конфеты без алкоголя.

October 30th. За окном тихая, теплая ночь. Даже безветренная, к счастью. Отца Тео и Ксандры опять не было дома, да и они, скорее всего, вообще сегодня не приедут, как обычно. Так что в доме находились только трое: Борис, Тео, ну и Попчик, который тихо сопел на коленях Бориса. Было тихо и темно, а от телевизора, из которого еле слышно кто-то что-то говорил становилось как-то уютнее. — Борис, — сказал вдруг Тео, прерывая эту маленькую тихую идиллию. Он сидел на полу и без интереса щёлкал каналы. Ему, как он подумал, пришла гениальная идея. Да не то чтобы гениальная, скорее просто интересная, которая, может быть, хоть немного разнообразит их скучную запойную жизнь. — А? — он повернулся на Тео, изучая его лицо, освещённое лишь тусклым светом от экрана. Ему сильно хотелось спать и он бы, наверное, с радостью уснул прямо вот так — на диване и с Попчиком под рукой. — Ты когда-нибудь отмечал Хэллоуин? — Тео остановился на какой-то научной передаче про космос и отбросил пульт на софу. — Ну, не особо. Да нет. — Что, серьёзно? — он повернулся к Борису, который не спеша попивал пиво из горла, задумчиво глядя куда-то перед собой. — Неа. Ну знаешь, там, где я жил это особо не развито, да и не приходилось как-то, — он зевнул и потянулся, — Новый Год — другое дело. Праздники, все дела. Только это и отмечали. — слово «праздники» он сказал на русском, потому что не помнил, как это будет на английском. Он часто так перемешивал в своей речи разные языки, а особенно он любил использовать в речи русский мат и даже учил этому Тео, всегда громко смеясь от того, как мальчик их произносит. — Праздники? — с жутким американским акцентом переспросил Тео. — Ага. — он сделал ещё глоток, который, похоже, был последним, потому что после него он отложил бутылку и она медленно перекатилась на другое место. — Ну как же это… Холидейс! — вспомнив, он выразительно хлопнул себя по лбу. — Ты обязан отпраздновать Хэллоуин, — решительно произнес Тео, после недолгой паузы. — Это ещё что за глупости, Поттер? — засмеялся Борис, протирая сонные глаза. — Типа, прям с костюмами? И конфеты пойдем выпрашивать? — Почему нет? Будет весело, — повёл плечом Тео, не особо понимая, почему он так смеётся. — Так тебе и костюм не нужен, ты же ходячий косплей Гарри Поттера, — ещё сильнее залился смехом Борис. — Ага. А ты тогда кто? Кощей Бессмертный? — об этом персонаже, Тео, кстати узнал от самого Бориса, когда тот читал ему русские сказки перед сном, чтобы Тео побыстрее уснул, но сейчас совсем не об этом. — Иди в жопу, — ответил Борис, все ещё с улыбкой на лице. Он головой откинулся на сидение дивана, бездумно устремил взгляд в потолок. Тихий ровный тон из телика рассказывал что-то о бесконечности вселенных. — А черт с тобой, ладно. Только никаких костюмов. — наконец произнес он, поворачиваясь к Тео и пихая его в плечо. — Но так принято, — мальчик потёр плечо, в которое его ударил Борис, похоже, не совсем рассчитав силу. — Ну знаешь, нам тогда конфет не дадут, — объяснил он. — Дурацкие правила. — фыркнул Борис, поглаживая спящего на его коленях Попчика.

***

October 31. — Можно посмотреть ужастик, а потом ты расскажешь мне какие-нибудь страшилки, — серым и холодным Хэллоуинским утром говорил Тео, размешивая сахар в чашке. Для Бориса — он уже запомнил — всегда нужно класть три ложки, а ещё он любит, чтоб чай был горячий, почти что обжигающий. Было восемь утра или около того и оба парня не совсем понимали, какого черта поднялись так рано в их законный выходной. Но делать было нечего, а занять себя чем-то надо, поэтому, не спеша заваривая чай, Тео попутно думал, что вообще люди обычно делают в этот праздник. Если учесть то, что вчерашним вечером, перетекающие в ночь, они, выпив неприлично много пива, сели делать светильник Джека в грёбаных два часа ночи. Даже нашли свечку и засунули ее потом внутрь, правда, сейчас это «произведение искусства» обоим казалось страшилой ещё той, но ни один об этом сказать не решался. — Да, давай, — согласился Борис, разваливаясь на диване и принимая из рук Тео кружку. Кажется, собирался дождь. Небо было затянуто облаками ещё с самого утра, но сейчас и вовсе появились тучи. Оба парня вскоре переместились на пол, ища среди огромной кучи дисков какой-нибудь достойный ужастик, а за окном вскоре начал капать дождь, тихо, но часто барабаня по кровле. Но от этого становилось даже чуточку уютнее, всем ведь известно, что когда сидишь дома во время дождя, ощущаешь какое-то необъяснимое чувство защищённости. В Неваде, к тому же, это довольно редкое явление, а потому и было в этом утреннем дожде что-то особенное. — «Кошмар на улице Вязов»? Скукота та ещё, — произнес Борис, перебирая диск за диском. — Что насчёт «Крика»? — Тео поднял в воздух диск, запечатанный в пластиковую упаковку. — Черт с ним, ставь, — ответил парень, облокачиваясь на диван и беря в руки чашку уже немного остывшего чая, которая все это время стояла на полу. Он был в какой-то огромной, даже для Бориса рубашке, доставшейся от отца Тео, которая создавала необъяснимо приятный для глаза контраст белой ткани и его темных кудрявых волос, небрежно лежащих после сна. Спустя какое-то время, после того как Тео несколько минут провозился с DVD-проигрывателем, фильм наконец начался и оба мальчика, удобно устроившись на полу перед теликом, устремили взгляд на экран. — Он не страшный? — спросил Тео, как бы невзначай придвигаясь чуть ближе к Борису. Он, на самом деле, боялся ужастиков и всегда, на особенно страшных моментах, отворачивался или закрывал лицо руками. В отличие от Бориса, который наоборот то и дело смеялся («Ого, какие натуральные кишки, ты только глянь», «Они так смешно вопят», — смеясь говорил он, пихая Тео, которому, в общем-то, совсем было не до смеха, в плечо.) — Что, боишься, малыш Поттер? — Борис опять залился смехом, а Тео уже казалось, что тот совсем на голову больной, раз постоянно ржет, особенно когда поводов для смеха-то и нет. — Нет, просто спросил, — он дёрнул плечом, не отрывая глаз от экрана. Пока все было хорошо, но вот-вот, Тео чуял, что-то произойдет, полетит кровь и кишки, и какой-нибудь маньяк будет ржать, как сумасшедший, ну прям как Борис. И только он об этом подумал — будто бы знал — из телевизора донёсся вопль, от чего Тео вздрогнул, неосознанно хватая Бориса за руку, но тут же осекся. — Прости, — виновато произнес он, глядя лишь на свою руку, которая крепко сжимала руку Бориса, а придя в себя тут же отпустил. — Все в порядке, — то ли как вопрос, то ли как утверждение ответил он, поворачиваясь к Тео. Он, на самом деле, не ожидал такого, но отнёсся вполне нормально — мальчик просто перепугался, с кем не бывает. — Если боишься, можешь держать меня за руку, — предложил Борис, продолжая пристально глядеть на Тео, пока тот наконец не сломался. — Только потому что ты сам предложил, — он, слегка робко, придвинулся ещё ближе ко второму мальчику и вернул свою ладонь в то же положение, крепко сжимая его руку. И Тео не совсем понимал — отчего же он весь покрылся мурашками — из-за того, что фильм слишком жуткий или из-за их переплетённых пальцев. — А знаешь, я придумал, кем тебе быть на Хэллоуин, — произнес Борис в пустоту, почти что не слышно, будто говорил это самому себе. — Ну и кем же? — Моим. Моим парнем. Тео от неожиданности чуть не подпрыгнул, он хотел было засмеяться, но взглянув на серьезное лицо Бориса, чуть было не схлопотал инсульт. — Это ты сейчас серьезно? У тебя белая горячка или как? — произнес он, отражая на своем лице всю ту невинность, что в нём только была. — Я серьезно, Тео. — он даже назвал его по имени. Тео? Кажется, своё имя он слышал из уст Бориса максимум раза два. Он так и уставился на Бориса, не в состоянии подобрать слов. Это все было до абсурдного… странно? «Он, должно быть, шутит» — подумал Тео, но от взгляда Бориса его будто бы парализовало. Он был совсем другим, не таким, каким он на него обычно смотрел — более нежным, но будто совсем отчаянным, безнадежным. И не успел Тео опомниться, придумать, что ему отвечать, да даже не поняв, что ему вообще нужно отвечать — Борис вдруг наклонился ближе к нему, один миг, взгляд прямо в глаза, и он целует его, так, будто бы это его первый и единственный шанс. Он боится. Боится быть отвергнутым. Именно поэтому Тео отвечает на его поцелуй, отбросив к черту все «за» и «против», когда второй мальчик уже собирается отстраниться. Он целует его в ответ, но так неумело, что непроизвольно краснеет, нервно сжимая руку Бориса в своей. И в один миг — их будто молнией ударяет — оба отстраняются, глядя на друг друга, не совсем еще осознавая произошедшее. — Так что… пойдем за конфетами, да? — произносит первым Тео, не отводя глаз от покрасневших губ Бориса, от черных кругов под его глазами, от еле заметных веснушек на бледной коже. — Да. — отвечает он, — Я вот только не понимаю, в чем смысл, если конфеты без алкоголя.