Забавная мифология

Легенды молчат о том, как Крон проглатывал своего первенца. Да и остальных своих детей тоже. Можно только предположить, что в первый раз с непривычки Повелителю Времени такое далось трудновато, а потому до дворцовой челяди, рабов и просто прихлебателей время от времени доносились комментарии, вроде: - А можно его хотя бы не прожевывать? – голос Реи. - Кхе! В горле…в горле застрял! – с натяжкой голос Крона. - Ты запей…запей, чтобы прошло! – голос Реи. - Цеп…цепляется…ногами сучит…зараза! – с очень большой натяжкой голос Крона. - Его протолкнуть надо, а то ты подавишься…ты хлебом…хлебом! Звук мощного глотка. Глухая отрыжка. Раздумчивый голос (кажется, даже уже совсем не Крона). - Кажись, у меня изжога от этого паршивца… И сочувственный вздох Реи: - Ну, он у меня был какой-то мрачненький… Как бы то ни было, с остальными детьми вышло попроще: - Дорогой, у меня девочка! - А-а, пойдет под перчик! - У нас опять девочка! - Под финики! - И опять девочка! - Будет в сметанном соусе! - Э-э…мальчик… - Замочить в виноградном уксусе и посыпать розмарином! Спустя какое-то время по животу Крона, аукаясь, гуляла довольно разношерстная компания. Компания знакомилась, ссорилась (обозначая перспективу на будущее) и со скуки выясняла, кто попал в живот Крона раньше. - Я мужик, меня глотали первым! – голосил боевитый Посейдон, изображая, как его глотали (в лицах) и почему-то очень негодуя на розмарин и уксус. - Как же, первым! – визжала чувствительная Деметра. – Не помнишь, как мы с Герой тебя откачивали! Ты еще лошадью себя вообразил – все орал: я, мол, Черногривый… - Первенство по данному вопросу за мной! – нахально утверждала младшая Гера. Мрачноватый Аид и развеселая Гестия философски наблюдали за дискуссией, пока не решили прибавить ей ярких красок. - Я, конечно, очень рад, что наконец-то оказался в компании, - начал Аид. - …но века, которые я просидела в брюхе отца в одиночестве, вашим обществом не окупаются! – в тон ему пропела Гестия. Обменявшись безмолвными жестами уважения, брат и сестра мысленно разделили между собой первое место. Остальные примолкли и живенько составили себе мнение и о месте заточения, и о сокамерниках (собрюшниках?). - Дыра! – громко выразился Посейдон. – Хотя нет, скорее… - тут он выразился еще более громко. - Брр, - содрогнулась после этого Гера. – Как подумаешь – с кем я в родстве… - А может быть, ты чья-нибудь чужая дочь? – с надеждой передернулась Гестия. – Ну там, взяли, по ошибке съели. А то вот как подумаю – с кем в родстве… - Меня от всех вас тошнит! – заныла чувствительная Деметра. - Это плохо, - флегматично заметил из темноты старшенький. - Плохо, что тошнит? - Плохо – что тебя… Вовне, незаметные для милой компашки, неспешно проплывали годы.