Другая Найтмер

      — Расслабься, — хлопок крыла по спине отвлёк от кошмарного зрелища в зеркале, — ты отлично выглядишь и точно произведёшь фурор.       — Даже не сомневаюсь, — улыбаясь, вижу как ряженное в платье чудовище скалится частоколом зубов хищника и сверкает лазоревыми глазами, с тонкими линиями зрачков — с таким выражением морды, что шерсть встает дыбом и хочется оскалиться в ответ и запугать его, — главное говорить тише, тогда хоть голос не такой противный будет.       — Не наговаривай на себя, Найти, — розовое крыло поправило уложенную в причёску гриву, выглядящую, как куча перьев, — твой голос не так ужасен, как ты думаешь. Более того, он явно становится мягче и приятней с каждым днём. Сейчас он просто странный, Вайт подтвердит.       — Так и есть, — вертящаяся рядом фрейлина перестала дёргать юбку, пытаясь уложить её одним, ведомым только ей, способом, — особенно, если привыкнуть к нему. Тогда даже приятно. Он глубокий и низкий, такой редко у кого бывает среди кобылок.       Спорить не было ни сил, ни желания. Ведь я понятия не имел, как звучит мой голос для посторонних, ориентируясь только на свои ощущения. А те всегда ложны и не соответствуют реальному звучанию. Просто потому, что ухо слышит вибрацию связок напрямую, а это то, что другие услышать не могут, и получается искажение.       — Утешила, — переминаясь с ноги на ногу, ощущаю, как зудят эти самые ноги в чулках, — может, хоть чулки снять? Это же пыточные устройства! У меня там всё чешется!       — Дело привычки, — только отмахнулась Каденс под кивок Вайт, — скоро пройдёт. Тем более, приходить босиком на бал аликорну неприлично, и раз ты не хочешь одевать накопытники, то приемлемо только носки, либо чулки. Носки ты тоже не хочешь.       — В носках я выгляжу, как ребёнок на выгуле, — ощущаю, что снова закипаю, в который раз за последние часы, — Накопытники тяжелы, и я их носить не могу! Вот и нет у меня выбора.       — Ну, почему же? — Каденс была в своём репертуаре. — Ты несовершеннолетняя, и вполне можешь выглядеть как девочка, одев коротенькие носочки. Более того, одевшись как подросток, к тебе будут относиться, как к подростку, без особых требований и с поблажками. Тебе было бы куда легче в таком положении.       Едва сдерживаю желание сказать всё, что я думаю о носочках, девочках и подростках. Но вместо этого ухожу в транс, ощущая, что реально могу сорваться от всего этого безумия, которое только набирало обороты с каждым часом после обеда. Пока часы неумолимо отсчитывали время до начала бала, на котором я обязан быть в подобающем виде.       — Кхмр..! — донеслись невнятные звуки от ФаерФлай, которая корчила зверские рожицы, в попытках не заржать, — Каденс тоже так дулась, пока была девочкой. Всё хотела взрослой кобылой стать, отказываясь даже обсуждать носочки вместо чулков. Это было так мило!       Закрывая глаза, мысленно считаю до десяти, радуясь, что в трансе, а то бы я сказал всё, что думаю об этом издевательстве — под названием одевание принцессы в платье. Хорошо хоть от маникюра копыт отмазался, всё равно не видно под чулками. Да и вообще, отмахнулся от многого, вроде лёгкого макияжа, подчёркивающего природную красоту лица. От чего хотелось покусать ВайтФлауэр, которая покусилась на святое. Да в жизни не позволю себе макияж делать!       Отвлекаясь от этого дурдома, смотрю на магию сестрички, машинально отмечая, что она не просто больше обычных пони, но и мозги у неё объёмнее. Причём, в разы. В принципе, логично, но я как-то не обращал на это особого внимания. Ну, больше и больше, подумаешь. Но если копнуть глубже, то большой мозг имеет больше нейронов и, по идее, у него должны быть больше все участки. То есть, если предрасположенность определяет размер участка мозга, то аликорны должны иметь все таланты выше среднего в разы, просто потому, что участки мозга больше в эти самые разы. Условно, если количество клеток, обрабатывающих сигнал от глаза, в два раза больше, то и обработка должна быть лучше. Никакого качества, простое количество. А уж, если есть большие области, то они будут просто колоссальны, по меркам обычных пони, и вполне возможно, просто не влезут в их меньшую черепную коробку, из чего вытекает довольно любопытный вывод.       При том, что это не всё! Мозг Каденс точно не только больше, но и сложнее мозгов пони. В нём есть элементы, которые у единорогов не встречаются, и это при том, что наши мозги имеют не только связь со спинным мозгом, но и с рогом, пусть и куда более тонкую. То есть, от мозга идут отростки, которые врастают в кость на лбу и идут дальше в рог, делая его не просто костью, а частью мозга единорога и аликорна напрямую. Вот только, надо будет ещё узнать, за что они отвечают, чтобы понять, чего лишена Физли.       Вот же, никак не рассмотрю нужный участок, нужно присмотреться получше…       — Найти, — голос Каденс был странно возмущённый, — перестань пялиться на меня сквозь магию, это неприлично!       — В смысле? — открывая обычные глаза, вижу сморщенную розовую мордашку, понимая, что сестрёнке реально больно. — Ты что, можешь это ощутить?       — О Селестия, дай мне сил! — мотнула головой Каденс, расслабляя мышцы лица. — Вглядываться в чужую магию неприлично, как совать нос под хвост дамы. Ладно ещё, мимолетные мазки взглядов, но когда ты вглядываешься в другого разумного слишком сильно, это считается сильным оскорблением и вмешательством в личную жизнь. Я не против, если ты будешь так на меня смотреть, но другие пони могут не так тебя понять. Тем более, это довольно неприятно.       — Извини, я не знала, — ощущаю, что уши стремительно разгораются, — мне просто было интересно, да и я не знала... что это может быть неприятно…       По голове словно обухом ударило. Тогда! Когда Селестия на меня смотрела в обед… Да я же сам ощутил это чувство на собственной шкуре! Если другие так же ощущают мой взгляд — это же караул просто, что творится!       — Да ничего, — улыбнулась Каденс, обнимая меня, — смотри, если интересно, я не против. Только не всматривайся глубоко, твой взгляд порой как иголка, входящая в тонкоэнергетическое тело. Постарайся смотреть не так внимательно, тогда твой взгляд почти неощутим.       Одна мысль, что мой взгляд может доставить страдания другим пони, вгоняла в страх и буквально парализовала мысли. Я ведь никому не хотел причинить вреда! А выходит... заставлял их страдать, не понимая, что творю. Воистину, хуже злодея может быть только дурак!       — Извини, я не хотела причинить Вам такие страдания! — падая на колени, я чуть пол не поцеловал. — Если бы я знала!       — Ты чего? — наклоняясь следом, Каденс выглядела донельзя удивлённо. — Я же не против. Просто не всматривайся слишком глубоко, без предупреждения, чтобы не активировать активное зрение, которое и вызывает неприятное ощущения при сильной фокусировке. Особенно, если фокус внутри тела или в неприличных местах.       Подавая мне копыто, сестрица подняла меня с колен, пока я пытался уложить в голове данную информацию. Стараясь понять, о чём она вообще говорит и как мне теперь жить, зная, что мой взгляд можно ощутить. Это же, выходит, все чувствуют, когда я на них пялюсь, рассматривая пони изнутри.       — Мне уже идти вешаться? — ощущаю, как удавка на шее стала только туже.       — Ох, Найти, да не переживай ты так, — вновь обняла меня сестрёнка, окутывая своей тёплой и ласкающей аурой любви, — просто смотри в пассивном режиме и не всматривайся в энергетические тела разумных существ особо сильно. Всё-таки, никто не требует от тебя или любого другого пони никогда не смотреть внимательно на других. Просто знай меру и не реагируй на чужие взгляды, даже когда они скользят по тебе. Делай замечания только тогда, когда внимание переходит рамки приличия.       — Ещё бы знать, что прилично, а что уже нет, — отступая на шаг, хочу послать весь этот бал и сбежать к себе в подземелья, — я же не знала, что взгляд можно ощутить.       — Да ладно, Найти, только не говори, что ни разу не ощущала на себе взгляды, особенно в области крупа и бёдер. Ни в жизнь не поверю, что на тебя ни разу так не смотрели.       — Так они что, реально на меня пялятся, и это мне не кажется! — спина похолодела, от понимания масштабов этого явления. — Всё, больше я ни ногой из дома! Ни за что!       Каденс только закатила глаза, смотря в потолок и беззвучно шевеля губами. Только было непонятно, что то ли молитву, то ли ругательства. Но меня озноб пробивал от осознания, что на меня действительно пялились кто попало. Да и вообще, воспоминаний, что порой по шерсти словно тёплые солнечные зайчики бегали, которые я принимал за глюки моего тела. А выходит, они меня рассматривали! Караул просто!       — Селестия, дай мне силы, — едва расслышав последний шёпот розовой принцессы, я отвлёкся от своих переживаний, — Найти, у нас мало времени, поэтому слушай внимательно, повторить времени не будет. Поняла?       Лицо Каденс было по-настоящему серьёзным, как в тот раз, когда мы пошли в ловушку, и мне это категорически не нравилось. Вот только, у меня не было выбора. Разве что, послать сестру в далёкое пешее путешествие, но я не мог... Просто не могу послать её, а потому, выбора у меня нет. Придётся слушаться. Если я не хочу всё поломать с концами, а я не хочу.       — Да, вся во внимании.       — Взгляд обычно несёт в себе частичку магии смотрящего. Она ничтожна, но она есть, и чем внимательней всматриваешься, тем больше магии попадёт в точку взгляда. Магия глаз как бы подсвечивает точку взгляда, делая её заметной для разума. Это происходит почти при любой фокусировке взгляда у кого угодно, от животного до могущественных магов. Разница только в силе энергопотока смотрящего, и если она сильна, то давление становится сильнее и заметней, — глаза Каденс зажглись силой, и в моё лицо словно пощёчина прилетела, секунда, и давление исчезло. — Чувствуешь?       — Да, — киваю, потирая обожжённую взглядом щёку, чувствую себя так, словно мне реально туда заехали. — Это довольно неприятно.       — Поэтому маги учатся смотреть без такой подсветки. Как бы сквозь объект наблюдения. Видят всю картину в целостности, но не присматриваясь ни к чему, используя только пассивное зрение и осознанно подавляя активную компоненту — которую могут ощутить другие разумные существа. Но это требование к сильным магам, чей взгляд может доставить настоящий дискомфорт. Я думала, из-за колец ты в принципе не можешь овладеть таким сильным взглядом. Но, оказалось, я ошиблась. У тебя мало силы, но твой взгляд чудовищно сфокусирован, и если мой взгляд размером с копыто, — для наглядности, Каденс махнула оной частью тела, размерами мало уступающей кулаку борца, — то у тебя он тонкий, как волос, а то и тоньше. При такой фокусировке, он пробивает аурную броню навылет. Это не просто игрушка, а довольно опасный инструмент, способный повредить тонкие структуры тела или вызывать кровоизлияние в мозг.       — В смысле? — по затылку словно лошадь лягнула, — я могу убить взглядом?