Instinct

Вода течет теплая, не горячая, но комфортная, и Дик выжимает полотенце. Джейсон расположился на бортике ванны, сидя в одних только свежих боксерах, левая нога поднята на крышку унитаза. Его руки дрожат, когда он трет их друг о друга. Под ногтями грязь, вокруг костлявых запястий тянутся следы ожогов. Дик вытряхивает остатки воды и берет Джейсона за подбородок. Мальчик вздрагивает, глаза щурятся, голова, несомненно, болит от движения, и он ругается. Дик издает тихие звуки, неуверенно протягивая руку. На этот раз Джейсон не вздрагивает: вместо этого он прижимается к большому и указательному пальцам Дика, ища утешения, но не показывая слабости. Не то чтобы утешение было слабостью, но учитывая, что только что пережил ребёнок, Дик не винит его за осторожность. На подбородке Джейсона засохшая кровь. Кровь около ушей, вдоль бедра, откуда был вырезан следящий чип... синяки покрывают его кожу от ребер до груди, некоторые вдоль ног, костяшки пальцев поцарапаны. Он дышит неглубоко и прерывисто, глаза бегают повсюду, кроме лица Дика, и он сжимает синяки на запястье. Дик наклоняет голову набок, чтобы смыть кровь с уха, мокрая тряпка прикасается к коже. — Прекрати, — бормочет Дик, когда Джейсон еще больше ушибает запястье. Он кладет полотенце и берет его руки в свои. — Джейсон, остановись. Наконец, мальчик смотрит на него: его челюсть дергается, зубы скрипят, глаза невероятно широко раскрываются. Дик знает, как он себя чувствует: адреналин творит чудеса, но как только он уходит, бравада тоже бежит. Всё, что остается – это страх. Дик слишком хорошо знает это чувство. Он тянется за набором для наложения швов, но не отпускает руку мальчика. Он опускается на колени с иглой в руке, продевает нитку в ушко, осторожно дотрагивается до отверстия в бедре Джейсона. Тот не вздрагивает, хотя Дик знает, что ему больно. Он такой странный ребенок, желающий любви и семьи, но при этом сопротивляющийся нежным прикосновениям, потому что тогда он слишком уязвим, слишком открыт. Его улыбка яркая, но действия осторожные. — Даже когда ты крут, — говорит Дик, пока свежая кровь начинает течь из швов, — ты все еще можешь пострадать. Ты не непобедим, Джейсон, никто не непобедим. Челюсти сжимаются ещё сильнее, и Дик больше не давит. Это самый открытый Джейсон, который когда-либо был перед ним, и Дик понимает, что он так легко вписывается в роль старшего брата. Это отличается от команды. Он был лидером, смотрителем, защитником. Сейчас это то же самое, что быть старшим братом, но больше. Более сильная, более глубокая любовь. Дик думает, что развалился бы на части, если бы … Если бы Джейсон упал и разбился насмерть. Он развалился на части, когда его родители упали: семейные корни были вырваны мучительно больно. Он знаком с Джейсоном недолго, но мальчик уже его. Его брат, его семья. Его нужно защищать. Дик переводит дыхание, его руки дрожат. Он успокаивает себя, делает следующий стежок, вытирает кровь спиртовой салфеткой. Джейсон даже не кусает губы от боли, хотя его руки все еще дрожат. Он прижимает большой палец к части противоположной руки, осторожно дышит, и Дик поднимает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как по щеке младшего скатывается гневная слеза. Это инстинкт: стереть слезу, протянуть руку и предложить утешение, но Джейсон дëргается, смотрит и проклинает его. Пошел нахуй и не трогай, блядь, меня — скрывается за онемевшим языком. Дик ополаскивает уже холодную тряпку, снова нагревает ее под струей горячей воды из-под крана, а затем трет лицо Джейсона: нежно, но не настолько, чтобы мальчику захотелось убежать. Компромисс. Джейсон все еще бормочет ругательства, однако Дик не отчитывает его за это. К тому времени, когда все бинты оказываются на месте, Дик одевает его в старую толстовку со времен колледжа. Мальчика одолевает тревога: падение, осознание смертности. Дик ведет его в гостиную. Рука останавливается на спине Джейсона, когда тот хромает, Дик жаждет прижать его к себе. Хэнк сидит за кухонным столом и пьет...что-то. Вероятно, виски, но Дик не знает, где он его взял. Дик укладывает Джейсона на диван, заворачивает в три одеяла и смотрит, как тот зарывается лицом в подушку. Какое-то время он стоит на коленях около него, одной рукой массируя мышцы на плече Джейсона. Тот ëрзает под его прикосновением, все еще нервничая, но его сердце успокаивается, в то время как мысли мечутся по кругу. — Спи, — шепчет Дик, прижимая костяшки пальцев к виску Джейсона, и чувствует липкость. — Ты в безопасности, ты в порядке, поспи немного, — он задыхается от своих мыслей, чувств, слов. — Маленькое крылышко . Несколько часов спустя Дик просыпается от криков и воплей. Это снова инстинкт, о существовании которого он даже не подозревал, когда врывался в гостиную. Джейсон мечется в клубке одеял, его толстовка мокрая, и Дик бросается вперед. Он сбрасывает желтое одеяло, вытаскивая его, а затем хватает синее и пытается убрать его от разорванных швов Джейсона. — Джейсон, Джейсон! — Дик побледнел, увидев ручейки крови на одеяле. Чем больше проходит времени, тем больше он понимает, как сильно чувствует боль Джейсона. Нечто вроде эмпатии. — Джейсон! Ты в порядке! Ты в башне, Джейсон! Кори вдруг оказывается у Дика за плечом, и Грейсон качает головой. — Все в порядке, Кори, ты можешь присмотреть за Рэйчел и Гаром? — он чувствует, что они прячутся в коридоре, волнуются, но Дику нужно сосредоточиться на ... на своем младшем брате. Он прижимает голову Джейсона к своим коленям, одной рукой расчесывая его волосы, а другой проводя по костлявому позвоночнику. — Это был кошмар, Джей, просто кошмар. Всего лишь приступ паники. Джейсон тяжело дышит. — Я знаю, что такое приступ паники, придурок. Ему пятнадцать лет, но в душе он старше. Дик вздыхает. Дыхание мальчика успокаивается, дрожь становится меньше, и Грейсон касается пальцами лба Джейсона. — Черт возьми, Джейсон! — шипит Дик, отстраняясь. — Ты весь горишь! Тот стонет то ли от раздражения, то ли от боли, и вырывается из объятий Дика. Он сворачивается калачиком на диване, в то время как Дик отбрасывает одеяла в сторону. Одной рукой сжимая руку Джейсона, другую он подставляет под покрасневшую щеку, пытаясь усадить подростка. — Вставай, Крылышко, давай. Джейсон выбрасывает кулак, но Дик уворачивается и одним плавным движением поднимает ослабевшее тельце. Мальчик бормочет: «К черту тебя». Это заставляет Дика криво улыбнуться. Он берет подол толстовки в руки и закатывает его вверх. — Руки. Джейсон подчиняется, и Дик стягивает толстовку. Прохладная ткань хлопает по плечу, из-за чего Дик оглядывается. Он замечает, как Гар убегает обратно в тень, мельком видит яркие волосы Кори на кухне, слышит тихую вибрацию микроволновки и копания Рэйчел, вытаскивающей что-то из шкафа. Дик убирает полотенце с плеча и начинает ухаживать за Джейсоном: он вытирает пот, затем тщательно смывает кровь с ноги. Швы нужно будет заменить, но пока Дик пытается быстро подлатать рану. Он затягивает нить, ловко связывает ее пальцами, а затем похлопывает Джейсона по уцелевшей части ребер. — Давай принесем тебе новую рубашку. — Дик, — тихо зовет Кори. Она держит в руках еще одну старую кофту Грейсона, синюю с Суперменом. Он наполовину раздражен, наполовину смущен тем, что Кори рылась в его грязном шкафу, но все равно благодарен. Дик берет футболку и просовывает голову Джейсона через отверстие. Волосы мальчика торчат во все стороны, и Дик прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. Джейсон без посторонней помощи просовывает руки в рукава, а затем Рэйчел протягивает ему дымящуюся чашку горячего лимонада. Джейсон неохотно ее принимает, отрицая, насколько ужасно он себя чувствует, и Дик прогоняет всех обратно в постель. Пока Джейсон занят лимонадом, Дик загружает белье, чтобы отчистить его от крови. Он быстро идет в свою комнату, хватает одеяло и охапку подушек, а затем тащит их в гостиную, бросает Джейсону и хорошенько взбивает. Подушки тяжело приземляются рядом с мальчиком, он уклоняется и бросает взгляд в свою чашку. Дик включает телевизор с дерьмовыми ночными рекламными роликами, которые длятся часами. Дама демонстрирует свитер — выгодная покупка за пятьдесят пять долларов — и Джейсон фыркает. — Отвратительно. Эти детские помпоны в него вшиты? — он ставит полупустую чашку на стол и зарывается в одеяло, накинутое на них обоих. — Похоже на то, что я носил в детском саду. Дик хихикает, берет чашку и допивает чуть теплый лимонад. Они издеваются над другими нарядами, дразнят бедную даму, ведущую шоу, и в конце концов зевота Джейсона превращается в негромкий храп. Мальчик падает на подушку, лежащую между ними, и Дик протягивает руку, чтобы коснуться его спины, нежно провести пальцами по позвоночнику. Это снова инстинкт, только немного странный, но то, что его младший брат тихо спит рядом с ним, кажется совершенно правильным. Он чувствует, как плечи Джейсона поднимаются и опускаются вместе с его дыханием. Больше никаких кошмаров. С наступлением утра они смещаются, чтобы чувствовать себя более комфортно. Джейсон идеально прилегает к боку Дика, плотно прижавшись к нему и положив руку на грудь. Голова на его плече, дыхание на шее. Дик дает ему поспать, не позволяя скатиться с тесного дивана, крепко обхватывая рукой маленькое тело. Он думает, что сможет привыкнуть к новой роли. В конце концов, это не так уж и трудно.