***
В квартиру зашёл брюнет, развуясь и сразу же неся пакет с продуктами на кухню. В его волосах ещё остались снежинки, которые он поспешил оттряхнуть над раковиной, что бы если они успели раствориться, вода попала туда. Пройдя в зал, Эррор остановился, поставив и руки в бок и со слабой усмешкой смотря на рисующего художника. Тихо подойдя к нему со спины, Ошибка обнял светловолосого, кладя подбородок ему на плечо: — Ну и? — М? — Какая это картина за день? — Оши... Я почти закончил. — Ты мне это ещё позавчера говорил. Ты три дня здесь сидишь, не спишь, не ешь. — Это последний заказ. После того, как закончу, обязательно поем и лягу спать. — Ну уж нет, — Ру-ру подхватил любимого на руки, от чего тот уронил кисточку и палитру на пол, — Мы идём есть сейчас! — Оши! Отпусти меня! — Тот, естественно, брыкался и пытался выбраться, но из-за усталости и сонливости быстро сдался. Тяжело вздохнув и прижавшись к Эррору, Инк прикрыл глаза. Его убаюкивало тихое биение сердце и тепло, что исходило от рук и груди брюнета. — Оши... Ну отпусти... Мне там один мазок остался. — Поешь и доделаешь этот мазок. Ты все эти три дня батончиками да йогуртами баловался, вместо нормальной еды. А теперь, — он усадил Ки-ки на стул, — Нормально поешь. — Угх. — Обладатель кляксы на щеке отвернулся, сложив руки на груди.***
После мучительных попыток накормить парня, Эррор выдохся. Ну, хотя бы, Инк теперь не будет голодным. С недовольной моськой художник поспешил дорабатывать картину. Ему и вправду было полегче, по крайней мере, он теперь не такой уставший. Когда Ошибка пришёл в зал, дабы взять какую-то книжку с полки, к нему тихо подошёл Инкуся, обнимая со спины и утыкаясь носом в позвоночник. — Спасибо... — Дурашка. — Ру-ру обернулся, прижимая к себе светловолосого и прикрывая глаза. На мольберте красовалась законченная картина, с чёрной и яркой подписью внизу. Засмотревшись на сие творение, Эррор даже не сразу услышал сопение, которое издавал его малыш. Тепло улыбнувшись, он аккуратно взял на руки Инка, направляясь в спальню. Положив его на кровать, Оши стянул с него кофту, в которой Ки-ки ходил по дому когда было холодно, оставляя его в футболке и шортах. Поцеловав, на что отзывался сам Инк в детстве, "белоснежку", он укрыл его, напоследок потрепав по голове.***
Утром на тумбочке красовалась записка и пачка зефира. ~Когда проснёшься, любовь моя, сходи позавтракай, а потом ешь зефир. Я поехал отвозить твои картины заказчикам, так что, буду к обеду. Целую.~Моему Любимому Художнику