Шёлковые ленты

      Глубоко вздохнув, Ягыз Эгемен размял шею, потёр её ладонью, закрывая глаза и пытаясь расслабиться. На ощупь начал расстёгивать ремешок от часов, замер, улыбнувшись, но обернулся лишь на звук защёлкнувшегося замка. Рассеянный свет в спальне смягчал образы, и Хазан показалась ему красивее, чем была на самом деле. Он сглотнул, застывая и смотря на жену во все глаза, забыв и о часах, и об усталости, навалившейся на него после работы.       Две недели Ягыз Эгемен провёл в деловой поездке, заключая важную сделку на строительство крупного объекта, а Хазан в это время почти полностью погрузилась в управление филиалом их косметической фирмы. Ещё неделю после возвращения он был занят оформлением контракта, согласованием всех пунктов с юристами заказчика и надеялся, что они с коллегами скоро смогут открыть бутылку дорогого шампанского. Три недели Ягыз не уделял внимание не только детям, но и жене. Видимо, она решила взять своё.       Короткие атласные чёрные шортики облепили крутые бёдра и округлые ягодицы. Такая же маечка слегка задёрнулась, открывая талию, одна из тоненьких бретелек упала с плеча, и Ягызу очень хотелось увидеть, насколько съехала ткань, открывая полную грудь жены. Хазан Эгемен находилась в прекрасной физической форме для матери двух детей, занимаясь по собственной методике для молодых мам, а так же благодаря сбалансированному питанию, к которому её все-таки приучил муж, хотя они обожали иногда приготовить и с аппетитом съесть сытные блюда их Родины.       Пижамный костюмчик, который был на жене, Ягыз подарил ей на новый год. Наконец-то она его надела и заставила совершенно забыть о работе, сделке и о том, что за пределами их спальни есть какой-то иной мир. Дети должны были мирно сопеть в своих постелях, и им никто не должен был помешать. Сняв часы и положив их на тумбочку, Ягыз ослабил ворот рубашки, молча наблюдая за тем, как Хазан роется в шкафу. Жена явно что-то задумала, и он не хотел ей мешать, любуясь видом сзади. Когда Хазан обернулась, его взгляд скользнул по груди, еле прикрытой атласной тканью. Только силой воли и выдержки, которой всегда славился, Ягыз остался на месте. Взглядом прошёлся по груди к животу и ниже, вернулся наверх к мягким полуоткрытым губам, ярким глазам с поволокой и зацепился за длинные обрезки ткани, которые жена держала в ладони, рассматривая его с плохо скрытой улыбкой. О, мой бог!       Он ей обещал, и, видимо, Хазан решила вернуть должок. Ягыз улыбнулся, приподняв брови, и жена, ничего не говоря, бросила ленты на постель, подошла к нему, погладила по груди, расстегивая пуговицы.       - Ты явно задумала что-то очень нехорошее, - охрипшим голосом проговорил Ягыз, обнимая её за талию. Хазан покачала головой, облизывая губы и смотря на него.       - Ничего из того, что бы ты уже не проделывал, - у обоих перехватило дыхание от воспоминаний. Ягыз тогда упросил её попробовать заняться любовью с повязкой на глазах и на руках. Он хотел наполнить её голову приятными воспоминаниями, попробовать преодолеть старый страх, возникший из-за того проклятого дня на кладбище и второй поездки с Синаном в Агву, когда Ягыз выбил стеклянную дверь, боясь, что брат может что-нибудь с ней сделать. И Хазан согласилась, доверившись ему. Они пережили моменты близости и единения, и Ягыз до сих пор считал, что именно тогда зачали их милую дочурку с огромными как у матери карими глазами.       - Уверен, что мне понравится, - он потянулся за женой, когда та отошла, отбросив в сторону ненужную рубашку, любуясь его торсом в мягком свете лампы. Ягыз был очень красив, и никто и ничто не могло поколебать её авторитетного субъективного мнения. Хазан обожала мужа, кажется, с каждым годом всё больше, а он не мог оторваться от неё, особенно на первых неделях беременности. Проведя ладонями по животу и груди, легко скинула вторую бретельку с плеча, видя, как потемнели его глаза.       - А-а-а, - погрозила пальцем, когда Ягыз сделал к ней шаг с явным намерением. – На кровать, господин Эгемен, - улыбнулась в ответ на его ухмылку, до сих пор краснея под голодным взглядом голубых глаз. У них уже было двое детей, а Хазан по-прежнему смущалась от его откровенных взглядов и того, что сама иногда могла вытворить. Им обоим нравилось, и это было самое главное.       - С удовольствием, госпожа Эгемен, - Ягыз скинул домашние тапки, сел, вытянулся на постели, устроив голову на подушке и следя за тем, как она подходит к нему и снова берёт ленты. – Надеюсь, вам нравится моя покорность.       - Конечно же, господин Эгемен, - Хазан села на него верхом, наклонилась и завязала глаза. Ткань была гладкая, плотная, крепкая, и Ягыз действительно ничего не видел. Сердце и так билось быстро, а после этого зачастило ещё. – Ну как?       - Интригующе, - прошептал он и обнял её за талию, но Хазан убрала его руки и, обвязав их лентами, привязала к спинке кровати по обе стороны от головы. – Признайся, ты всегда хотела это сделать.       - Ночей не спала, - усмехнулась она, проверяя крепость узлов. Оба знали, что Ягыз может в любой момент освободиться при желании, но элемент игры был очень важен. Он вздохнул, недовольно поёрзал под женой, а она охнула, кладя руку ему на грудь.       - Ты торопишься, жизнь моя, – улыбнулась Хазан, повторяя его же слова.       - Я хочу тебя, - просто ответил он, понимая, что сдерживаться всё сложнее, а невозможность почувствовать тепло и гладкость её кожи под пальцами возбуждала сильнее. Он не мог перехватить её руки, скользящие по его телу от плечей к поясу, обхватить крепче, перевернуть, подмять под себя, придавить всем весом к постели и чувствовать её полностью. Ягыз прикусил губу, сдерживая стон от картинок в голове, и почувствовал игривый палец, гладящий его губы.       - Я тоже хочу тебя, Ягыз, - Хазан поцеловала его, находя его язык своим, играя, сплетая их между собой. С каждым мгновением поцелуй становился жарче, крепче, Ягыз приподнимался, стараясь захватить её губы сильнее, натягивая ленты, сжимая кулаки. Хазан оторвалась от него, тяжело дыша, опустилась ниже, целуя кадык, шею, покусывая солоноватую кожу, вдыхая родной запах, по которому успела соскучиться. Две недели его не было рядом, и ещё неделю он был далёк от неё, занимаясь только работой, и довёл Хазан до полной тоски. Она очень хотела его.       Спускаясь всё ниже, целовала его грудь, обрисовывая языком буквы на татуировке, мазнула им по сжавшемуся соску, подула на него. Ягыз протяжно выдохнул, напрягаясь, сжимая кулаки.       - Не натягивай ленты, - глухо сказала она, отрываясь от его соска и переходя к другому, - затянешь узлы.       - Хазан, - больше он не смог ничего сказать, потому что она прижала пальцы к его губам. Он прикусил их и вздрогнул, почувствовав боль в соске. Жена укусила его! Ягыз что-то глухо пробормотал, целуя её пальцы, чувствуя, как её нежные губы, влажный язык опускаются всё ниже. Боже! Хазан делала с ним что-то невероятное. Каждый раз он не мог выразить словами то, что чувствовал рядом с ней, когда она вот так целовала его, ласкала, опускалась ниже, заставляя его стонать, постепенно терять контроль над собой.       Уткнувшись ему в живот, Хазан ненадолго замерла, вдыхая запах, гладясь щекой о горячую кожу. Короткие жёсткие волоски щекотали её, вызывая улыбку на губах. Он был только её, весь, с красивой головы до длиннющих ровных ног, вызывающих у неё чувство гордости за любимого мужа. Хазан любила его всего и каждую частичку отдельно, находя в нём что-то новое, интересное даже спустя годы после свадьбы. Отстранившись, сняла с себя майку, шортики, провела грудью по его животу, груди, снова припала к губам.       На этот раз поцелуй был крепче, активнее. Языки жалили друг друга, проникая глубже, задевая нёбо. Дыхания почти не оставалось, но они не могли остановиться. Ягыз глухо протяжно застонал, когда Хазан обхватила его член ладонью, сжала у основания, наслаждаясь его толщиной, гладкостью. Дёрнув ленты сильнее в бесплодной попытке освободиться, Ягыз выругался, отрываясь от жены, толкаясь в её тёплую знающую ладонь. Он не мог видеть её приоткрытые пухлые губы, любоваться огромными карими глазами, которые сейчас, наверное, были прикрыты, а язык наверняка пробегал по губам, увлажняя их. Мысль о её языке вызвала долгий глухой стон и новые ответные движения. Хазан прижалась к его шее, целовала, прикусывала, водя ладонью по всей длине члена, то сжимая, то ослабляя хватку. Тело налилось желанием, между бёдрами стало влажно и горячо, и муж мог бы это почувствовать, если бы были свободны его руки. Хазан сама себя лишила удовольствия чувствовать их, но знала, что Ягыз восполнит недостаток прикосновений, как только освободится.       Ниже, ещё ниже снова спускалась она, целуя его, теперь уже ненасытнее прижимаясь губами к коже, активнее пуская в ход язык и зубы. Его бёдра двигались активнее, стоны звучали чаще и громче. Хазан обхватила губами член мужа, глубоко вздохнула, опуская голову ниже, заглатывая глубже. Кажется, муж выматерился весьма витиевато, выражая удовольствие, но она не расслышала его слова, полностью сосредоточившись на нём самом. Солоноватый мускусный запах обволакивал её, вкус перекатывался на языке, нежно и влажно ласкающем член. Ягыз толкнулся в рот жены, не сдерживаясь, выстанывая её имя, что-то ещё. Повязка сбилась, пришлось помотать головой, чтобы она окончательно сползла ниже. Когда Ягыз увидел темноволосую голову жены в районе собственного паха, он понял, что точно долго не выдержит. Ласки становились откровеннее, губы опускались ниже. Рот её был таким тёплым, язык нежным и жалящим, заставляющим его видеть тёмные круги перед глазами.       - Хазан, пожалуйста, - взмолился Ягыз, откидываясь на подушки. – Прошу тебя, - он не мог больше терпеть и хотел быть внутри её, двигаться сильно и быстро, слышать её жаркие громкие стоны.       Хазан оторвалась от него, продолжая быстро двигать ладонью по стволу члена, поцеловала мужа в губы, до сих пор ощущая его вкус на губах, отдавая его ему. Ягыз ненасытно, голодно набросился на её губы, трахая языком её рот, желая повторить то же самое с её телом.       - Женщина, ты убьёшь меня, - прохрипел он, когда жена освободила его от съехавшей с глаз повязки. Хазан лишь рассмеялась, а потом снова оседлала его, насаживаясь на член медленно, с придыханием. Он нетерпеливо толкнулся, снова тихо ругаясь, дёргая ленты, пытаясь порвать их, но ткань была слишком хорошей и крепко завязанной.       - Нет, я буду любить тебя, - хрипло ответила она, упираясь ладонями в его грудь, двигаясь сначала медленно, круговыми движениями, но постепенно поддаваясь нетерпению мужа и ускоряясь. Ягыз толкался в неё, стремясь быть как можно глубже, брать её сильнее, быстрее, доставить как можно больше удовольствия им обоим. Он не мог притянуть её к себе, оттянуть голову и впиться губами в нежную шею, но мог вбиваться в неё как можно быстрее. Только бы снова слышать её несдержанные стоны, чувствовать, как короткие ногти впиваются в кожу, и смотреть, смотреть на неё, запоминая.       Хазан откинула голову назад, двигаясь в такт его толчкам, крепко обнимая бёдрами за бока. Ничего не могло быть слишком, когда они были вместе, когда так любили друг друга. Она посмотрела на мужа, обвела языком губы, и Ягыза пробрала неудержимая дрожь. Ещё продлить момент, сдержаться, не сорваться раньше времени. Хазан наклонилась вперед, меняя угол, несдержанно постанывая. Ноготки снова проверяли его кожу на прочность, и боль от них смешивалась с удовольствием, которое приносила жена. Они двигались в унисон, срываясь, ускоряясь, почти ничего не соображая. Хазан поцеловала мужа, в последнем рывке распустила один из узлов на ленте, освобождая его. Ягыз крепко обхватил её за талию, толкнулся слишком глубоко в неё членом, в рот языком и почувствовал, как внутренние мышцы сжимают его, как жена дрожит, стонет, прижимаясь к нему всем телом. Оргазм накрыл его с головой через несколько мгновений.       Медленно, но верно, к ним возвращались дыхание, сознание, чувствительность. Хазан лениво приподнялась и отвязала вторую руку, оставив ленту висеть на спинке кровати, и тут же была перевёрнута на спину и прижата к постели.       - Ты только этого и ждал, да? – со смехом поцеловала его, обнимая за шею. Ягыз всё ещё был в ней, уютно устроившись между ног. Он нежно ответил на поцелуй, поглаживая щёку жены, шею, убирая волосы.       - Конечно. Мне тебя не хватало, - признался он, целуя в лоб, нос, подбородок. Хазан не отставала и тоже целовала в скулы, щёки, прикусывала ухо, медленно двигалась к щетинистому подбородку, шее.       - Мне тебя тоже, - уткнулась в шею, выдыхая, согретая его теплом, надёжно спрятанная от всего мира его большим телом. – Как тебе?       - О, Хазан, - Ягыз прикрыл глаза, облизывая губы, - ты же знаешь, я люблю всё, что ты делаешь со мной. Всегда, - посмотрев в её глаза, приподнял голову ладонями, снова крепко целуя, не отпуская, пока дыхание опять не кончилось, а температура не поднялась заметно выше. – Хочу тебя.       - И я тебя, - отвечала она, не стесняясь, как когда-то. Они давно уже научились рассказывать друг другу, что им нравится, что хотят.       Ягыз снова перевернулся на спину, засмеявшись, когда она охнула и уткнулась в его шею от неожиданности. Провёл ладонью по спине вдоль позвоночника, лаская ещё влажную солоноватую кожу. Он помнил её вкус, запах, ощущение под собой. Ссадив Хазан с себя, Ягыз сел, облокотившись о спинку кровати, на которой до сих пор висели ленты. Она выгнула бровь, смотря на мужа.       - Я хочу, чтобы ты повернулась ко мне спиной, - вновь охрипшим голосом сказал он, смотря на неё. Хазан сделала так, как он хотел. Ягыз снова провёл ладонями по её спине, целуя, пробуя на вкус, запоминая, каков он именно сейчас. Хазан изогнулась, сидя на коленях, упёрлась ладонями о постель, закрывая глаза. Когда-то давно она нисколько не задумывалась над тем, как чувствительна бывает спина. Да, как тренер, Хазан знала, что и как можно подтянуть, исправить, защитить, но чтобы прикосновения сильных пальцев вызывали дрожь в теле, никогда. Внутри всё снова сжалось, меж бёдер опять стало влажно, и она раздвинула их, приглашая. И Ягыз, поняв её призыв, немедленно принял его. Целовал вдоль позвоночника, оставляя длинные мазки языком, а пальцами ласкал её нижние губы, горячие, набухшие, всё еще в его сперме и смазке.       Второй рукой обхватил грудь жены, сжимая затвердевший сосок. Хазан выгнулась сильнее, раздвигая бёдра, тёрлась плотью о его пальцы, которые не отпускали её, проникали внутрь, лаская, надавливая на клитор сильнее. Она стонала, дрожала, а потом откинулась на плечо мужа, обнимая его за шею. Ягыз уткнулся лицом в изгиб её плеча, прикусывая кожу, зализывая места укусов, не задумываясь о том, что оставляет следы, которые потом придётся скрывать. Пальцами ласкал её быстрее, сильнее, проникая одним, потом двумя, чувствуя, как мышцы влагалища сжимают их, а вся она дрожит в предвкушении. Ещё одно движение, откровенная ласка, давление на клитор, и Хазан забилась в его объятиях в оргазме, выгнулась, застонала, ища губами его рот. Ягыз целовал её, вновь забирая дыхание, звуки, которые она издавала, чтобы никого не разбудить, чтобы им никто не помешал.       Перехватив жену поперек живота, надавил на спину, и Хазан наклонилась вперёд, мало что соображая, всё еще во власти обрушившегося удовольствия. Он потёрся членом между крепких округлых ягодиц, которые так любил обнимать ладонями, когда никто не видел. Вошёл в неё быстрым глубоким толчком. Хазан застонала, уткнулась лбом в простынь, выгибаясь, отвечая на его проникновение движением бёдер. Сейчас они оба были наравне. Никто не доминировал, и оба получали удовольствие от того, что происходит. Ягыз двигался размашисто, быстро, пытаясь насадить жену как можно сильнее, быть глубже в ней. Хазан отвечала на всё это своими бёдрами, раздвигая их, принимая его толчки с приглушёнными стонами и откровенно наслаждаясь происходящим.       Она сама подгоняла его, вздрагивала, вновь чувствуя накатывающий оргазм. Дрожь, пробегающая по её телу, подхлёстывала. Ягыз крепко, почти до боли обхватил бёдра жены руками, толкаясь в неё коротко, быстро, доводя её и себя до оглушительно мощного взрыва. Хазан почти вскрикнула, но уткнулась в простыню, вцепилась в неё зубами, ногтями. Мышцы её влагалища так крепко сжали его член, клитор сжался под его пальцами, запульсировал от притока крови, и Ягыз не выдержал, застонал в голос, засадив себя как можно глубже в неё.       Несколько мгновений они не могли сориентироваться в пространстве. Ягыз рухнул на постель, увлекая жену за собой, обнимая обмякшими руками. Хазан не могла пошевелиться, тяжело дышала и не знала, на каком свете находится вообще. Говорить и двигаться не хотелось. Он всё еще был в ней, она всё еще пульсировала вокруг него и чувствовала, как её затапливает счастье, приходя на смену яркой вспышке удовольствия. Хазан нашла его пальцы, сжала их, почувствовав ответное пожатие. Ягыз поцеловал жену в макушку, долго выдыхая и вдыхая запах её волос, потом нашёл любимую ложбинку между плечом и шеей, где всё ещё быстро бился пульс, а запах был намного острее и ярче. Хазан напоминала ему море, безбрежное, тёплое. Иногда бурное и неудержимое, а иногда спокойное и ласковое. Ягыз восхищался ею, обожал её, их детей, которых она ему подарила, и не променял бы их жизнь ни на что другое.       - Я люблю тебя, - прошептал он, зарываясь носом в её шею. Хазан повернула к нему голову, нашла губы, целуя ласково и нежно, как будто и не было всей той страсти несколько минут назад.       - И я люблю тебя, - обняла его руки крепче, прижалась спиной к груди, закрывая глаза.       - Ты очень устала? – со смешком спросил Ягыз, смотря на жену с прищуром. Хазан удивлённо открыла глаза, почти хихикнула как девчонка.       - Ты …? Серьёзно?       - Да, я очень хотел бы, чтобы ты сопроводила меня на кухню, - улыбнулся Ягыз, целуя жену в висок.       - Зачем?       - Мне одному не унести всю еду и бутылку шампанского, - Хазан полностью развернулась к нему, удивлённо смотря. – Мы так и не отметили моё возвращение домой, и я хочу, ммм…       - Что? – она улыбнулась.       - Хочу поить тебя вином и целовать сладкие губы.       - Ты – ужасный романтик, Ягыз Эгемен, - с тихим смехом Хазан поцеловала его в плечо, не желая отодвигаться и покидать пределы развороченной постели.       - Ты сама меня выбрала, госпожа Эгемен, - улыбнулся он, целуя жену в макушку. - И нисколько не жалею об этом, - Хазан обняла его.       Они всё-таки воплотили в жизнь его желание, и хотя с утра их рано разбудили беспокойные малыши, которым нужны были мультики, нисколько не пожалели об этом.

Конец