Другая Найтмер

      Хлопнули двери, возвещая, что моя пытка почти завершена, да и ушки Каденс насторожились.       — Молодец. — её похвала прошла мимо ушей, а мне хотелось только лечь и сдохнуть, — У тебя уже начинает кое-что получаться, ещё пару лет таких уроков, и ты станешь настоящей светской дамой.       — Угу, — едва стоя на ногах, я ощущал как у меня болят даже те мышцы, о существовании которых я раньше не подозревал, — никогда не забуду твою науку, сестра. — изображаю благодарный поклон наставнику,       — Вот и чудненько, — шагнув вперёд, Каденс неожиданно обняла меня, прижав к себе, и ткнулась носом в щёку, прошептав, — верь в себя, родная, и у тебя всё получится.       Секунда, и меня словно мягким облаком накрыло, поведя в сторону так, что я чуть не грохнулся на пол. Но розовые крылья и копыта держали крепко, не давая упасть. А сладкий дурман любви быстро прошёл, оставляя после себя лишь негу и лёгкость в теле, прихватив напоследок усталость и боль в перегруженных мышцах.       — Кайф, — жмурюсь от удовольствия и чуть-ли не урчу, не желая разрывать эти объятья и слияние энергоконтуров никогда, — ты просто чудо.       — Знаю, — хихикнула принцесса любви, снова пощекотав мою щёку своим носиком, и обдавая своим горячим дыханием, — Однако, идём, нам нужно кое-что сделать перед обедом.       Отстраняясь от меня, Каденс последовала из тренажёрной комнаты в общий зал, увлекая меня за собой. Хотелось спросить, что она затеяла, но какая разница, и так всё скоро узнаю. Куда важнее тот факт, что тело перестало ныть после пяти часов каторжных тренировок и запоминаний правил этикета, которые сестрёнка, кажется, знала досконально и ни разу не колебалась с пояснением любой, даже самой ничтожной мелочи.       На диване, который послужил ложем для Шайнинга и до сих пор вгонял меня в краску одними воспоминаниями о том позорном случае, сидела взволнованная Фаерфлай. Она нежно гладила по спине зелёной масти земнопони выдающихся размеров, которая всхлипывала и размазывала слёзы мокрым платочком по мордочке, полуприкрытой соломенной гривой. Не замечая нас, она продолжала бубнить себе под нос что-то мало разборчивое, пока Вайтфлауэр держала на готове новый платок.       — Эпплфреш, знакомься, это моя сестра Найтмер. — коснувшись плеча всхлипывающей пони, Каденс представила меня, и я машинально кивнул, как меня учила сестрёнка, — Она нам поможет развеять твои сомнения.       — Приветик, — помахивая копытом, стараюсь нешироко улыбаться от испуганного взгляда этой милашки, которую так и тянет обнять и утешить, или хоть лизнуть в такой симпатичный носик, — друзья зовут меня Найти.       — Фреши, то есть Эпплфреш, — робко улыбнувшись, кобылка коснулась моей подушечки хуфа своим, — рада с вами познакомиться, принцесса.       — Ага, — ощущаю, как губы сами собой расплываются в улыбке шире, а взгляд девушки стекленеет от вида моих кусалок, — извини.       — Ни-ии-чее-его-о, — дрожащим голосом выдала Фреш, смущенно потупив взгляд.       — Вайтфлауэр, Фаерфлай, можете быть свободны до вечера, нам нужно поговорить с Эпплфреш приватно, — тон Каденс хоть и был мягким и не настойчивым, но ощущался как пожелание, которое нельзя не выполнить.       Поэтому я совершенно не удивился, когда обе фрейлины только кивнули и молча покинули апартаменты принцессы, оставив нас наедине с девушкой, которую стала бить крупная дрожь. То ли от волнения, то ли от страха передо мной.       — Не волнуйся, Найти не кусается, — садясь радом с Фреши, Каденс пролевитировала к себе ажурный столик с чашками и чайником, на котором нашлось место и тарелочке с ароматными печеньками. — Наоборот, она поможет ответить на твой главный вопрос. Ты же думаешь, что беременна?       Девушка вся сжалась, смотря на мягко улыбающуюся аликорн, как кролик на удава, и кажется, забыв как дышать. Только зрачок расширялся до предела, и радужка почти полностью пропала.       — Тихо-тихо, — гладя перепуганную кобылку по голове, Каденс шептала ей на ушко разные милые глупости, — не надо волноваться, всё будет хорошо. Ничего страшного не произошло. Сейчас мы узнаем, беременна ли ты, и потом вместе подумаем, как поступить дальше.       — Я точно беременна, — шмыгнув носом, кобылка снова заплакала, — что я теперь буду делать с животом одна!       — Спокойно-спокойно, — продолжая гладить по спине девушки, Каденс буквально лучилась свой мягкой энергетикой всепоглощающей любви и доброты, — ты на каком сроке?       — Месяц уже прошёл... — снова всхлипнула кобылка, зарываясь носом в гриву принцессы, — у меня нет охоты.       — Не плачь, это может быть просто задержка, такое бывает иногда, — Каденс глянула на меня так, что я ощутил себя дураком и активировал взгляд магии, — сейчас Найти узнает наверняка, и мы не будем предполагать.       Закрывая глаза и всматриваясь в магические потоки тела девушки, я вижу только яркое свечение энергоконтура Каденс, заполняющее бедняжку своими живительными потоками. От чего хочется обругать сестру за этот лишний фон, который забивает зрение и не позволяет разглядеть всё в деталях. Однако, я прорываюсь сквозь сильные помехи, вглядываюсь в глубину магического тела пациентки и нахожу нужный участок, который хоть и насыщен магией, но не имеет той волшебной звёздочки. Новой жизни нет и в помине. Только ровное свечение здорового организма, без всяких патологий или болезней. Разве что, лёгкое истощение и вымотанность. Для верности, ещё раз осматриваю всё более внимательно и не нахожу ни ребёнка, ни болезней. После чего отключаю восприятие тонких энергий мира.       — Ну как? — не дав мне прийти в себя, сестрёнка подаётся вперёд.       — Нет ребёнка, — вдыхая, вижу, как из кобылки словно стержень вытянули, и только розовое крыло не даёт ей завалиться на диван, — сильное истощение и перегрузка. Я не медик, но кажется, ты слишком сильно переволновалась, от чего организм сбоит. Судя по всему, тебе нужен отдых и покой.       — Найти, ты точно уверена? — с нажимом спросила Каденс, помогая девушке улечься на диване.       — Точно. — дёргая ухом, ощущаю раздражение, словно она не доверяет мне, — Точнее не бывает. Там даже намёка на беременность нет, такое сразу видно. Даже тогда, когда зародыш только появился.       Я знал, о чём говорил. Насмотрелся уже на разных кобылок, на разных стадиях, которых встречал во дворце. Сам даже не знаю, почему, но новая жизнь была мне жутко интересна, и я не упускал возможность подглядеть, когда появлялся шанс. Благо, никто ничего, вроде, не замечал, да и Лу́на ничего не говорила. Так что я и не заморачивался с этими вопросами. Смотрю да смотрю, никого не кусаю. Ведь это так любопытно, познавать мир с помощью совершенно нового органа чувств, позволяющего видеть магию.       — Вот видишь, дорогая, — продолжала ворковать Каденс, левитируя к Фреши печеньку, — всё хорошо, ты не беременна, этот козёл исчезнет из твоей жизни навсегда, ты найдешь себе хорошего жеребца и вы будете жить долго и счастливо.       — Так, я пошла, — ощущая себя третьим лишним, толкаю дверь копытом, — я на обед, сами дальше разбирайтесь.       Обе девушки даже не обратили на меня внимания, продолжая тихо шушукаться между собой, когда я тихонько прикрыл двери и, создавая на ходу глифы, направился в столовую. Ощущая, как в желудке кишка кишке бьёт по башке.       И всё-таки, не понимаю, неужели Лу́на не могла просто сказать им об этом?       «Что же ты такая глупая, Найти, — прохладным ветерком и лунным светом, в голове зазвенели чужие мысли, — не понимаешь очевидных вещей. Жеребчик окрутил наивную девочку, поимел во всех смыслах и ещё слегка притравил, чтобы она подумала о залёте, которого не было. Собирался стать мужем наследницы главной ветви знатного рода до того, как новые родственники опомнились и дали по шее этому сладкоголосому проходимцу-распутнику. Он же не может пройти мимо ни одного крупа кобылки, чтобы не примерить его под собой. Хотя, должна признать, он знает толк в постельных утехах, и умеет доставлять удовольствие дамам. Но, светила упаси любую девушку от такого мужа, он же из чужих постелей вылезать не будет! Это не муж или отец для детей достойной девушки, а сладкоголосая игрушка для развлечений и приятного времяпровождения».       Споткнувшись на ровном месте, я уловил отголоски мыслей Лу́ны, которые сопровождали слова. Ощущая, как багровею от ушей и до кончика хвоста, поспешно выкидываю обрывки этих мыслей и образов, попавших мне в голову. Нет уж! Чур меня! Лучше заняться по-настоящему полезными делами, вместо разбирательства с проблемами местного двора и хитросплетениями интриг, которыми он должен кишеть. Ну, не поверю я, что тут тишь-гладь, да божья благодать. Даже если всё выглядит очень спокойно и пристойно. Как никогда остро ощущаю желание свалить из этой золотой клетки — подальше от всего этого.       Вот только, от одной мысли о воле, задние ноги сводит судорогой, а по спине целые табуны мурашек начинают скакать. Перед глазами встаёт образ зеленоглазый Королевы, которая, хохоча, дергаёт за ниточки. Играет со мной, как с игрушкой в своё удовольствие, даже не думая хоть как-то считаться с моим мнением и лишив даже иллюзии настоящей свободы — которую не отбирают Селестия и Лу́на. Да, я тут многое не могу и многое не понимаю. Знаю, что они за мной следят и направляют в мягкой форме. Но там всё может быть куда как хуже, и я буду идиотом, если ради призрачного шанса на волю рискну своей свободой и разумом. А там и до моих персональных кошмаров рукой подать. Что крайне вероятно, учитывая, какие могут быть у меня дети.       — Нет! — тряхнув головой, выкидываю дурные мысли из головы, заодно меняя направление со столовой на Вайтфлауэр, не желая видеть старших аликорнов, — Я ещё с ума не сошла, для такого риска.       Ускоряясь, быстро перебираю ногами, молясь, чтобы не навернуться на глазах у всех. Вижу, как помощница идёт по соседнему коридору. Лучше я её в библиотеку затащу, да поговорю о базовом этикете. Заодно, нужной литературы возьму для самообучения после, когда будет время немного отдохнуть между уроками. Если сестра позволит мне отдохнуть до бала вообще, а не укатает этикетом вусмерть.