Love u to death, twin.

Заваривая чай в кружке с железной подставкой, как в поездах (а они же всё-таки железнодорожники!), Лёша сел на белый кожаный диван, попутно включая Матч-тв. Был сентябрь, и за окном стучал дождь, создавая приятную атмосферу. На экране крупным планом показали номер 11. Он сразу улыбнулся — на мгновение, на секунду в прямом эфире появился Антон и сразу исчез. Его Антон. Любимый Тоша. Только одиннадцатый этого не знал. Мало кто был осведомлён, но эта блондинка Дарья — всего лишь его публичное прикрытие. Ну не любил он громких заголовков с его участием, не любил. Вот и пользовался её услугами. Вернувшись к первоначальной теме своих мыслей, Миранчук-старший опять расплылся в улыбке. Шла 9 минута матча, Локо как обычно вёл мяч. На телефон пришло уведомление, и парень потянулся за ним. Написала мама, сказала, что смотрит за игрой сына и очень болеет за него. Пожелала скорого выздоровления Лёшке и вышла из сети. Только на этом моменте он заподозрил, что как-то тихо стало в будке у комментаторов. Подняв голову на плазму, Алексей увидел, как лицо брата приблизили крупным планом. И излучало оно далеко не радость забитого мяча. — Какая жалость! Думаю, оба Миранчука в этом месяце не выйдут на поле. У обоих, кажется, проблемы со здоровьем из-за травмы с ногой. «Чёрт. Чёрт, чёрт, ЧЁРТ!!!» *** Если бы Лёшу попросили вспомнить, что он делал за последние два часа, он бы ответил не сразу. В голове был какой-то сумбур и он не догадался бы, что не отдает отчёт своим действиям. Сейчас он уже мчался в такси по выделенке до вип-отделения «Морозовской». Обычно туда привозили всех футболистов с травами, требующих немедленной операции. Нагнетающим обстановку было игнорирование братом его смс. Он уже послал из тысячу, если не миллион, типа: «В какой бокс тебя увезли?» «Тош, ты как себя чувствуешь?» «Тошенька, ответь мне пожалуйста!». Со скоростью света в вакууме у Алексея развивалось чувство опасности. *** Он влетел в больницу, забыв даже надеть бахилы. — Миранчука привозили? Поняв, что врач смотрит на него с безумно распахнутыми глазами, естественно понимая, что этого человека только что увезли на каталке, а уже через несколько минут он же врывается в отделение, Лёша объяснился: — Мы братья. Близнецы. В какой он палате? — Т-триста восьмая, — единственное, что успела вымолвить женщина. Летел по лестнице так быстро, что чуть не опрокидывал дежурных медиков, он успевал извиняться и ориентироваться по этажам. «Второй, третий! Так… Триста пятая, триста седьмая…» Дёрнув ручку двери на себя так сильно, как только мог только он, а потом осознав, что дверь открывается в другую сторону, он осторожно вошёл в помещение. Среди суетливых врачей, бригадиров "скорой" и футбольного медбрата, которые разом пытались впихнуть в пострадавшего тысячу разных трубочек и катетеров, можно было разглядеть самого Тошу. Алексей аккуратно сел на кровать. — Тошенька, ты как? Открыв глаза и слабо улыбнувшись, поднял палец вверх. Знал же, что брат прилетит раньше кого либо, поэтому слишком сильно, слишком отчаянно надеялся на поддержку. — Прости, я… Я забыл телефон в раздевалке, а Сёмин не смог мне его привезти, и вот… Глубоко вздохнув, он пододвинул стул ближе к кровати, взял левую руки Антона и осторожно погладил костяшки. — Мне сказали надо делать операцию, она через два-три дня. Ты останешься здесь, братик? — Разве я смогу тебя когда-нибудь оставить? Снова улыбки и море объятий. *** — Лёёш, — устало протянул Антон. С того случая прошло три дня и на сегодня ему назначили операцию, на которую должны были забрать уже через 10 минут. — Да? Младший немного замялся, но увидев взволнованный взгляд брата, собрал все силы в кулак и решился спросить: — Я подумал… А что если операция не пройдёт успешно? Что если мне придётся ампутировать правую стопу, меня исключать из сборной, и я потеряю не только друзей, но и тебя? Чашка, которую в руках держал Лёша, полетела на пол и разбилась буквально на тысячи осколок. Обладатель кружки медленно потянулся и обнял брата, шепча на ушко успокаивающие слова. Через пять минут, решив всё же поговорить с ним, старший аккуратно поднял его голову за подбородок и посмотрел ему в глаза. - Братик, ты же лучше меня знаешь, что за травму голеностопа стопу твою красивую не ампутируют. А Артём, Игорь, Денис и Саша всегда буду с тобой, как и я. Только тот хотел благодарно ответить, как вдруг из старший сказал ещё кое-что. — Послушай, Тош. Я долго решался, говорить тебе это, или же нет, но раз уж сегодня этакий "день признаний", то я подумал: "сейчас или никогда". Ты только не отчаивайся пожалуйста, но ты — моё единственное солнце, освещающее мою жизнь. Каждый прожитый день без тебя — пытка, каждая секунда — вечность. Я давно хотел тебе сказать, что я люблю тебя. Люблю как брата и как парня. Секунду помедлив, Лёше уже было очень стыдно и неприятно за сказанные слова, и, ожидая реакции брата, тот поспешил извиниться. - Я...Прости меня, я сам не знаю что на меня нашло, и если ты сейчас не захочешь меня видеть, я все пойму, и… — было видно, Алёша разнервничался, причем так сильно, как никогда в жизни. Вместо ответа брат впился в губы таким сильным поцелуем, таким чувственным и любящим, что ни одна сила не смогла бы разъединить их. - Даже не смей думать об этом! А я сам, дурак, думал, что это неправильно, что я какой-то не такой... - Но как же та Дарья? Ты же её любишь. - Да не нужна она мне! Наёмная молчаливая девица для маскировки, не более. Сейчас же расстанусь с ней, ведь в жизни ты мне нужен больше всего. Спустя несколько мгновений его уже гладил рукой Лёша по голове, тем самым подтверждая серьёзность своих намерений. - Знаешь, я вот сейчас подумал... Мы же только что сказали друг другу все, что так давно скрывали. К нам только что пришло понятие того, что это неправильно для окружающих и осознания того, что это верно для нас с тобой. Давай встречаться? Ответом послужил очередной внеплановый французский поцелуй. Казалось бы, пять минут стоили целую вечность, ведь из поцелуи ни с чем не сравнять. Но стоило им только оторваться, как бригада врачебной команды зашла в палату и отключила Антона от катетеров. Вымученно улыбнувшись и послав брату воздушный поцелуй, тот закрыл глаза и приготовился к наркозу. *** Столпившись вокруг футболиста, мужчины пристально смотрели на него. Сощурившись, больной открыл глаза и первое, что он увидел — радостное лицо Алексея. — Доброе утро, братик! С успешным прохождением операции! На улице светило солнце, создавая радостную атмосферу, царившую в воздухе. — Проснулся! — вот и Федька Смолов. — Здорово, братан! — а это Тема и Игорь в один голос. — Лечись, тебе на поле скоро! — Ну спасибо, Юрий Палыч, обрадовали его, — буркнул Лёша. Но неожиданно для всех Тоша вдруг сел и одним махом всех их обнял. Улыбнувшись, друзья ответили на объятия. Их круг самых близких не распался бы никогда. *** - Тооош, - протянул Алексей. С момента травмы прошло три недели, и реабилитация протекала успешно. - Да? - А помнишь, три недели назад ты меня также позвал и я тебе в любви признался? - Такое забудешь, - усмехнулся брат, наслаждаясь нахождением в Лёшиных объятиях. - За все это время я понял одну вещь: я люблю тебя до смерти, мой неправильный и невероятный брат-близнец. Покусывая его губы и наслаждаясь тем, что принадлежат они лишь его старшему брату, он ответил: - Я тоже тебя люблю, мой стеснительный и самый красивый парень. Они ещё долго пролежат в обнимку, долго будут шептать ласковые слова и просто исследовать по миллиметрам тело и губы друг друга. За всем этим через камеры наблюдала четверка друзей, радуясь, что парни поняли свою любовь раньше, чем случились бы непредвиденные обстоятельства.