Jamais Vu

Тэхён невероятно красивый. Добрый, заботливый, нежный. Он прекрасно рисует, и знает, что у него есть к этому талант. Он бывает вспыльчивым и чересчур саркастичным, прямолинейным и часто волнуется по пустякам. Тэхён любит обнимать своё маленькое чудо, свою самую сокровенную частичку, счастье и радость — Сону. Любит смотреть триллеры, пускай часто после этого слегка дрожит и просит не выключать прикроватные лампы, пока он не уснёт. Он хорошо готовит и не совсем хорошо моет посуду, ведь просто не хочет это делать. Поэтому вещи, которые не любит делать, он делает спустя рукава. Но это можно простить, ведь зачастую он пытается делать все так, как положено. Тэхён отлично умеет поддерживать и давать какие-то наставления. Наверное, дело даже не совсем в них; его голос просто может исцелять и дарить покой. Ещё Тэхён любит различные виды кофе, но больше всего тот, который всегда под боком — латте с мускатным орехом и нотками пряного миндаля. Он всегда скучает по этому запаху и может долго лежать на любимой груди, часто поднимая руки выше, очерчивая тёплую кожу шеи, едва её касаясь, зарываясь нежно пальцами в пряди шелковистых волос своего мужа. Утыкаться носом в изгиб крепкого плеча и вдыхать приятный аромат, которым обладает только он. Тэхён любит цветы и серый цвет. Пускай всем серый напоминает уныние и угнетающую тоску. Никто бы не стал жить в серой квартире. Спать в серой спальне и пить кофе в серой кухне, в таком же непримечательном, сером городе. Но Тэхён другой, если может даже в таком грустном и навевающем тоску цвете найти что-то уютное и тёплое. И заставить других увидеть это. Он другой. Отличный ото всех. Со своими убеждениями и принципами. Тэхён иногда бывает ревнивым, но он понимающий. Он злится, когда проигрывает в споре, но готов принять точку зрения другого человека, если посчитает её верной. Тэхён разный. Вернее, разносторонний. Со своими плюсами и минусами, но он идеален. Он в полной мере идеален для Чонгука. Будто два кусочка одного пазла. Они друг друга дополняют, они подходят друг другу, как никто другой. Оба нашли друг в друге то, что искали. Чонгук и Тэхён всегда находят компромиссы, всегда доходят до взаимопонимания, даже если их вкусы критически не сходятся. Они разные. По характеру, привычкам и даже мировоззрению. Разные. Но меняют друг друга, и друг для друга сами меняются. Определенно, в лучшую сторону. Чонгук обладает тем, в чем так нуждается Тэхён, и наоборот. Они идеальны друг для друга, и семья их может показаться идеальной. Иногда, а если быть точнее, то буквально всегда: люди с едкой завистью говорят об этом. Слишком идеально. «Быть может, они такие только на публике?» или «Наверное, это постановка». Нет, это не так. Они ссорятся. Не часто, и сразу же решают эту проблему, но это случается, как и у всех. Тэхён любит думать, что Чонгук — его что ни на есть соулмейт. И Чонгук в этом мысли его поддерживает, всегда подтверждая это легким поцелуем в лоб. Они хотят, чтобы их счастье продолжалось. Все преграды, через которые они прошли, делают их крепче, но это бы не имело никакого значения, если бы обоим были чужды такие черты как «взаимоуважение», «взаимопонимание» и «взаимосвязанность». Ключевое слово уже и так ясно. Суть в том, что и Тэхён, и Чонгук делают это ради друг друга. Они любят, хотят получать и ещё больше отдавать взамен. Они искренне хотят быть вместе и сберечь то, что у них уже есть, поэтому всегда находят лазейки в проблемах, чтобы решить их без криков и разочарований. Это, в какой-то мере, невероятный талант. У обоих. Они не идеальные. Но они просто понимают (бес)ценность любви и друг друга. Их отношения не легкие. Они много через что прошли вместе, и это сделало их крепче. Тэхён идеален для Чонгука. А Чонгук — для Тэхёна. Это потому, что они полюбили в друг друге даже изъяны. Потому что даже они делают из них неповторимых. Одних в целом мире. Не будет ещё одного такого Чонгука, и Тэхёна такого же не будет. Они это понимают и берегут. Любят. Лелеют. Их маленькая радость, яркий лучик нескончаемого света в общей жизни занимает в сердце место выше всех других. Маленький Сону с самого рождения был самым главным, самым важным, что у них есть. Они поклялись беречь и любить, что бы не случилось и что бы не произошло. И оба знают, что сдержат обещание. Сону всегда веселый и улыбчивый. Его окружают хорошие, замечательные люди. Он просыпается и засыпает счастливым. Растёт сильным и здоровым альфой, очень в этом напоминая Чонгука, в особенности, своей обаятельной кроличьей улыбкой. Он не растёт избалованным, но ему никогда не отказывают во всем нужном. И никто не сомневается, что из него вырастет невероятно добрый и искренний человек. Тэхён и Чонгук уже им безмерно гордятся. Тогда, когда мальчик, возвращаясь из садика, рассказывает, как поделился с кем-то своими игрушками или помог с какой-то просьбой. В такие моменты невозможно не чувствовать нескончаемую любовь. Да, они не идеальны. Но друг другом любимы и от этого очень счастливы. Им нужно лишь вместе быть, рука об руку идти, и пока они делают это, окружённые любимыми и родными людьми, остальное не так важно. Чонгук о чем-то надолго задумывается, сидя на стуле на кухне и смотря в окно на ранний, невероятно красивый рассвет. Он отрывается от своих мыслей только тогда, когда на плечо ложится тёплая рука, пуская по телу приятную дрожь, холодящую кожу, и ощущается легкий поцелуй в макушку. Чонгук кладёт свою руку на ладонь, находящуюся на плече и поднимает голову, сталкиваясь с карими, немыслимо притягательными глазами и длинными ресницами. Гук улыбается, медленно растягивая губы, и их тут же накрывают чужие, нежно прикасаясь, передавая своё тепло и делясь чувствами. Альфа оглаживает гладкую кожу на руке обладателя карих бездонных глаз и не может не улыбнуться в поцелуй — это получается невольно. Он ещё никогда не чувствовал себя так спокойно. Поцелуй долгий, но невероятно нежный и тягучий. Он будоражит, отметает сонливость получше кофе, но оставляет ощущение всецелого спокойствия. Чонгук снова опускает голову, смотря в окно и продолжая гладить руку, неожиданно хватая её и поднося к губам, целуя костяшки и прижимая её к щеке. Тэхён едва заметно краснеет, и его ресницы подрагивают, выдавая его. Он подходит ближе и наклоняется, садится к Чонгуку на колени и тут же обвивает крепкую, тёплую шею руками, тычась носом под скулу и прижимаясь губами к выпирающей венке, заставляя альфу неровно выдохнуть от трепета. — Я скучал по этому, — от стен отражается спокойный и едва слышный голос Тэхёна. — Я тоже, — Чонгук едва двигает губами, пытаясь не портить такую уютную атмосферу. — Прости, что не мог уделить тебе больше внимания из-за этого. Я хотел. — Все в порядке. Сейчас да. Чонгук продолжает поглаживать Тэхёна по спине, отчего тот перекладывает голову, смотря на рассвет, что продолжает выплывать из-за горизонта, мягко растекаясь по небу палитрой пестрых красок. — Сону ещё спит, — сообщает омега, начиная подлаживать мужа по шее. Гук может лишь кивнуть, отвечая: — Хорошо. Давай ещё подождём. Наконец-то на душе у обоих спокойно. Наступила зима, и на улице бушует холод. Совсем скоро у Тэхёна будет день рождения, а ещё быстрее наступит последнее слушание Лэя. Все знают, что оно будет завершающим. После него бывший директор Ли больше не появится в их жизни. Они это знают. Этот человек уже много всего плохого натворил в своей жизни, и Тэхёну его совсем чуть-чуть, но жаль. Даже после всего, что он сделал, после того, как неправильно поступал. Он был плохим человеком, но ведь ими не рождаются, а становятся. В жизни этого омеги случилось много плохого, поэтому Ким может просто его простить. Он заплатит за все свои грехи, но Тэхён не будет держать зла. Размышляя об этом, Тэхён крепче обнимает Чонгука, и тот тянется одной рукой к серым мягким волосам. Гладит их, пропуская длинные пряди через пальцы, и тоже чувствует: все налаживается. Вещи идут своим чередом, так, как и должны. Теперь все будет хорошо. Вдруг тишину прерывает звук шагов и вскоре на кухне оказывается Хосок, хриплым голосом желая доброго утра и совершенно не обращая внимания на двух дернувшихся людей. Он подходит к кофеварке и запускает её, подходит к большому холодильнику и ищет молоко. Тэхён же все так же продолжает сидеть на коленях у своего альфы, смотря на небо и рассматривая пушистые хмурые тучи, что вот-вот закроют всю красоту, но это ему никак настроение не испортит. — У нас ведь планы не отменяются, как я понимаю? — хрипит Хосок, потирая глаза и доставая три чашки из сушки для посуды. — Я в деле, — подаёт голос Тэхён, — сегодня очень выгодные акции. — Тэхён, умоляю тебя, сколько можно, — стонет Чонгук, который уже согласился идти, но продолжал ныть, — зачем тебе покупать какие-то странные кастрюли две по цене одной, если я могу купить тебе хоть десять дорогих, которые будут в сто раз лучше. — Я не пропущу акции, — хмурится Тэхён. — кроме того, не только кастрюли, но и сковородки. Я как раз присматривался к одной… На заднем фоне прыскает со смеху Хо, когда слышит измученный стон Чонгука. — Я согласился пойти выбирать новую одежду для Сону, а не искать кухонные принадлежности. — И это тоже! Почему ты так протестуешь? — Потому что последний раз, когда были акции и ты потащил меня в кухонный отдел, выпереть нас смогли только работники под предлогом закрытия. — Да ну, — хмурится Тэхён, — это было не так уж и долго… Кроме того, глянь, какую красавицу нашли! А? Видишь? Она стоила копейки и что? Верой правдой служит до сегодняшнего дня! — омега тут же тычет носом на чёрную чугунную сковороду, стоящую на плите. — Ты это вспомнил? — удивляется Чонгук, радостно улыбаясь. — Что? — замирает Тэхён, а затем продолжает, отводя взгляд. — Да, давно уже… И много чего. — Почему не рассказывал? Сероволосый пожимает плечами и слегка улыбается. — Когда это все начало затихать… Я имею в виду то, что творилось, у меня будто затычка в голове исчезла, и я начал много припоминать. Думаю, у меня восстановление идёт полным ходом. Чонгук лишь улыбается счастливо и тычется своему мужу в нос щекой, щекоча кожу шеи своим выдохом. Тэхён тихонько смеётся и отстраняется, смотря на Чонгука с вызовом. — И все же эта сковорода… — Хорошо-хорошо, я понял. Выберем все, что скажешь! — поднимает Чонгук руки вверх в знак примирения. Оба отвлекаются, когда Хосок ставит на стол три чашки горячего бодрящего кофе. — Надеюсь, вы не будете долго задерживаться, ведь я не люблю долго ходить по магазинам, — зевает брат Чонгука, пряча ухмылку за чашкой. — Я уж постараюсь, — хмыкает в ответ омега, наконец перелезает через Чонгука на стул и, садясь ровно, берет свою чашку. Чонгук оборачивается к брату со страдальческой миной, и Хосок расценивает это как «можешь даже на это не надеяться». Младший альфа ухмыляется снова, открывает рот, чтобы что-то ляпнуть, а после его перебивает звонок в дверь. Тэхён взглядом красноречиво просит открыть дверь, и ему отказать жизни дороже, поэтому Чон встаёт и плетётся к двери, не понимая, кого могло притащить в гости в такую рань. Он открывает двери, а потом понимает, кто на такое способен. — Хосок! — кричит черноволосый омега, раскидывая в стороны руки и нападая на перепуганного альфу с объятиями. Он принимается дубасить бедного парня по бокам и Хосок пытается не выть как дикий, ведь сердце до сих пор не начало биться, испуганное незванным гостем. Тэхён же подскакивает от крика омеги и смотрит на Чонгука, не менее удивленного. — Минхо, умоляю, ты сейчас мне… Почки отобьёшь, — умоляет Хосок, пытаясь обнять своего омегу в ответ. — Рад тебя видеть, — хмурится Минхо, успокаиваясь, но бушующие ураганы в глазах прятать даже и не собирается, — Веселился здесь без меня? Думал, я тебя не найду, да? — Я и не прятался, — любовно шепчет Хо, целуя омегу в висок. А тем временем на кухне появляется маленькое чудо со смоляными, разбросанными в разные стороны волосами, и Тэхён со всех ног бежит к сыну. — Сону-я, мы тебя разбудили? — осторожно спрашивает Тэхён, становясь на колени и обнимая малыша. — Пап, а что плоисходит? — задаёт вопрос Сону, с интересом рассматривая Минхо, который тут же виновато вжимает голову в плечи. — Все хорошо, просто приехал дядя Минхо. — Дядя Минхо? — переспрашивает Сону, начиная улыбаться. — Пливет! Черноволосый омега улыбается приветливо и подходит ближе. — Приветики, Сону! Помнишь меня? Мы с тобой виделись, когда ты был ещё совсе-е-ем маленьким. — Не-а, не помню, — мотает головой маленький альфа, улыбаясь. — Ничего страшного, тогда познакомимся заново, — улыбается парень, приседая на корточки. Тэхён же встает, невольно улыбаясь, и разворачивается, оставляя сына знакомиться с новым другом. Так как Тэхён начал много вспоминать в последнее время, Минхо ему тоже удалось вспомнить, и этот омега ему приходится по душе. Они являются хорошими друзьями, а может и не хорошими, если это ещё не все воспоминания с черноволосым, которые Тэ вспомнил. В любом случае, Ким снисходительно прикрывает глаза и идёт готовить завтрак. Чонгук наконец встает, подходит к Тэхёну вплотную и оставляет на скуле поцелуй, не забывая рукой пройтись по бедру любимого омеги. После чего Чон решает, что можно и поприветствовать Минхо, который перед Сону весь преобразился. Он похож на Хосока: шумный, вспыльчивый, энергичный и веселый, но большую часть времени строгий и выглядит так, будто всем на свете недоволен. А ещё он очень любит детей, и это видно. Последний раз, когда Минхо видел Сону — малыша невозможно было вырвать у того из рук. Он нянчился с ним каждую минуту, с утра до ночи, и отдавал только под предлогом кормления. Несмотря на это, сам создавать семью и лелеять маленького карапуза он не спешит, ведь он, как и Хосок, к этому ещё не готов. Они оба ещё не накатались, не надышались пыльным воздухом после гонки. Им в жизни ещё мало адреналина было, ещё не выдохлись, а поэтому задумаются оба об создании семьи лишь тогда, когда будут готовы к этой ответственности. А накопившуюся омежью любовь к очаровательному Сону Минхо норовит выплеснуть в эту же секунду, мягко его обнимая и рассказывая какие-то интересные истории. Ли Минхо любит детей, а дети, по всей видимости, очень любят Минхо. Либо заинтересованный Сону — исключение, хотя это вряд ли. У черноволосого своё собственное обаяние, перед которым не могут устоять дети, и Хосок. Минхо любит шутить, что пока что он не готов к ребёнку, ведь один у него уже есть. В любом случае, сейчас он был поглощён разговором с Сону, сидя посреди комнаты и весело кивая головой на возгласы маленького альфы. На приветствие Чонгука тот лишь руку поднял, даже глаз не отрывая от Сону. Хосок же продолжал стоять у дверей, побледневший и почти седой. Кажется, он уже начал поминать свою вольную холостяцкую жизнь, ведь вот, все! Прекрасный сон закончился, пора возвращаться в реальность, и, эй, Хосок, сворачивай лавочку. Вы не подумайте, Чон рад видеть своего омегу, но его присутствие в прямом смысле означает «конец твоему баловству, я все беру под стой контроль и попробуй только вякни, дорогой». Признаться честно, Хосок по этому уже успел заскучать. — Эй, Минхо, ты устал после полёта? Пойди отдохни, — обращается к омеге Тэхён, что-то мешая в сковороде. Пахнет уже отлично. — Да нет, все в порядке. Я бодренький. — Тогда, может, пойдёшь с нами по магазинам? — спрашивает Чонгук, наклоняясь к Сону и трепля его по волосах. — Чон Чонгук! Если ты думаешь, что Минхо заменит мне тебя в выборе кастрюли, то ты поторопился с выводами. Тебе не убежать, и ты не отвертишься! — оборачивается Тэхён, зло сощуриваясь. — Это так, к слову. — Я не против пойти, но я по своим делам пойду, а вам мешать не буду! — пожимает плечами Минхо, краем глаза замечая перекошенного Чонгука, который секунду назад испустил жалостливый стон. Альфа не хочет выбирать глупые непонятные вещицы для кухни, ведь ему без разницы, делать омлет на сковороде чугунной или из нержавеющей стали. Кулинар он конечно на четверочку из пяти, но разницы между этими штуковинами не видит. И все же, как Тэхён и сказал, «не отвертишься». И Чонгук уже настраивает себя на пять часов брожения среди разных миксеров, пароварок, блендеров, печек, дуршлагов и прочей утвари, на которую ему просто плевать. Но он будет мило улыбаться и соглашаться во всем с мужем, потому что расстраивать его не собирается. Даже если он захотел провести их совместный день таким скучным образом. Воля Чона — он бы не пошёл. Но ему главное, что Тэ рядом. Капризный, угрюмый, сердитый, грустный, ведь «я не знаю какой цвет подставки лучше» или «здесь акция лучше, но фасон вот этого мне нравится больше», но зато такой счастливый, когда «это то, что нужно!». И Чонгук постарается насладиться их походом по разным магазинам в, казалось бы, бесконечном торговом центре Сеула. А сейчас он насладится невероятным завтраком, который приготовил его любимый человек.

***

— Так вот антипригарная хороша, но я не настолько жлоб чтобы брать её только из-за экономии масла, — обьясняет Тэхён, сильнее кутаясь в тёплый чёрный шарф, из-за чего Чонгуку приходится вслушиваться. — я не могу использовать её, ведь вскоре она начнёт выделять опасные вещества. А вот чугунная и тяжелая, и работает по принципу «томления», понимаешь? Она медленнее остывает, и я боюсь, чтобы Сону случайно её не схватил, или ещё чего, так что тут надо хорошенько подумать… Чонгук выдыхает. Кажется, он уже от всего этого устал. Совсем недавно они вышли из дома, прошли буквально метров сто, а Чон уже успел услышать целый список плюсов и минусов разных сковород. И не то чтобы Тэхён очень дотошный, но да, так и есть. Дотошный до жути. Благо, только когда дело касается чего-то важного и сковородок. Впереди идут Минхо и Хосок, по обе стороны держа за руки Сону, который то и дело прыгает и скачет, что-то шумно обоим рассказывая. — Тогда возьми из нержавеющей стали и все. — Тут тоже не все так просто, Чонгук… — Хорошо, только давай без деталей, — умоляет альфа, пытаясь своим выражением лица показать, насколько сильно он не хочет слышать эту информацию. — Интересно, как ты ещё не отравил мне ребёнка и сам не траванулся, когда целый месяц готовил еду самостоятельно? — щурится омега, останавливаясь у входа в супермаркет. — А это здесь при чём? — При том, что если ты даже в сковородках не разбираешься, то как ты можешь приготовить что-то безопасное… — Эй, вообще-то ты ел то, что я приготовил! — возмущается Чонгук, пытаясь ущипнуть мужа в бок, но тот отпрыгивает и яростно тыкает на него пальцем. — Мне потом было ужасно плохо! — Не ври! — А я и не вру! Больше ни на шаг к плите, уяснил?! — Да легче легкого! Сам готовь теперь все! Оба замерли, испепеляя друг друга взглядами. У Тэхёна складка между бровей залегла, а Чонгук не моргает, смотря злобно из-под лба. Но проходит секунда, и оба заливаются звонким смехом, ловя на себе удивленные взгляды Минхо и Хосока. В огромном ярком коридоре торгового центра Тэхён рассматривает множество витрин, пытаясь найти то, что нужно. Он уже заранее обещал Чонгуку долго его не мучать, но даже то, с какой скоростью омега выбирает магазин, заставляет Гука сомневался в его словах. Другая же парочка, на ряду с Сону, куда то смылась, но ни Тэхён, ни Чонгук пока что их пропажи не заметили. Наконец-то Тэхён выбрал магазин, быстро забегая внутрь и крутя головой во все стороны. Чонгук бежит за ним следом без всякого энтузиазма, надеясь, что это закончится как можно скорее. — Мы ведь не проторчим здесь весь день? — спрашивает у омеги Гук. — мы ещё планировали для Сону… — О, бог ты мой! — перебивает Тэ, подлетая к какой-то огромной кастрюле. — Мне это нужно, Гукки. Срочно! — Для чего? — строго спрашивает Чонгук, скрещивая руки на груди. Он уже был наготове. Знает, что Тэхён падок на красивые вещи, которые ему ни в жизни не пригодятся, поэтому Чонгук готов рубить на корню, запрещая покупать кастрюлю, которая даже на плиту не влезет. — А, ну… — отводит в сторону взгляд парень. — Быть может, пригодится? — Я так не думаю. Иди ищи свои сковороды. — Но… — Ох, смотри, что это? — округляет глаза альфа и тычет куда-то в сторону. — Это что, три металических подставки по цене одной? — Что, где? — охает Тэхён, разворачиваясь, и, забывая про кастрюлю, бежит в другой коридор. Чонгук закатывает глаза, идя следом. Можно сказать, первый этап пройден. Это хорошая новость. Плохая — чёрт знает, сколько ещё этих этапов будет. Гук теряет счёт времени где-то между «вот эта красная или эта синяя» и «какая ручка удобнее? Такая или такая?». Он чертыхается, когда из-за стеллажа выходит Тэхён с какой-то ступкой и сразу начинает строить глазки. — Подожди, Тэ. Где Сону с Хосоком и Минхо? — спрашивает Чонгук, и когда Тэхён задумывается, тут же медленно забирает ступку у того из рук и кладёт на место, от греха подальше. — Гуляют. Кушать пошли или просто по магазинам бродят? — пожимает плечами омега, тут же смотря себе на руки и не понимая, куда подевалась приглянувшаяся ему вещь. — Может, нам стоит проверить? — спрашивает альфа, надеясь сделать передышку. Он смотрит на часы и понимает, что они бродят среди этого металлолома уже полтора часа, но так ничего и не выбрали. — Хм… — щурится Тэхён, но кивает. — Думаю, стоит проверить. Я не доверяю Хосоку, надо удостоверится в целости и сохранности моего солнышка. Омега хватает мужа за руку и тянет его на выход, кидая сразу же «но мы сюда ещё вернёмся» и получает в ответ «конечно же, а как иначе». По дороге Чонгук звонит Минхо, и спрашивает, где они. Получив координаты, оба направляются на второй этаж, где размещены детские товары и слышат заливистый смех из магазина игрушек. Войдя внутрь, те видят, как Сону нарезает круги на своём красном игрушечном Мерседесе и таранит ногу Хосока, который наигранно кричит и падает. А Минхо все это снимает на видео и не перестаёт улыбаться. — Но это все забавы, Сону-я, — улыбается Хосок. — а вот на настоящем мерсе так классно… — Да? А вы научите меня водить? — спрашивает малыш, округляя глазки. — Конечно, будешь самым лучшим гонщиком! — заявляет Чон и чувствует на себе чей то тяжелый, недобрый взгляд. Ким Тэхён. — Ой-ой. Альфа тут же встает, смотрит напуганно и виновато давит лыбу, пока Сону ничего не понимает и крутит головой. — Я тебе сейчас дам, гонщик! — рычит Тэхён, грозной громовой тучей надвигаясь на отступающего парня. — Сам кататься не умеешь, так будешь мне ребёнка учить, да? — Нет, Тэ, подожди, все не так, я же шутил! — оправдывается Хо, но когда видит, что тот продолжает надвигаться не с самыми хорошими намерениями, прибегает к капитуляции посредством бегства. Тэхён кидается за ним, начиная кричать «я тебе сейчас покажу гонки, будешь у меня гонять быстрее всяких бугатти». Чонгук смеётся наряду с Минхо, который продолжает это снимать, а Сону заливисто пищит от радости и быстро крутит педали, кидаясь в погоню за папочкой. Последующее время все провели довольно весело. Сходили в кафешку и вкусно покушали, после пошли в отдел развлекательного центра и купили каждому сладкую вату. Сону выпросил у отца поход на аттракцион «5D», ведь засмотрелся на красивые обложки, и поддался интересу. После же он уговорил пойти ещё и Тэхёна. А выбрал он конечно же! Видеоролик с аквапарком. Сравнимо с американскими горками, это, можно сказать, почти одно и тоже, только в их случае всюду будет ещё и вода. Втроём вошли в тёмный зал, надели 3D очки и сели на свои места: Сону посередине и родители по бокам, чтобы, если что, следить за малышом. Сону радостно кричал и веселился, даже за поручни не держался, и он бы, ей богу, упал, если бы Чонгук не держал его за руку и не приглядывал. Сам он не был особо впечатлён, ведь откровенно это было детской забавой. Но вот про Тэхёна такого не скажешь. На каждом резком повороте и всплеске воды он визжал и жмурился, пытаясь ещё сильнее схватится за поручни, чтобы не вылететь, хотя, куда уж сильнее. Из зала все вышли живые и мокрые. Сону счастливый и с улыбкой от уха до уха, Чонгук, как будто всего этого только что не было. А Тэхён? Тэхён вышел как мертвец — бледный и дрожащий. Он заявил, что больше никогда не купился на этот ужас и никогда туда больше не пойдёт. Ни ногой. Но омеге все ещё было не по себе, поэтому, когда Минхо с Хосоком снова увели маленького альфу рассматривать другие разные аттракционы, Тэхён получил заслуженные объятия сзади и тёплый поцелуй в шею. Это придало ему сил и он, кажется, пришёл в себя. В объятиях Чонгука всегда спокойно и хорошо. Мгновенно чувствуешь себя в сто раз лучше. На этом все не закончилось, ведь Сону выпросил разрешение на кучу аттракционов, а потом ещё и заявил, что хочет уметь кататься на коньках. Из всей команды оказалось, что на коньках отменно умеет ездить только Тэхён. Но пошли кататься все, ведь это весело и занимательно. Чонгук взял для сына маленького медвежонка, предназначенного для совсем ещё маленьких детей. Сону было очень удобно на него опираться, поэтому, вскоре, он начал показывать весьма неплохой результат. Тэхён погладил мальчика по волосам и заявил, что это все передалось от него. Чонгук закатил глаза и без капли злости улыбнулся, смотря, каким гордым выглядит его муж, когда видит успехи сына. Сону в тот же момент, обольщенный фразами Тэхёна, поехал хвастаться Хосоку и Минхо, что стояли посреди катка, друг с другом слепленные и не знающие, как выбраться. — Помнишь, — начал Чонгук, подъезжая ближе. — У нас уже было свидание на катке. Одно из первых. Помню, даже тогда ты катался невероятно красиво. Чонгук смотрит на попытки Сону помочь двум бедолагам и смеётся. В его глазах полно нежности, когда он поворачивает голову к Тэхёну и тут же порывается ближе, беря его за руку. На лице омеги расцветает самая притягательная улыбка. Её от Чонгука спрятать невозможно. Эта улыбка согревает, стоит лишь на неё посмотреть, и на морозном катке она как нельзя кстати. — Да, я помню это. Словно вчера было, — Тэхён сжимает ладонь Чонгука крепче. — но, быть может, и нет. Воспоминание пришло совсем недавно. — Вот как? — улыбается Чон. — Было очень весело. — Весело смотреть, как ты постоянно падал и пытался удержаться за меня? — Ох, да ладно! Зато теперь я катаюсь сносно. — Благодаря мне, — хмыкает Ким, все же хитро прищуриваясь. Он не может устоять перед желанием потрепать мужа по голове, поэтому именно это и делает. Как же омеге хорошо сегодня. Они наконец-то проводят вместе целый выходной день. Им очень весело и все счастливы. — Не зазнавайся, Ким Тэхён. Это тебя ведь бывший твой научил. — Кто? — тут же выгибает бровь Тэ. — Бывший. Как его там звали? Сэвон? Или как-то по-другому? В любом случае, это сейчас не важно. Тэхён видит, как Чонгук пытается не хмурится, но его странноватое выражение лица все выдаёт. Тэхён находит это очаровательным, поэтому быстро целует Чонгука в нос и хихикает. — Это что было? Ревность? — спрашивает Тэ, но в ответ на вопрос Чонгук просто отводит взгляд и губу выпячивает. В точности, как Сону, когда тому что-то запрещают. Тэхён так и не дожидается ответа, сам себе кивает и говорит то, что заставляет Чонгука засмеяться: — Не порть мне настроение, Чон Чонгук. Ты и без меня знаешь, что по всем параметрам ты в миллиард раз лучше. Просто небо и земля. — Чистая правда, я настоящий Аполлон, я просто хотел услышать от тебя комплимент, и у меня получилось. — хмыкает Чонгук, вскидывая бровь. — Ой, да пошёл ты! — ворчит Тэхён, пытаясь отъехать в сторону, но его ловят за руку и Тэхён попадает в тёплые, крепкие и невероятно уютные объятия сильных рук, из которых выбраться не удастся никак, да и Тэхён пытаться и не станет. Он понимает, что правда счастлив, когда ощущает поцелуй в макушку и сильнее обхватывает своего альфу руками, продолжая обнимать с щемящим чувством любви в сердце. Сразу можно сказать: Сейчас Тэхён — самый счастливый омега в мире. Мягкие, большие ладони на талии подтверждают это. Их семейный день прошёл очень быстро. Никто не успел заметить, что уже поздно. Чонгук удосужился посмотреть на часы только тогда, когда Сону совсем уже вымотался после длительного веселья и пришёл к отцу, просясь на ручки. Тот не смог отказать, а уже через несколько минут обнаружил малыша спящего. Тэхён посмотрел на маленького альфу с бескрайней теплотой и скомандовал отправляется домой. Все же, семь часов вечера, а это значит, что здесь они и правда пребывали очень долго, потеряв счёт времени. И все же, не зря. По пути к выходу из торгового центра Тэхён вспоминает кое-что, но сейчас это не кажется столь важным, коим ещё являлось в начале дня. Он идёт рядом с Чонгуком, поэтому оборачивается и хмурится. — Мы не купили для Сону никакой одежды, — от досады поджимаются губы, и вроде, они могут выбрать что-то стоящее потом или заказать в интернете, но Тэхён любит порядок, а тут его список дел нарушили. И все же, он не жалеет. — Да, — хмыкает Чон, легко поддерживая Сону, чтобы тот случайно не проснулся. — А ещё кастрюли. Ты так и не купил ни одной… — Ну, это пока что не совсем важно. Вернёмся сюда как нибудь в другой раз. Когда выходят на улицу, понимают, что похолодало знатно: у Тэхёна тут же начали холодеть пальцы, и он невероятно сильно пожалел о том, что не купил для маленького альфы новую зимнюю куртку, да потеплее. А то видит, как от холода малыш заворочается и уткнулся носом отцу с шею. Омега тут же снял шарф. Так как он был тёплым и довольно большим, Сону удалось укрыть. — Притих, — сообщает Чонгук, слабо улыбаясь и прижимая сына крепче к себе, чтобы поделиться своим теплом. Тэхён кивает, и все дружно идут домой. Вдруг Чонгук поворачивает голову, ведь Хосок с Минхо совсем притихли и идут, смотря себе под ноги задумчивыми взглядами. Они такие не часто. — Ребят, что с вами? — А… — отрывает через мгновение голову Минхо, тут же улыбаясь. — Все хорошо. Правда. Просто мы… — Мы сегодня увидели так много машин. Игрушечных, нарисованных… Разных, — размышляет Хосок и на его лице проступал немного наигранная гримаса мученика. — Поэтому мы соскучились по своим малышкам… И гонкам. И трассе. Тэхён удивленно поднимает бровь, а когда Минхо конкретизирует, что они скучали по своим гоночным автомобилям, тянет губы в беззвучном «о». — Не хочу, конечно, ничего принижать, но в Америке куча места, чтобы подрифтовать. Знаете, едешь, куда хочешь. Красивая природа, твоя машина и ты. И никаких ограничений. Никаких правил, — мечтательностей тянет Хо, вздохнув. — А здесь что? Не успеешь и педали вжать как следует, уже и все. Пойман, остановлен. За решетку. Чонгук хмурится. Такие убеждения Хосока ему не очень по душе. — Ну, во-первых, у нас зато аварий в раз десять меньше, и это к лучшему, согласись. А во-вторых, не так уж у нас и плохо. Если ты думаешь, что у нас не умеют, как ты говоришь, «дрифтовать» то тут ты ошибаешься. — Что? Что ты имеешь в виду? — спрашивает Минхо, чуть нагибая голову чтобы посмотреть на Чона. — Ну, в Корее тоже можно поразгонять пыль на своих спорткарах. Для этого построены целые трассы. Или же это могут делать за городом, где патрульных нет, — рассказывает Чонгук и видит, как с каждым словом у обоих загораются искрами глаза. — Кажется, — подключается к разговору Тэхён, — у корейских гонщиков даже есть свой сайт. Они вроде «Seoul racers» называются. Я слышал, они устраивают заезды, так званные соревнования… — Серьезно? И вы не говорили нам об этом раньше? — пищит Хосок, но тут же затыкается, когда видит ворочание Сону на груди у Гука. Минхо тут же начинает набирать сайт гонщиков и достаточно быстро их находит. После чего жмёт несколько вкладок и округляет глаза, смотря прямо на Хосока. Тот в ответ поднимает бровь и заглядывает в телефон, пытаясь снова не издать пронзительный звук радости. — У них сегодня заезд за городом и в нем могут поучаствовать все желающие. Серьезно? Как я раньше мог сидеть без дела? — Хосок, кажется нам нужно… — тянет Минхо, но Хосок понимает его с полуслова и тут же оборачивается к Чонгуку, начиная строить глазки. — На меня такое не действует. Кроме того, я говорю сразу — нет. — Ну пожалуйста, умоляю, прошу! — складывает руки Хосок, поджимая губы. — Я не понимаю, чего ты хочешь. — хмурится Тэхён. — Ну… Машину? Чонгук, у тебя ведь BMW, да? Можно одолжить? Пожалуйста? — Хосок. Не смей. Я не собираюсь отдавать тебе свою машину. Кроме того, мой автомобиль для скоростных заездов не предназначен. И ты не умеешь нормально водить. — Но… — Никаких но. Ты угробишь мою машину, я знаю. — Нет, на ней не будет ни царапины, а если и будет, то я куплю тебе новую! На это Чонгук никак не отвечает, он лишь смотрит на Хосока и скептически выгибает бровь. На Хосока это влияет красноречиво, поэтому он обиженно хмыкает и поворачивается к Тэхёну. — А что если?.. — Руки прочь от моего Астон Мартина, иначе… — призывно выставляет вперед кулак Тэхён, и Хосок больше не пытается уговаривать. — Я знаю, вы хотели бы совершить заезд. Но на наших машинах вам ничего не светит. Вы же знаете, там все будут на спорткарах. — пытается смягчить обстановку Чонгук. — Но вы ведь можете поехать как болельщики. Насладиться атмосферой. — Ладно, так и сделаем, — ворчит Хосок, хватая Минхо за руку и азартно улыбаясь. — Мы возьмём такси, возможно завтра утром вернёмся! После этого заявления оба бегут в другую сторону, ближе к дороге, чтобы вызвать себе такси и уехать на горячее «шоу». Тэхён и Чонгук на груди с Сону облегченно выдыхают и заходят в большой яркий подъезд, ведь они как раз добрались домой. Быстро преодолев путь к квартире, Тэхён уложил Сону спать, осторожно его переодев, чтобы тот не проснулся. И правда, он не открыл глаз и даже звуков никаких не издал, лишь мягко дышал и причмокивал губами. Сегодняшний день его правда выморил. Чонгук тем временем пошел в душ, а после они поменялись, и в ванную пошёл Тэхён. Альфа зашёл в спальню, нацепил новые боксёры и залез под одеяло. Спать в пижаме не в его стиле, когда он может кожей почувствовать тепло, исходящее от своего омеги. От такого он никогда не откажется, ведь просто не может. Хочется касаться его медовой шелковистой кожи своими руками, чувствовать её жар, её мягкость своей собственной. Прижимаются ближе, чтобы разделить тепло на двоих. И как хорошо, что теперь он может это сделать. Нет, работы не стало меньше. Скоро последнее слушание, и, по правде, дел стало ещё больше. Но одной огромной проблемой меньше, и из-за этого на душе у обоих наконец-то покой. Как будто открылось невидимое окно, и вошёл свежий воздух. Дышать стало легче. Скоро Чонгуку доверят все инвестиции. Он займётся приготовлениями продукта. Даже если из-за этого у Чонгука будет много работы, он рад, что акции и рейтинги его компании пошли вверх, и стремительно продолжали повышаться и удваиваться. Спасибо большое работникам, Хосоку и Намджуну, что так же усердно продолжают работать. Теперь все налаживается. Теперь у них все будет хорошо, и от этого радостно. С души упал огромный камень, ведь теперь бояться нечего. Справедливость скоро будет восстановлена, впереди их ждёт только счастье. Много бескрайнего счастья. В комнату входит Тэхён. Он немного покрасневший: кожа испаренная и покрасневшая от горячей воды, гладкая и нежная на вид, его аромат гармонирует с запахом ягодного шампуня и геля для душа; с мокрых прядей, прилипших ко лбу, стекает вода. Омега в бархатном лиловом халате, руками пытается вытереть волосы и открывает шкаф в поисках пижамы. У Чонгука от вида на Тэхёна кровь приливает к щекам. Как невинно. И все же, он не может сдержать улыбку. Вроде бы, в их семейной жизни это такая мелочь, но сейчас Чонгуку безумно хочется сказать Тэхёну тысячу и один раз о том, насколько же он красивый. Гук обожает в нем практически все. Именно поэтому он встаёт и идёт к мужу, становясь сзади и отбирая полотенце. Альфа нежно массирует кожу головы омеги, помогая тому вытереть волосы и слышит рваный приятный выдох. Хотелось бы почувствовать его на своей коже. Чонгук нагибается и целует Тэхёна в скулу и, не удержавшись, вдыхает любимый аромат фуксии и ванили. — Ты такой красивый. Тэхён замирает, концентрируясь лишь на горячем дыхании в районе шеи. Оно плавит кожу, место поцелуя огнями горит, и это чертовски приятно. Омега понимает: он по прикосновениям Чонгука ужасно изголодался. Хочется ещё. Тэхён чувствует, что начинает возбуждаться, когда полотенце падает на пол, а руки альфы перебираются на талию, окольцовывая её и прижимая к себе крепче. Усталость исчезает вмиг, будто её и не было. Место остаётся только для возбуждения, что волной обоих накрывает. Чонгук принимается целовать омегу в шею, ведя дорожку нежных поцелуев к плечу. После каждого поцелуя шепчет на повторе «такой красивый», через каждые два — не сдерживается, ведь уже не может, всасывает кожу и любуется бутонами, что тут же на медовой коже фейерверками расцветают. В ответ омега лишь стонет тихо, заводя руку назад и хватая Чона за шею, чтобы прижать ближе. Он сейчас безумно чувствовать жар его тела хочет, без этого никак, иначе невозможно. Плавится от этих слов, хотя и слышит их, как в тумане, через сизую пелену удовольствия. Сам льнет ближе, голову на плечо альфе закидывает, открывая больше доступа для поцелуев. Чонгук такой возможности не теряет, покрывает кожу своими любимыми узорами, сжимая руки на бедрах омеги. У того халат с плеча спадает, оголяет острые ключицы и больше бархатной, такой притягательной кожи, которую Чонгук тоже не смеет упустить из виду и обделить вниманием. Тэхён пыхтит, у него уже конкретно темнеет перед глазами от удовольствия, и он слабо толкается назад. Чонгук понимает, оборачивает его и сам слабо на кровать укладывает, одним движением, одну руку в серых волосах путая, а другой по ноге поднимаясь выше, под бархатный халат. Кажется, в мягкости этому халату придётся уступить коже омеги, ведь та опьяняет, стоит Чонгуку прикоснуться к ней губами. Его уже недурно ведёт, он не может сдерживаться, а Тэхён и не запрещает, выдыхая рвано и глаза закатывая. Чонгук целует парня в висок, рукой оглаживая бедра, переходя на поясницу и обратно, от этих движений кожа Тэхёна мурашками покрывается, заставляя его выгибаться в спине. Он больше ждать не может, тянет руки к лицу, сам тянется губами к желанным губам напротив, ловит их в поцелуе и топит в нем же свой стон, когда крепкая ладонь сжимает ягодицу. Чонгук то нежный, то немного грубый, сжимает бедра до приятного покалывания и гладит по голове трепетно, от этого хныкать хочется и изворачиваться от удовольствия. Альфа поцелуй углубляет, исследуя рот Тэхёна, что пытается сдерживать свои стоны, лижет губы снова и нижнюю оттягивает, как любит делать, ведь знает, что Тэхён от этого млеет сразу же. Но стоит Чонгуку прикоснуться к головке члена, как парень тут же напрягается и хнычет недовольно. Его слегка подбрасывает на кровати, он зарывается рукой в волосы альфы и оттягивает больно, просит не играться, не дразнить, но Чонгук не может без этого, он хочет видеть бесценную реакцию, поизводить ещё немного. Поэтому он целует снова, когда начинает медленно ласково двигать рукой, давя на бёдра омеги и не разрешая ему двигаться, и единственное, что остаётся Тэхёну это лишь скулить и сладкие стоны душить в поцелуях. Когда Чонгук ускоряется, и его движения становятся напористей, Тэхён ноги в коленях подгибает, не давая продолжить. — Н-нет, Чонгук, не сейчас. Пожалуйста, быстрее… — хнычет он, напряжённо втягивая воздух, в котором уже смешались их ароматы. — Ладно, малыш, — шепчет Чонгук, утопая в прекрасных глазах напротив. Гук быстро поднимается и достаёт из тумбы смазку и презерватив, хотя секунда для Тэхёна длится вечность. От холода он начинает хныкать и успокаивается лишь тогда, когда Чонгук снова его накрывает собой. Халат мешается, поэтому к черту его, он тут же летит прочь, а Тэхён рвано выдыхает от смены температур, падая спиной на холодящие горячую вспотевшую кожу простыни. Чонгук выливает на пальцы смазку, разогревая и лишь через несколько мгновений медленно тянет руку ниже, продолжая оглаживать мягкую кожу и слышит рваное дыхание наверху, когда спускается поцелуями ниже, к груди, захватывая и нежно кусая сосок. Это из Тэхёна вырывает очередной стон, и он снова не может не прогнуться в спине. Когда он неожиданно чувствует в себе два пальца, что тут же начинают быстро двигаться, Тэхён думает, что свихнётся, с ума сойдёт, опьянеет, хотя он уже, как и Чонгук. Невозможно и нереально, когда чужое тело накрывает собственное, разделяя друг с другом тепло, нет, делясь жаром. Тэхён Чонгука ближе прижимает, ведь ему все ещё мало, он задыхается и хочет больше, а Чонгук понимает и дает. Он добавляет еще один палец и Тэхён тут же скулит, жмурясь крепко и обнимая альфу за шею, что тут же целомудренно дарит ему нежные поцелуи. Тэхён чувствует, что на пределе, но ему не хочется так, ему хочется ещё, поэтому он хриплым голосом зовёт Чонгука, толкает того легонько в грудь и хватает презерватив, лежащий в стороне. Разрывает блестящую упаковку держа содержимое в зубах, а у Чонгука мурашки по коже от этого вида бегут. Тэхён не хочет терять времени, но не может отказать себе в удовольствии: оглаживает руками кубики пресса, впадинку пупка и спускается пальцами к кромке боксеров. Тянет их вниз с неким волнением, словно в первый раз, а Чонгук быстро помогает с этим расправится. Омега самолично раскатывает по твёрдому члену Чона презерватив и после этого слепым котёнком тому в губы тычется, а Чонгук отвечает, быстро заменяя пальцы членом. Тэхён тут же ноги на поясницу мужу закидывает, брови заламывает и стонет громко, когда Чон на всю длину толкается. Внизу жарко, там все огнями полыхает, Тэхён понимает, каждый их раз как первый, привыкнуть невозможно, это нереально. Ждать не хочется, омега желает лишь сильнее и быстрее. Он чувствует приятную боль и нескончаемый поток приятных ощущений, когда на встречу бёдрами подаётся, улавливает ритм и двигается, не отпуская губы Чонгука, пока воздух в лёгких до последней капли не закончится. Альфа сильнее толкается, сжимая любимые пьянящие губы и ловя каждый стон. Не может больше ждать, вдалбливается внутрь, желая услышать больше, а Тэхёна в сладком бреду метает, ведь ужасно хорошо, так, как надо и там, где нужно. Так умеет только Чонгук, его любимый Чонгук. Омега понимает, что ужасно по этому скучал. Хочется кончить, но Тэхён только охнуть успевает, когда его переворачивают на живот и бедра тянут вверх, снова резко вбиваясь внутрь, заставляя кровать скрипеть. Новые ощущения, сильнее чем прежде заставляют стонать ещё сильнее, в ушах слышно только чужое дыхание и тихие стоны. Чонгук приближается и кусает Тэхёна за ухо, а тот только и может что вздохнуть ещё раз. Их ароматы заполнили всю комнату, это сводит с ума. Толчки становятся резче, Чонгук уже не может придерживаться ритма, он чувствует разрядку, а Тэхён скулит сильнее, двигая бёдрами назад. Его собственный член ноет, требует прикоснуться, но Тэхён не может. Он чувствует, что уже близко, и стонет совсем высоко. — Ч-Чонгук, я с-скоро…стой, помедленнее, я-я же… Ах! — стонет тот, когда Чонгук особенно грубо задевает простату. Сил держаться больше нет, Чонгук целует парня в затылок, не прекращая двигаться, и это словно разрешение, поэтому Тэхён звонко стонет, пускай и пытался быть потише и кончает на простыни. Чонгук же, сделав несколько резких движений, кончает следом, внутрь, нехотя выходя из любимого тела и сразу же выбрасывая презерватив. Тэхён часто дышит, его грудь рвано вздымается, и Чонгук знает, что надо было бы сходить в душ, но ему сейчас больше всего хотелось лечь в обнимку с этим парнем и уснуть. Что он и делает, накрывая обоих одеялом и прижимаясь к Тэхёну ближе, обнимая за талию. Тот льнет к нему, тыкаясь носом в грудь и растягивая губы в расслабленной счастливой улыбке. Неимоверно хорошо разделять тепло и сбитое дыхание между собой. А завтра они вместе примут душ. Идеально. Оба, совершенно измотанные и ужасно счастливые, сразу погружаются в глубокий сон.

***

— Умышленное тяжкое телесное повреждение, совершенное способом, носящим характер особого мучения, или совершенное группой лиц, а также с целью запугивания потерпевшего или других лиц, или по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости, или совершенное по заказу, или повлекшее смерть потерпевшего, наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лет. В большом светлом зале стоит мертвая тишина. Лишь судья имеет право сейчас беспристрастно вынести приговор. Посередине стоит худой, бледный и измученный омега. Он не знал, что все сложится именно так. «Грехи надо искупать» — не то, чего он ожидал. Сил подвести голову и смотреть прямо в глаза врагу не хватает. Уже ничего не хочется. Слушания и судебные разбирательства длятся уже очень-очень долго. Ли просто устал. Он знает, что уже все потеряно. А даже если бы так и не было, и он смог отсудить хоть что-нибудь или же избежать наказания — уйти от общественного осуждения не выйдет. Уже все потеряно. Лэй понял это с самого начала, пускай и пытался изворачиваться хоть как-нибудь. Его провели. Он был обманут так же, как обманывал других раньше. Жестоко? Возможно. Но очень справедливо. — Ли Лэй, по статье сто двадцать один уголовного кодекса, вы присуждаетесь к одиннадцати годам лишения свободы, — наконец выносит приговор и омега выглядит непричастным. На лице нет никаких эмоций. Будто его вытолкнули из этого мира и больше смысла в нем существовать нет. Хотя, наверное, доля правды в этом есть, и она довольно большая. Больше нет смысла. Нет цели. Лэй не помнит, как суд окончился. Не помнит, как все начали расходится и в зале осталось лишь несколько человек. Не помнит, как его начали уводить. Но этот взгляд… Он не оставит в покое. — Чонгук, — улыбается Лэй, и тратит на коварный взгляд последние силы, чтобы не казаться сломленным и брошенным, коим сейчас, как бы иронично это не выглядело, является. — Надеюсь, время для тебя пройдёт очень медленно, — вместо приветствия отвечает альфа и его глаза сегодня режут в сто раз сильнее, чем когда-либо. — Я бы сказал, что прощаю тебя. Но даже если и прощу за спекуляцию конфиденциальной информацией, то не прощу за то, что на самое святое позарился и руку поднять решил. — Да что ты… — За Тэхёна, я тебя, увы, никогда простить не смогу, — искренне отвечает Чон. — Хорошо. Но я все равно не стану просить прощения, Чонгук. Ни тебе, ни мне этого не нужно. — Ли прикрывает глаза и улыбается шире. — Я все равно отсюда выберусь… — шепчет он, проводя языком по нижней губе. — Все твои сообщники скоро присоединятся к тебе за решёткой. Твоей компанией управляет другой человек, и больше у тебя нет на неё прав. А ещё ты должен выплатить мне компенсацию за все, что сделал. За весь вред, который ты нанёс. Сомневаюсь, что это не ударит по твоему бюджету. От тебя все отвернулись. И все же, если выберешься, интересно, что же ты сделаешь? Какие у тебя дальше будут цели? У тебя ничего не осталось, и ты знаешь, что сам в этом виноват, — бьет без рук и режет без кулака вдоль и поперёк. Лэй сжимает челюсти почти до боли. — Надеюсь, за одиннадцать лет у тебя будет время подумать. После этих слов Чонгук просто уходит. Война закончена. Он победил. И больше ему не жаль. Он больше не злится. Все так, как и должно было быть. Лэй снова не помнит, как его уводят и как он оказывается в камере. Холодной и пустой. Такой же, как и его сердце.

***

Пускай сегодня Намджун планировал вернуться домой и хорошенько отдохнуть, но то, что происходит сейчас, радует его намного больше. В середине дня на телефон пришло несколько сообщений, заставляющих от уха до уха улыбаться счастливо и тут же прислать ответ. Джин попросил его пойти вместе с ним по магазинам, чтобы выбрать для Тэхёна подарок. У него день рождения через два дня. Приглашены все, так что и альфе надо было бы прикупить что-то. Именно поэтому Намджун сейчас идёт бок о бок с Джином, вертя головой в разные стороны. — А что твоему брату нравится? — тут же спрашивает альфа, даже не зная с чего начать. — Хм… Какие-нибудь милые вещички. — Какие, например? — Украшения или одежда? Хотя нет, стой, — вертит головой Джин, хмурясь. — думаю, все же, одежду лучше не дарить. Может, все-таки украшения. — Если ты подаришь ему какие-то драгоценности, мне придётся искать что-то другое, иначе будет совсем банально, — вздыхает Намджун и пихает руки в карманы чёрных джинс. Сегодня он не одет в костюм. На альфе обычная, повседневная одежда. Но выглядит он невероятно. Когда Сокджин увидел его у входа, где они договорились встретиться, омега думал, что его сердце пробьёт грудную клетку и вылетит, как ужаленное. Нет, в опрятном и стильном костюме Намджун выглядит невероятно сексуально и сногсшибательно. Джин клянётся, что пункт «Намджун в костюмах» находится в его списке кинков, но есть одно но. Джин всегда видел его в этой одежде. При первой встрече, при всех последующих. Только когда он оставался у него дома, мог увидеть будничную картину: «Намджун в домашнем». Это было так непривычно и странно, что в глазах Джина серьезный и строгий альфа Ким Намджун, директор успешной компании, превращался в обычного милого паренька Джунни, которого хотелось потрепать по голове и потянуть за обе щеки. Невероятная трансформация. А вот сейчас на Намджуне тёплая чёрная куртка, миленькая чёрная шапочка из флиса с «ушками-веревочками» и огромным понпоном на голове. Чёрные, обтягивающие длинные сильные ноги джинсы и пара таких же чёрных тимберлендов на ногах. А ещё тёплый белый шарф и золотые часы «Guess» на запястье. Красота. Джин, ты только держись. Когда Намджун выглядит так, хочется одновременно наброситься на него и расцеловать, сесть к нему на колени, быть может, сходить ещё на тысячу свиданий, каждое из которых будет заканчиваться горячей ночью. От него нет ничего серьезного и строгого. Ни капли не похож на человека, от решения которого кто-то может разбогатеть или обанкротиться. Не похоже, что именно этот парень подписывает или расторгает уговоры ценою в миллионы долларов. У Джина при таких мыслях мурашки по спине бегут стадом. Он выглядит как… бойфренд. Чертов. Сексуальный (поправочка: самый сексуальный). Бойфренд. Сокджин хочет взять его за руку. Но между ними все ещё присутствует неловкость, особенно на людях. Даже при том, что в таком образе альфу фиг кто узнает. — Хм… Подари ему что-нибудь другое? — наконец отвечает Джин, опуская голову и смотря на свои коричневые ботинки от «Cimim» и пытаясь скрыть румянец на щеках. Он тоже выглядит прекрасно в своём кремовом пальто и кофейных брюках, в больших стильных очках с золотой оправой. Невероятно красиво. Намджун не может отвести взгляда, на самом деле. Но он просто пытается это не показывать, чтобы потом не пришлось краснеть. А ещё он понимает, что у них с омегой разный стиль и считает, что со стороны они выглядят мило. — Знаешь, я пошёл с тобой в торговый центр потому что ты сказал что будешь выбирать подарок. А так как меня пригласили тоже, я надеялся, ты поможешь мне выбрать, ведь знаешь, что нравится твоему брату. Но в итоге… Джин хихикает и пожимает плечами: — Я позвал тебя, чтобы ты был для меня знаком «стоп». — Как это? — Когда я вижу что-то миленькое, я перестаю себя контролировать и кидаюсь в разнос. Прихожу в себя когда скупаю половину магазина. Так что каждый раз в такой ситуации не давай мне этого сделать, хорошо? Намджун наигранно обиженно поджимает губы и дуется на омегу, поворачивая голову в сторону. — Джинни, я думал, у меня роль будет поважнее. — Ох, не злись, — эта ситуация очень забавляет Джина, поэтому он хватает парня за руку и коротко целует в щеку. — Считай, что это небольшое свидание. После этого пойдём в какое-нибудь кафе? Или посмотрим фильм? Поедим сладкой ваты? Джин накидывает ещё больше предложений, от чего Джун не может отказаться. Улыбка сама появляется на губах, являя омеге очаровательные ямочки. В этот же момент альфа слышит вздох умиления и кивает головой. На этого парня злиться долго просто невозможно. — Ладно, сделаем все, что захочешь. — и сжимает руку Джина крепче, пряча ещё более счастливую улыбку за шарфом. Джин тянет альфу в ювелирный магазин, где все сияет и блестит так, что сначала даже ослепляет. Очевидно, здесь много дорогих украшений, а Джин тут же ищет самое красивое, не обращая внимания на цены. Спустя минуту, он подзывает Намджуна. — Как тебе эти сережки? Подойдут для Тэ? — воодушевленно спрашивает омега, тыкая серебрянные большие серьги в форме полумесяца. — Кажется, они… Слишком. — Слишком что? — Просто… Слишком. Омега хмурится, а затем кивает и убегает в другую сторону, искать что получше. — А это? Мне сказали, на нем можно сделать гравировку! — протягивает красивое золотое ожерелье с маленьким медальоном. Оно выглядит невероятно, а сам медальон напоминает яркую желтую луну. — Оно миленькое, мне очень нравится, но сомневаюсь, что Тэхёну оно подойдёт… — сразу же продолжает парень, не дождавшись ответа от альфы. Намджун видит, что у омеги глаза горят, когда он смотрит на это ожерелье, но останавливает себя, ведь пришёл искать подарок для брата, а не себя. — Да… Но вот это… — Что? — переводит взгляд Джин и замирает. — То, что нужно! — Серьезно? — Да! Я уверен, ему понравится! — улыбается омега, рассматривая красивые серебрянные сережки-гвоздики с красными камушками внутри. — Фух, я не ожидал что закончу так быстро. Сокджин быстро оплачивает подарок и ему на телефон приходит вызов. Он выходит из магазина в большой холл торгового центра, принимая звонок. Намджун смотрит на него мгновение, а потом быстро обращается к девушке омеге за прилавком, тыкая пальцем на ожерелье. — Упакуйте это, пожалуйста. — Почему ты так задержался? — Да так, прости за ожидание. — Так что бы ты хотел купить для Тэ? — спрашивает Сокджин. — Не придумал ещё? — Я думаю… Подарю ему книгу о искусстве? — Что? — сдерживает смех Джин, прикладывая ко рту ладонь, — Он же выучился и работает по специальности. Что в этой книге он не видел и не знает? Более чем уверен, что у него таких книг много. — Нет уж, Джин. Много книг не бывает, — ухмыляется Джун и идёт вперёд, выискивая книжный. Джин по-доброму улыбается и идёт следом. Намджун прав, много не бывает. Тэхён оценит такой подарок. Вскоре Намджун нашёл магазин и нужную книгу. Она большая и тяжелая, с красивыми глянцевыми страницами, нарисованными на них картинами и историей создания каждой. Листать такую — одно удовольствие. На неё даже Джин засмотрелся. Поэтому альфа её купил, посчитав это хорошим подарком. Ведь, в принципе, так и есть. Когда с подарками было покончено, оба решили повеселиться в своё удовольствие. Сходили в какое-то кафе, поболтали о чем-то совершенно неважном. Было очень приятно держаться за руки и просто смотреть друг другу в глаза. Они это дело любят: во взглядах искать все самое нужное. Только они так умеют. Все же, день быстро прошёл, и под вечер к Джину начали названивать работники ресторана, спрашивая советов. Сокджин все время вздыхал, отвечая, что ещё не видел, чтобы персонал и дня не мог протянуть без него. Безответственно. И все же, не зря его заведение такое популярное: все всегда под его контролем и в его руках. Он следит за всеми процессами и всегда пытается что-то улучшать. Становится лучше. Поэтому персонал привык прислушивайся к его советам и на него же и полагаться. Хотя, если честно, это часто выматывает. Сокджини нужно сейчас отправляться в ресторан и разгребать новые бумаги. Они сейчас все ещё сидят в кафе и... Разговаривают за чашкой кофе. Но, все же, внеплановые дела очень сильно печалят его, ведь он хотел ещё немного побыть с Джуном. Омега извиняется, печально дуя губы, и это заставляет альфу улыбаться: кто ещё сможет увидеть его таким, кроме него? Счёт за все они уже оплатили, так как собирались уходить. Джин все равно волнуется по этому поводу. Он и сам не хочет отпускать его, но дела не будут ждать. — Все хорошо. Я как никто другой понимаю, что тебе надо идти. Поэтому не печалься. Все хорошо. — Точно? Мы больше не сможем увидеться, только уже прямо на дне рождения… — Я буду скучать, — пожимает плечами Намджун, но не перестаёт улыбаться. — Я тоже. Кроме того, поедем отдельно… Ты ведь не против да? Ты понимаешь, что я имею в виду… — Джин пытается подобрать нужные слова, но Намджун и так привык его с полуслова понимать, поэтому кивает. — Да, Джин. Я знаю. И уважаю твоё решение, ладно? Мы расскажем им, когда будем готовы. Не волнуйся так. — Но ты ведь не… — Нет, конечно я не злюсь. — Хорошо, — на этот раз Сокджин не прячет благодарную улыбку. Он хватает руку Намджуна и поглаживает её большим пальцем, хоть как-то показывая свою любовь. — Только перед тем, как ты уйдёшь, — взгляд Намджуна тут же падает вниз, и, кажется, он начинает нервничать. — Я бы хотел кое-что тебе отдать. Альфа ставит на стол маленькую чёрную коробочку. — Открой. Омега смотрит заинтересованно и тянет к бархатной коробочке руки. Когда крышка открывается, Джин округляет глаза и брови заламывает, переводя взгляд от украшения к Намджуну и обратно. — Ты что… Намджун улыбается. — Тебе оно очень идёт. Кроме того, я знаю, ты хотел его. — Но не стоило… — Все в порядке. Надеюсь, ты с удовольствием будешь его носить. Джин поднимает украшение и разглядывает, будто видит в первый раз: очарованно и влюблённо. Это украшение невероятно. — Позволишь? — спрашивает Намджун, поджимаясь и подходя сзади, когда видит кивок в ответ. Он берёт украшение и аккуратно застегивает его на шее, не упуская шанса провести пальцами по бархатной коже и вызывая у омеги рваный вздох. Он обхватывает пальцами медальон, что так сильно напоминает луну, и завороженно смотрит на него. переворачивает на другую сторону и замирает. Тут же глаза на мокром месте и губы дрожат. — «moonchild». Что это значит? — спрашивает Джин, закидав голову вверх и улыбается. Намджун пожимает плечами и, посмотрев по сторонам, быстро целует омегу в губы. — А какое значение ты бы этому придал? — Почему ты такой сложный, Ким Намджун? — вопросом на вопрос отвечает Сокджин и ухмыляется, хотя по нему видно, что он вот-вот расплачется от трепета чувств. — Ну… — выдыхает альфа, когда садится напротив. — возможно, это означает то, что ты невероятно красивый и сияешь добротой изнутри? Ты невероятный. Похож на Луну. Намджун вздыхает, смотря в окно, а Джин не смеет его перебивать и просто смотрит на него, не смея и слова сказать. Глаза щиплет. — Знаешь, когда я смотрю на луну…она завораживает. Всегда такая яркая и красивая. Она всегда сияет. Среди темной непроглядной ночи, среди…устрашающей тьмы. Луна является спасением. Она словно последний луч света, словно последнее спасение. Будто бы говорит, что даже в самой тяжёлой ситуации есть что-то хорошее. Будто, когда кажется, что это конец, находится ещё маленькая надежда, что сияет и не даёт сдаться. Мне очень нравится Луна. Она словно защищает от всего плохого и темного. Молчаливо, без слов. Ты мне напоминаешь Луну, Сокджин. Сокджин лишь поджимает губы и пытается сдержать слёзы. Он не думал, что растрогается из-за такого, хотя мелодрамы для него всегда повод для потопа. И все же, он не мог представить, что в его жизни появится такой человек. Он поднимается, хватает Намджуна за руку и выводит его на улицу. — Джин? — зовёт альфа, не вырывая руки, но его целуют, не дав договорить. Джин шмыгает носом, прижимаясь к губам того и окольцовывая его шею руками. Намджун улыбается в поцелуй и кладёт руки на талию, прижимая к себе ближе, углубляя поцелуй. Они целуются, пока в груди не закончится весь воздух, а когда отстраняются от друг друга, тяжело дышат и соприкасаются лбами. Джин счастливо улыбается и снова шмыгает. Слёзы норовят выскользнуть, глаза продолжают щипать и это из-за альфы перед ним. Это так смешно и глупо. Джину этого не хватало очень сильно. И он понимает, что невозможно сильно влюблён, когда его по-детски нежно целуют в щеку. Он берет свой медальон в руку и подушечками пальцев оглаживает холодящий кожу металл с инициалами. Влюблён.

***

В большой просторной квартире, где обычно спокойно, творится бардак. Парень бегает из одной комнаты в другую, разбрасывая вещи и матерясь под нос. Вдруг в его кармане вибрирует телефон, он вздыхает и поднимает трубку. — Вы там скоро? — доносится голос Чонгука, и Юнги закатывает глаза, тут же переводя их на двери соседней комнаты. — Это ты спроси у моего парня, ладно? — вздыхает Юнги и слышит недовольный крик. — Что у вас там происходит? — Что, что. Чимин разбросал по дому все свои вещи и теперь не может найти «именно ту яркую розовую кофту с блестками». Идти в другой он отказывается. — Эй! Почему это я сразу разбросал? Я тебе повторяю: вдруг ты куда-то её спёр? — из комнаты выходит Чимин, опираясь на костыли и немного прихрамывая. Юнги, не обращая внимания на раздражение, тут же подскакивает к Чимину, заботливо его придерживая. — Чонгук, нам очень жаль, но возможно, мы опоздаем. Совсем чуть-чуть. Хорошо? Из динамиков доносится глубокий нежный смех, и, вероятнее всего, он принадлежит Тэхёну. Он тут же подключается к разговору: — Чимин-и, я уверен, ты будешь смотреться невероятно даже в мешке, так что не волнуйся сильно. Кстати, Сону просил передать, что соскучился. Ладно, у меня много дел! Пока! После этого звонок сбросили. Чимин улыбнулся своим мыслям. — Ну что? Все ещё продолжаем переворачивать дом? — спрашивает Юнги и тут же поднимает бровь. — Или все же наденешь мешок? — Эй, Мин Юнги! — вспыхивает Пак, а альфа получает легкий толчок в бок, из-за чего хрипло посмеивается себе под нос. — Не неси чепухи! Я все ещё хочу найти свою кофту… — Умоляю тебя, Чимин, прекрати. Я не знаю, где она… — Я тебя и не прошу помогать искать мне! — Я без тебя не уеду. — Какой ты заботливый, — цыкает Чимин, и, на самом деле, это чистая правда. Юнги очень заботливый. Мин вздыхает и аккуратно, но с напором, тащит Чимина в его комнату. Они уже как месяц живут в квартире Юнги, которую он купил и обжил всего за неделю-две до выписки Чимина из больницы. Жизнь у них наладилась. Теперь у Юнги есть какая-никакая недвижимость, также он устроился на работу, обратно в больницу, где его приняли с криками и радостями. Впрочем, он даже машину новую купил. Красный Hyundai Solaris уже ждал их на парковке. Не то, чтобы силком, но Юнги четко дал Чимину понять: тот на момент травмы будет жить с ним. И, быть может, после травмы тоже. Отпускать его совсем не хочется, да и не видно, чтобы Чимин пытался убежать или жаловался на что-то. Последний месяц Юнги был невероятно заботливым. Он делал отпадные блюда, по вкусу и полезности сходившие на твёрдую четверку. Иногда он даже пытался кормить Чимина с ложечки, но тому было слишком неловко, и он возмущался: «вообще-то, сломана у меня нога, а не руки!», и пытался отобрать у Мина блюдо. Также, как врач, он часто был строг к Чимину, поэтому тот не пропускал ни одного принятия лекарства. И все же, он был чертовски заботливым. До тошноты. Хотя Чимину очень даже нравится. Аккуратные мягкие объятия, поцелуи в лоб и шею, совместные просмотры фильмов, долгие поцелуи и разговоры по ночам. Все это прекрасно. И Чимин уходить от этого альфы уже точно не хочет, а Юнги и не выгоняет, иногда напоминая Паку, что ещё в больнице он говорил о свадьбе. Юнги напоминает со всей своей серьёзностью, а Чимин лишь вспыхивает как спичка и головой под подушки ныряет, чтобы спрятать румянец. Ему нравится их совместная жизнь. Бывает, иногда Чимин чувствует себя одиноко, ведь Юнги ходит на работу, и часто его не бывает дома целый день, если он там не пропадает сутками. Чимин боится ему звонить, чтобы не потревожить, и все же, Юнги делает это сам. В любую свободную минуту. Чимин говорит, что сам бы пришёл к нему и обнял, как всегда любил это делать, а Юнги лишь смеётся и обещает дать ему такую возможность, когда вернётся домой. Эти успокаивающие объятья после работы уже вошли в привычку. И обоим безумно нравится. Иногда Чимин чувствует себя беспомощным, ведь не может с чем-то управиться. И Юнги всегда помогает пыхтящему и ворчливому Чимину. Тот дует губы и обижается, ведь ему неприятно так себя чувствовать, но Юнги на это может только улыбаться и пытаться поймать его губы в поцелуе, тем самым, попросив прощения. Всегда помогает. Иногда Чимин пытается сделать для Юнги сюрпризы и приготовить что-то вкусное, пока тот на работе. Из-за ещё не до конца заживших ушибов это делать немного трудно, но пережить можно. Чимин делает вкусный, невероятный ужин и гордится собой, а Юнги приходит и ругает, что тот так перетруждался ради него. Мин хочет, чтобы омега чаще отдыхал, но Пак всегда лишь дуется и говорит, что ему это уже наскучило. Пускай Юнги хочет, чтобы тот отдыхал больше, ничего возразить он не может, поэтому лишь смотрит снисходительно и благодарит за великолепный ужин (в он правда великолепный) поцелуями в губы и шею. Честно, куда только не придётся. Иногда Чимин и Юнги вместе выходят погулять. В такие моменты Мин становится мега-заботливым и помогает буквально во всем. Он готов даже на руки его взять и спуститься пешком с восьмого этажа, если Чимин скажет, что на лифте неудобно. На прогулке альфа крепко держит Пака за руку, смотрит с любовью и нежностью, не торопится и подстраивается под темп омеги. Тому уже значительно лучше, но иногда нога дает о себе знать, поэтому Юнги бережно помогает преодолеть все препятствия в виде обочин, тротуаров, проезжих частей или разных других ограждений и возвышений. С Юнги Чимин очень быстро идёт на поправку. И ему кажется, что скоро с такой опекой сможет без костылей побежать куда угодно. Таким здоровым он себя ещё не чувствовал. Конечно, единственный минус — так как Чимин все время сидел на рамене и только его и ел, из-за чего «сам ослаб, как и кости», всю эту гадость Юнги ему употреблять запретил. Но ведь так сильно хочется… А нельзя. И все же здоровая еда Юнги может посоревноваться с фаст-фудом. К тому же, часто Мин пытается радовать Чимина и делать что-то похожее, только более полезное. Чимина это не может не умилять. Он никогда не отказывается от домашней еды Мина. Так они живут вместе уже целый месяц, если не чуть больше. Сегодня же день особенный, ведь у Тэхёна день рождения. Кроме того, за день до этого случилось ещё кое-что, но они так и не решаются назвать это праздником. Просто ещё один повод выпить. Наверное. В любом случае, сегодня Чимин решил, что у лучшего друга на дне рождении должен сиять и блистать. Собираются они лишь в тесном кругу семьи, но это ничего не меняет. Чимин должен сиять, и это не обсуждается. Но Пак даже из пижамы не вылез. Он планировал сначала собрать целостный образ, и почти все подобрал. Даже с украшениями решил быстро, что странно, ведь на их подбор тратит больше всего времени. Он просто видел в голове целостный образ, и нужно было только найти все нужные вещи. Вот тут то он и застопорился. Кофты нет. Его любимой кофты нету. — Быть может ты забыл её у себя дома? — спрашивает Юнги, заламывая брови. — Нет, я точно помню, что брал её с собой! — кричит Чимин, выкидывая неподходящие вещи из своего шкафа. — А что, если ты её куда-то забросил? — Нет, я вещи не разбрасываю. А ты не мог её взять? — Нет. — Точно? Они уже целый час ищут потерявшуюся вещицу. И все впустую. У Юнги уже тормоза сдают, и он просто хочет побыстрее собраться, а то как-то неудобно. Юнги привык успевать вовремя, но с этим омегой всегда что-то не так. Мин понимает, что у того травма, но ведь дело то не в ней! Не в ноге Чимина проблема, и не в его беспомощности. А в обычной кофте, за которую ту вцепился как клещ. Юнги приводит парня обратно в его комнату и пихает на кровать, отчего тот охает. Не понимает, что происходит, поэтому и спрашивает. В ответ Юнги ухмыляется и наклоняется к парню. — Если уж ты не можешь найти кофту, мы возьмём другую, ладно? Потом твою любимую мы обязательно найдем, но позже. Я не хочу заставлять их ждать, ты ведь тоже? — мягко спрашивает Юнги, целуя омегу в лоб. — Ну… Ладно. Я просто возьму футболку и кожанку? Будет хорошо? — Отлично. — Тогда что ты делаешь? Мне нужно одеваться, — вздрагивает Пак, когда ощущает тёплую руку под пижамной футболкой. — Просто мы опаздываем, и я хочу помочь тебе, чтобы собраться быстрее, — хитро жмурится альфа и коротко целует омегу в губы, на что тот лишь хмурится. — В каком смысле? — Я помогу тебе одеться, — совсем спокойно отвечает Мин, задирая футболку Пака вверх, отчего того словно током бьет. — Нет, Юнги, подожди-ка, — нервничает Чимин, ведь это значит, что альфа сейчас пытается его раздеть. Он хочет его отпихнуть, но Мин лишь целует настойчивее, углубляя поцелуй и задирая футболку ещё больше. Чимин стонет, и не то, чтобы ему все это не нравилось; просто ему ужасно неловко. И очень волнительно. Когда Юнги удаётся кое-как снять с Чимина верх пижамы, он оглаживает рукой грудь и спускается все ниже, так же даруя множество коротких невесомых поцелуев в шею. Чимин не сдерживает стона, ведь его конкретно ведёт. Кажется, он уже абсолютно забыл о своей кофте. Но тут рука Юнги добирается к штанам, пальцы проникают под резинку и медленно оттягивают, а Чимин мычит и пытается это остановить. — Юнги, п-пожалуйста, стой… — взволнованно просит Чимин, но его слабо кусают в шею, вырывая стон. — Чим, не дергайся, иначе мне придётся действовать радикальнее, — ухмыляется Юнги, толкая язык за щеку. Чимин уже весь горит, ему плевать, что надевать на себя, единственное, чего ему сейчас хочется — это дёрнуться ещё один раз, что он и делает. А после ощущает горячий язык у себя во рту. Ох, Чимин. Пизда тебе.

***

— Эй, Ли Минхо! Ну все, пизда тебе! — стискивает зубы Хосок, сильнее давя пальцами на кнопки, чтобы его машина вырвалась вперёд. Они играют гонки на приставке, это единственное, что сейчас может их порадовать. На заезде им очень понравилось, и вернулись они счастливые только к обеду. Но вот Хосок и Минхо всего лишь наблюдали за заездом, не сумев принять участие, от чего было правда очень грустно. Чтобы хоть как-то отвлечься, они решили поиграть в приставку. И прямо сейчас соревнуются друг с другом, пытаясь обогнать, победить. А спорили они на щелбан, который никто получить не хочет. — Пи… Пи? Что? — переспрашивает сидящий у того на коленях Сону и смотрит на альфу снизу вверх заинтересованными глазками. Минхо тут же заливисто смеётся, когда видит выражение лица Хосока. А потом всем становится не до смеха. Особенно Хосоку. Потому что они чувствуют чей-то испепеляющий взгляд. — Чон Хосок. — Тэхён, появившийся из кухни, был готов сейчас убивать все, что видит. — не говорил ли я тебе… Омега взглядом молнии метает и готов прибить альфу на месте, пока Минхо в сторонке пытается сдержать смех, а Сону, сидящий у него на коленях, ничего не понимает. — Ох… Молю, Тэхён, прости! Это случайно! Я не хотел! — извиняется Хосок. На игру он уже давно забил, поэтому, можно считать, что Минхо выиграл. Тэхён хмурится ещё больше. — Это не первый раз. — Прости, я ужасен! Но я правда постараюсь так себя больше не вести! Тэхён снова намеревается что-то сказать, но его перебивает маленький альфа. — Папочка, не ругайся на Хоби, — говорит малыш, заламывая маленькие аккуратные бровки и дуя губки. — Ох… Ладно, — сдаётся Тэхён, улыбаясь и возвращаясь на кухню, где его уже заждался Чонгук. — Что бы ты хотел сейчас поделать, Сону-я? — спрашивает Минхо, улыбаясь. — Хм… Погулять! — отвечает мальчик, улыбаясь. — можно? Хосок переводит взгляд на Минхо и пожимает плечами. Ладно, почему бы и нет. Когда они сообщили об этом родителям, те были не против, ведь так им будет легче все подготовить и никто не будет мешать. Хосок и Минхо ужасно готовят, толку от них никакого. А Сону, со своим нескончаемым интересом и загребущими руками, все хочет попробовать. Поэтому пусть лучше погуляют на свежем воздухе. Они быстро собрались, тепло оделись, и пошли гулять. Сону шёл впереди, желая скорее добраться до парка и начать делать снежных ангелочков. На тридцатое декабря выпало много снега, поэтому можно было даже слепить снеговика. Минхо и Хосок шли сзади, держась за руки, но не упускали того из виду. Им очень нравилось присматривать за Сону. Он был невероятно добрым и хорошим ребёнком, с ним было очень весело, а ещё он всегда очень восхищался тем, чем занимаются эти двое. Хосок уже представлял себе взрослого племянника, который вместе с ним ещё погасает на трассах Америки. На лучших спорткарах. Ах, мечта. А Минхо просто нравилось проводить с ним время и иногда (всегда) рядом с ним давать слабину. Пока что Сону давал себя обнимать, поэтому омега делал это при любой возможности. Пока малыш бежал вприпрыжку впереди, двое наблюдали за ним и искренне улыбались. — Хосок, — вдруг зовёт Минхо, — а когда мы… уедем? — Ты уже хочешь уезжать? — спрашивает Хосок немного удивленно. Ему казалось, что омеге тут нравится. — Нет, не хочу. Здесь, вместе со всеми… Невероятно. Но мы ведь можем мешать… Я имею ввиду, мы живем у них, и быть может… — Да, ты прав. Мы у них уже засиделись. Особенно я. — Хо вздыхает и поднимает голову к небу. — А я уже так привык к корейскому небу-у… — Я тоже, но… не скучаешь по гонкам? — Скучаю. Минхо кивает. Как бы не хотелось здесь оставаться, их место не здесь, а в Америке. Там их родители и родственники, близкие друзья. Они почти что там выросли и выучились. И пускай улицы Сеула уже стали близкими, районы Америки остаются родными. Они должны возвращаться домой. Кроме того, семья Чон уже давно звонила и спрашивала, как они поживают. Так же их отец невзначай сказал, что ждёт Хо домой. И это душу греет, но все равно как-то грустно. Он был рад повидать брата. Рад был провести время с его семьей и помочь. Хосок правда изменился, и отец был прав, когда отправлял младшего альфу на «воспитание к брату». Он стал более сдержанным и рассудительным. В крови все тот же адреналин течёт, но он чувствует, что хоть немного, но повзрослел. Все плохое уже закончилось. Закончилось и последнее слушание, которого все так ждали. И больше Хосок в компании брата не нужен, он знает. Пускай Чонгук твердит ему обратное. Да и ладно. Хосок ведь скорости принадлежит, а не бизнесу. — Больше нам здесь нечего делать, — выдыхает Хосок, и Минхо согласно кивает. — Надо будет взять билеты на завтра. — Нет, не расстраивай именинника! — дуется Хо. — я с похмелья никуда не поеду, кроме того, всю сегодняшнюю попойку придётся убирать, и мы должны будем помочь. — Ах, да, конечно… Тогда… Через два дня? — Три. — Ладно, — хихикает Минхо, и оба заходят за Сону в парк. Это небольшой сад с фонариками и девочками. Летом и весной он смотрится намного лучше, чем сейчас, но Сону все равно весело. Он ведь сюда не любоваться природой пришёл, которой сейчас и нет, а в снегу копошиться. Малыш с громким смехом падает в снег и машет руками и ногами, зовя дядей посмотреть на его творения. Те улыбаются и бегут к нему. — Хочешь, мы поможем тебе слепить снеговика? — спрашивает Минхо. — Он будет твоим другом, — кивает Хосок, и получает в ответ восторженный писк. Все вместе дружно начинают работать, закатывать снег в шарики и искать камешки для глаз и пуговиц. Им правда здесь нравится. Все стало очень родным. Хосок знает. И Минхо тоже. Они ещё не раз сюда приедут.

***

— Фух, вот и закончил. — улыбается Тэ, потягиваясь к плиты. — Ты уже и убрать успел? — спрашивает Чонгук, только что вошедший на кухню в своём новом джемпере и брюках. Тэхён улыбается и смотрит на своего неотразимого мужа. — Ты выглядишь потрясно, особенно душу греет джемпер, который ты носишь в особых случаях. — Сегодня именно такой день, — отвечает альфа, выгибая бровь, будто говорит совсем уж очевидные вещи, и Тэхён хихикает, беря его за руку. Они уже все подготовили. Убрали всю квартиру, сделали много еды и разных закусок, купили шампанское и вино, и теперь готовы принять гостей, которые должны прийти через тридцать минут. Вместе с Чонгуком они быстро управились, поэтому можно чуточку отдохнуть. — Иди, Тэ. Переодевайся. — говорит Чон, нежно подталкивая парня в спальню. Он кивает и закрывает за собой дверь. Подобрав одежду, смотрит на себя в зеркало. Белая оверсайз рубашка, открывающая вид на длинную шею и светлые, слегка рваные джинсы. Тэхёну нравится. Он надевает сережки в форме звёздочек которые ему сегодня подарил Минхо и смотрит на картину, которую презентовал Хосок. Она небольшая, но невероятно красивая. На ней нарисованы овальные пузыри, что переливаются под солнечными лучами. Тэхён настолько был в восторге, что попросил Чонгука повесить её в спальне. Драгоценный подарок. Также Тэхён зачесывает непослушные пряди за уши, поправляет рукава и переводит взгляд на маленькую коробочку. Обычно с ней дарят ещё сто и одну розу, но не в случае Тэхёна. Чонгук знает, что тот против сорванных живых цветов. Ему они очень нравятся, но когда могут жить и цвести. Тогда их красота кажется вечной. Но альфа нашёл другой способ. Он подарил омеге золотой браслет с металлическими розами. Невероятно красивый, и безумно подходящий парню. А ещё, вероятнее всего, очень дорогой, но он ведь от всего сердца, поэтому Тэхён в знак благодарности долго целовал своего мужа этим утром. Он не может не надеть браслет сегодня, поэтому бережно достаёт его из коробки. Вдруг в двери стучат, и Тэхён разрешает войти. В спальню заходит Чонгук, сообщая, что Сону с Минхо и Хосоком вернулись и дружно пошли переодеваться. Тэхён кивает, и чувствует, что Чон подходит ближе, помогая тому надеть браслет на тонкое, для Чонгука самое красивое запястье в мире, куда приходится его поцелуй, в следующую секунду подаренный. Тэхён не пытается сдержать улыбки. Он оборачивается и обнимает мужа. Они могли бы простоять так ещё целую вечность, пока в дверь не звонят. Тэхён напоследок поправляет красивое кольцо на безымянном пальце, что не ускользает от Чонгука, и хихикает: — Кажется, ребята приехали! — радостно, словно ребёнок, кричит Тэхён и бежит открывать двери. За ними стоит Джин, и он приветливо улыбается, тут же обнимая брата за плечи и тыкая подарок. — Ты чего так рано, Джин? — спрашивает Тэ, принимая коробочку и затягивая того внутрь. — Думал, может нужно с чем-то помочь, — отвечает тот и на вопрос «можно открыть?» довольно кивает. Тэхён приятно удивлён подарком. Он часто видел эти сережки в рекламе и хотел их себе, но никак не позволял купить. Поэтому его переполняет радость. — Спасибо большое, Джинни! Огромное спасибо! — бросается на него парень. — Тихо, тихо, ты же меня задушишь, Тэ! — хрипит омега и хлопает брата по спине. Тот его отпускает и тащит в гостиную, которая уже украшена синими лентами и шариками. Тэхён уже взрослый, но все ещё такой ребёнок, который любит все вокруг украшать. Через несколько минут в двери снова стучат, и Чонгук открывает, замечая Намджуна, а позади него ещё двух людей: Чимина и Юнги. Выглядят они так, будто бежали километра три без остановки. Хотя в это слабо верится, ведь Чимин бежать уж точно не мог. В любом случае, они запыхавшиеся и с румянцем на щеках. Намджун сразу же пожимает руку Чонгуку, поздравляет Тэхёна и вручает ему подарок, который так же приходится ему по душе. Дальше оставляет их и заходит в гостиную, где находится Джин. Альфа, конечно, занял место рядом и взял омегу за руку под столом, быстро, пока в гостиной никого нет, целуя его в щеку. Тот крепче сжимает его руку и цыкает. На его щеках стремительно появляется румянец, хотя он пытается всеми силами это скрыть. На это Намджун лишь улыбается и подмечает, что омега в растянутом зелёном свитшоте и чёрных брюках выглядит сногсшибательно, так же, как и Джин думает, смотря на парня напротив, одетого в водолазку и синие джинсы с чёрными часами на руке. — Ты сегодня надел мой подарок, — улыбается Намджун, смотря на ожерелье. Джин в ответ игриво улыбается. Чимин первым входит в двери, прыгая Тэхёну в объятия и роняя на пол костыли. Ему на них, если честно, совершенно плевать. — Ну что, Чимин? Вы кофту так и не нашли? — спрашивает Тэхён. — А… — Чимин замирает, прикусывая губы. Ему очень жаль, ведь эта кофта — подарок Тэхёна и он очень важен, но сейчас ассоциации возникают в голове другие, и он них хочется кричать. Именно они — причина его взбаламошного вида и красного лица. — Прости, Тэтэ! Я обязательно её найду. — Да ладно, в этом красном кардигане ты и так выглядишь богично, — улыбается тот, подмечая, что чёрные брюки и рубашка под кардиганом очень ему идут. — Спасибо! — отвечает тот, и сразу протягивает подарок — маленький, но мощный павер-банк в форме лапки котика. — Ого, это очень нужная вещь, если взять во внимание то, что мой телефон часто разряжается. — Да. Но это ещё не все! — хмыкает парень и протягивает коробку, в которой оказывается любимый парфюм Тэхёна от диор и куча сладостей. — Ох, Чимин-и, они дорогие, как свет, ты зачем, — дует губы омега, и, кажется, вот-вот заплачет. — Мы же договаривались, ничего сверх-дорогого! — Ты нарушил эту традицию когда пришёл с халатом Гуччи на мой день рождения, — хмыкает Чимин, когда его нежно обнимают снова. — Да ладно тебе, Тэ, все хорошо! Также, когда Чимин наконец отпускает омегу, к нему подходит Юнги, что ранее разговаривал с Чонгуком, и дарит ему книгу, «Демиан». Тэхён тому очень благодарен. Так как Тэхён любит читать, у него будет пища для мозгов. А ещё в придачу он даёт парню какую-то подставку. Когда Тэхён смотрит, то видит звездное небо в рамке, и каждая звезда горит и мерцает. По-настоящему волшебно. — А как они… Они ведь серьезно мигают, но как? — спрашивает Тэхён, но Юнги лишь пожимает плечами и хмыкает. — Питается любовной атмосферой, поэтому желаю счастья и добра, — и уходит в зал. Тэхён же улыбается, засмотревшись на бескрайнее небо. Все проходят в зал, где уже сидят Минхо с Хосоком и мило беседуют с Джином и Намджуном. Маленький Сону сидит на руках у Хо и большими глазами смотрит на стол, выискивая самое вкусное. Когда все поздоровались друг с другом и расселись, комнату окутала радостная атмосфера. Намджун сразу же увлечённо начал болтать с Юнги и Хосоком. — Эй, Юнги? А ты то что здесь делаешь? Ты что, снова вернулся? — спросил Хосок, удивленно выпячивая глаза. — Да, и на этот раз я остаюсь. А ты то что тут забыл? — спросил тот, ведь не ожидал увидеть Хо. — Я лишь по некоторым делам приезжал. — Ага, конечно. У тебя тут исправительные работы были, — хмыкает Гук. — Ой, да ладно тебе! Не надо было меня исправлять! — И все же ты изменился в лучшую сторону, — улыбается Джун, — ведь стал более серьезным и рассудительным. — Ну, да. Все же, это все так. — так же ярко улыбается Хосок и хихикает. — Но Юнги, кто же меня тогда в больнице встречать будет? — Уж точно не я, и слава богу. — отвечает Мин, и все тут же начинают смеяться. — А ты больше не калечься, — говорит Минхо и закатывает глаза, когда Хоби показывает ему язык. Он вместе с Джином и Чимином начали смеяться с каких-то шуток. Невероятно тепло. Тэхён наблюдает за всеми не без улыбки. Когда подошло время к тосту, Хосока заставили говорить первым. Он осторожно передал Сону на руки к Минхо, у которого тот тут же попросил конфет, а тот и отказать не смог. И хотя он нервничал, вскоре понял, что находится в кругу семьи. — Что ж… — тянет тот, вставая и поднимая бокал с шампанским. — Как вы все знаете, последние месяцы были для нас очень тяжелыми. Но мы собрались все вместе и поддерживали друг друга. Именно поэтому нам удалось все преодолеть и выстоять. Раньше я доверял лишь себе, но теперь понял, что значит семья. Вы мне это показали. Ты, Тэхён. Сейчас я осознаю, что мы прошли все это вместе. Я держался, благодаря вам, а вы — благодаря мне. И теперь я понял ценность этого дара. Понял, что значит крепкая и дружная семья. Желаю, чтобы и в будущем мы всегда помогали друг другу, как и сейчас. Чтобы у Тэхёна больше никогда не случалось ничего плохого, и он был счастлив с Чонгуком и Сону. Все радостно и согласно загудели. Тэхён не мог поверить, что его окружают такие хорошие люди. Они все так сильно помогали ему все это время, что он уже и не представляет без них своей жизни. Честно говоря, они все — его семья. И это уже без сомнений. Он безумно любит каждого здесь. Невозможно не любить. Они такие замечательные. Тэхён уверен, что он будет счастлив. Даже если на пути встретит множество трудностей. Сейчас или в будущем — не важно. Если его будут окружать такие люди — он ни за что не оступится и не сдастся. Чонгук берет его за руку и целует в скулу под всеобщий радостный гул. Это их самый счастливый день в году. Когда все как нельзя лучше, и дальше все будет так же. Тэхён очень этого хочет. Он опускает глаза и смотрит на руку Чонгука, переплетенную с его собственной. Он видит кольца и замирает.

flashback

— Чонгук? Ты чего? Весенний приятный ветер щекочет кожу. У них очередное свидание, и на этот раз на лугу, что со всех сторон окружён зелёным лесом и усыпан разными цветами, создающими на траве целую картину, россыпь прекрасных красок, искусства. На это только с упоением смотреть и можно. Это место находится недалеко за городом, и мало таких осталось, что Тэхёна очень впечатляет. Он обожает такие места. Не слышно шума моторов и людей, нет никакого раздражающего шума от уличных пробок, шума от фабрик или людей. Все, что слышно — шелест листьев и пение птиц. В этих звуках утонуть можно, они успокаивают и расслабляют. Уходить не хочется совсем. Это идеальное место для свиданий. Омега все больше и больше удивляется, откуда Чонгук знает об этом месте, и сколько ещё таких мест он может показать. Они встречаются уже больше пяти месяцев, но Тэхён все ещё этого Чонгука не разгадал. Он полон загадок, и от этого только интересней. Каждый найденный пазл, который Тэхён находил, складывается к другим и изображает картину Чонгука, его сущности, но Тэхён не ожидал, что их будет так много. И все же, ему очень нравится. Нравится искать, понимать, разгадывать и удивляться. А потом влюбляться ещё больше. Да, от каждой разгадки Тэхён тонет в Чонгуке безвозвратно и ничего поделать с этим не может. Или не хочет. Прямо как сейчас. Тонет в этих глазах, сидя напротив него посреди цветущего луга на свидании. Своеобразном пикнике. Смотрит и тонет. Но, думает, утонул бы безвозвратно, если бы только не одно но: сегодня Чонгук какой-то другой. Он ведёт себя более неловко и отстранённо; не слушает Тэхёна так же внимательно, как всегда, мало говорит и часто засматривается на лес. О чем-то думает. «Или хочет сбежать», — хмурится Тэ и зовёт его ещё раз. — Чонгук! Что-то случилось? Скажи мне. Наконец-то Чонгук обращает на него внимание и слабо улыбается. Кажется, у него совсем чуть-чуть подрагивают руки. Он такой же красивый, как и всегда. Глубокие чёрные омуты-глаза, в которых вместо дна бескрайняя любовь и нежность к одному человеку. Притягательные губы и очаровательная родинка под ними. Каштановые, мягкие волосы, что сейчас так легко треплет ветер. Мягкий, сладкий запах любимого Тэхёном напитка. Невероятный. Но сейчас с ним правда что-то происходит. Все таки, сам альфа это опровергает. — А? Нет, все хорошо… — А я вот в этом не уверен, — улыбается Тэхён. — Может, пойдём, прогуляемся по лесу? Проветримся? Чонгук соглашается. Лес встречает их тишиной и покоем. Это именно то, что надо, чтобы успокоить себя и выкинуть ненужные мысли из головы. Они шли по узкой тропинке, держась за руки и смотря на природу. Тэхён пытался отвлечь Чонгука как только мог, но у него ничего не получалось. И признаваться парень не хотел. Лишь когда они решили вернуться на цветущую поляну, Чонгук остановился, останавливая и Тэхёна. Ветер все так же холодит кожу и развевает волосы. Цветы молчаливо колышутся, зачаровывая и приковывая к себе взгляды. Птицы поют, но Тэхёну, кажется, не удаётся их услышать. Чонгук смотрит на него очень серьезно и пристально. — Тэхён, я бы хотел кое-что сказать тебе. — говорит Чонгук, вдыхая в легкие побольше воздуха. Почему-то сейчас Тэхёну страшно. Очень сильно. Неужели Чонгук позвал его сюда, чтобы порвать с ним? Но почему? Кажется, у них всё только с каждым днём налаживалось. Сердце удары пропускает, а губы подрагивают. Чон отпускает руку парня, и тот думает, что готов упасть, ведь ноги неожиданно начали отказываться его держать. «Пожалуйста, только не говори, что нам нужно…» Нет. Это что-то не то. Он волнуется. Но в его взгляде есть что-то маленькое, но такое важное? Что же это? Чонгук выдыхает и улыбается. — Тэхён, — он зовёт его очень ласково и почти слышно. Он этого на душе становится трепетно, а в животе копошится рой бабочек. Омега молчит, сосредоточенно смотря парню напротив в глаза и пытаясь там найти ответы. Но не может. Чонгук расскажет их сам. — Я на это долго решался. И все же, я уверен на все сто. Нет, на миллиарды. Он даёт ответ, когда наклоняется и встает на одно колено. Тэхён ничего не понимает, но сердце начинает биться в диком ритме, и возникает чувство, будто оно готово в любую секунду взорваться. Тэхён готов упасть, когда видит коробочку с кольцом внутри. — Ким Тэхён, ты выйдешь за меня? «Ты выйдешь за меня?» — четыре слова. Бесконечная любовь. Счастье длиною в вечность. Тэхён не замечает, как начинает безудержно лить слезы. Комок в горле не даёт и слова смолвить, он не может поверить, думает, что это сон. Но это не так. Перед ним Чонгук, на одном колене и с кольцом. Это по-настоящему. Все именно так, как Тэхён видит. И это заставляет его сердце щемить ещё сильнее. Голос не слушается. Но это не мешает ему кивнуть. Два раза, три. Десять. Да хоть миллион — он готов дать согласие столько раз, сколько потребуется. Ради Чонгука. Альфа встает и тоже улыбается невероятно счастливо. У него тоже глаза на мокром месте, и он, не медля ни секунды, крепко обнимает Тэхёна. — Я так сильно тебя люблю… — Я тебя тоже.

end of flashback

Тэхён смотрит на кольца и плачет. Он вспомнил одно из самых ценных воспоминаний. Будто снова пережил все те эмоции. Страх, тревога, радость, непонимание. Счастье, трепет, любовь, неверие, принятие и снова по новой — все это нахлынуло на него только что безудержным потоком. Он так счастлив сейчас. Он проживает невероятно счастливую жизнь. Все замечают его слёзы. Чонгук тут же вытирает их и улыбается. — Ты чего, Тэ? Что случилось? — Вы ведь знаете, что я вас всех очень люблю? Правда-правда. Невероятно сильно. Спасибо вам, — спрашивает омега, не обращая внимания на текущие ручьями слёзы. В ответ он видит яркие, искренние улыбки. Они знают. И они, определенно, тоже. Этот день лучший из всех. И пускай во всех счастливых моментах, как этот, время летит неимоверно быстро, никто не печалится. Ведь знают, что ещё не один день, переполненный радостью, будет. Когда наступает время задувать свечи и загадывать желание, Тэхён уже знает, чего он хочет. Сону быстро бежит к папе и садится к тому на руки, крепко обнимая и целуя в щеку. В кругу семьи, в объятиях сына и мужа, он уже знает, чего пожелать. «Я желаю, чтобы все мы всегда были счастливы. Вместе». Осуществится ли это желание? Кто знает. Но вот Ким Тэхён точно знает одно, и точно ни за что не забудет: Желаниям свойственно сбываться.