Я не хочу быть причиной твоих слез

      Солнце постепенно пряталось за горизонтом, уступая место яркой луне и бесконечным звёздам. Эдди тяжело вздохнула и перевела взгляд на преподавателя, который усердно записывал на огромной доске все основные направления искусства 19-го века.       Девушка училась на первом курсе Университета Мэн. После долгих ссор с матерью, которая из-за своей гиперопеки не хотела отпускать дочь дальше гнилого Дэрри, поступила на графического дизайнера. Учёба давалась девушке легко, ведь многое она уже знала. Каспбрак боялась, что она не сможет поступить на профессию своей мечты. И поэтому весь последний учебный год вместо прогулок с подругами девушка потратила на детальное изучение всей истории искусств. А вместо школьных вечеринок она проводила бессонные ночи за мольбертом. И, если быть честной, ей была больше по душе компания холста, кистей и масла.        К тому же, в их компании была одна девушка, от которой у Эдди одновременно закипала кровь от злости и трепетало сердце. Необычное сочетание чувств было вызвано тем, что Рэйчел, та самая девушка, умудрялась одновременно раздражать своими вечными и безумно идиотскими шутками и удивительно нежными и мягкими касаниями к подруге.        Эдди вновь отвернулась от мистера Коулмана и продолжила делать небольшие зарисовки в скетчбуке, который всегда был при ней. По сути, это был личный дневник, в котором были отражены все чувства юной Каспбрак. И некоторые бы могли удивиться тому, что в основном там встречались портреты девушки с большими очками и копной коротких кудрявых волос. Порой и сама девушка удивлялась количеству набросков с Тозиер.       От рисования девушку отвлёк звонок.Студенты постепенно покидали аудиторию. Эдди, не спеша, собрала свои вещи и одной из самых последних покинула помещение. Не успела девушка пройти и двух метров, как на неё, словно маленький ураган, налетела Рейчел.       Волей судьбы они оказались в одном университете. Правда, факультеты у них были разные. Ричи училась на музыкальном, ведь любовь к музыке у девушки была больше, чем любовь в идиотским гавайским рубашкам и футболкам с рок-группами. Эдди казалось, что такое безумное сочетание могла придумать только Рэйчел Тозиер. Ну в самом деле! Кто в здравом уме будет носить подобное?       —Эдди-спагетти, а вот и ты! —Балаболка потрепала волосы своей подруги и так крепко обняла её, что у девушки перехватило дыхание.       —Эй, полегче, подруга, — нахмурив брови, девушка отошла от Ричи и стала поправлять испорченную причёску. — Я думала, у тебя сейчас пара в другом кампусе. Как ты так быстро добралась до меня?       —Ну, — девушка смутилась и слегка склонила голову, из-за чего чёрные кудряшки скрыли половину лица, — Профессору не очень понравилось, что я начала играть AC/DC в середине пары.       — Ты что сделала?! — воскликнула Эдди, но, поняв, что она сделала это слишком громко, покрылась легким румянцем, и уже тише повторила этот же вопрос.       — Я никого не отвлекала. Он дал нам перерыв, и все уткнулись в свои телефоны, а я решила сыграть — вот и всё. И ему это не понравилось. Представь себе! Ему не понравилась AC/DC. Ужасный человек! Ну так он меня и выгнал. Говорит, чтобы я играла такое дома, а не на парах. И я решила, что неплохо было бы встретить тебя. Мы ведь так давно не виделись!       — О, Рэйчел, ты неисправима, — усмехнулась девушка. — И да, мы так давно не виделись! Всего лишь три часа назад.       — Это такая мука не видеть тебя три часа! — театрально плача, Тозиер вытерла рукавом своей безумной рубашки «слёзы».       — А для меня ужасная пытка видеть тебя каждый день практически постоянно, — пробубнила Каспбрак, слегка улыбаясь, и направилась в сторону библиотеки.       — Ой, да не ври ты, — Ричи последовала за подругой. — Ты обожаешь проводить время со мной!       На самом деле, Эддисон действительно нравилось проводить время с Ричи. Несмотря на её идиотские шутки и поразительную способность попадать в неловкие ситуации, девушке действительно нравилось это. Что-то в её кудрявой подруге было такое, чего Эдди не могла понять.       Всю дорогу до библиотеки Каспбрак молчала, задумавшись об их отношениях с Балаболкой, пропуская мимо ушей весь монолог своей подруги.       Девушка не раз задумывалась о своих чувствах к подруге. Всю свою жизнь Соня Каспбрак внушала своей дочери, что ЛГБТ-сообщество — это глубоко больные люди, которых нужно сажать в психиатрическую больницу и никогда оттуда не выпускать. Но из-за своей доброты Эдди не испытывала таких же негативных чувств, как её мать. Она просто старалась не думать об этом.       Но в какой-то момент девушке начало казаться, что она стала испытывать какие-то странные чувства к своей подруге. Это уже не было похоже на обычную дружбу.       Она часто засматривалась на подругу, наблюдая за ней: за её резкими движениями во время бесконечных разговоров, за движениями мягких кудряшек и за поразительно живой мимикой, которая скрывалась за большими очками.       А ещё хотелось, чтобы каждый раз, когда Ричи касалась её, эти прикосновения никогда не заканчивались.       После этого Эдди посетила безумная мысль, которая поначалу напугала девушку, но через какое-то время это не казалось таким безумным, а вполне нормальным.       Переехав подальше от матери, девушка во многом поменяла своё мировоззрение. Она больше не носила с собой поясные сумки с лекарствами, не боялась заразиться от всего подряд, но, к сожалению, от астмы так и не удалось избавиться.       А ещё девушке было проще принять свои чувства и ориентацию, так как в колледже часто встречались однополые пары, и это казалось совершенно нормальным. Даже в их компании Уиллоу и Стелла стали встречаться. И все восприняли это абсолютно нормально, только Ричи, как обычно, любила подшутить над девушками. Компания только закатывала глаза на это.       — Ты меня вообще слушаешь? — возмутилась Ричи, наконец заметив, что её не слушают.       — А? Да, конечно, —вернувшись на «землю», ответила Эдди.       Девушки остановились у двери в библиотеку.       — Ну да, ну да. И о чём же я говорила? — сложив руки на груди, спросила Балаболка.       — Нуу…— смутившись, Эдди провела рукой по своей шее. Каспбрак не заметила, как её подруга покраснела и резко отвела взгляд, увидев это движение.       — Ага, слушает она меня, — Тозиер усмехнулась, пытаясь скрыть смущение, и облокотилась на плечо Эддисон, которая была на голову ниже самой Ричи. — Я говорила о том, что в честь Хэллоуина наш любимый университет решил устроить праздничный бал. И так как мы обе с тобой сильные и независимые леди, я предлагаю пойти вместе.       — Ты что?! — чересчур эмоционально спросила девушка. — Но мы же даже не встречаемся!       — А ты бы хотела? — заигрывающе посмотрев в глаза подруге, спросила Балаболка.       — Что? Нет, нет, нет, — отскочив от подруги, как от огня, начала тараторить Эдди, смотря куда-то в пол. — Я, я не такая, а если бы и была такой, то точно не стала бы встречаться с тобой.       Эдди не успела понять то, что сказала, как почувствовала резкий толчок в плечо. Девушка перестала проделывать дыру своим взглядом в полу, и посмотрела на то место, где только что стояла подруга.       Осознав сказанное, девушка почувствовала, как глаза стали наполняться горькими слезами. Каспбрак хотела догнать Рэйчел, чтобы объяснить всё, но та уже скрылась из виду.       —Какая же я дура!