Хлои де Вандом меня сразу же раскусят, а я уверена, что как минимум один человек в курсе, что никакой Хлои де Вандом не существует, вот только где этот человек? Наш разговор прерывают бурные овации со стороны Тины Бейль, которая громко хлопала в ладоши на рассказ какого-то мужчины. Очень вовремя, потому что я как раз хотела сменить тему. Ему все еще опасно говорить обо мне, и я не доверяю мужчине, которого нет в списке приглашенных. — Тина Бейль настоящая звезда сегодняшнего вечера, — говорю я, наблюдая за девушкой в зеленом платье, — это платье «Шанель» так красиво смотрится на ней. Звезда просит воды, на что неизвестный мужчина дает ей стакан, который она залпом осушает, пока я думаю о том, что она даже пьет воду также элегантно и красиво. — Я бы поспорил, потому что Вам это платье от «Версаче» идет намного больше, — говорит Асума, не скрывая своих эмоций. — Вы были на их показе? — спрашиваю я, потому что не уверена, что мужчина может так легко догадаться, откуда мое платье. — Моя жена знает абсолютно все о мире моды, — усмехается Сарутоби, — а я знаю все о новых коллекциях. — У Вас превосходная жена, — решаюсь сказать я, глядя ему в глаза, но тут же отвожу взгляд, — Вы видели ожерелье на Тине Бейль, я бы хотела носить такое же, оно просто великолепно. — Семейная реликвия, целое состояние, я думаю, мне не стоит рассказывать вам историю этой драгоценности, — говорит Сарутоби. — В Париже о нем говорят везде, поэтому мне кажется, я знаю о нем даже лучше Вас, — усмехаюсь я. — Уверен, Вам оно бы подошло больше, — замечает Асума, кружа меня в танце, — но этот кулон красит вашу шею даже лучше, чем все бриллианты мира. Черт! Кулон! Я на мгновение забываю, как дышать, потому что понимаю, что могу выдать сама себя тем, что ношу кулон с изображением мака, доставшееся мне от мамы. Какой же он внимательный! — Маки, — тихо говорит Асума, снова чуть наклоняясь ко мне — символ чистой и настоящей любви, цветок крови и смерти. Эх, поверить только, как такой небывалой красоты цветок может нести столько всего одновременно. Я замираю и забываю все слова на свете, чтобы ответить что-то в ответ. Мои подготовленные речи рушатся в один миг, пока он говорит о символе моей мамы, и я начинаю паниковать, потому что я ненавижу говорить на эту тему. Я ношу этот кулон как память о тех днях, когда мы были полноценной семьей, что любила оладьи на завтрак и обожала телешоу по субботам. Когда мы все были вместе. И для меня это самое ценное, возможно, эта реликвия дороже, чем, то ожерелье на шее Тины Бейль, и я не знаю, что сказать этому мужчине в ответ, но к моему счастью, музыка прекращается, и мы молчим, пока Асума целует мне руку, благодаря за танец. — Я рад, что вы уделили мне эти минуты, — он выпрямляется, пока я выдавливаю улыбку, а он снова вплотную приближается ко мне, губами касаясь уха и тихо шепча — Юхи Куренай. Я впадаю в огромный шок, пока внутри меня что-то ухает, отдаваясь громким ударом в затылке. Сердце падает к пяткам, в горле появляется жажда, а Асума Сарутоби выдавливает улыбку и удаляется от меня, произнося мое настоящее имя. Не Хлоя де Вандом, а мое…. Настоящее. Я так давно не слышала свое имя от мужчин, что как будто впала в кому, и совсем забыла о существовании людей вокруг. Откуда? Как? Когда? Машинально касаюсь рукой маленького кулона на шее. Он выдал меня. Впервые за столько лет шпионажа. Красные маки на груди. Мак. Асума! Он догадался кто я! Или точнее Майк Финниган. Прокручиваю наше знакомство с самого начала, начавшееся изысками погоды и моего происхождения. Курить. Я захотела курить, а передо мной возник огонек зажигалки. Он достал ее с левого кармана брюк, левой рукой. Кольцо! На его указательном пальце было кольцо! Он — Король! Как я могла забыть? Черт! Вся операция летит к чертям, когда я прокручиваю в голове наше времяпровождение. Он ждал, ждал, что я представлюсь Хлоей де Вандом, что была в списке гостей, потому что он знал, что я шпионка, знал, что помимо него на мероприятии будет еще один фальшивый гость, поэтому он сказал свое настоящее имя, чтобы я не заподозрила в нем шпиона. Черт! Черт! Черт! Я знала список гостей наизусть и ждала кого-то с фамилией Финниган, ждала, что моя жертва сама придет ко мне, но он обвел меня вокруг пальца. Ублюдок! Тина Бейль! Я ищу глазами телеведущую, но на удивление она пропала с моего поля зрения и решаю спросить первого попавшегося гостя: — Вы, случайно не знаете, где Тина Бейль? — интересуюсь я у какой-то женщины в маске с розовыми перьями. — Ей стало плохо, и один молодой человек увел ее к выходу, потому что сейчас должна приехать скорая. Король! Он увел ее! Я бросаюсь в бега вслед за телезвездой и шпионом, что уводит мою цель из-под носа. Все было продумано! Танец со мной, разговор, все до мелочей, а я даже не заметила, как он вывел ее у меня из-под носа, сказав мое настоящее имя, чтобы понять, что он в курсе, кто я. Дать мне время все переосмыслить, пока я буду копаться в том, откуда он его знает. Черт! Черт! Черт! Цокаю шпильками по мраморной плитке, выбегая в огромный зал с двумя лестницами, и слышу вверху в коридоре чей-то смех. Там! Подхватываю платье и бегу наверх, цокая каблуками и оказываясь в холле отеля с расписными коврами и стенами, украшенными дорогими обоями. Весь план, который я прокручивала в голове, в один момент превратился в прах и все из-за этого Асумы, что прямо сейчас в номере снимает с шеи Тины Бейль ожерелье. Я вижу открытую дверь номера и тут же решаю ринуться туда. Резко захожу внутрь и вижу перед собой дуло пистолета, направленное на меня с руки моего партнера по танцам. Краем глаза вижу Тину Бейль, что лежала на кресле с прикрытыми глазами. На ее шее нет ожерелья. — Вы обсчитались! — грозно звучит голос Асумы, что держал в правой руке драгоценность. Черт, думаю, надо было тоже взять пистолет, но я не учла, что окажусь в такой западне. По плану все было совершенно не так! Поднимаю руки вверх, пока он снимает маску со своего лица, все еще направив на меня пистолет. Вижу его взъерошенные волосы — Что ты с ней сделал? — спрашиваю я, держа руки на весу и кивая на спящую Тину Бейль. — Слабительное, — отвечает Сарутоби, — она проснется через три часа. — Ты был не один, — решаю я, прокручивая в голове тот самый момент, когда незнакомец подал ей стакан с водой, — тот парень, он был с тобой! — Я бы на твоем месте волновался о том, что я сделаю с тобой, — он все еще держал дуло пистолета, направленное на меня. Впервые за все время своей карьеры мне стало страшно, потому что обычно я стою в такой крутой позе, довольная тем, что операция завершена. Сейчас же мне некого даже позвать на помощь из своей команды, потому что я была уверена, что первая его рассекречу, и отказалась от прослушки, думая, что операция пройдет тихо, но он начал играть совсем не по моему сценарию. Да еще и действовал не один. Черт! Черт! Черт! И почему все именно так? Какого черта? Он делает шаг ко мне, пока я обдумываю все варианты, как сохранить свою жизнь, когда дуло пистолета направленно на меня, но шансов никаких, а у меня только пару ножиков и газовый баллончик. Если я умру прямо здесь и прямо сейчас, то стоит ли уже говорить спасибо Господу за то, что дал мне жить эту жизнь, наполненную приключений и денег? Я вся дрожу, потому что впервые не хочу умирать, впервые меня накрывает та безысходность, которую я обычно вижу в глазах своих соперников, что умоляют их не убивать. Никогда не могла подумать, что окажусь на их месте. — Как ты узнал мое имя? — этот вопрос тревожил меня больше всего, потому что я тщательно скрывала его даже от своих коллег, а некоторые даже не знали. — Разве это важно? — его голос звучит легко и непринужденно. — Да, — я сглатываю слюну, когда дуло пистолета упирается мне в лоб. Ощущаю холодное оружие у себя возле кожи и прикрываю глаза, пока моя черная маска летит на пол. Он кидает ее к кровати, а я боюсь открыть глаза. Впервые боюсь и не знаю, что делать, впервые стою на краю пропасти под названием «смерть» и готова разрыдаться. — Больше ста пятидесяти убийств, три обанкротившиеся компании, десятки украденных вещей, не существует в этой сфере людей, которые бы не знали человека с кличкой «Мак», который так легко мог выдать себя из-за этого тупого кулона, — Асума меняет положение пистолета и теперь дуло упирается мне в подбородок, пока я в страхе открываю глаза, все еще держа руки на весу. — Это кулон моей мамы, — я прикрываю глаза, решая выдать теперь всю правду, терять нечего. — Ой, какая история, я сейчас заплачу, — Асума передразнивает меня, все еще держа дуло, — твоя Алиса не умеет хранить секретные данные о своих тупых работниках, что не могут даже поймать меня на улицах и сфотографировать. — Ты все знал и был в курсе, — делаю вывод я, — ты знал, что на это задание Тина наняла нас и что Алиса пошлет меня, как лучшую из всех, ты все знал, какого черта? — Лучшую из всех, которая даже не может притвориться француженкой и говорит на английском без акцента, — Сарутоби говорит, доставая из кармана пачку сигарет выуживая одну и зажигая ее зажигалкой, пока я от отчаяния поднимаю брови и уже плачу навзрыд, потому что он прав. Я не подготовилась к этому заданию, потому что он, Асума, обвел меня вокруг пальца, как тупую школьницу и теперь я умру в этом номере премиум-класса рядом с заснувшей Тиной Бейль. Черт! Черт! Слезы катятся по моим щекам. — Отпусти меня, — решаю давить на жалость, всхлипывая, пока на моих щеках остаются мокрые дорожки, — пожалуйста! Я сдам тебе наших шпионов, расскажу о миссиях и планах, только, пожалуйста, не убивай меня! Прошу! Умоляю! Его взгляд скользит за моей головой, как будто там кто-то стоял. Через мгновение я решаю посмотреть в зеркало, что стояло неподалеку и вижу в отражении его напарника в маске, что кивнул, говоря, что миссия завершена. Слезы все еще катятся по моим щекам, но я не теряю надежды. Выход есть. Он всегда есть. Входная дверь закрывается, давая понять Асуме, что теперь он сам в праве закончить то, что начал и что мы остались здесь одни. Я использую этот шанс, пока он расслабился. Резко хватаю его за руку и выворачиваю ее, пока пистолет падает на дорогой ковер. Он сначала поддается и кряхтит, под моим весом, но тут с легкостью заламывает мне руку за спину, пока я, пользуясь моментом, достаю свою нож из чулок. Успеваю выкрутиться и приложить острие к его шее, отчего он тут же остановился. — Одно неверное движение и я тебя зарежу прямо здесь! — угрожаю я, пока на его лице появляется довольная улыбка: — Интересно, что еще ты вытащишь из своего длинного подола, — Асума издевается, все еще держа сигарету в зубах, пока пепел сыпется вниз, а искорки попадают на острие ножа, приставленное к его горлу. Я решаю надавить и почти касаюсь ножом его смуглой кожи. Шутки со мной не прокатят! — Ну, наконец-то я вижу лучшего человека Алисы в действии, похвально, — он играет бровями и скалится, — ты мне нравишься. Его слова выбивают меня из колеи, и действительно расслабляюсь, пока он, воспользовавшись своим обаянием и хитростью, ловко наклоняется и ударяет меня по коленям, отчего я не удерживаю равновесие и роняю нож на пол. Черт! Выпрямляюсь, пока он в одном шаге снова оказывается возле меня, а после запечатывает на моих губах поцелуй, отчего я стою в огромном шоке, когда ощущаю пухлые губы с запахом сигарет и мускусом. Резко толкаю его в грудь, взбешенная таким поведением, да что он себе позволяет? Он отстраняется, довольный своим делом, а я убираю остатки помады, размазывая их внутренней стороной ладони по щеке. Чертов ублюдок! Но признаю, что это был изумительный поцелуй. — Дерзкая, мне нравятся такие, — он продолжает скалиться. — А ты меня просто бесишь! — не выдерживаю я. Решаю кинуться на него, но он сам подставляется под мои руки, а после хватает мое лицо и снова целует, я отвечаю и сразу же расслабляюсь под его пухлыми губами, что надавливали на меня и понижали мой боевой дух. Не могу думать. Что он делает? Зачем? Я прикрываю глаза, потому что сдаюсь, решая отдаться ему здесь и прямо сейчас, хотя готова была это сделать еще во время танца на маскараде. Поднимаю белый флаг, уверенная, что даже если он меня сейчас пристрелит, я умру счастливая оттого, что реально поцеловала этого мужчину. Асума все еще целует меня, держа мое лицо в своих крепких руках, я не хочу отстраняться и продолжать дальше наши игры, не хочу никаких кличек и позывных, впервые мне захотелось этих ощущений, которые он дарил мне с каждым поцелуем, и я желала, чтобы это не заканчивалось, но не все вечно. — Все-таки сдалась, — он улыбается, отстраняясь от меня совсем ненадолго, я соглашаюсь, но решаю не отвечать на его ответ. — Моя настоящая миссия — это убить тебя, — признаюсь я, между тем, как он ласково касается большим пальцем моей щеки, убирая остатки помады. — Моя тоже, — он признается, чем вызывает у меня удивление и шок, — но я не могу убить девушку, что носит этот замечательный кулон на шее. — Значит, ожерелье…- решаюсь сказать я, а после мы оба заканчиваем предложение — …. Лишь прикрытие. — О, Господи, — я не нахожу себе места, вдыхая, как можно больше воздуха — ты бы реально убил меня. — Ни за что, — он шепчет мне, утыкаясь носом в мое ухо, пока я стараюсь не заплакать, — я сразу понял, что ты «Мак», о котором я так наслышан, Джейсон показывал мне фотографии, как ты выходишь из своего дома, и танцуешь на балу в прошлый четверг у Милены, и тот завтрак у Чарльза. Я понял, что не смогу, но понял, что могу увидеть тебя и сказать это лично, Юхи Куренай. — Наш Джошуа не мог тебя сфотографировать, — признаюсь я, — человек по кличке «Король» должен быть устранен, чтобы не мешать делам нашей организации, — я шепчу слова, сказанные Алисой перед этой миссией, — зачем ты ходил возле нашей штаб-квартиры? — Так Вы все-таки заметили, — он целует меня в плечо, а после проводит носом по моей шее, — я надеялся, что увижу тебя и скажу, что наши хотят натравить нас друг на друга. Просто хотел на тебя посмотреть, но не думал, что мне придется играть плохого парня до того, как Сэм закроет эту дверь, и мы окажемся вдвоем. Юхи Куренай, я знаю все о тебе, я наблюдал за тобой и никогда бы в своей жизни даже не направил на тебя пистолет. Пойми. — Ты такой дурак, — признаюсь я, хватая ртом воздух, и шмыгая носом. — Мне так стыдно, что я довел тебя до слез, — говорит Асума, — прости. И вот, когда маски сняты, все секреты раскрыты, мы не можем уже ничего таить друг о друге, когда все становится явным и я готова признать, что он тот самый человек, которому я бы хотела довериться, несмотря на то, что несколько минут назад он готов был меня пристрелить. Я внезапно проникаюсь ему симпатией и верю каждому ему слову, которое он доказал, снова поцеловав меня в губы. Ощущаю огромный прилив сил и уверенности, когда его руки обвивают мою талию, почти как тогда во время танца. Я таю в его объятиях, позабыв о том, что готова была проститься с жизнью минуту назад. Его слова перевернули мою жизнь и мировоззрение. И я хотела ему доверять, хотела касаться его и ощущать всем телом. — Мне так жаль, — снова признается он, на что я касаюсь его лица, ощущая под пальцами колючую бороду. — Я никогда не целовала своего противника, — признаюсь я, облизывая губы. — Перестань считать меня врагом и пойми, что… — Я все поняла, — я перебиваю его, снова касаясь его пухлых губ. Мы увлекаемся, целуясь посреди номера, где на полу валялся пистолет и мой маленький нож. Асума толкает меня к двуспальной кровати, отчего я после не удерживаю равновесие и падаю, пока она нависает надо мной, продолжая страстно целовать меня в губы. Он позволяет своим рукам скользить по моим бедрам, отбросив полы дорогого платья и проводя по линии чулков. Я не знаю, стоит ли так просто взять и отдаться мужчине, что готов был меня прикончить, но решаю идти дальше, надеясь, что он не зарежет меня прямо на этой кровати. Асума видит, что я боюсь, и нежно опускается к моей груди, пока я решаю стянуть с него дорогущий пиджак, сама не понимая, что творю. Куренай, тебя так просто развести на секс, сказав пару предложений. И это правда, но то, как он их говорил, придало мне сил и уверенности. Я верю ему, верю, что это все правда, а не очередная попытка убить меня. — Думаешь, что я прикончу тебя прямо здесь? — он усмехается, отстраняясь от меня. Киваю, уверенная в своих мыслях. — Я разве недостаточно объяснил или ты все еще меня боишься? — Да кто знает, сколько еще ты трахнул таких же наивных девиц, как я и потом зарезал в номере отеля? — невозмутимо говорю я. — Ну, около пяти, — отвечает Сарутоби, задумываясь на секунду, вызывая у меня удивление, на что потом тут же скалится, — о, Господи, ты такая наивная. И точно эта девушка подо мной убила больше ста пятидесяти человек? — Сто шестьдесят семь, — отвечаю я, смущенно отводя взгляд. — Она еще и смущается, — задорно произносит Асума, — ты посмотри на нее! Он снова целует меня, страстно сплетая наши губы в жарком танце, отчего я приподнимаюсь на коленях, пока он снимает свой пиджак и расстегивает рубашку. — Подожди, — снова перебиваю я, указывая пальцем на Тину Бейль — мы, что будем делать это при ней? — Ну, хочешь, я ее разбужу, она присоединится к нам? — серьезно говорит Асума, а после смеется. — Ты все еще дурак, — делаю вывод я. — А ты все еще мне не доверяешь, прекращай, — отвечает Сарутоби, а после смотрит на наручные часы на левой руке, — у нас есть два часа и десять минут, справимся? — А что потом? — Тине вернем ожерелье, она проснется в номере, с драгоценностью на месте. Жану, ее спутнику скажем, что телезвезде лучше, и что она сама придет в себя и выйдет из номера, ты скажешь своим, что миссия прошла успешно, и ее украшение никто не стащил, а я скажу, что не удалось стащить эту реликвию, потому что у наших конкурентов прекрасные телохранители, — сказал Сарутоби. — А про нас? — А это мы никому не скажем, — на его лице появляется улыбка, и я прикусываю губу от его превосходного плана и снова целую его в губы, пока он опускает декольте моего платья, обнажая мою грудь. Я издаю томный стон, когда его ладонь накрывает мою грудь, и полностью ложусь на спину. Асума не медлит и касается языком моего соска, отчего я сгинаю колени от колкого ощущения. Он идет ниже, поднимая полы моего платья, и поддевает кружевные трусики, решая не медлить. Тянет белье к коленям, снимая и кидая их на пол. Его рука пробирается вниз, находя мой влажный клитор, а я издаю снова томный стон, когда он средним пальцем касается меня внизу. Не верю тому, что происходит и то, что я отдалась своему противнику, что должен был меня убить. Эта мысль не давала мне покоя. Я стону от возбуждения, пока он проделывал внизу такое, отчего огромный ком собирался внизу моего живота. Вдыхаю как можно больше воздуха, собирая в ладонях шелковую ткань покрывала. Он медленно делает круговые движения у клитора, пока я стону от восхищения и целую его в губы. А после, он не может ждать. Асума выпрямляется, расстегивая ремень своих черных брюк, приспуская их до колен с нижним бельем, представляя взору мне возбужденный половой орган. Зубами открывает презерватив, вытащенный из кармана штанов, и надевает его на член. Я устраиваюсь, сама не в силах ждать, потому что его маневры и ласки породили во мне какое-то странное чувство, смешанное с экстримом и желанием. Внизу все горело и ныло от его ласк. Впервые я ощущаю себя грязной сукой, готовой на все, чтобы со мной творил этот мужчина. Целую его в губы, пока он медленно направляет свой член в мое мокрое влагалище. Сначала издаю кроткий вздох, затем прикрываю глаза, когда член огромных размеров полностью заполняет меня внутри, а я закидываю голову, выдавливая стон, пока Сарутоби целует меня в шею. Мне становится так хорошо, когда я ощущаю внизу тепло, что медленно разливалось по всему телу, а его кроткие поцелуи иногда возвращали меня в реальность. Так жарко и горячо внизу, что хочется быстрее и больше. Асума как будто читает мои мысли, чуть отстраняясь от меня и начиная сначала двигаться медленно и умеренно, а меня кричать от восторга. Он такой великолепный, такой красивый, такой прекрасный. И я готова вечно говорить ему эти слова, потому что никто и никогда не приносил мне такое удовольствие от секса, ну и вдобавок, я никогда не занималась этим прямо на миссии. Я снова издаю томный стон, когда он резко входит в меня и медленно выходит, как будто дразнит этими толчками, хнычу, делая вид, что хочу больше, а ему это нравится и он возвращается к тому ритму, от которого мне снова сносит крышу. Снова эти резкие толчки, снова этот невероятный аттракцион эмоций, которые я переживаю с каждым его новым движением. Я забываю о своих опасениях и сейчас доверяю ему как никогда и улыбаюсь своим мыслям. Надо же, полчаса назад он направлял на тебя пистолет, а сейчас трахает в номере дорогого отеля. Жалею я о чем-либо? Да, я том, что мой план все-таки не сработал и что я легкомысленная дурра, согласившаяся на секс просто так. Но я впервые согласилась на это так просто и легко. Все из-за нахлынувших эмоций и его признания. Но мне сейчас так хорошо, что все остальное уходит на второй план. Асума ускоряет темп, опираясь ладонями о мягкую кровать и иногда даря мне сладкие поцелуи, от которых сносит крышу. Он убирает мои волосы с лица, целует в щеку, шею, рычит мне на ухо от возбуждения, а меня это так заводит. Я цепляюсь за его плечи, спину, не нахожу себе места, когда понимаю, что совсем скоро достигну того самого предела которому он вел меня. Мужчина оставляет алые отметины на моей шее, выдавливая из меня крик страсти и удовольствия. Внизу живота начинало нарастать дикое напряжение, готовое вот-вот порваться на тысячу мелких кусочков. Я кричу между громких шлепков и наших томных вздохов, не веря в происходящее. Оргазм накрывает меня так быстро, что я начинаю биться и сильно выгибаться в спине, пока из меня вырывается огромный долгий стон, сопровождающийся судорогами в ногах, отчего моя туфель падает на кровать и диким пожаром внизу живота. Яркая агония рассыпается по всему телу, пока Асума видя, как мне хорошо кончает сразу же после меня не в силах терпеть. Ощущение чего-то теплого внизу прибавляет мне ощущений, и я прикусываю губу в блаженстве, прикрыв глаза. У меня давно такого не было. — Вау! — громко выдыхает Асума, утыкаясь лбом в кровать, продолжая нависать надо мной, пока я сбивчиво дышу, сглатывая слюну. — Вау, — повторяю я за ним, но уже более расслабленно и устало. Честно, даже не могу говорить, эта дикая агония все еще бушевала в моем теле. Мы оба дышим несколько секунд, прежде, чем снова посмотреть друг другу в глаза. Нас прерывает Тина Бейль, что сползает на своем кресле, принимая более удобное положение, а я резко подрываюсь, думая, что она проснулась. — Успокойся, она под слабительным, — Асума утыкается лбом в мое плечо, все еще тяжело дыша, снова недолгая пауза, после которой он продолжает, — ну что, может, сходим в кино? — Свидание? — спрашиваю я, убирая свои мокрые пряди с лица. — Ну, надо же с чего-то начинать, — Сарутоби ухмыляется, а я выдавливаю смешок. — Я слышала, что ты не выходишь из своего дома и не посещаешь публичные места, — отвечаю я, наслышанная от фотографа, что он не любит общество. — Ваш Джошуа ужасный наблюдатель, раз не видел, что у меня есть запасной выход из подъезда, мисс де Вандом, — Асума ухмыляется, — кажется ваш муж будет очень огорчен узнать, что вы изменили ему со шпионом, который хотел вас убить. — Я думаю, ваша жена сейчас ищет вас на маскараде, — отвечаю я, не сдерживая улыбки, — скорее бегите к ней. — Ты еще и острячка, — Асума ухмыляется, — мне так повезло. Он целует меня в губы, а потом отстраняется, вынимая свой член и выкидывая презерватив в мусорное ведро, пока я приподнимаюсь на локтях. Сарутоби приводит себя в форму, застегивая рубашку и наряжаясь все в тот же пиджак от «Том Форд». Я остаюсь лежать на кровати, не веря, что я должна была его убить по приказу Алисы. Надо же, Куренай это первая миссия, которую ты провалила. — Ты все еще лежишь? — Асума поворачивается, — Жан придет через двадцать минут, вставай! — Но ведь она еще не проснулась! — я пытаюсь встать, поправив полы платья. — Ну, знаешь, пора начать волноваться, что какой-то мужчина увел ее в номер отеля и не вернулся. — А если бы мы все еще занимались…. Этим? — Не занимались, я же все подсчитал, — признается Асума, застегивая пуговицы на пиджаке. — Кончашь ты тоже по времени? — не удерживаюсь я. — Пошутим про это попозже, — Сарутоби вручает мне мой нож, которым я пыталась его зарезать и прячет свой пистолет за ремень, прикрывая пиджаком, — а сейчас уходим. Мужчина подходит к Тине, возвращая ожерелье на место, застегивая замочек и возвращает ее голову в первоначальное положение. — Но мое белье, — решаю вставить я, оглядывая номер на предмет наличия кружевных трусиков. — Моя хорошая, я уверен у тебя есть еще сотня комплектов таких же, — Асума хватает меня за руку и уводит прочь из номера, пока я возвращаю ножик на свое место и успеваю ухватить клатч, что лежал на полу. *** — «В номере отеля «Ритц», где проходил благотворительный балл-маскарад, телеведущая и любимица публики Тина Бейль пожаловалась, что нашла женские трусики на своих коленях, когда пришла в сознание. Администрация отеля ведет расследование, пытаясь выяснить чей женский предмет был обнаружен госпожой Бейль», — я читаю абзац статьи, опубликованной какой-то желтой прессой, что подняла шум в интернете спустя неделю, а после откладываю телефон, пока мужчина рядом со мной попивал апельсиновый фреш, прохлаждаясь на лежаке — и как ты это объяснишь? Асума, я тебя спрашиваю. — Ты сама виновата, что не заметила их, — отвечает Сарутоби, поправляя солнечные очки. — Сама? — я раскрываю рот от удивления — ах так! — Любимая, я купил тебе новые, разве нет? — Асума разводи руками, — кстати, это купальник я тоже купил тебе, какие претензии? — В следующий раз не оставлять никаких улик, это первое правило шпиона, — поясняю я. — Я знал, что тебе понравится, — мужчина улыбается, — в следующий раз, когда меня попросят тебя убить, я снова тебя трахну, но обещаю, в этот раз мы ничего не оставим. — Я тебя ненавижу. — А я так тебя люблю, ты даже не представляешь.