Открыть глаза

      За обедом в воздухе чувствовалось напряжение, как будто за столом собрались не лучшие друзья, а враги во время шаткого перемирия. В полной тишине был слышен только звон посуды и редкие реплики в виде просьбы передать салат, соль или салфетку. В любое другое время Джоанна приложила бы все усилия, чтобы разрядить обстановку, но сейчас как будто не замечала всеобщего напряжения.       Кристиан по-прежнему был недоволен появлением Жозе. Почему? Он и сам не мог ответить. Хотел побыть с Джоанной наедине? Да. Необъяснимое желание и непреодолимая тяга к ней. У них по-разному складывались отношения, но вот чего точно не было, так это равнодушия. Но сегодня… сегодня Кристиан чувствовал, что Джоанна ускользала от него, воздвигая невидимые барьеры. Можно ли было это остановить, пока не поздно?       Жозе тоже не испытывал радости при виде Кристиана, хотя и у него не было объективных причин для этого, кроме нежелания делить Джоанну, в общем-то, это началось сразу, как только переступил порог её дома, но тогда всё списал на усталость от долгого перелёта. После душа и небольшого отдыха видеть Кристиана рядом с Джоанной всё ещё не хотелось. Дружеская ревность? Забавно, но когда Джоанна в последний раз приезжала в Париж, ничего этого не было, впрочем, тогда он был с Кати, да и техасска в тот приезд мало с кем общалась, включая Кристиана и самого Жозе.       — Забавно, но, кажется, я слышу собственное дыхание из-за тишины, — наконец подала голос Джоанна, отпивая вино из бокала. — Какие-то вы сегодня кислые.       — Я устал после перелёта, только и всего, — ответил Жозе.       — А мы с тобой, Джоанна, за сегодняшний неполный день успели поругаться пару раз, — теперь подал голос и Кристиан.       — Кстати, а из-за чего вы поругались? — поинтересовался Жозе.       — Не думаю, что сейчас самое время это обсуждать, — вклинилась Джоанна. Ей не улыбалась перспектива выслушивать нравоучения ещё и от Жозе, которого не ткнёшь носом в его собственные зависимости; его единственная реальная зависимость — патологическое кобелирование, а это всё же не то же самое, что наркотики и алкоголь.       — Почему же не время? Может, ты Жозе услышишь. Сегодня утром, когда я пришёл к нашей очаровательной Джоанне, она сидела на полу с изрезанной осколками рукой, причём, даже отказывалась ехать в больницу.       — Хватит, Кристиан! Я же поехала, и руку мне зашили, — возмутилась женщина.       — Да, мне с трудом удалось тебя уговорить. Но это не самое страшное. Когда мы вернулись в квартиру, что я обнаружил на полу? Рассыпанные таблетки викодина и разбитую бутылку виски. Жозе, она смешивала викодин и виски.       — Джоанна, ты идиотка?! — Моментально вышел из себя Жозе. — Что ты творишь?! Угробить себя хочешь?       — Я тебя ненавижу, Кри-Кри, — прошипела женщина. — Да, я идиотка, которая мешает обезболивающие с алкоголем! Довольны? Вы это хотели услышать? Вы это услышали! А теперь можно оставить меня в покое? Я никого силой не держу, можете оба собирать чемоданы и проваливать на все четыре стороны!       Из глаз Джоанны потекли давно сдерживаемые слёзы. Ей не хотелось, чтобы они видели её такой, но в то же время она устала от всего, а эти обвинения только добивали. Но хуже всего было то, что она не могла рассказать причину своего невроза.       — Джоанна, прости. — Жозе подошёл к ней и обнял, целуя в макушку. — Я не оставлю тебя в таком состоянии.       — Я тоже, — подал голос Кристиан и тоже обнял женщину. — Мы тебя не оставим.       — Я правда бросила таблетки, — сквозь слёзы прошептала она. — И не солгала про операцию. Да и смешала с виски один-единственный раз, но вы представить себе не можете, как мне было плохо. Очень плохо.       — Так что произошло? — поинтересовался Жозе.       — Я сбила человека, несильно, но… — В последний момент Джоанна прикусила язык. О путешествиях в прошлое ни слова. Тогда её на самом деле сочтут сумасшедшей, ведь никто не поверит; даже ей самой стало казаться, что это был бред под действием таблеток. Впрочем, взглянув на ладонь, она убеждалась в реальности произошедшего.       — Но?       — Она нормально себя чувствовала, даже отказалась от больницы и денежной компенсации, но чувствую я себя после этого отвратительно. У меня были боли, и я всего лишь на полсекунды прикрыла глаза, а когда открыла — она уже лежала на асфальте. В общем, это очень тяжело морально. — Половина правды была озвучена. — Я хочу найти её.       — Хочешь убедится, что с ней всё в порядке? Но как ты собираешь искать эту женщину?       — Я подвезла её, но проблема в том, что я не помню ни название улицы, ни номер дома. Знаю, это глупая затея. — Джоанна и так выболтала больше, чем собиралась.       — Может быть, постараться отпустить ситуацию? Ты же сама говоришь, что ей не потребовалась медицинская помощь, но вообще странно, что эта женщина не побежала подавать на тебя в суд. Вроде в Америке это обычная практика — постоянно судиться?       — Прозвучало грубовато, но, в общем, ты прав. Может, поэтому я и на взводе до сих пор, а ещё вы меня обвиняете в наркомании.       — Не обвиняем, но хотим помочь, неужели это так сложно понять? Чтобы ты ни говорила, а викодин вызывает зависимость.       — Боже, Кристиан, не начинай сначала. Ты же не сможешь контролировать меня всю оставшуюся жизнь. Кстати, Кри-Кри, когда ты возвращаешься в Париж? Твоя невеста… э-э… Клоэ… или Фанни… — кто там у тебя сейчас? — будет волноваться.       — С Клоэ мы развелись, с Фанни тоже сейчас не всё гладко, — просто ответил Кристиан.       — Да? А ты даже на свадьбу меня не пригласил, тоже мне, друг называется. — Джоанна не упустила случая поддеть Кристиана, хотя ей было совершенно плевать на его свадьбу с сестрой Элен: и так было понятно, что это ненадолго. Впрочем, Джоанна давно заметила, что его тянуло на девиц помоложе.       — Прости, я думал о том, чтобы прислать тебе приглашение, но Элен отговорила, сказала, что это не лучшая идея.       — Элен, наша добрая самаритянка Элен, — протянула Джоанна. — Ну, а ты, Жозе? Так и не помирился с Кати? У вас ведь общий сын.       — Нет, и не собираюсь. Нам больше нечего друг другу сказать. Что до Жульена, он взрослый парень и не нуждается в нашей опеке.       По голосу Джоанна поняла, что для Жозе это не самая приятная тема. Впрочем, она и приглашала его к в гости как раз из-за этой истории с Кати. Всё же она стала для неё больше иллюзорным другом, прошлым двадцатилетней давности, которое было крайне сложно реанимировать, особенно если живёшь в разных странах, ведь и по скайпу им было нечего друг другу сказать. Другое дело Жозе — они много лет дружили, даже были собирались пожениться. Он был единственным мужчиной, от которого Джоанна ждала ребёнка, но… перед глазами некстати поплыла картинка последнего дня, когда они с Жозе были счастливы с их дочерью. Женщине стоило огромных усилий снова не расплакаться, но она же сильная. Всегда. Она сделала свой выбор.