Другая Найтмер

      Сидя в кресле, и всей аурой ощущая дурную Силу, излучаемую Лу́ной, я успел трижды пожалеть, что пришёл сюда толкаемый голодом. Вот только, рано или поздно это должно было произойти и, оттягивая, я сделал бы только хуже. Так что хватит трястись, и пора привыкать отвечать за свои поступки — как бы не хотелось сбежать и переложить ответственность на других. Я знал о такой опасности, и именно я не заметил ошибку в плетении чар и чуть не угробил себя, а значит мне и отвечать за свои просчёты. Поэтому взять себе в копыта и показать, что я не девочка.       — Да, — с трудом говорю, борясь с диким желанием притвориться невинной овечкой, которая ничего такого, и оно само так случилось, — я ошиблась и только я виновата в произошедшем. Каденс не могла заметить этот дефект, так как её зрение не позволяет видеть такие мелкие детали плетения. Только я виновата в произошедшем и готова понести наказание за свои действия.       Мысленно готовясь к головомойке, я неожиданно ощутил, как матушка перестала излучать угрожающую магию, став словно провалом в ледяную пустоту космоса, и этим напугала меня ещё больше. Селестия же задумчиво смотрела на меня, и даже перестала заниматься созданием икебан из фруктов. Но тоже пугала своим равнодушием и взглядом, смотрящим словно… сквозь меня. В то время как Лу́на заняла своё место за столом и, словно ничего не было, подтянула к себе грибной суп. После чего молча начала смаковать наваристую жидкость, в которой плавали аппетитный кусочки овощей. Это вызвало новый приступ голода, который только ненадолго сбежал под давлением энергетики Лу́ны, но сразу же вернулся, как только она пропала и перестала давить на мозги своей силой. И только Каденс подтягивала к себе блюда, и молча открывала и закрывала рот с парализованными голосовыми связками, от крохотного заклятья принцессы Ночи.       Так что, стараясь не делать лишних движений, создаю телекинетическое заклятье по всем правилам и со всеми предосторожностями. В этой ситуации, нельзя даже думать о том чтобы взять копытами хоть что-то, а потому, действуем максимально близко к этикету. Медленно, но верно создаю инструмент, с помощью которого подобает есть в приличном обществе, и одновременно замечаю, как Селестия и Лу́на порой переглядываются и слегка шевелят губами и ушами, словно разговаривают, причём, иногда бросая друг на друга довольно выразительные взгляды… Словно не просто говорят, а спорят о чём-то. Что, впрочем, вполне может быть правдой. Ведь Лу́на же может со мной говорить прямо в разум, так что мешает ей говорить с Селестией таким же образом? Чтобы я не слышал их разговор, а раз они не хотят раскрывать мне суть диалога, то не сложно сделать вывод о том, о ком они говорят и, даже общее содержание.       — Если ты так считаешь Сестра, — наконец медленно проговорила Лу́на, нарушая затянувшуюся тишину за столом и отворачиваясь от Селестии, — то мы посмотрим, что из этого выйдет. Но если ты ошиблась, то сделаешь всё, как я пожелаю.       — Конечно, — улыбка Селестии была просто очаровательна, — мы же договорились, а ты знаешь, я своё слово всегда держу.       Владычица снов только неохотно кивнула, возвращаясь к еде, пока я проверял и перепроверял своё заклятье телекинеза, борясь с лёгкой фобией снова ошибиться. Хоть даже в теории не мог сотворить такой кошмар без подпитки от Каденс, в виду наличия ограничительных колец и малой мощности собственного энергопотока. Но хватит уже нервничать, нужно действовать, а то есть хочется просто невероятно.       Аккуратно подхватывая в облачко света тарелку гречки, ставлю её перед собой, добавляя сверху густого соуса для вкуса. После чего подхватываю вилку и, молясь, чтобы не проткнуть себе щёку или не выбить глаз, начинаю неспешно набирать гречку и отправлять её в рот, радуясь, что соус связывал рассыпчатые зёрна, позволяя куда более легко управляться с этим маловкусным, но крайне питательным блюдом. После которого можно будет покушать что-то более изысканное, когда первый голод пройдёт.       — Найти, — прервала молчание Селестия, отвлекая меня от вилки, и от чего эта пакость ткнулась мне в губу и зубы, едва не рассыпав еду, — вилкой действуют немного иначе. Движения должны быть более плавными и естественными, вот так, — подхваченная магией Солнечной принцессы, вилка совершила изящную петлю от тарелки ко рту, — а голова не должна двигаться на столовый прибор, он должен сам вкладывать еду в твой рот.       — Не выходит, — пытаюсь повторить движение, но выходит только хуже, слишком коряво я ещё владею телекинезом, радуясь возможности повторять медленно и с перерывами, — это слишком сложно.       — Ничего, у тебя всё выйдет, если будешь как следует тренироваться, — мягкая улыбка Селестии могла обмануть других, но не меня, — По этому работай над собой больше и тогда у тебя всё выйдет.       — Ага, — стараясь сделать всё как надо, пытаюсь не думать, как вилка прокалывает во мне сразу четыре дырки, от одного резкого рывка заклятья, — Я старюсь, только не всегда выходит.       — Выйдет, обязательно выйдет, если будешь стараться. Ведь ты же будешь стараться, и не подведешь меня? — от тона голоса Дневной Владычицы, у меня шерсть на спине стала дыбом. — Ведь я поручилась за твои успехи перед сестрой и если успехов не будет, то это будет моим провалом. Провалом, означающим, что мои методы с тобой не работают и нужно возвращаться к проверенной методе обучения. Ведь так, Найти?       Смотря на ласкающий меня взгляд матушки, которой только ремня не хватало для полноты образа, чувствую, как еда стала комом в горле, осознавая, чего они там наговорили и какими будут последствия если я подведу Селестию. Всё это до жути напоминало игру в доброго и злого полицейского, которые вроде разные, но на самом деле преследуют одну цель. Используя для этого две морковки, одну подвешивая спереди как приманку, а вторую используя для стимуляции сзади. Но даже если так, то лучше добровольно слушаться Селестию, чем вылететь из столовой вверх тормашками от Кантерлотского Гласа матери. Хоть, положа руку на сердце, без угроз вернуться к старым отношениям, я вряд ли смогу быть прилежным учеником, который будет учить то что надо и сколько надо, а не заниматься тем что хочется. Пусть то, что надо и то, что хочется, по большей части совпадает, но не всегда и не во всём. Вот только выхода у меня нет. Придётся слушаться и бежать за морковкой спереди, что бы не получить морковкой сзади.       — Да-да, конечно, — сглатывая, отрываю взгляд от Лу́ны, буквально чувствуя упирающиеся из кресла в зад колья, — Я буду прилежной ученицей.       — Вот и чудно, — почти пропела Селестия, победно смотря на сестру, — Племянница, так не будем же медлить, и проверим насколько правдивы твои слова. Хоть мы и решили больше не наказывать тебя за твою ошибку, за которую ты сама себя наказала, но всё же решили вычесть из твоих бит плату за лечение. Как ты понимаешь, это недешёвое удовольствие.       — Да… — смотря в этим безмятежные глаза, я видел в них пламя безжалостной звезды, только казавшейся безобидным светлячком в небесах, — сколько я должна?       — Всего сто двадцать тысяч, — слова были приговором, — Учитывая иные твои траты и доходы за пять месяцев, у тебя остаётся десять тысяч до конца месяца. Ты с этим согласна?       Пять месяцев, это пятисот тысяч бит дохода. Минус двести тысяч на помощниц, минус сто двадцать на проценты за корабль, минус сто двадцать за лечение, и ещё платье за пятьдесят. Итого, действительно десять тысяч!       — Да, — ощущаю, как земля уходит из-под ног, ведь сегодня первое число, а значит это уже с учетом этого месяца! — Согласна, только почему так дорого?       — Тебя исцеляли лучшие специалисты Кантерлотского госпиталя, применяя лучшие зелья и артефакты. Они изо всех сил боролись за твой рог и разум, не позволяя тебе стать инвалидом. — сердце пропустило удар, от перспективы стать как Физли. — К счастью, их усилия завершились успехом и ты серьезно не пострадала. Ведь было бы очень обидно, погибнуть так глупо из-за такой ничтожной ошибки в заклинании.       — Ага, — гася идущую в разнос магию, хватаю копытокинезом фужер с соком и опрокидываю себя, ощущая, как тело бьёт мелкая дрожь, которая даже транс пробивает, — Обидно, да.       Держась за стол, наконец осознаю, насколько близко прошёлся от края. Причём не в бою или из-за Кризалис, а просто по тому, что слегка накосячил с заклинанием. А ведь были же намёки, что магия детям не игрушка, да и сколько раз в книгах было написано об опасности ошибки при создании сложных арканных плетений. Но до этого опасность казалась чем-то далёким и незначительным, вроде возможности попасть под колёса машины. Ну да, можно пострадать, но обычно опасности нет. А ведь магия куда опасней для пользователя, в виду её разнообразия и неповторимости. А так же из-за разницы в плетении заклятий у каждого пони. Не говоря уж об экспериментах, которые почти всегда могут пойти совсем не так, как хотелось. Я же, очарованный её возможностями, даже не задумывался с какими силами играю, видя, как пони непринужденно используют эту силу и не замечая возможную угрозу, пока почти не стало слишком поздно. Во всех смыслах этого слова!       — Я понимаю, — обхватывая себя передними ногами, пытаюсь унять дрожь и смотрю на старших аликорнов, видя их размытые силуэты, — Простите, я не хотела. Правда не хотела этого.       — Конечно же не хотела, — голос Селестии доносился словно из-под воды, а реальность плыла куда-то в сторону, — Никто этого не хотел.       В наступившей тишине, прерываемой лишь звуками поглощаемой пищи, я кое как взял себя в копыта. По-настоящему прочувствовав по какому краю прошёлся и что могло случиться, сложись ситуация немного по-другому. Ведь разум состоит из множества совокупностей взаимопроникающих тонкоэнергетических полей, и если по этой структуре как следует вдарить зарядом магии без защиты внешних оболочек тела и ауры, последствия могут быть воистину непоправимые. Либо наоборот, можно с помощью магии манипулировать чужим разумом, как было с Фенси Пенсом. Причём дважды. Сначала королева, а потом старшие аликорны. И вот в чём вопрос. А не управляли ли они моим разумом напрямую, после моей ошибки? Ведь теперь я ощущал себя куда более явственно и нормально в этом теле, чем до ошибки. Пусть даже игры с Найтмер Мун тоже нельзя было откидывать, но всё же изменения были настолько велики, что я их чутко ощущал. Что могло значить…       — Хватит уже о ерунде думать, — рыкнула Лу́на и, смотря мне в глаза, медленно произнесла, — Я не меняла твою личность, только затянула некоторый психические раны, которые ты сама себе нанесла сдуру. Так что хватит представлять из меня чудовище, которое переписывает личностные матрицы в разумах других. И тем более в твоей голове. Будь это так, ОНА давно бы уже была пай девочкой, а не…       Захлопываю рот, осознавая, что она говорит правду, и даже если обманывает мой магический взгляд, то аргумент с Найтмер просто убойный. Ну действительно, если уж кому мозги потрошить, с благими намерениями, так это Найтмер… А раз она этого не сделала, то либо не может, либо не хочет. Так что можно не бояться такого развития событий, что в принципе не исключает иных опасностей: как-то тривиального перехода количества в качество. Как-никак, больше двух месяцев привыкаю к такой жизни и может, наконец, случился прорыв? Вопрос только, что будет дальше? Хотя… можно просто спросить.       — Прин… — начинаю говорить, и натыкаюсь на добрый-добрый взгляд Селестии, и не решаюсь продолжить официально, — Тётя, что теперь со мной будет?       — Будешь учиться, как подобает нормальному потомку нашего рода, — просияла белоснежная аликорн, а Лу́на скривилась, словно лимон съела, — Пять дней в неделю занятия и самостоятельная работа над собой. По субботам Каденс будет заниматься с тобой этикетом и прочими аспектами личной жизни принцессы. В воскресенье день отдыха, в который ты можешь делать что угодно, в пределах разумного. Но домашние задания за неделю, должны быть выполнены до понедельника. Не успела за неделю все сделать, не будет выходного.       — Ээээ… — Ощущаю, что зависаю, — а что изменилось?       — О! Самое главное забыла сказать. Лу́на не будет форсировать события и закалять тебя «случайным» совпадениями. Так что будь пай девочкой и не заставляй меня разочароваться в тебе. Ведь тогда придётся вернуться к методикам Лу́ны, которая предпочитает куда более экстремальное воспитание. А они хоть и дают лучший эффект, но куда как более травматичны для психики ученика.